Г е р м е р с и п р о ч и е
(махая шапками)
Виват царь Борис!
Купцы уходят. Трубы играют туш другого характера. Из других дверей входит посол персидский; перед ним идет Семен Годунов, которому Салтыков уступает место. За послом слуги его несут драгоценный престол.
С е м е н Г о д у н о в Великий государь! От шах-Аббаса К тебе посол персидский, Лачин-Бек!
Л а ч и н - Б е к Великий, грозный и пресветлый царь! Твой друг и брат, Аббас, владыка перский, Здоровает тебе на государстве И братский шлет поклон. Ты держишь Русь Единою могучею рукой Простри, о царь, с любовию другую На моего владыку и прими От шах-Аббаса, в знак его приязни, Сей кованный из золота престол, В каменьях самоцветных и в алмазах. Наследье древних шахов - изо всех Ценнейшее Аббасовых сокровищ!
Б о р и с Благодарю великого Аббаса. Его приязнь тем более ценю, Что слышал я, быть может ложно, будто Он хочет мир с султаном заключить, Иверию ж, подвластную нам землю, И Александра, подданного нам Ее царя, теснит.
Л а ч и н - Б е к
Великий царь, То клевета! Тебе сказал неправду Царь Александр. Он сам дружит султану, Как твоему, как нашему врагу!
Б о р и с Впустить сюда султанского посла!
Трубы и литавры. Входит посол турецкий и становится рядом с персидским. Слуги его несут за ним дары.
С е м е н Г о д у н о в К царю посол султанский, Челибей!
Ч е л и б е й Всея Руси могучий повелитель! Султан Махмет, твой друг и брат, тебе Через меня на воцаренье шлет Приветствие и, в знак своей приязни, Седло и златом кованную сбрую В каменьях драгоценных. Государь! Султан Махмет, добра тебе желая, Предостеречь тебя велит, что твой Неверный раб, царь Александр, замыслил Тебя предать и к перскому Аббасу В подданство переходит!
Б о р и с
Пусть войдет От Александра присланный посол!
Входит архимандрит Кирилл и падает на колени перед Борисом.
А р х. К и р и л л Великий, благоверный государь! Царь Александр, твой ревностный слуга, Тебе на царстве кланяется земно. Не попусти, о царь всея Руси, Ему вконец погибнуть! Шах-Аббас Безжалостно, безбожно разоряет Иверию! Султан Махмет турецкий Обрек ее пожарам и мечу! Ограблены жилища наши - жены Поруганы - семейства избиенны Монастыри в развалинах - и церкви Христовые пылают!
Ч е л и б е й
Славный царь, Не верь тому - не мы, а персы грабят Иверию!
Л а ч и н - Б е к
Великий государь, Не верь послу суннитского султана! На языке суннитов клевета, Обман и ложь! Не разоряют персы Иверию - они лишь турок гонят Вон из нее и только лишь твоих Изменников карают!
А р х. К и р и л л
Боже правый Иверия моя!
Ч е л и б е й
(к Лачин-Беку)
Шеит неверный! Султан тебе покажет в Испагане, Как гоните вы нас!
Л а ч и н - Б е к
Суннитский пес! В Стамбуле мы с тобою разочтемся!
А р х. К и р и л л О государь, от злобы их обоих Будь нам защитой!
Б о р и с
Слушайте! Кто б ни был Подвластной нам Иверии теснитель Шах иль султан - клянусь, не попущу Ничьей руке касаться русских граней! Дьяк Афанасий! Ты напишешь ныне ж Бутурлину с Плещеевым приказ Вести полки на Терек. Лачин-Бек! Тебе был путь немалый к нам от моря Хвалынского. Ты видел нашим войском Покрытый край от Волги до Москвы. Пятьсот и с лишком тысяч поднялося На мой призыв. Когда я захочу, Я вдвое их могу поставить в поле. С Аббасом рад я в дружбе пребывать, Но должен ты в моей Боярской думе Дать за него нам клятвенный обет: От перских войск Иверию очистить. А ты, султана турского посол, Неси ему дары его обратно! Нам ведомо, на нас кем поднят, шел Казы-Гирей, кичася силой ратной! Но он бежал! Прошли те времена, Когда Руси шатание и беды Врагам над ней готовили победы! Она стоит, спокойна и сильна, Законному внутри послушна строю, Друзьям щитом, а недругам грозою!
Челибей уходит. Звон дворцовых колоколов. Входят боярыни, в большом наряде, по две в ряд. За ними царица Марья Григорьевна и царевна Ксения. Все кланяются им в пояс. Они садятся по обе стороны престола.
Наш царский долг окончен. Вот царица С царевною пришли принять, бояре, Здорование ваше!
Б о я р е
Бьем челом Царице и царевне! Им на царском Здороваем венчанье! Много лет Вам, матушки вы наши!
Ц а р и ц а
(с поклоном)
Государи, Благодарим за ваше пожеланье! Прошу любить и жаловать меня С царевною!
Б о я р е
Господь благослови Тебя, царевна наша! Божья пташка! Весенний цветик наш!
К с е н и я
(с поклоном)
Не заслужила Великой вашей ласки я, бояре, И не себе любовь примаю вашу, Но батюшке-царю!
Г о л о с а
Касатка наша! Кто за царя не рад бы умереть? Но любим мы тебя не за него За разум твой! За ласковый обычай! За тишину! За ангельские очи! Господь с тобой!
Шум за дверьми. Входит стрелецкий голова.
С т р е л е ц к и й г о л о в а
Великий государь! Народа мы не можем удержать! Врываются насильно, голосят: "Хотим царю Борису поклониться, Царя Бориса видеть!"
Б о р и с
Настежь двери! Между народом русским и царем Преграды нет!
Толпа народа вваливается в палату.
Н а р о д
Отец родной! Поволь Нам светлые твои повидеть очи!
Б о р и с Друзья мои, входите! Дорогие Вы гости мне! Зови, царевна Ксенья, Зови мирян к почестному столу!
К с е н и я
(кланяясь) Пожалуйте, миряне! Просим всех К нам на хлеб, на соль!
Н а р о д
Матушка-царевна! Дай на тебя полюбоваться! Очи Порадовать!
С т р е л е ц к и й г о л о в а
(у дверей)
Назад! Не будет места! И нищие полезли!
Б о р и с
Всем сегодня Свободный вход! Кто нищим вступит в терем, Имущим тот воротится домой!
Входит новая толпа.
Н и щ и е. Царь праведный! Царь милостивый! Воздай тебе Христос-бог с богородицей! Святая троица со Варварой-мученицей! Кузьма со Демьяном!
Б о р и с Входите, божьи люди! Вы ж, бояре, Ведите всех к почестному столу!
(Сходя с престола.) Царица и царевна,- ты, Феодор,Гостей моих идите угощать! Вино и мед чтобы лились реками! Идите все - я следую за вами!
Толпа народа, провожаемая боярами, идет во внутренние покои. Царевич Федор, царица, Ксения и боярыни следуют за ними. Палата остается пуста.
(Один.) Свершилося! В венце и в бармах я Держу бразды Русийския державы! Четырнадцать я спорил долгих лет Со слепотой, со слабостью, с упорством И победил! Кто может осудить Меня теперь, что не прямой дорогой Я к цели шел? Кто упрекнет меня, Что чистотой души не усумнился Я за Руси величье заплатить? Кто, вспомня Русь царя Ивана, ныне Проклятие за то бы мне изрек, Что для ее защиты и спасенья Не пожалел ребенка я отдать Единого? Мне на душу не раз Ложилось камнем темное то дело, И думал я: "Что, если не достигну, Чего хочу? Что, если грех тот даром Я совершил?" Но нет! Судьба меня Не выдала! Я с совестию счеты Сегодня свел - и не боюсь поставить Моих заслуг и винностей итог! Могу теперь идти стезею чистой! Прочь от меня притворство и обман! Чрез пропасти и смрадные болота К престолу днесь меня приведший мост Ломаю я! Разорвана отныне С прошедшим связь! Пережита пора Кромешной тьмы - сияет солнце снова И держит скиптр для правды и добра Лишь царь Борис - нет боле Годунова!
КЕЛЬЯ В НОВОДЕВИЧЬЕМ МОНАСТЫРЕ
Крилошанка вводит Бориса. За ним входит Семен
Годунов.
Б о р и с
(к крилошанке) Ты говоришь: царица на молитве? Не сметь ее тревожить. В этой келье Мы подождем.
Крилошанка уходит.
Давно ли здесь, в печали, С сестрою я беседовал вдвоем!
(Смотрит в окно.) Вот терем тот, где я хотел провесть Остаток дней! Судьба не так решила Заместо рясы плечи багряницей Мне облекла. Чу! Радостные крики, Сюда нас провожавшие, опять Послышались! Ты с Шуйским объезжал Сейчас Москву. Что молвят? Все ль довольны?
С е м е н Г о д у н о в Кому ж не быть довольным, государь? На перекрестках мед и брага льются, Все войско ты осыпал серебром; Нет из бояр ни одного, кому бы Ты не послал иль блюда золотого, Иль ценной шубы с своего плеча; Всех должников ты выкупил из тюрем Кому ж не быть довольным? Только, царь, Не в гнев тебе: ты без разбора начал Всех жаловать; ни на кого опалы Не наложил; и даже самых тех, Которые при Федоре хотели Тебя сгубить, ты наградил сегодня. Так, государь, нельзя. Обидно то Покажется твоим усердным слугам, Что со врагами в милости своей Ты смешиваешь их!
Б о р и с
Врагов уж боле Нет у меня. Прошла пора борьбы, И без различья ныне изливаться Должна на всех царя Русии милость, Как солнца свет.
С е м е н Г о д у н о в
И волю языкам Ты всем даешь. Романовы доселе Мутят бояр!
Б о р и с Что говорят они?
С е м е н Г о д у н о в Да то же, что и прежде говорили: Не дельно, мол, при Федоре крестьян Ты прикрепил; боярам недочет-де В работниках; пустуют-де их земли От той поры, как некого к себе Им сманивать!
Б о р и с
Я жалобу ту знаю. Дворяне мыслят как?
С е м е н Г о д у н о в
В огонь и в воду Готовы эти за тебя; немало Поправились с тех пор, как Юрьев день Ты отменил. А тоже бить челом Сбираются тебе, что в лес от них Бегут крестьяне.
Б о р и с
Сами виноваты; Сверх моготы с них требуют они; Крестьяне не рабы; не в кабалу Я отдал их. На днях указ объявят: Что за какой надел кому нести.
С е м е н Г о д у н о в Владельцы, царь, роптать начнут.
Б о р и с
Пусть ропщут, Всем угодить не властен человек; И если целой выгода земли В ущерб пришлася стороне единой, Ту сторону не вправе я беречь.
С е м е н Г о д у н о в Начни же, царь, с Романовых. Строптив Их больно род, Феодор вот Никитич Ведет такие речи...
Б о р и с
Он в отца; Не может мысли утаить. Тем лучше! Я не боюсь того, кто говорит, Что думает. Охотно я прощаю Их речи тем, чьи у меня в руках Теперь дела. Уже не нужно мне И день и ночь, без отдыха, как прежде, За каждым словом каждого следить. К иным теперь могу я начинаньям Мысль обратить. Иван Васильич Третий Русь от Орды татарской свободил И государству сильному начало Поставил вновь. Но в двести лет нас иго Татарское от прочих христиан Отрезало. Разорванную цепь Я с Западом связать намерен снова; Для Ксении из многих женихов Недаром мною датский королевич Уже избран. С державами Европы Земля должна по-прежнему стать рядом, А в будущем их, с помощию божьей, Опередить.
С е м е н Г о д у н о в
Великий государь, Ты смотришь вдаль и царственной высоко Ты мыслию паришь, а между тем Вокруг тебя не все идет так гладко, Как кажется. Романовых за речи Их дерзкие ты трогать не велишь; Но есть другой, опасливый на речи, На вид покорный, преданный слуга, Который вряд ли милости твоей Усердствует в душе: Василий Шуйский.
Б о р и с Не мнишь ли ты, усердию его Я веру дал? Он служит мне исправно Затем, что знает выгоду свою; Я ж в нем ценю не преданность, а разум. Не может царь по сердцу избирать Окольных слуг и по любви к себе Их жаловать. Оказывать он ласку Обязан тем, кто всех разумней волю Его вершит, быть к каждому приветлив И милостив и слепо никому Не доверять.
К р и л о ш а н к а
(докладывает)
Боярин князь Василий Иваныч Шуйский!
Б о р и с
Милости прошу.
Шуйский входит. С объезда ты заехал, князь Василий? Что нового?
Ш у й с к и й
Да что, царь-государь, Не знаю, как тебе и доложить! На Балчуге двух смердов захватили Во кружечном дворе. Они тебя Перед толпой негодными словами Осмелилися поносить.
Б о р и с
За что?
Ш у й с к и й За Юрьев день.
Б о р и с
Что сделала толпа?
Ш у й с к и й Накинулась на них; чуть-чуть на клочья Не разнесла; стрельцы едва отбили.
Б о р и с Где ж эти люди?
Ш у й с к и й
Вкинуты пока Обои в яму.
Б о р и с
Выпустить обоих! Растолковать им, что на время только Прикреплены они, затем что всюду Шаталися крестьяне и скудела Чрез то земля. Когда же приобыкнут Сидеть на месте, снимется запрет.
С е м е н Г о д у н о в Помилуй, царь!
Ш у й с к и й
Помилуй, государь!
С е м е н Г о д у н о в Дозволь пытать их, государь! Должно быть, Подучены они; другие могут Найтись еще!
Б о р и с
Не трогать никого. Хотели б вы, чтоб омрачил я день Венчанья моего? День этот должен Началом быть поры для царства новой; Светить Руси как утро должен он И возвещать ей времена иные И ряд благих, безоблачных годов!
Ш у й с к и й Царь-государь, дозволь по правде молвить, По простоте: ведь страху-то ни в ком Не будет так!
Б о р и с
Надеюся, не будет. Не страхом я - любовию хочу Держать людей. Прослыть боится слабым Лишь тот, кто слаб; а я силен довольно, Чтоб не бояться милостивым быть. Вернитеся к народу, повестите Прощенье всем - не только кто словами Меня язвил, но кто виновен делом Передо мной - хотя б он умышлял На жизнь мою или мое здоровье!
Семен Годунов и Шуйский уходят. Дверь отворяется. Две инокини становятся по обе ее стороны. За ними входит царица Ирина, во иночестве Александра.
И р и н а Прости меня, великий государь, Я не ждала тебя сегодня. В церкви В день твоего венчанья за тебя Молилась я.
Инокини уходят.
Б о р и с
Царица и сестра! По твоему, ты знаешь, настоянью, Не без борьбы душевной, я решился Исполнить волю земскую и царский Приять венец. Но, раз его прияв, Почуял я, помазанный от бога, Что от него ж и сила мне дана Владыкой быть и что восторг народа Вокруг себя недаром слышу я. Надеждой сердце полнится мое, Спокойное доверие и бодрость Вошли в него - и ими поделиться Оно с тобою хочет!
И р и н а
Мир тебе!
Б о р и с Да, мирен дух мой. В бармы я облекся На тишину земли, на счастье всем; Мой светел путь, и как ночной туман Лежит за мной пережитое время. Отрадно мне сознанье это, но Еще полней была б моя отрада, Когда б из уст твоих услышал я, Что делишь ты ее со мною!
И р и н а
Брат, Я радуюсь, что всей земли желанье Исполнил ты. Я никого не знаю, Опричь тебя, кто мог венец бы царский Достойно несть.
Б о р и с
В годину тяжких смут, Когда, в борьбе отчаянной с врагами, Я не щадил их, часто ты за то Меня винила. Но, перед собой Одной Руси всегда величье видя, Я шел вперед и не страшился все Преграды опрокинуть. Пред одной В сомнении остановился я. .. Но мысль о царстве одержала верх Над колебанием моим... Преграда Та рушилась... Не произнесено До дня сего о том меж нас ни слова. Но с той поры как будто бездны зев Нас разделил... В то время, может быть, Ты не могла судить иначе, но Сегодня я перед тобой, Ирина, Очистился. Ты слышишь эти клики? В величии, невиданном поныне, Ликует Русь. Ее дивится силе И друг и враг. Сегодня я оправдан Любовию народной и успехом Моих забот о царстве. Я хотел бы Услышать оправдание мое И от тебя, Ирина!
И р и н а
Оправданья Ты ожидаешь, брат? В тот страшный день, Когда твой грех я сердцем отгадала, К тебе глубокой жалости оно Исполнилось. Я поняла тогда, Что, схваченный неудержимой страстью, Из собственной природы ею ты Исхищен был. Противникам так часто Железную являя непреклонность, Круша их силу разумом своим, Ты был дотоль согласен сам с собою. Но здесь, Борис, нежданный, новый, страшный В тебе раздор свершился. Высоту Твоей души я ведала; твои Я поняла страданья. Не холодность Нет, лишь боязнь твоей коснуться раны Меня вдали держала от тебя. Когда б ты мне открылся - утешеньем, Любовию тебе б я отвечала, Не поздними упреками. Но ты Молчал тогда - теперь же хочешь мною Оправдан быть? Брат, я за каждым днем Твоим слежу, моля всечасно бога, Чтоб каждый день твой искупленьем был Великого, ужасного греха, Неправды той, через нее же ныне Ты стал царем!
Б о р и с
Отвороти свой взор От прошлого. Широкая река, Несущая от края и до края Судов громады, менее ль светла Тем, что ее источники, быть может, В болотах дальних кроются? Ирина, Гляди вперед! Гляди на светлый путь Передо мной! Что в совести моей Схоронено, что для других незримо Не может то мне помешать на славу Руси царить!
И р и н а
Цари на славу ей! Будь окружен любовью и почетом! Будь праведен в неправости своей Но не моги простить себе! Не лги Перед собой! Пусть будет только жизнь Запятнана твоя - но дух бессмертный Пусть будет чист - не провинись пред ним! Не захоти от мысли отдохнуть, Что искупать своим ты каждым мигом, Дыханьем каждым, бьеньем каждым сердца, Свой должен грех! И если изнеможешь Под бременем тяжелым - в эту келыо Тогда приди...
Б о р и с
Твой приговор жесток. Безвинным я себя не мню. Безвинен Не может быть, кто с жизнию ведет Всегда борьбу, кто хоть какую цель Перед собой поставил, хоть какое Желание в груди несет. В ущерб Другому лишь желанья своего Достигнет он! То место, где я стал, Оно мое затем лишь, что другого Я вытеснил! Не прав перед другими Всяк, кто живет! Вся разница меж нас: Кто для чего не прав бывает. Если, Чтоб тьмы людей счастливыми соделать, Я большую неправость совершил, Чем тот, который блага никакого Им не принес,- кто ж, он иль я, виновней Пред господом? Ирина, от тебя Мое принять пришел я оправданье Я жду его - тебе до дна я душу Мою открыл - еще ли не оправдан Я пред тобой?
И р и н а
Все ту же на тебе Я вижу тень. Куда бы ни пошел ты, Везде, всегда, зловещая, она Идет с тобой. Не властны мы уйти От прошлого, Борис!
Б о р и с
Постричься должен, Кто мыслит так! От дела отказаться! Отшельником в пустыню отойти! То не мое призвание. Мой грех Я сознаю; но ведаю, что им лишь Русь велика! Оплакивать его Я не могу! Мне некогда крушиться? Не под ярмом раскаянья согбен, Но полный сил, с подъятою главою, Идти вперед я должен, чтоб Руси Путь расчищать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9