Вероятно, их делали вручную, и мастер посадил зрение, вышивая все эти узоры. Кудесников задержал на них взгляд. В душе у него снова шевельнулось опасение, что рано или поздно за «Диной» приедет длинный лимузин в сопровождении мотоциклистов-автоматчиков. Дину увезут, а его на всякий случай кастрируют.
Издав тяжкий вздох, он прошел по квартире, зажигая повсюду свет. Шторы были задернуты круглосуточно, из-за чего одна подружка называла его квартиру фотолабораторией.
Войдя в спальню, Кудесников снял костюм и аккуратно повесил его в шкаф. Рубашку положил в пакет для грязного белья. Он редко надевал костюмы, предпочитая тесные вельветовые штаны и пуловеры на голое тело. Пожилые соседки между собой называли его «фасонистым мужчиной» и были убеждены, что он артист.
— Послушайте, Дина! — крикнул Арсений, переодевшись в джинсы и футболку. — Вы все еще стоите в коридоре?
Он отлично знал, что она не двинулась с места, потому что оставил в двери щелку, чтобы подглядывать и подслушивать.
— Да, — ответила новоиспеченная Дина после некоторой паузы.
Она действительно стояла в коридоре, переступая черными шелковыми ногами на жиденьком коврике.
— Хотите есть, пить, спать? Или, может быть, вам нужно в уборную?
Кудесников взъерошил волосы на макушке. Такое впечатление, что она сказочная принцесса, а он углекоп, который не знает, как обращаться со столь дорогим товаром.
— Я сильно замерзла, — призналась Дина и в подтверждение своих слов поежилась. — На улице так холодно, а это платье… Наверное, я сбежала с какой-то вечеринки.
— Или вас выкинули из машины, — высказал собственное предположение Кудесников.
— Мне хочется принять ванну. Вы… как?
— Сейчас принесу халат и полотенца. Можете пока покопаться в шкафчике и выбрать себе тапки.
Она проводила его взглядом и подумала, что он абсолютно безопасен. Несмотря на напускное нахальство, было в нем что-то такое… благородное, что ли. Кроме того, он был единственным человеком, которого она знала. На месте воспоминаний в ее голове вертелась клочковатая тьма, иссеченная красно-белыми всполохами огня. Это было похоже на чертово колесо с пылающими кабинками, и Дина на секунду зажмурилась.
Запершись в ванной, она пустила воду и уставилась в зеркало. Некоторое время изучала себя, потом вздохнула и принялась раздеваться. На ее ногах оказались чулки на широких резинках, с них она и начала. Подобрала платье и двумя руками потянула левый. Он пополз вниз неохотно — и не зря! Ему, оказывается, было что скрывать. Резинка отъехала, и глазам открылась длинная черная полоса на ноге.
Сначала Дина даже не поняла, что это такое. Подумала — грязь или шрам. И только наклонившись, различила буквы и цифры. Неровные черненькие буковки, как маленькие клещи, впились в ее розовую ногу и засели в ней намертво.
Первым ее порывом было броситься к Кудесникову, чтобы сообщить о находке. Однако оторвать глаз от надписи она не могла, поэтому осталась на месте и только крикнула в незапертую дверь:
— Арсений!
Арсений не собирался выпускать ночную гостью из поля зрения. Он болтался возле ванной комнаты, поэтому сразу же откликнулся на призыв.
— Вам что-нибудь нужно? — спросил он, подойдя вплотную к двери и уставившись на блестящую ручку, в которой отразилась его растянутая по горизонтали физиономия. — Забыл предупредить, что крема от Диора у меня нету.
— Идите сюда, — ответила дверь возбужденным голосом.
— Э-э… — протянул Кудесников. — Не стоит.
— Арсений, идите ко мне! — еще раз потребовала дверь не терпящим возражений тоном.
— Зачем?
— Я вам кое-что покажу.
Сыщик тяжело вздохнул. Кажется, начинается! Она хочет заманить его в душ, чтобы насмерть поразить своим дивным мягким телом, похожим на тесто для французских булочек. Она и в одежде хороша, как русалка, а уж без нее наверняка действует на мужчин подобно оружию массового поражения. Конечно, кто предупрежден — тот вооружен, но… Мало ли, как там, внутри, все сложится. Лучше не ходить.
На самом деле Арсений себе льстил. У него была куча поклонниц, и красивые женщины так его пресытили, что головокружение при виде обнаженной натуры вряд ли ему грозило.
— Не думаю, что это хорошая идея, — тем не менее поделился он своими мыслями с невидимой Диной.
— Арсений, вы должны это увидеть! — продолжала упорствовать та. — Тут есть на что посмотреть.
— Ну, в этом-то я не сомневаюсь.
— Вам даже в голову не может прийти, что у меня тут обнаружилось! Вы ничего подобного в жизни не встречали, ручаюсь.
— Господи, вы меня пугаете.
— Я начала раздеваться и просто обалдела.
— Ну, уж если вы обалдели, то я, вероятно, упаду замертво, — пробормотал Кудесников.
— Арсений, откройте дверь.
— Нет.
— Тогда я сама… — пробормотала Дина.
Сыщик едва успел отскочить назад. Дверь полетела наружу, и он крепко зажмурился, в самом деле опасаясь, что будет сражен наповал, как давешний охранник на воротах. Тут же решил, что нельзя встречать врага с закрытыми глазами, и распахнул их.
Его новая знакомая стояла на пороге в одном чулке, приподняв подол платья. Высоко на ноге у нее чернели какие-то закорючки. Сначала он подумал о татуировке, но потом вдруг понял, что видит буквы.
— Разрази меня гром! —азартно воскликнул Арсений и бросился вперед. Другой на его месте потерял бы голову от волнения при виде обнаженной сливочной ножки. Но черствое сердце Кудесникова даже не дрогнуло.
Читать кверху ногами было неудобно, поэтому он потащил Дину в комнату, бесцеремонно толкнул на диван и, усевшись рядом, собственноручно задрал ей платье. Надпись была аккуратной и очень разборчивой: «Лиственная аллея, 7-17, Игорь».
— Отлично, — пробормотал Кудесников, дергая себя за нос. — Замечательно. Вероятно, вы подвержены приступам амнезии и ваш муж пометил вас единственно возможным способом — поставив клеймо. Так делают фермеры, выжигая на шкуре склонных к авантюризму буренок фамилию владельца. Никак не могу понять, что это — татуировка? Вроде бы нет.
Он послюнявил палец и попытался стереть буквы, но они не поддавались. Похоже, надпись была сделана несмываемой краской.
— Логичнее было бы оставить здесь номер телефона, — высказала здравую мысль Дина. — Чтобы я позвонила и за мной приехали. Если я часто пропадаю… Верно?
Ей не нравилась эта надпись. От нее веяло опасностью. Кудесников бросил на Дину косой взор. Он знал, что некоторое время она будет бороться с собой, но в конце концов не устоит. У него в запасе не так много времени. Ровно столько, сколько ей потребуется, чтобы переварить новую информацию. Пятнадцать минут? Полчаса? Наверное, не больше. Потом она воспылает желанием узнать о себе правду. Вряд ли у нее хватит выдержки дождаться утра… Если, конечно, все это не подстроено.
Приложив некоторые усилия, Кудесников снова засунул Дину в ванную комнату, а сам схватился за телефон. Он работал под эгидой фонда помощи бывшим военнослужащим, и у него всегда было к кому обратиться.
— Это ты? А это я. Не спишь? Отлично. Лиственная аллея, дом семь, квартира семнадцать, — быстро проговорил он в трубку. — Там должен находиться некий Игорь. Узнай, кто он такой. Вывернись наизнанку, но узнай, ясно?
Бросив трубку, он достал из книжного шкафа атлас, чтобы отыскать незнакомую ему аллею на карте Москвы. Прикинул расстояние. По пустому городу езды примерно минут двадцать. Уголком атласа он с остервенением почесал висок, словно хотел таким способом расшевелить мозги. Если все подстроено, то чего от него ждут враги? Что он посадит Дину в автомобиль и повезет по таинственному адресу? Ужасно примитивная ловушка. Вероятно, ее подстроили примитивные личности. Но рисковать все же не стоит. «Не поеду, — решил Кудесников. — Ни за что».
Дина появилась из ванной комнаты розовая и душистая. Глаза ее блестели, как у собаки, узревшей в руках хозяина поводок и сообразившей, что впереди чудесная незапланированная прогулка. Она уже приняла решение.
Кудесников завел ее на кухню, соорудил многоярусный бутерброд, залил пряный пакетик чая кипятком и водрузил на стол угощение.
— Ешьте! — приказал он. — Возможно, вы привыкли к виноградным улиткам, но в моем холодильнике только плебейская колбаса, так что придется потерпеть.
— Я решила, что нужно туда поехать, — с трудом выговорила Дина, набив рот хлебом. — На Лиственную аллею.
— Сейчас?! — притворно изумился Кудесников. — В третьем часу ночи?
— А вдруг этот Игорь уходит спозаранку, — парировала она. — Именно ночью есть шанс застать его дома. А то потом целый день ждать…
— Предупреждаю сразу, — сказал сыщик. — Я готов заплатить за такси — и это все. У меня был тяжелый день, и завтра будет тяжелый день, так что я ложусь спать.
— Я думала, вы действительно решили мне помочь… — Дина проглотила хлеб и уставилась на него глазами, полными укоризны.
— Я разве не помог? — возразил Кудесников. — Кроме того, если неведомый Игорь пошлет вас подальше, можете возвращаться обратно.
— Как это он меня пошлет? — изумилась Дина. — А даже если и пошлет… По крайней мере, скажет, кто я такая.
Пока она ела, сыщик вызвал для нее такси и отыскал легкую курточку, которую забыла в платяном шкафу одна из его девиц. Потом свел Дину вниз по лестнице и усадил в машину. Она уверяла, что ей одной страшно, но он не сдавался. Рано ему вступать в игру. Вот узнает все про этого Игоря, тогда…
Как только такси тронулось с места, Кудесников помахал ему вослед ручкой, вернулся домой и действительно лег сдать. Слева от подушки он поставил телефонный аппарат, а справа положил мобильный. Мерседес попытался взгромоздиться ему на живот, но, как всегда, был безжалостно изгнан и ушел, оговариваясь.
* * *
Игоря Тагирова разбудил посторонний звук. Он приподнял голову и прислушался. Внизу, во дворе, тихо урчал мотор; Судя по всему, до утра еще далеко — на улице темнотища. Вот только луна, воспользовавшись раздернутыми шторами, забралась внутрь и теперь шарила по комнате, оставляя повсюду слюдяные лужи.
Тагиров легко соскочил с кровати и скользнул к окну. Возле подъезда стояла машина с гребешком на крыше, оттуда как раз выбиралась пассажирка — стройная брюнетка в спортивной куртке, накинутой поверх вечернего платья. Он сразу заметил, какой фирме принадлежит таксомотор, и запомнил номер борта — крупные цифры на крыле были хорошо различимы в свете фонаря. Плюнув выхлопными газами в клумбу с незабудками, автомобиль покружил на месте, разворачиваясь, и, радостно рыкнув, умчался колесить по городу.
Сделав несколько мелких шагов в направлении подъезда, брюнетка подняла голову и посмотрела вверх, на окна дома. Тагиров непроизвольно отступил, хотя увидеть его снизу было никак нельзя.
Сердце забилось сильно — он услышал, как оно торопится, и разозлился. Нет повода беспокоиться, об этой квартире не знает никто, ни одна живая душа. Старухи, проживающие на площадке справа и слева, считают, что он ученый, который изобретает всякую секретную дрянь, а потом уезжает из Москвы на полигоны ее испытывать. Он сам подбросил им эту идею, когда выбрал себе тайное убежище. Незнакомая брюнетка приехала к кому угодно, только не к нему.
В ту же секунду в коридоре загудел домофон. Еще гудок, еще. Тагиров открыл окно и высунулся. Она совершенно точно была одна. Одна и с пустыми руками — даже без сумочки. Это было странно. Женщины любят свои сумочки не меньше, чем мужчины свои автомобили. Он подошел к переговорному устройству и снял трубку.
— Игорь? — немедленно спросила трубка низким хрипловатым голосом. — У меня для вас послание.
— От кого? — коротко поинтересовался Тагиров, уставившись в стену.
Так, значит, его выследили. Кто? И с какой целью? Впрочем, у него была возможность выяснить все это. Возможность стояла внизу и переминалась с ноги на ногу.
— Я вот так сразу не могу сказать, от кого, — ответила она нетерпеливо. — Вы меня впустите?
— Входите.
Он открыл дверь загодя, чтобы по звуку шагов определить, сколько человек поднимается снизу и нет ли кого наверху — слух у него был, как у зверя. Брюнетка взбиралась по ступенькам, проигнорировав лифт, и каблуки ее туфель отстукивали затейливый ритм.
Ее появление на площадке было похоже на удар под дых. Она оказалась дерзко, яростно красивой. На чистом лице живыми звездами сверкали глаза. Но главное — она подалась навстречу Тагирову с такой надеждой, с таким радостным ожиданием, что он опешил.
— Игорь! — воскликнула брюнетка тягучим голосом. — Это я! Ты меня не узнаешь?
— Вас было бы сложно не узнать, — быстро ответил он. — Но, увы, мы не знакомы.
Его слова произвели на нее сокрушительное впечатление. Она шагнула назад, сникла и померкла, как будто в бальной комнате разом погасли все свечи.
— Не может быть…
Если перед ней не муж, не родственник и не друг, то, стало быть, она всего лишь винтик в чужой игре. Кто она? Курьер? Товар? У нее на коже вытравлен адрес этого ужасного типа. И он просто перешлет ее дальше, как посылку. Может быть, в Саудовскую Аравию, в какой-нибудь гарем.
То, что тип «ужасный», не вызывало сомнений. Он был высоким, сухощавым и сильным. Очень сильным. Дина не могла объяснить, откуда взялась эта уверенность, но он, безусловно, способен убивать голыми руками. Приятные черты лица, заметная седина в волосах, короткие прямые брови и — драконий взор. Во взгляде этом заключена мощь, способная добраться до самого сердца и выжечь его дотла. Ей оказалось не под силу такое выдержать.
— Произошла ошибка, — пролепетала она. Отвела глаза и попятилась. — Извините, что я вас разбудила.
На нем были спортивные штаны и свободная футболка, под которой прятался стальной пресс. Несмотря на дезабилье, его легко было представить в строгом костюме и галстуке. Или в длинном темном пальто с прикрытым полой автоматом.
То, что произошло дальше, показалось ей материализовавшимся кошмаром. Ужасный тип сделал неуловимое движение и один только шаг в ее сторону. В ту же секунду она почувствовала резкий рывок, потом ее оторвало от пола и протащило через всю площадку — прямо в зияющую пасть темной квартиры. Горячая ладонь залепила разинутый в вопле рот, из которого так и не вырвалось ни одного звука.
Хлопнула дверь, ее протрясло по бугристому мраку и швырнуло на что-то мягкое. Свет вспыхнул, и Дина увидела, что сидит в кресле, а ужасный Игорь стоит рядом и смотрит на нее не мигая. Его ноздри тонко подрагивали, как будто он принюхивался к добыче.
— Я хочу знать, —упреждая ее возгласы, спросил он, — откуда у вас этот адрес.
— Произошла ошибка, — прошептала Дина, вдавливаясь в широкую спинку. Мысль о Кудесникове и его коте, которые остались в безопасной квартире и сейчас, вероятно, спят, похрапывая и помуркивая, едва не заставила ее разрыдаться в голос.
— Ерунда, — Тагиров двинул бровью. — Вы явились ночью ко мне в дом. Вы знаете мое имя… Вам придется рассказать.
— Что? — одними губами спросила Дина.
И он весьма предсказуемо ответил:
— Все.
Дина поняла, что он вырвет из нее признание — и сделает это легко. Достаточно причинить ей боль. А он наверняка умеет причинять боль…
— Ну хорошо, — пробормотала она и подвигалась, чтобы сесть ровнее. — Начну с самого главного: у меня провал в памяти.
— Так, — обронил Тагиров и опустился в кресло, стоящее напротив. Глаз он с нее не сводил, и Дина подумала, что врать будет трудно.
Она не собиралась рассказывать про Кудесникова. Это был ее тыл, ее запасной выход. Нельзя отрезать себе путь назад.
— Я очнулась примерно час назад в незнакомом дворе на скамейке. Ничего не помню — кто я, как очутилась на улице, где живу…
Ей показалось, что ужасный тип сейчас ехидно продолжит: «А потом вдруг неожиданно вспомнили мое имя и адрес». Однако он молчал, продолжая глядеть на нее неотрывно из-под полуприкрытых век, как аллигатор, наблюдающий за пришедшей на водопой антилопой.
— Я очень испугалась, не знала, что делать. И неожиданно увидела вот это.
Дина выставила вперед ногу и, приподняв край платья, спустила чулок. Надпись была сделана словно специально таким образом, чтобы резинка скрывала ее. Тагиров непроизвольно подался вперед, потом встал и подошел поближе. И опять сказал:
— Так.
Несмотря на серьезность ситуации, он не смог вовсе проигнорировать эту ногу — стройную и гладкую, живую. Незнакомка подвигала туфлей по полу, но платье не оправила, и Тагиров еще некоторое время пристально разглядывал свой адрес, выведенный на гладкой коже. Надпись, сделанная на женской ноге, выглядела дико, и он не нашелся, что добавить к этому «Так».
— Я обратилась за помощью к припозднившемуся типу, который как раз собирался сесть в свою машину, — затараторила Дина. — Попросила подвезти меня, но он не захотел. Но зато вызвал мне такси и заплатил шоферу.
Ей было жарко. Она врала и потела. Тагиров отлично понимал это. Врет, и черт с ней.
1 2 3 4