Едва забрезжил рассвет, как в дверь громко заколотили. Еще не поняв спросонок, в чем дело, Мухомор подскочил на кровати и попытался по привычке схватить трубку телефона. Но вместо нее наткнулся на здоровенную шашку, презентованную еще вчера сильно выпившим и оттого расчувствовавшимся начальником контрразведки.«Форму блюсти надо всегда, коллега. И на войне тоже!»Петренко окончательно проснулся и наконец с ужасом осознал, где находится. В этот момент в комнату шагнул подтянутый поручик. Козырнув уставившемуся на него Мухомору, офицер передал приказ полковника Кудасова — срочно прибыть на службу.— Мне приказано сопровождать вас. Пожалуйста, поторопитесь.Сонный, растерянный начальник РУВД безуспешно поинтересовался, чем вызвана сия спешка; почему нельзя было решить вопрос вчера или отложить на завтра.— Вчера было рано. Завтра будет поздно, — высокопарно отчеканил поручик. — А промедление смерти подобно…И все.Никаких комментариев.Никакого намека, чем чревата неспешность.Тем не менее Мухомор успел немного поворчать про себя, что не следует торопиться исполнять приказ, так как его вполне могут отменить. Затем несколько секунд соображал, где же раньше слышал афоризм про промедление, но, так ничего и не надумав, начал облачаться в свою форму с разобиженными птичьими головами на кокарде фуражки и флагом в стиле «„Аквафреш“ — тройная защита для всей семьи» на шевроне…«Пусть только этот господин полицейский появится, — думал тем временем начальник контрразведки, рассматривая какие-то бумаги, — пусть только появится, уж он-то у меня запоет!» * * * По лестнице скатились Соловец и Пуччини, стискивая друг друга в объятиях.— Какие-то последние дни суматошные выдались, — высоким голосом заявил ефрейтор Опохмелкин, прошлым летом неудачно выкупавшийся нагишом в озере, где щука берет на блесну. — Драка на драке…— Да-а, — согласился Котлеткин, прикидывая, кто из свалившихся со второго этажа офицеров победит.— Наверное, магнитная буря, — поддержал разговор Чердынцев.Соловец сел на голову Пуччини и принялся дубасить того кулаками в живот.Участковый клацнул зубами, и майор с воплем подскочил.— Грамотно, — Котлеткин оценил прием инспектора.Начальник ОУРа схватил Пуччини за грудки, вздернул вверх и швырнул вдоль стены.— Осторожно! — закричал Чердынцев, но было поздно.Участковый со всего маху протаранил свежевставленное стекло с надписью «Дежурный», наполовину влетел в каморку Чердынцева и своротил кипевший на столе чайник вместе с тихо работавшей магнитолой, настроенной на частоту «Азии-минус». В воздухе мелькнули ноги инспектора, он на секунду повис на конторке, а затем тяжело упал внутрь комнатушки. Зазвенело.— Дневной запас, — одними губами выдал бледный как смерть начальник дежурной части.— Однозначно, — подтвердил Котлеткин, втянув обеими ноздрями разлившийся в воздухе резкий и знакомый с детства запах спирта.Упавшая на пол древняя радиола «Telefunken» без постороннего вмешательства самопроизвольно увеличила громкость, и веселый голос диктора самой популярной питерской станции объявил:— Очередное эпохальное открытие совершили юные биологи из местного отделения национал-большевистской партии — они скрестили кролика с кротом. Получившийся зверек практически ничего не видит, но вот если уж он кого-нибудь нащупает!.. * * * Косой неожиданно пришел в себя, когда Вася Рогов завязывал последний узел на его путах.— Нечис… — Пленник принялся было снова за свое, но был окончательно приведен в чувство тумаком под ребра:— Молчи, гад, удавлю!Солдат испуганно заморгал и согласно закивал головой, предоставив Васе возможность обдумать, каким образом возвращать к жизни перепуганную девчушку. Но раньше, по выработавшейся привычке, оперативник хмуро буркнул:— У тебя есть одна минута, чтобы чистосердечно обо всем рассказать. Это судом зачтется. Время пошло. Осталось пятьдесят девять секунд… Пятьдесят восемь…Косой залепетал, что он, естественно, ни при чем, мол, сослуживцев бес попутал выпить… естественно, по-дружески!.. с мамзелью, с которой они случайно познакомились на улице. Рогов, страшно вытаращив глаза, придвинулся к пленнику вплотную и, подражая капитану Дукалису, завопил, хотя и шепотом, что, впрочем, на кладбище звучало не менее страшно:— Врешь! Я — контуженный! Мне за тебя ничего не будет! Говори правду! Раз! Два!..Насмерть перепуганный солдатик живо согласился, что девушку затащили на кладбище с не вполне благими намерениями, но она, дескать, сама это заслужила.— У ей же из-под полы торчал наган! Она — революцьонерка!..Васе, если честно, было не до мотивов грехопадения Косого.Но раз человек «колется» — как упустить такой шанс? Поэтому Рогов еще раз цыкнул на пленника, потребовав, чтобы тот не болтал по пустякам, а рассказал все о «том самом… главном преступлении, значит».Краем уха оперативник слушал сбивчивый рассказ Косого о каких-то кражах портянок и махорки у товарищей, о поросенке, утащенном из неизвестного сарая на прошлой неделе, о «конфискации» двух кусков мыла у базарного торговца, о прочих столь же ужасающих деяниях.— А мыло-то зачем? — еще не вполне придя в себя после мучительной ночи, переспросил Вася.— А как же, господин хороший? — по-идиотски заулыбался успокоенный мирным вопросом пленник. — Так грязно и муторно было на душе!..— Грязно, говоришь? — Рогов, взглянув на свои перепачканные землей руки, расценил последнее заявление как неприкрытую издевку и пришел в ярость. — Я тебе сейчас самому устрою грязевую ванну!Изумленный столь быстрой сменой настроения «мертвяка» солдатик снова не на шутку перепугался и залепетал:— Хорошо, я все скажу. Вот те крест!.. Только это тоже не я!.. Вчерась мы брали одну хату. Так ихний штабс-капитан, из контрразведки, велели к нему домой вещи свезти… Ну там, обувку всякую, яшшики… И шкаф еще. Такой тяжеленный…— Какую хату? — оживился Рогов. — Фамилии говори!..В этот момент он наконец сообразил, как следует реанимировать «революцьонерку». Быстро набрав в рот из кружки изрядную порцию самогона, оперативник сильно дунул на лицо несчастной. Точно так же когда-то одна из Васиных соседок по коммуналке «пшикала» водой на белье, когда собиралась гладить…— А чё фамилия? — удивленно вскинул брови Косой. — Капитан — он Овечкин. А мужик, ну, чья хата была, — сапожник. Сердюк, кажись…Ни договорить, ни выслушать дальнейшие вопросы солдатик не успел, так как девчушка неожиданно резко подскочила, заверещала, а потом чуть было не вцепилась Рогову в физиономию. Васю спасло лишь то, что попытку она производила с зажмуренными глазами, которые щипал самогон.— Нечистая! — выдохнул Косой, наблюдая, как отчаянно отбивается от недавней пленницы «мертвец»… * * * Засор в туалете на втором этаже пробивали долго и мучительно.Сантехники, чьей сосредоточенности и одухотворенности могли бы позавидовать крупнейшие мировые ученые, неторопливо ковыряли в трубе пятиметровым гибким штырем из витой стали с крючком на конце, слаженно работали вантузами, включали и выключали гудящий и мелко дрожащий аппарат непонятного предназначения, перекуривали, обменивались понимающими взглядами, словно хирурги в процессе операции по пересадке сердца, вздыхали, снова брались за вантузы, простукивали систему, приложив ухо к холодным мокрым трубам, горестно качали головами, опять перекуривали, запихивали в сливы унитазов шланги и подавали в них сжатый воздух, отфыркивались, когда их окатывало водой, бегали на верхний этаж и били там киянкой по торцу старого чугунного стояка, отгоняли от туалета любопытствующих сотрудников, высокомерно цедили непонятные словосочетания типа «крестовина фановой трубы», отхлебывали из канистры со спиртом, благоразумно прихваченной с собой одним из водопроводчиков, открывали и закрывали вентили, и так далее.Но засор как был, так и оставался…Ларин, который после непродолжительного сна стал немного соображать, с полчаса понаблюдал за работой сантехников и удалился вниз, дабы принять участие в обсуждении проблемы нового стекла в окне дежурки и тех санкций, что Соло-вец намеревался наложить на Пуччини…В холле перед «обезьянником» было довольно весело, ибо там собрались почти все могущие самостоятельно держаться на ногах сотрудники РУВД, а вопли начальника ОУРа сопровождались комментариями злорадствующих задержанных.Соловец, как ярый сторонник соблюдения законности, устроил над участковым самый натуральный суд, в котором играл роль прокурора-обвинителя.Судьей был назначен Дукалис, народными заседателями — Нед срезов и Удодов, адвокатом обвиняемого — Безродный, судебным приставом — Чердынцев, а Котлеткин, Твердолобое, Казанцев и полтора десятка пэпээсников изображали зрителей.Самого Пуччини, дабы соблюсти все процессуальные нормы, затолкали в пустующую ячейку «обезьянника» и заперли, отобрав ремень и вытащив шнурки из ботинок. Задержанные алкоголики встретили временное заключение участкового радостными воплями и одобрительными аплодисментами. Особенно наглый бухарик из соседней ячейки даже попытался смазать Пуччини по физиономии, просунув руку между прутьями решетки, но бдительный сержант из «конвоя» пресек безобразие, заботливо приложив к железным прутьям электрошокер. Бухарик угомонился.Правда, участковый тоже получил разряд, так как в этот момент держался за единую с прутьями металлическую основу узких нар.— Попрошу тишину в зале! — Дукалис постучал ладонью по столу и поправил сварганенную из пыльной розовой портьеры судейскую мантию. — Обвинение, вам слово!Соловец быстро прокричал список обвинений, начинавшийся с безобидной «обжираловки горохом» и заканчивающийся «нападением на старшего офицера милиции», и потребовал применить к Пуччини меры физического воздействия вкупе со штрафом.«Адвокат» Безродный с «прокурором» согласился и предложил, дабы не терять время, немедленно расстрелять своего подзащитного.«Народный заседатель» Удодов выступил с инициативой повесить на участкового месячный план по задержанию минимум одного преступника в день, но был грубо оборван Соловцом, чьи подчиненные с трудом справлялись с расследованием даже двух преступлений в квартал. Тридцать задержанных злодеев в месяц означали паралич всей работы РУВД.«Судья» Дукалис поддержал «прокурора» и дал Удодову подзатыльник.Котлеткин от имени общественности внес предложение лишить Пуччини зарплаты на полгода и на эти деньги покупать на всех разнообразные прохладительные напитки. Мысль сержанта-водителя вызвала у собравшихся интерес и была признана отвечающей генеральной линии судебного процесса.Ларин также не остался в стороне и намекнул на необходимость подкрепиться хотя бы пивом, чтобы не прерывать заседание. Чердынцев коротко кивнул и отправил двух ефрейторов за нужным продуктом, снабдив их деньгами, изъятыми у шутника.Когда бутылки с «Балтикой № 9» были принесены и откупорены, а жаждущему Пуччини показали фигу, в одной из клеток очнулся сильно помятый человек в разодранных брюках и женской кофте на голое тело, подобранный нарядом ППС возле салона эротического массажа, и стал биться об решетку, крича, что он тоже судья, желает присоединиться к коллегам и вместе с ними вынести участковому справедливый приговор. В качестве подтверждения своих слов алконавт достал спрятанное в ботинке удостоверение и начал махать им перед носом удивленного начальника дежурной части.Удостоверение оказалось подлинным, как и федеральный судья Фонтанкинского районного суда Александр Гурьевич Шаф-Ранцев.Толкователя законов с извинениями выпустили из клетки, дали бутылку, и он занял место секретаря, привычно не обращая внимания на тот абсурд, что творился в холле РУВД.Обвиняемому тоже дали слово, но, послушав пару минут стенания Пуччини, сопряженные к тому же с оскорблениями Соловца лично и ОУРа в целом, Дукалис подмигнул одному из конвоиров, и участкового лишили слова.После чего тот обиделся и ушел в угол клетки.Опохмелившийся судья встал, потребовал себе еще бутылочку пивка, заправил выбившуюся кофту в штаны и произнес двадцатиминутную речь о торжестве справедливости, проиллюстрировав ее примерами из собственной практики.Милиционеры и дознаватели с удовлетворением узнали, что судейский корпус в его лице полностью поддерживает их нелегкую борьбу с гражданами, в принятии решений ориентируется на «внутреннее убеждение» стражей порядка, не принимает в расчет всякие глупости вроде «алиби», считает заключение под стражу единственной достойной внимания формой меры пресечения, а приговоры строит на принципе «лучше посадить сто невиновных, чем выпустить одного виновного».После выступления профессионального судьи Дукалис, Соловец и Безродный стали препираться на тему строгости наказания, ибо «адвокат», возбужденный словами Шаф-Ранцева, начал снова настаивать на расстреле Пуччини во внутреннем дворике РУВД, не принимая в расчет принятый в России мораторий на смертную казнь.Ларину стало скучно, и он тихо ушел обратно к сантехникам… * * * В это же время плененный Игорь Плахов, доставленный в подсобное помещение какой-то аптеки, уже который раз пытался убедить своих стражей, что ничего не имеет против советской власти.Один из присутствовавших, очевидно карусельщик, к которому другие обращались не иначе, как дядя Мефодий, подозрительно поигрывал револьвером. Навалившись локтями на стол, он исподлобья угрюмо рассматривал оперативника. Другой, длинный, напоминающий известного предводителя уездного дворянства, крутил в руке бильярдный шар, словно намереваясь его откусить. Третий, куплетист, нервно теребил в руках свое канотье, явно намереваясь что-то сказать. Чистильщик сапог и цыганенок, слежка за которыми столь бесславно закончилась, пристроившись у двери, теперь сами усиленно наблюдали за пленником.— Что я вам скажу… — покосившись в сторону Мефодия и демонстративно поднеся ко рту ладошку, словно скрывая его от Плахова, заговорил Касторский. — Пижон этот, я имею мнение, из тех, — артист закатил к небу глаза. — Ну, из кабинетов которых Иркутск виден, как говорила моя незабвенная бабушка, царствие ей небесное. Вы бы поинтересовались личностью господина…И Буба ловким движением фокусника быстро извлек из нагрудного кармана пиджака оперативника его служебное удостоверение, бросив на стол перед Мефодием:— Вуаля! Вот и птичка вылетела!..— Что с ним болтать? Кончать гада надо! — мельком взглянув на золотистого двуглавого орла, вытесненного на обложке документа, обратился к Мефодию чистильщик обуви.— Согласен, — кивнул цыганенок и вытащил из-за пояса наган, — у нас нет другого выхода… * * * На втором этаже ничего не изменилось.Всё так же гудел и подрагивал компрессор, виртуозы вантузов сидели рядком у стены и перекуривали, а вода стояла в унитазах на том же уровне, что и час, и два назад.Ларин почесал в затылке.— Чё пришел? — нелюбезно спросил старший сантехник. — Топай-ка, паря, до хаты. Ты тут не помощник…Сие наглое заявление возмутило оперативника, и он пожалел о том, что его потертый ПМ лежит в кабинете. А то бы выстрелил поверх голов водопроводчиков да потом погонял бы их кругами по туалету, а затем заставил бы их отжаться раз по сто от кафельного пола, и…«Нет, так нельзя, — одернул себя Андрей. — Стрелять — это лишнее. Дубинкой разве что… Но и это непродуктивно. Лучше покажу им, как надо по уму всё делать…»В голову капитана пришла простая до гениальности мысль.Ларин молча спустился в подвал, размотал пожарный шланг, подсоединил конец брандспойта к вентилю стояка, надежно обмотал получившуюся конструкцию проволокой, открыл заглушку на трубе и полностью открутил кран подачи воды.В шланге заурчало.Минут пять ничего не происходило.Давление в системе медленно росло, а капитан сидел возле гидранта на корточках и курил, ожидая, когда напор воды вышибет засор и Ларин сможет принять поздравления от восхищенных товарищей по оружию.Плотный ком из ушанки сержанта Котлеткина, шарфа Казаковы, подтяжек Васи Рогова и многих других нужных и ненужных вещей неторопливо продвигался вверх по стояку, пока наконец не миновал пресловутую крестовину фановой трубы и не освободил проход бурлящему потоку.Первым рационализацию Ларина ощутил на себе заместитель прокурора района, случайно зашедший в РУВД утром да так и оставшийся в гостеприимных стенах до самого вечера, мигрируя по кабинетам, в каждом из которых ему наливали рюмочку.Сильный гидродинамический удар приподнял младшего советника юстиции над толчком и швырнул головой вперед в дверцу кабинки. Зампрокурора лбом пробил хлипкую фанерку и долетел почти до рукомойника, схватившись обеими руками за отбитый мокрый зад.Позади прокурорского работника в потолок ударил пенящийся фонтан…Дукалис успел дойти лишь до половины чтения приговора, когда дверь в туалет справа от «обезьянника» распахнулась и под ноги собравшимся полилась мутная жижа…Стоявшего враскоряку над унитазом сантехника снесло к писсуарам, он зацепился за дребезжащий компрессор и опрокинул стоявшую на умывальнике сумку с инструментом…Выходящую из уборной на четвертом этаже паспортистку струя догнала уже у двери, окатила с ног до головы, и визжащая толстая капитанша навзничь вывалилась в коридор…Из десятков глоток одновременно вырвался дикий крик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21