Когда девушки вошли в помещение склада, члены труппы, принесшие паланкин, как раз из него выходили.
— Бедная Мартина! — сказала Бесс. — Думаю, я бы тоже слегка рассердилась, если бы меня вывалили на пол в центре зала на глазах у всей публики.
— Думаю, она рассердилась не слегка, а очень даже сильно, — усмехнулась Нэнси.
Она принялась рассматривать алую подушку сиденья, расшитую старинным цветочным узором, и вдруг заметила листок бумаги, засунутый под сиденье. Нэнси схватила его, развернула и удивленно подняла брови.
— Вот это да! Похоже, опять наш сочинитель. Тот же старомодный почерк. — И она прочла записку вслух:
«Что хочешь ты? Меня убить ты хочешь?
О, помогите!»
Разумной королеве Гамлет страх внушил,
Хотя ее последний час еще не наступил.
Разумны будьте, упреждаю вас:
Не так далек и ваш последний час.
— Мне это совсем не нравится, — испуганно пролепетала Бесс.
— И мне тоже, — согласилась Джорджи. — Звучит как смертный приговор.
— В то же время это очень убедительное предупреждение, — заметила Нэнси. Она еще раз перечитала стихи. — Приведенные строчки — реплика королевы из «Гамлета». Поскольку Мартина королева и она единственный человек, кого носят в паланкине, не исключено, что угроза адресована ей. — Нэнси немного помолчала. — Если кто-то преследует Мартину, то как объяснить упавшую стойку с оружием и первую записку? Преступник явно покушался не на нее.
— Это напоминает какую-то загадку, — заметила Джорджи.
— Довольно страшненькую загадку, — прибавила Бесс.
— В общем, независимо от того, на кого покушались, из записки ясно одно: паланкин поломался не случайно, — сказала Нэнси.
Она осмотрела поврежденный шест. Он сломался как раз в том месте, где его держал один из лакеев. Поверхность надлома была на три четверти совершенно гладкой.
— Что-то непохоже, чтобы шест сломался от тяжести, — заметила Нэнси. — Скорее всего, его специально надпилили. Как только нагрузка увеличилась, шест должен был сломаться. — Немного подумав, она прибавила: — Ты не знаешь, Джорджи, кто имеет доступ в этот трейлер?
— Насколько мне известно, — пожала плечами Джорджи, - сюда может зайти фестиваля
По предложению Нэнси девушки принялись искать какие-нибудь улики, но в трейлере не было ничего, кроме небольшого количества разного хлама.
— Нам, пожалуй, лучше вернуться в театр, — со вздохом сказала Нэнси. — Я бы хотела поговорить с Филиппом Шоттером.
Приблизившись к театру, девушки увидели, что зрители толпятся у прилавка с прохладительными напитками.
— Наверно, сейчас антракт, — заметила Нэнси. — Пойдемте за кулисы и поищем Филиппа.
За кулисами директор театра поздравлял актеров с удачным исполнением ролей и отдавал распоряжения насчет следующего акта. Вдруг послышался стук каблуков — быстрой, решительной походкой за кулисы прошла Мартина Деври. Обернувшись, Нэнси увидела, что актриса направляется к Шоттеру.
— Мартина! — воскликнул Шоттер. — Слава Богу, вы в порядке. Каким образом мог сломаться этот чертов паланкин?
— Как будто вы не знаете! — холодно глядя на него, язвительно сказала Мартина. — Вы ожидали, что я ударюсь лицом, не правда ли? Вам хотелось надо мной поиздеваться, так ведь?
— О чем вы говорите? — изумился Шоттер. — Я не знаю, что случилось с паланкином. Но мы это выясним и…
Мартина, однако, его уже не слушала. Отстраняя столпившихся актеров, она направилась к Дж. З..
— А вы чего хотели? — продолжала она гневным тоном. — Ваши дрянные носильщики могли меня убить!
— Поверьте, я очень огорчен случившимся, — немедленно запротестовал Дж. З.., воздевая руки кверху. — Уверяю вас, Мартина, паланкин был днем тщательно проверен.
— Он прав, — поспешила Джорджи на его защиту. — Мы хорошо осмотрели паланкин, когда вытирали пыль, и все было в порядке.
— А вы-то кто такая? — устремила на Джорджи свой убийственный взгляд актриса. Увидев у Джорджи значок добровольного участника фестиваля, она еще сильней рассердилась. — Вы и впрямь думаете, что я стану доверять каким-то добровольцам! А может, это вы и украли мой веер вместе с рукоятью!
После этой реплики Мартина удалилась.
— Ну и ну! — воскликнула Бесс. — Милостивая королева становится ледяной.
— Я очень уважаю Мартину как актрису, — озадаченно произнес Дж. З..— Она настоящий профессионал. Но характерец у нее… — И он неопределенно махнул рукой, издав долгий свист. — Во всяком случае, спасибо за поддержку, Джорджи. И благодарю всех вас за сегодняшнюю помощь! — прибавил он, после чего направился к выходу.
— Мартина, конечно, ведет себя так, что не очень хочется ее жалеть, — сказала Нэнси подругам. — Но я все же не думаю, что кто-то вознамерился угрожать ей только потому, что ему не нравится ее характер.
— Ну, мы по крайней мере кое-что знаем о человеке, который пишет эти записки, — заметила Бесс.
— Что именно? — с интересом спросила Нэнси.
— Он несомненно знает Шекспира! — объявила Бесс.
— Прелестно, — иронически улыбнулась Нэнси. — Это очень сокращает круг подозреваемых — особенно если учесть, что здесь почти все знают Шекспира.
Нэнси снова принялась разыскивать Шоттера. Нужно было срочно рассказать ему про последнюю записку. Наконец она его увидела — он сидел за кулисами и беседовал с человеком в обычном деловом костюме, сидевшим спиной к Нэнси. Оба, видимо, были поглощены разговором.
Человек в костюме чуть повернулся, и Нэнси мельком увидела его лицо. Она сразу узнала в нем Луиса Ромеро, местного бизнесмена. Красивый темноволосый Ромеро был хорошо известен в Ривер-Хайтсе как процветающий и честолюбивый коммерсант и предприниматель. Нэнси удивило его присутствие на елизаветинском фестивале. Она не знала, что он интересуется искусством.
Нэнси не спеша направилась к беседовавшим. Она подошла достаточно близко, чтобы слышать их разговор. Шоттер говорил сердито, в повышенных тонах.
— Послушайте, я уж не знаю, сколько раз можно вам повторять «нет». Наш фестиваль с успехом проводится в Ривер-Хайтсе вот уже три года. Я совершенно не заинтересован что-нибудь в нем менять.
— Фил, я человек терпеливый, — мягко возразил Ромеро. — Но с вами мне просто трудно себя сдерживать. Вероятно, мне не стоит снова напоминать вам, что моя ярмарка была бы для вас очень выгодным делом.
— Я не хочу больше слышать о вашей средневековой ярмарке! — гневно сказал Шоттер. — Я не намерен в будущем году делить с вами наш павильон. Жителям Ривер-Хайтса не нужна ваша ярмарка, а мне не нужны так называемые партнеры. Придется вам поискать кого-нибудь другого.
— Вы просто сумасшедший! — воскликнул Ромеро. — Моя широкомасштабная, оснащенная техникой ярмарка привлекла бы народ, и ваша однонедельная интермедия могла бы наконец принести недурную прибыль.
— Я сказал «нет», — ответил Шоттер, стараясь сдержать гнев. — И это мое последнее слово.
— Очень, очень скверно, Фил, — едва сдерживаясь, произнес Ромеро. — Но, с вашим сотрудничеством или без оного, моя ярмарка состоится — а вашему фестивалю, полагаю, придется убираться вон.
СЕКРЕТНАЯ СЛУЖБА ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
Нэнси смотрела, как Ромеро уходит со сцены, и ее одолевали все новые и новые вопросы. Видимо, Ромеро собирается устроить в Ривер-Хайтсе средневековую ярмарку. И он хочет, чтобы ярмарка проходила одновременно с фестивалем. Однако Шоттер явно не заинтересован в том, чтобы делить это помещение с Ромеро. И на что же может отважиться Ромеро, чтобы получить помещение павильона? Неужто и он готов погубить фестиваль?
Когда Шоттер поднялся с места, Нэнси подошла к нему и рассказала о второй записке.
— Ничего не понимаю, — вздохнул Шоттер. — По правде говоря, у меня сейчас даже нет сил думать об этом. Следующий акт вот-вот начнется. Но я очень ценю вашу помощь, Нэнси. Давайте поговорим об этом завтра.
Нэнси понимающе кивнула. Директор фестиваля выглядел очень усталым. Было уже почти полдесятого вечера, когда Нэнси вышла из дома Бесс, где обедала вместе с кузинами. Джорджи уже неделю жила у Бесс, так как ее родители на время уехали из города. Нэнси вкратце рассказала подругам о появлении Луиса Ромеро. Пока она ехала домой, она мысленно перебирала таинственные события прошедшего дня; особенно занимали ее эти зловещие записки. Да, автору таких посланий не откажешь в смелости. К тому же он, вероятно, потратил массу времени на сочинение стихов. А подбрасывал записки, очевидно, кто-то, имеющий доступ в трейлеры и к бутафории.
Вариантов было так много, что голова шла кругом. Нэнси даже не была уверена, имеют ли эти угрозы конкретный адрес. Подпиленный шест паланкина и упавшая стойка с оружием… «Какая связь между этими двумя происшествиями? И существует ли она?» — недоумевала Нэнси.
Вдобавок в ушах ее все еще звучала угроза Филиппу Шоттеру. Может быть, эти варварские покушения были первыми попытками выжить елизаветинский фестиваль из города? Они, конечно, в чем-то достигли своей цели, напугали участников труппы. А Ромеро, как и всякий другой зритель, мог свободно зайти в трейлер с бутафорией.
Нэнси припомнились и слова Дина Бетлена, что он может «погубить фестиваль». Видимо, Дин полагает, что заслуживает большего. И свое недовольство намерен выместить на фестивале.
«Мы приехали сюда развлекаться, а не встревать во всякие таинственные истории, — вспомнила Нэнси слова Бесс. — Пожалуй, теперь уже поздно об этом говорить», — с улыбкой подумала Нэнси.
На другое утро Нэнси прикатила на своем голубом «мустанге» на территорию фестиваля за несколько минут до полудня. Она хорошо выспалась и чувствовала себя очень бодро. Первым делом она направилась в костюмерную, надеясь встретить там Бесс и Джорджи. Когда Нэнси подошла к трейлеру, Бесс как раз выходила оттуда.
— Привет! — весело сказала Бесс. Она была в том же самом зеленом платье, что и накануне. Но сегодня она подобрала волосы и надела элегантную шляпку. — Джорджи ушла работать за кулисы, а я собиралась посмотреть на дневные игры. Подождать тебя?
— Нет, — покачала головой Нэнси. — Я приду попозже.
Быстро переодевшись в свое кремовое платье, Нэнси отправилась на площадь. День был теплый, солнечный, зрители разгуливали по всей территории фестиваля. Музыканты, фокусники и клоуны развлекали народ разными веселыми номерами.
Три стороны площади окаймляли бутафорские фасады домов шестнадцатого века. Четвертая сторона была оставлена не огражденной, чтобы посетители могли свободно заходить на площадь, в центре которой зеленел газон.
На лужайке рядом с площадью Нэнси увидела группу мужчин, игравших в старинную игру под названием «шары». Игроки по очереди катили свои шары к шару, неподвижно лежавшему на определенном расстоянии. Целью игры было подкатить свой шар как можно ближе. Вокруг собралось много зрителей, некоторые тоже вступили в игру.
На другой площадке несколько человек в старинных костюмах демонстрировали огнестрельное оружие. Публика с безопасного расстояния наблюдала, как заряжали ружья порохом и пулями. Когда пули и порох были заложены, к ружью подносили горящую спичку. Нэнси это показалось довольно нудной и опасной процедурой.
Побродив еще немного среди развлекающихся, Нэнси направилась в офис Филиппа Шоттера. Она полагала, что он, возможно, знает о Дине Бетлене или о Луисе Ромеро что-нибудь такое, что ей могло бы пригодиться.
Приблизившись к трейлеру Шоттера, она увидела, что дверь там приоткрыта. Сочтя это признаком того, что директор у себя, девушка уже хотела постучать, но внезапно отдернула руку — из трейлера доносился тихий, гортанный женский голос.
Нэнси мгновенно узнала голос Мартины Деври. Сперва она подумала, что Мартина говорит с Шоттером, но, убедившись, что голоса Шоттера не слышно, сообразила, что Мартина разговаривает по телефону. Стоя тихонько у двери, Нэнси услышала следующее:
— Нет, дорогой, бесспорных доказательств у меня пока нет. Но я была бы последней дурой, если бы не заметила, что здесь происходит.
Дорогой? Наверно, Мартина разговаривает со своим мужем, подумала Нэнси. После короткой паузы Мартина снова заговорила:
— Ну да, это очевидно. Со мной обращаются как с негодной рухлядью. Шоттер, видимо, думает, что я уже и на его фестивале не могу блистать, и собирается меня заменить. Но у меня для него есть небольшой сюрпризец.
Сердце Нэнси учащенно забилось.
— Нет, он, конечно, не говорил, что собирается меня уволить, — с раздражением сказала Мартина.
Нэнси улыбнулась. Человек на другом конце провода задал тот же вопрос, который возник У нее.
— Я думаю, — продолжала Мартина, понизив голос, — что Шоттер втайне ищет мне замену. Как только найдет — спокойно меня спровадит… Однако я должна тебе сказать, что он от меня так просто не избавится. Возможно, он забыл о моем контракте — ему придется держать меня до конца… Послушай, дорогой, мне уже надо идти.
Нэнси бесшумно отбежала за трейлер. Услышав, что дверь захлопнулась, она выглянула из-за угла и увидела, как Мартина удаляется по проходу между двумя рядами трейлеров.
Нэнси вздохнула с облегчением. Теперь она поняла, почему Мартина так рассердилась на Шоттера после вчерашнего спектакля. Она была уверена, что Шоттеру не терпится убрать ее с фестиваля и что это он подстроил поломку паланкина.
«Вряд ли она права», — подумала Нэнси. Шоттер, казалось, был доволен, что Мартина, актриса с большим сценическим опытом, принимает участие в фестивале. А вдруг Шоттер вовсе так не думает? Возможно, он тоже актер, почище Мартины. А может быть, сама Мартина, обиженная на то, что ее хотят заменить, и есть виновница неприятных происшествий на фестивале? Но как тогда объяснить историю с паланкином?..
Нет, нельзя делать скоропалительных выводов. Пока у нее нет никаких доказательств. Все же Нэнси решила понаблюдать за Мартиной и, кстати, попытаться поговорить с Шоттером о ее контракте.
— Ты в самом деле веришь, что Шоттер хочет ее заменить? — спросила Бесс, услышав от Нэнси о разговоре Мартины по телефону. Обе подруги сидели за столом, приготовленным для трапезы королевы.
— Не знаю, — задумчиво сказала Нэнси. — Если у него и есть такая мысль, я не заметила никаких ее проявлений.
Близился вечер, и Нэнси предложила пойти к театру, чтобы присоединиться к процессии. Девушкам не хотелось пропускать спектакль, ведь на вчерашнем им не удалось побывать.
Через несколько минут все участники королевской процессии направились к первому ряду. Паланкин починили, но Мартина, когда ее несли по проходу, заметно нервничала. Ко всеобщему удовольствию, актрису благополучно доставили на ее почетное место.
Нэнси и Бесс, усевшись на свои места, стали ждать начала спектакля. Перед тем как в зале выключили свет, Нэнси с удивлением увидела, что через несколько рядов от нее сидит Луис Ромеро. На его смуглом лице застыло мрачное выражение. «Интересно, что заставило его прийти на спектакль?» — подумала она. Представление началось, и публика сразу погрузилась в историю враждующих семей Монтекки и Капулетти. Драка на мечах в первой сцене была разыграна прекрасно. Нэнси сама была увлечена действием, развернувшимся на сцене.
Когда на сцене появился Дин Бетлен в облике влюбленного Ромео, его звучный голос и патетическая манера игры сразу привлекли внимание зрителей.
— Я не театральный критик, — шепнула Бесс, наклоняясь к Нэнси, — но не кажется ли тебе, что он чуточку переигрывает?
Нэнси кивнула. Публике, однако, его игра пришлась по вкусу. В конце первого акта, после сцены, где Ромео и Джульетта встречаются впервые, раздались громкие аплодисменты.
Когда началась вторая сцена второго акта, Нэнси и Бесс обменялись улыбками. Девушки знали, что это знаменитая сцена у балкона. Ромео, стоя внизу, разговаривал с Джульеттой, вышедшей из своей спальни на балкон. Декорации на сцене изображали фруктовый сад. Справа стояла большая деревянная панель, разрисованная как стена дома Джульетты. На ней был настоящий балкон с широко распахнутыми застекленными дверями. Подмостки находились на уровне глаз Нэнси, а балкон был расположен футов на десять выше.
Нэнси видела, как Джоанна Мессерман в роли Джульетты, спрятавшись за прозрачной портьерой, ждала, когда Ромео кончит свой вступительный монолог. Наконец она вышла на балкон и, опершись руками о перила, начала:
— Ромео! Ромео, о зачем же ты Ромео?
Но едва она завершила стих, как перила балкона под ее руками обвалились. В следующее мгновенье Джульетта уже летела головой вниз на подмостки!
ПОЭЗИЯ В ДЕЙСТВИИ
Публика с ужасом наблюдала за падением Джоанны Мессерман на дощатый пол. Дин Бетлен инстинктивно вытянул руки, чтобы подхватить ее. Ему удалось смягчить падение, но удар был настолько силен, что он сам рухнул на колени. После этого на миг воцарилась тишина. Джоанна, лежа на руках у поддерживающего ее Дина, медленно приподняла голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
— Бедная Мартина! — сказала Бесс. — Думаю, я бы тоже слегка рассердилась, если бы меня вывалили на пол в центре зала на глазах у всей публики.
— Думаю, она рассердилась не слегка, а очень даже сильно, — усмехнулась Нэнси.
Она принялась рассматривать алую подушку сиденья, расшитую старинным цветочным узором, и вдруг заметила листок бумаги, засунутый под сиденье. Нэнси схватила его, развернула и удивленно подняла брови.
— Вот это да! Похоже, опять наш сочинитель. Тот же старомодный почерк. — И она прочла записку вслух:
«Что хочешь ты? Меня убить ты хочешь?
О, помогите!»
Разумной королеве Гамлет страх внушил,
Хотя ее последний час еще не наступил.
Разумны будьте, упреждаю вас:
Не так далек и ваш последний час.
— Мне это совсем не нравится, — испуганно пролепетала Бесс.
— И мне тоже, — согласилась Джорджи. — Звучит как смертный приговор.
— В то же время это очень убедительное предупреждение, — заметила Нэнси. Она еще раз перечитала стихи. — Приведенные строчки — реплика королевы из «Гамлета». Поскольку Мартина королева и она единственный человек, кого носят в паланкине, не исключено, что угроза адресована ей. — Нэнси немного помолчала. — Если кто-то преследует Мартину, то как объяснить упавшую стойку с оружием и первую записку? Преступник явно покушался не на нее.
— Это напоминает какую-то загадку, — заметила Джорджи.
— Довольно страшненькую загадку, — прибавила Бесс.
— В общем, независимо от того, на кого покушались, из записки ясно одно: паланкин поломался не случайно, — сказала Нэнси.
Она осмотрела поврежденный шест. Он сломался как раз в том месте, где его держал один из лакеев. Поверхность надлома была на три четверти совершенно гладкой.
— Что-то непохоже, чтобы шест сломался от тяжести, — заметила Нэнси. — Скорее всего, его специально надпилили. Как только нагрузка увеличилась, шест должен был сломаться. — Немного подумав, она прибавила: — Ты не знаешь, Джорджи, кто имеет доступ в этот трейлер?
— Насколько мне известно, — пожала плечами Джорджи, - сюда может зайти фестиваля
По предложению Нэнси девушки принялись искать какие-нибудь улики, но в трейлере не было ничего, кроме небольшого количества разного хлама.
— Нам, пожалуй, лучше вернуться в театр, — со вздохом сказала Нэнси. — Я бы хотела поговорить с Филиппом Шоттером.
Приблизившись к театру, девушки увидели, что зрители толпятся у прилавка с прохладительными напитками.
— Наверно, сейчас антракт, — заметила Нэнси. — Пойдемте за кулисы и поищем Филиппа.
За кулисами директор театра поздравлял актеров с удачным исполнением ролей и отдавал распоряжения насчет следующего акта. Вдруг послышался стук каблуков — быстрой, решительной походкой за кулисы прошла Мартина Деври. Обернувшись, Нэнси увидела, что актриса направляется к Шоттеру.
— Мартина! — воскликнул Шоттер. — Слава Богу, вы в порядке. Каким образом мог сломаться этот чертов паланкин?
— Как будто вы не знаете! — холодно глядя на него, язвительно сказала Мартина. — Вы ожидали, что я ударюсь лицом, не правда ли? Вам хотелось надо мной поиздеваться, так ведь?
— О чем вы говорите? — изумился Шоттер. — Я не знаю, что случилось с паланкином. Но мы это выясним и…
Мартина, однако, его уже не слушала. Отстраняя столпившихся актеров, она направилась к Дж. З..
— А вы чего хотели? — продолжала она гневным тоном. — Ваши дрянные носильщики могли меня убить!
— Поверьте, я очень огорчен случившимся, — немедленно запротестовал Дж. З.., воздевая руки кверху. — Уверяю вас, Мартина, паланкин был днем тщательно проверен.
— Он прав, — поспешила Джорджи на его защиту. — Мы хорошо осмотрели паланкин, когда вытирали пыль, и все было в порядке.
— А вы-то кто такая? — устремила на Джорджи свой убийственный взгляд актриса. Увидев у Джорджи значок добровольного участника фестиваля, она еще сильней рассердилась. — Вы и впрямь думаете, что я стану доверять каким-то добровольцам! А может, это вы и украли мой веер вместе с рукоятью!
После этой реплики Мартина удалилась.
— Ну и ну! — воскликнула Бесс. — Милостивая королева становится ледяной.
— Я очень уважаю Мартину как актрису, — озадаченно произнес Дж. З..— Она настоящий профессионал. Но характерец у нее… — И он неопределенно махнул рукой, издав долгий свист. — Во всяком случае, спасибо за поддержку, Джорджи. И благодарю всех вас за сегодняшнюю помощь! — прибавил он, после чего направился к выходу.
— Мартина, конечно, ведет себя так, что не очень хочется ее жалеть, — сказала Нэнси подругам. — Но я все же не думаю, что кто-то вознамерился угрожать ей только потому, что ему не нравится ее характер.
— Ну, мы по крайней мере кое-что знаем о человеке, который пишет эти записки, — заметила Бесс.
— Что именно? — с интересом спросила Нэнси.
— Он несомненно знает Шекспира! — объявила Бесс.
— Прелестно, — иронически улыбнулась Нэнси. — Это очень сокращает круг подозреваемых — особенно если учесть, что здесь почти все знают Шекспира.
Нэнси снова принялась разыскивать Шоттера. Нужно было срочно рассказать ему про последнюю записку. Наконец она его увидела — он сидел за кулисами и беседовал с человеком в обычном деловом костюме, сидевшим спиной к Нэнси. Оба, видимо, были поглощены разговором.
Человек в костюме чуть повернулся, и Нэнси мельком увидела его лицо. Она сразу узнала в нем Луиса Ромеро, местного бизнесмена. Красивый темноволосый Ромеро был хорошо известен в Ривер-Хайтсе как процветающий и честолюбивый коммерсант и предприниматель. Нэнси удивило его присутствие на елизаветинском фестивале. Она не знала, что он интересуется искусством.
Нэнси не спеша направилась к беседовавшим. Она подошла достаточно близко, чтобы слышать их разговор. Шоттер говорил сердито, в повышенных тонах.
— Послушайте, я уж не знаю, сколько раз можно вам повторять «нет». Наш фестиваль с успехом проводится в Ривер-Хайтсе вот уже три года. Я совершенно не заинтересован что-нибудь в нем менять.
— Фил, я человек терпеливый, — мягко возразил Ромеро. — Но с вами мне просто трудно себя сдерживать. Вероятно, мне не стоит снова напоминать вам, что моя ярмарка была бы для вас очень выгодным делом.
— Я не хочу больше слышать о вашей средневековой ярмарке! — гневно сказал Шоттер. — Я не намерен в будущем году делить с вами наш павильон. Жителям Ривер-Хайтса не нужна ваша ярмарка, а мне не нужны так называемые партнеры. Придется вам поискать кого-нибудь другого.
— Вы просто сумасшедший! — воскликнул Ромеро. — Моя широкомасштабная, оснащенная техникой ярмарка привлекла бы народ, и ваша однонедельная интермедия могла бы наконец принести недурную прибыль.
— Я сказал «нет», — ответил Шоттер, стараясь сдержать гнев. — И это мое последнее слово.
— Очень, очень скверно, Фил, — едва сдерживаясь, произнес Ромеро. — Но, с вашим сотрудничеством или без оного, моя ярмарка состоится — а вашему фестивалю, полагаю, придется убираться вон.
СЕКРЕТНАЯ СЛУЖБА ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
Нэнси смотрела, как Ромеро уходит со сцены, и ее одолевали все новые и новые вопросы. Видимо, Ромеро собирается устроить в Ривер-Хайтсе средневековую ярмарку. И он хочет, чтобы ярмарка проходила одновременно с фестивалем. Однако Шоттер явно не заинтересован в том, чтобы делить это помещение с Ромеро. И на что же может отважиться Ромеро, чтобы получить помещение павильона? Неужто и он готов погубить фестиваль?
Когда Шоттер поднялся с места, Нэнси подошла к нему и рассказала о второй записке.
— Ничего не понимаю, — вздохнул Шоттер. — По правде говоря, у меня сейчас даже нет сил думать об этом. Следующий акт вот-вот начнется. Но я очень ценю вашу помощь, Нэнси. Давайте поговорим об этом завтра.
Нэнси понимающе кивнула. Директор фестиваля выглядел очень усталым. Было уже почти полдесятого вечера, когда Нэнси вышла из дома Бесс, где обедала вместе с кузинами. Джорджи уже неделю жила у Бесс, так как ее родители на время уехали из города. Нэнси вкратце рассказала подругам о появлении Луиса Ромеро. Пока она ехала домой, она мысленно перебирала таинственные события прошедшего дня; особенно занимали ее эти зловещие записки. Да, автору таких посланий не откажешь в смелости. К тому же он, вероятно, потратил массу времени на сочинение стихов. А подбрасывал записки, очевидно, кто-то, имеющий доступ в трейлеры и к бутафории.
Вариантов было так много, что голова шла кругом. Нэнси даже не была уверена, имеют ли эти угрозы конкретный адрес. Подпиленный шест паланкина и упавшая стойка с оружием… «Какая связь между этими двумя происшествиями? И существует ли она?» — недоумевала Нэнси.
Вдобавок в ушах ее все еще звучала угроза Филиппу Шоттеру. Может быть, эти варварские покушения были первыми попытками выжить елизаветинский фестиваль из города? Они, конечно, в чем-то достигли своей цели, напугали участников труппы. А Ромеро, как и всякий другой зритель, мог свободно зайти в трейлер с бутафорией.
Нэнси припомнились и слова Дина Бетлена, что он может «погубить фестиваль». Видимо, Дин полагает, что заслуживает большего. И свое недовольство намерен выместить на фестивале.
«Мы приехали сюда развлекаться, а не встревать во всякие таинственные истории, — вспомнила Нэнси слова Бесс. — Пожалуй, теперь уже поздно об этом говорить», — с улыбкой подумала Нэнси.
На другое утро Нэнси прикатила на своем голубом «мустанге» на территорию фестиваля за несколько минут до полудня. Она хорошо выспалась и чувствовала себя очень бодро. Первым делом она направилась в костюмерную, надеясь встретить там Бесс и Джорджи. Когда Нэнси подошла к трейлеру, Бесс как раз выходила оттуда.
— Привет! — весело сказала Бесс. Она была в том же самом зеленом платье, что и накануне. Но сегодня она подобрала волосы и надела элегантную шляпку. — Джорджи ушла работать за кулисы, а я собиралась посмотреть на дневные игры. Подождать тебя?
— Нет, — покачала головой Нэнси. — Я приду попозже.
Быстро переодевшись в свое кремовое платье, Нэнси отправилась на площадь. День был теплый, солнечный, зрители разгуливали по всей территории фестиваля. Музыканты, фокусники и клоуны развлекали народ разными веселыми номерами.
Три стороны площади окаймляли бутафорские фасады домов шестнадцатого века. Четвертая сторона была оставлена не огражденной, чтобы посетители могли свободно заходить на площадь, в центре которой зеленел газон.
На лужайке рядом с площадью Нэнси увидела группу мужчин, игравших в старинную игру под названием «шары». Игроки по очереди катили свои шары к шару, неподвижно лежавшему на определенном расстоянии. Целью игры было подкатить свой шар как можно ближе. Вокруг собралось много зрителей, некоторые тоже вступили в игру.
На другой площадке несколько человек в старинных костюмах демонстрировали огнестрельное оружие. Публика с безопасного расстояния наблюдала, как заряжали ружья порохом и пулями. Когда пули и порох были заложены, к ружью подносили горящую спичку. Нэнси это показалось довольно нудной и опасной процедурой.
Побродив еще немного среди развлекающихся, Нэнси направилась в офис Филиппа Шоттера. Она полагала, что он, возможно, знает о Дине Бетлене или о Луисе Ромеро что-нибудь такое, что ей могло бы пригодиться.
Приблизившись к трейлеру Шоттера, она увидела, что дверь там приоткрыта. Сочтя это признаком того, что директор у себя, девушка уже хотела постучать, но внезапно отдернула руку — из трейлера доносился тихий, гортанный женский голос.
Нэнси мгновенно узнала голос Мартины Деври. Сперва она подумала, что Мартина говорит с Шоттером, но, убедившись, что голоса Шоттера не слышно, сообразила, что Мартина разговаривает по телефону. Стоя тихонько у двери, Нэнси услышала следующее:
— Нет, дорогой, бесспорных доказательств у меня пока нет. Но я была бы последней дурой, если бы не заметила, что здесь происходит.
Дорогой? Наверно, Мартина разговаривает со своим мужем, подумала Нэнси. После короткой паузы Мартина снова заговорила:
— Ну да, это очевидно. Со мной обращаются как с негодной рухлядью. Шоттер, видимо, думает, что я уже и на его фестивале не могу блистать, и собирается меня заменить. Но у меня для него есть небольшой сюрпризец.
Сердце Нэнси учащенно забилось.
— Нет, он, конечно, не говорил, что собирается меня уволить, — с раздражением сказала Мартина.
Нэнси улыбнулась. Человек на другом конце провода задал тот же вопрос, который возник У нее.
— Я думаю, — продолжала Мартина, понизив голос, — что Шоттер втайне ищет мне замену. Как только найдет — спокойно меня спровадит… Однако я должна тебе сказать, что он от меня так просто не избавится. Возможно, он забыл о моем контракте — ему придется держать меня до конца… Послушай, дорогой, мне уже надо идти.
Нэнси бесшумно отбежала за трейлер. Услышав, что дверь захлопнулась, она выглянула из-за угла и увидела, как Мартина удаляется по проходу между двумя рядами трейлеров.
Нэнси вздохнула с облегчением. Теперь она поняла, почему Мартина так рассердилась на Шоттера после вчерашнего спектакля. Она была уверена, что Шоттеру не терпится убрать ее с фестиваля и что это он подстроил поломку паланкина.
«Вряд ли она права», — подумала Нэнси. Шоттер, казалось, был доволен, что Мартина, актриса с большим сценическим опытом, принимает участие в фестивале. А вдруг Шоттер вовсе так не думает? Возможно, он тоже актер, почище Мартины. А может быть, сама Мартина, обиженная на то, что ее хотят заменить, и есть виновница неприятных происшествий на фестивале? Но как тогда объяснить историю с паланкином?..
Нет, нельзя делать скоропалительных выводов. Пока у нее нет никаких доказательств. Все же Нэнси решила понаблюдать за Мартиной и, кстати, попытаться поговорить с Шоттером о ее контракте.
— Ты в самом деле веришь, что Шоттер хочет ее заменить? — спросила Бесс, услышав от Нэнси о разговоре Мартины по телефону. Обе подруги сидели за столом, приготовленным для трапезы королевы.
— Не знаю, — задумчиво сказала Нэнси. — Если у него и есть такая мысль, я не заметила никаких ее проявлений.
Близился вечер, и Нэнси предложила пойти к театру, чтобы присоединиться к процессии. Девушкам не хотелось пропускать спектакль, ведь на вчерашнем им не удалось побывать.
Через несколько минут все участники королевской процессии направились к первому ряду. Паланкин починили, но Мартина, когда ее несли по проходу, заметно нервничала. Ко всеобщему удовольствию, актрису благополучно доставили на ее почетное место.
Нэнси и Бесс, усевшись на свои места, стали ждать начала спектакля. Перед тем как в зале выключили свет, Нэнси с удивлением увидела, что через несколько рядов от нее сидит Луис Ромеро. На его смуглом лице застыло мрачное выражение. «Интересно, что заставило его прийти на спектакль?» — подумала она. Представление началось, и публика сразу погрузилась в историю враждующих семей Монтекки и Капулетти. Драка на мечах в первой сцене была разыграна прекрасно. Нэнси сама была увлечена действием, развернувшимся на сцене.
Когда на сцене появился Дин Бетлен в облике влюбленного Ромео, его звучный голос и патетическая манера игры сразу привлекли внимание зрителей.
— Я не театральный критик, — шепнула Бесс, наклоняясь к Нэнси, — но не кажется ли тебе, что он чуточку переигрывает?
Нэнси кивнула. Публике, однако, его игра пришлась по вкусу. В конце первого акта, после сцены, где Ромео и Джульетта встречаются впервые, раздались громкие аплодисменты.
Когда началась вторая сцена второго акта, Нэнси и Бесс обменялись улыбками. Девушки знали, что это знаменитая сцена у балкона. Ромео, стоя внизу, разговаривал с Джульеттой, вышедшей из своей спальни на балкон. Декорации на сцене изображали фруктовый сад. Справа стояла большая деревянная панель, разрисованная как стена дома Джульетты. На ней был настоящий балкон с широко распахнутыми застекленными дверями. Подмостки находились на уровне глаз Нэнси, а балкон был расположен футов на десять выше.
Нэнси видела, как Джоанна Мессерман в роли Джульетты, спрятавшись за прозрачной портьерой, ждала, когда Ромео кончит свой вступительный монолог. Наконец она вышла на балкон и, опершись руками о перила, начала:
— Ромео! Ромео, о зачем же ты Ромео?
Но едва она завершила стих, как перила балкона под ее руками обвалились. В следующее мгновенье Джульетта уже летела головой вниз на подмостки!
ПОЭЗИЯ В ДЕЙСТВИИ
Публика с ужасом наблюдала за падением Джоанны Мессерман на дощатый пол. Дин Бетлен инстинктивно вытянул руки, чтобы подхватить ее. Ему удалось смягчить падение, но удар был настолько силен, что он сам рухнул на колени. После этого на миг воцарилась тишина. Джоанна, лежа на руках у поддерживающего ее Дина, медленно приподняла голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10