А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


«Сказки Биг Бена»: Монолог; Москва; 1993
Эдит Несбит
Книга зверей
* * *
В ту минуту, когда пришло это известие, он как раз строил крепость, и, конечно, все кубики остались лежать разбросанными на полу, потому что известие было потрясающим! Сперва раздался звонок в дверь, и Лионель подумал, что явился мастер чинить газ: с тех пор, как он сделал качели, привязав конец веревки к газовому крану, там что-то сломалось, и газ включать не разрешали.
Но тут вошла няня и объявила:
— Лионель, деточка, это за тобой. Тебя хотят сделать королем.
И она поскорей повела его умываться, причесываться и переодеваться. Во время этих процедур Лионель так дергался, сопротивлялся и извивался, выкрикивая: «Хватит, хватит!.. Уши не надо, они чистые!.. Да я уже причесывался!» — что няня заметила:
— Можно подумать, будто ты не королем готовишься стать, а ужом.
Улучив момент, он все же выскользнул из няниных рук и, не дожидаясь чистого платка, выбежал в гостиную. Два очень важных джентльмена в красных костюмах, отделанных мехом, и в пышных, как пончики, бархатных шапках с золотыми ободками низко поклонились Лионелю, и тот, что был постарше и поважнее, торжественно произнес:
— Сир, ваш пра-пра-пра-пра-пра-дедушка, король этой страны, умер, и теперь вам надлежит занять королевский трон.
— Согласен, — ответил Лионель. — Я с удовольствием. А когда?
— Коронация состоится сегодня днем, — объявил второй джентльмен.
— К которому часу приезжать? С нянюшкой или без? И не надеть ли мне куртку с кружевным воротником? — спросил Лионель, которого часто приглашали на чай.
— Ваша няня будет доставлена во дворец позднее. А насчет костюма не беспокойтесь: под королевской мантией его не будет видно.
И оба джентльмена незамедлительно проводили Лионеля к ожидавшей их роскошной карете, запряженной восьмеркой белых лошадей. В последний момент Лионель обернулся и, подбежав к няне, обнял и поцеловал ее:
— Спасибо, нянюшка! Извини, что я не дал тебе домыть второе ухо — я очень тороплюсь. Платок, так и быть, возьму. До свидания, до скорой встречи!
— До свидания, лапочка, — отвечала няня. — Будь хорошим королем, не забывай говорить «пожалуйста» и «спасибо», передавай пирог маленьким девочкам и ни в коем случае не проси добавки больше двух раз подряд.
И карета увезла Лионеля навстречу его новой королевской жизни. Пока они ехали через город, он пару раз пробовал ущипнуть сам себя, чтобы удостовериться, уж не сон ли это. Ущипленное место ныло — значит, не сон. Подумать только! Полчаса назад он еще играл кубиками в детской, а теперь — улицы, по которым он проезжал, сверкали разноцветными флагами, из всех окошек махали платками и кидали цветы, вдоль тротуаров шеренгами стояли солдаты в ярко-красных мундирах, колокола звонили как бешеные, и словно мощный гимн сквозь эту музыку колоколов со всех сторон раздавалось: «Да здравствует Лионель! Да здравствует наш маленький король!»
— А я-то думал, что у нас республика, — пробормотал Лионель. — Кажется, уже давно не было никакого короля.
— Сир, — начал объяснения один из двух важных джентльменов (он был Канцлером, а второй — Премьер-министром), — действительно, ваш пра-пра-пра-пра-пра-дедушка скончался, когда мой дедушка был еще ребенком. И с тех самых пор наш народ начал копить деньги на корону, откладывая кто по шесть пенсов, кто по полпенни, в зависимости от дохода. Корона ведь стоит недешево.
— Но разве у моего пра-пра-и-так-далее-дедушки не было короны?
— Была, сир. Но он выковырял из нее все драгоценные камни и продал их, чтобы купить побольше книг. В довершение всего корона распаялась, и король был вынужден отдать ее в починку, но так и не смог — до самой своей смерти! — раздобыть денег, чтобы заплатить лудильщику.
Премьер-министр вздохнул и смахнул слезу; но тут карета остановилась возле дворца, и Лионеля повели короноваться. Коронация — дело долгое и утомительное. Почти два часа пришлось простоять в тяжелой мантии, пока все, кому полагалось, не перецеловали ему руку. Так что Лионель был очень рад, когда церемония закончилась и ему позволили наконец удалиться в приготовленную для него детскую.
Там уже поджидала его няня и стол был накрыт для чаепития. К чаю дали сладкие булочки с тмином и с изюмом, варенье и горячие гренки с маслом; чашки были из тонкого фарфора с алыми, голубыми и золотыми цветами, и пить можно было сколько влезет. После чая Лионель сказал:
— Теперь хорошо бы почитать. Принеси мне книжку, нянюшка.
— Господь с тобой, деточка! — удивилась няня. — Ты что же, как стал королем, так и ходить разучился? Сам ступай за своими книжками.
И Лионель отправился в королевскую библиотеку.
В библиотеке он увидел Канцлера и Премьер-министра, которые низко поклонились при его появлении и спросили, что ему здесь понадобилось.
— Ого! — воскликнул Лионель, оглядываясь по сторонам. — Сколько книг! Это ваши?
— Они принадлежат Вам, Ваше величество, — ответил Канцлер. — А раньше принадлежали покойному королю, вашему пра-пра…
— И что же? — перебил Лионель.
— Это был замечательный король. Да-да, просто превосходный король во многих отношениях. Но за ним водились некоторые… гмм… странности.
— Он был сумасшедший? — Лионель так и подпрыгнул от любопытства.
— Что вы, что вы! — оба джентльмена были явно смущены. — О, конечно, не сумасшедший. Но он был, как бы это сказать, чересчур… вот именно, чересчур умен. И нам бы не хотелось, чтобы наш маленький Король даже прикасался к этим книгам.
Лионель был озадачен.
— Дело в том, — продолжал Канцлер, озабоченно теребя бороду, — что ваш пра-пра…
— Говорите же скорее! — воскликнул Лионель.
— Его называли колдуном, Ваше величество.
— Неужели и вправду…
— Разумеется, нет. Он был достойнейшим королем, ваш пра-пра-пра…
— Понятно! Но…
— Но книг этих вам лучше не трогать.
— Ну, хоть одну, вот эту! — воскликнул Лионель, погладив ладонью толстую книгу, лежащую на письменном столе. Это был увесистый, украшенный рубинами том, переплетенный в коричневую кожу с золотым тиснением, с золотыми резными застежками и золотыми же уголками — для красоты и долговечности.
— В нее я обязательно должен заглянуть, — добавил он, разглядев на корешке надпись крупными буквами: КНИГА ЗВЕРЕЙ.
— Не делайте глупостей, Ваше величество!.. — встревожился Канцлер.
Но Лионель уже расстегнул застежки и раскрыл книгу на первой странице. Там была нарисована бабочка, да какая! Огромная, золотисто-коричневая, с голубыми и алыми пятнышками, она сияла свежими красками, как живая!
— Вот видите! — сказал Лионель. — Разве это не чудесно! Так почему же… Не успел он договорить, как прекрасная Бабочка качнула своими яркими крыльями и, отделившись от пожелтевшей книжной страницы, вспорхнула и вылетела в окно.
— Колдовство! — хрипло выдохнул Премьер-министр и судорожно сглотнул. — Я же говорил: колдовство!
Но Король уже перевернул страницу… Там была нарисована птичка с синим сияющим опереньем. Под рисунком, таким четким, что можно было различить каждое перышко, стояла подпись: «Синяя Райская Птица». Секунду-другую Лионель смотрел на нее как завороженный, и вдруг Птица расправила крылья, взмахнула ими и вылетела из книги…
Тогда Премьер-министр поспешно выхватил книгу у Короля, захлопнул страницу, где только что был рисунок Райской Птицы, и засунул том на самую верхнюю полку.
А Канцлер задал Королю хорошую встряску, Ругая его при этом безобразником и скверным шалуном.
— Слушаться надо, Ваше величество, когда вам говорят! — Он очень, очень рассердился.
— А что я такого сделал? — оправдывался Лионель. Он терпеть не мог встрясок, как и все мальчишки, — уж лучше бы отшлепали.
— Что вы такого сделали? Вот именно, что вы сами не знаете последствий своих поступков. А если бы на следующей странице была Змея, или Сколопендра, или Революционер, или что-нибудь вроде этого?
— Ну, ладно, ладно, я больше не буду, — сказал Лионель. — Давайте поцелуемся и помиримся, чего уж там.
И они поцеловались с Премьер-министром и уселись играть в очень интересную игру «крестики и нолики». А Канцлер отправился, как обычно, подсчитывать государственные расходы.
Остаток дня прошел спокойно, но вечером, когда Лионеля уложили в постель, он никак не мог уснуть. И когда взошла луна, озарив его спальню таинственным молочно-белым светом, он встал, прокрался в библиотеку и достал с полки «Книгу Зверей».
Он вынес ее на веранду, где было совсем светло от луны, и начал листать с самого начала. Сперва шли две пустые страницы с подписями «Бабочка» и «Синяя Райская Птица», а на третьей странице была нарисована пальма, а под ней какое-то существо красного цвета, и надпись гласила: «Дракон».
Не медля ни секунды, Лионель поскорей захлопнул книгу и вернулся к себе в постель.
Но на следующий день ему захотелось взглянуть еще разок. Он вынес книгу в сад, расстегнул застежки с драгоценными рубинами. И вдруг… книга сама распахнулась на рисунке «Дракон»! Солнце залило страницу ослепительным светом, вспыхнув на зелени пальмы, и внезапно огромный Красный Дракон вылетел из книги, широко распахнув свои багряные крылья, с шумом пролетел над садом и скрылся за дальним холмом. На странице остались только зеленая пальма, желтая пустыня да маленькие красные пятнышки в тех местах, где кисть художника заехала за карандашный контур Дракона.
Тогда Лионель понял, что он наделал. И двадцати четырех часов не провел он еще в звании короля, а уже выпустил на волю Красного Дракона, угрожающего жизни его верных подданных. А они так терпеливо копили деньги ему на корону!
И Лионель неудержимо разрыдался. В ту же минуту подошли Канцлер и Премьер-министр. Увидев раскрытую книгу, они сразу все поняли, и Канцлер воскликнул:
— Какой же вы негодник, Ваше величество! Няня, отправьте его немедленно в постель. Пусть полежит и подумает, что он натворил.
— Быть может, милорд, стоит сначала узнать поточнее, что именно он натворил? — предложил Премьер-министр.
И тогда Лионель, обливаясь слезами, сказал:
— Я выпустил Красного Дракона. Он полетел вон туда, за холмы. О, простите, простите меня, пожалуйста!
Но у Канцлера с Премьер-министром были дела поважней, чем прощать Лионеля.. Они поспешили заявить в полицию. И тут, конечно, поднялась суматоха. Были предприняты все мыслимые меры. Комиссии и комитеты заседали беспрерывно. Всюду были расставлены часовые и устроены засады. Но Дракон преспокойненько скрывался за холмами, и с этим ничего нельзя было поделать.
Верная няня предприняла, может быть, самые решительные меры: она отшлепала Короля, уложила его в постель без чая и не разрешила читать перед сном.
— Ах, какой безобразник! А еще Король! — сказала она с упреком. — Смотри же, никто тебя не будет любить такого!
На следующий день Дракон никак себя не проявлял, хотя некоторые поэтические натуры утверждали, что они видят зловещие багряные отблески над дальним лесом.
Тем временем Лионель надел на голову корону, сел на трон и объявил, что он собирается провозгласить несколько новых законов.
А вы понимаете, что, как бы непочтительно Канцлер с Премьер-министром и нянюшкой ни относились к мнениям и поступкам Лионеля, в ту минуту, когда он надевал корону и восседал на трон, он становился непогрешимым. Это значит, что каждое его слово было верно и безошибочно.
Поэтому, когда он провозгласил свой первый закон: «Запрещается отныне открывать какие-либо книги в школах и других местах», — он получил немедленное и горячее одобрение половины своих подданных, а другая половина (я имею в виду взрослых) сделала вид, что так и надо.
Затем он провозгласил закон о том, чтобы все жили зажиточно и всегда имели в достатке сладких булочек к чаю, — и еще несколько других очень мудрых и приятных законов. После чего Король вернулся домой и, очень довольный собой, стал делать куличики из песка.
— Теперь, — сказал он нянюшке, — после того, как я издал столько прекрасных законов, все меня будут любить.
— Цыплят по осени считают, мой милый, — отозвалась няня. — Еще Дракон не сказал своего последнего слова.
И верно. На следующий день, в воскресенье, Дракон неожиданно нагрянул на городской стадион и утащил всех футболистов вместе с судьей, мячом и футбольными воротами.
Народ был возмущен.
— В конце концов, республиканское правление ничем не хуже монархии, — говорили друг другу жители. — Столько лет мы копили деньги на корону, и вот тебе на!
Рассудительные люди качали головами и предсказывали падение популярности футбола на ближайшие времена. И это предсказание, конечно, не замедлило сбыться.
Всю следующую неделю Лионель изо всех сил старался быть хорошим королем, и народ уже был готов простить ему несчастный случай на стадионе.
— В сущности, — говорили люди, — футбол — опасная игра и, может быть, действительно стоило охладить это нездоровое пристрастие.
Сложилось мнение, что футболисты своими грубыми и жесткими приемами разозлили Дракона и он перенес их в такое место, где они могли играть только в лото, в шашки и другие тихие игры.
Тем не менее, в субботу после обеда Парламент вновь собрался, чтобы обсудить, как лучше разделаться с Драконом. Но, к несчастью, Дракон, проспавши всю неделю, в субботу проснулся и сам разделался с Парламентом, да так основательно, что в городе не осталось ни одного депутата.
Попытались собрать новый Парламент, но охотников заседать в нем не оказалось. Политика вдруг сделалась столь же непопулярной, как футбол, и выборы пришлось отложить на неопределенный срок.
Наступила следующая суббота. С самого утра в городе царила тревога; но Дракон в тот день оказался настроен довольно миролюбиво: он ограничился тем, что проглотил приют для сирот.
Лионель был в отчаянии. Это он своим непослушанием навлек беду на Парламент, сиротский приют и футболистов! Он чувствовал, что его долг — исправить причиненное зло. Но как это сделать, не знал.
Синяя Райская Птица порхала по саду, распевая свои чудесные песни, и Бабочка без опаски садилась на плечо Лионелю. Он смотрел на них и думал, что отнюдь не все существа в «Книге Зверей» так страшны и опасны, как Дракон.
— А что, если там есть зверь, который может сразиться с Драконом и победить его? — предположил Лионель.
И вот однажды он вынес «Книгу Зверей» в сад и осторожно приподнял следующую за Драконом страницу. Чуть-чуть приподнял, чтобы только прочитать название. Он успел разглядеть два последние слога «…кора», как вдруг середину страницы стало пучить изнутри, как будто кто-то хотел вылезти из книги. Ему пришлось быстро положить книгу на землю и усесться на нее сверху, чтобы книга закрылась. Крепко застегнув золотые застежки, он послал за Канцлером, который, к счастью, был болен в прошлую субботу и поэтому остался непроглоченным.
— Какой зверь кончается на «ора»? — спросил его Лионель.
— Мантикора, конечно, — без запинки ответил Канцлер.
— А что это такое?
— Мантикора — заклятый враг драконов, — объяснил Канцлер. — Она питается драконьей кровью. На вид она вроде льва с человеческой головой. Жаль, что в нашем королевстве не водятся мантикоры. Вообще-то, они вымерли много веков назад.
Отпустив Канцлера, Король сразу же достал «Книгу Зверей» и открыл ее на той самой странице… И действительно, там был нарисован удивительный желтый зверь с туловищем льва и человечьей головой, а внизу было подписано: «Мантикора».
Мантикора дремала. Почувствовав яркий свет, она лениво пошевелилась и вылезла из книги, протирая лапами глаза и недовольно мяукая. Вид у нее был глупый, и когда Лионель легонько подтолкнул ее и велел: «А ну, иди сражайся с Драконом!» — она поджала хвост и бросилась наутек. Весь день она пряталась за городской ратушей, а ночью выбралась на улицу и слопала всех кошек в городе. А в субботу утром, когда жители опасались высунуть нос из дому, Мантикора прошлась по городу и выпила молоко из всех бидончиков, которые спозаранку расставил у дверей молочник. Пустую посуду она съела на закуску.
Но едва она прикончила последний бидончик (он был налит не доверху, потому что у молочника в тот день расшалились нервы), как из-за угла появился Красный Дракон. Завидев его, Мантикора задрожала и попятилась — ведь она была совсем не драконоборской породы, — а так как все двери на улице были заперты, она бросилась бежать и с перепугу заскочила в здание Почтамта, надеясь укрыться там среди мешков с десятичасовой почтой. Увы, это было бесполезно. По всему городу разнеслось ее душераздирающее мяуканье. Казалось, в нем соединились вопли всех проглоченных ею кисок… А потом настала тишина, и из дверей Почтамта вышел Дракон, извергая из пасти дым и пламя вперемешку с клочками мантикоровой шерсти и обрывками заказных писем.
Дело явно принимало серьезный оборот. Как бы ни был Король популярен в народе, но то, что творил по субботам Красный Дракон, неминуемо должно было подорвать авторитет монархии.
1 2