А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

И вот благодаря вам мы стоим перед всемогущей чернью голенькие. Как вы думаете, почему я не вернулся на свою работу в Вашингтон? По официальной версии я сломал руку, упав с лошади, и в компьютере городской больницы Денвера имеется подложный файл, который это подтверждает. Но подлинная причина — в том, что у некоторых из моих сослуживцев могут появиться кое-какие подозрения, если они видели в вашей распечатке фамилию, под которой меня знают.
— Может быть, Ассоциация и не причинила никому вреда, — сказала Сара, — но ничего хорошего она тоже никому не сделала.
— «Но как ты тепел, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих», — процитировал Ред Апокалипсис.
— Да, нечто в этом роде.
Звякнул звонок, и лифт остановился на третьем этаже. Они вышли, и двери лифта за ними закрылись.
— Вы тоже ненавидите меня? — внезапно спросила Сара. — За то, что я выдала Общество и Ассоциацию.
Ред задумался.
— Ненавижу? Нет. Вы сделали то, что считали нужным сделать для самосохранения. Я не могу ненавидеть живую систему за то, что она выполняет свою естественную функцию.
Саре захотелось стукнуть его как следует. Живая система! Она ему покажет «живую систему, выполняющую свою естественную функцию»!
— Однако, не забывайте — продолжал Ред, — что, когда они пытались уничтожить вас, они тоже были живой системой, тоже действующей, по их мнению, в интересах самосохранения. Нет, мне просто досадно.
— Досадно?
— Да. Понимаете, прежде чем что-то предпринять, я привык думать о побочных эффектах. Любое действие может иметь неожиданные последствия. Разве не об этом вам сегодня читал лекцию Аарон? Так вот, вы об этом не подумали. О побочных эффектах. В конце концов, когда вы писали свою программу, чтобы расквитаться с Обществом, то наверняка не хотели, чтобы начали громить синагоги.
Она остановилась как вкопанная, вытаращив на него глаза. Ред по инерции сделал еще несколько шагов, прежде чем это заметил. Он повернулся и посмотрел на Сару.
— Что вы несете? — спросила она.
— Вы замечали, как какая-нибудь новость или слух искажаются при передаче от человека к человеку? Это меметический дрейф, вызываемый мутациями мемов.
— Ближе к делу!
— Своей распечаткой вы пустили в свет такой слух. Множество людей получили распечатку и прочли. Множество других людей кое-что слышали о том, что в ней было, а остальные слышали то, что те о ней слышали. Понимаете? Сейчас уже наберется огромное количество людей, до которых дошли только смутные слухи о тайном заговоре с целью управлять ходом истории. А кто эти заговорщики? Да конечно же евреи. Или масоны. Или Ватикан. Или розенкрейцеры. Можете выбрать козла отпущения по своему вкусу. Сегодня в новостях передали, что неонацисты и куклуксклановцы разгромили несколько синагог на северо-западе и на юге. Телефонные звонки на телевидение подтвердили, что это было сделано «в ответ на тайный заговор».
— Нет! Это неправда! Я никогда этого не говорила! Посмотрите на меня. Что-что, а науськивать правых экстремистов…
— Я-то знаю. Но-это все те же наши старые знакомые — побочные эффекты. Вот почему сто лет назад Брейди Куинн ввел свое правило: «Изучай, но не предпринимай прямых действий». Даже когда хочешь сделать добро: в конечном итоге ты можешь причинить вред.
— Но тогда почему вы…
Они подошли к двери ее номера. Ред вернул ей книги. Затем неожиданно обнял ее здоровой рукой, прижал к себе, приблизил губами к ее щеке, но вместо того, чтобы поцеловать, прошептал:
— Встретимся вечером. В девять. У лошадиного загона. — Потом отпустил ее и зашагал прочь по коридору.
Сара смотрела ему вслед, пока он не исчез в лифте. Потом подняла руку и дотронулась до щеки, куда ее чуть не поцеловал Ред.
4
Джереми смотрел, как низенькая толстая преподавательница истории пыхтит своей трубкой из кукурузного початка, пуская к потолку колечки дыма. Через окно за ее спиной был виден студенческий городок Денверского университета. По дорожкам между корпусами уныло брели несколько одиноких студентов с книгами под мышкой. Был разгар лета, и большинство учащихся проходило курс загара на пляжах Калифорнии и Флориды.
— Да, мистер Коллингвуд, я помню визит вашего друга. Это было, знаете ли, довольно необычно, когда о консультации попросил не студент. И вопросы у него были довольно странные.
Джереми нетерпеливо подался вперед.
— Я уже рассказал вам, что с ним случилось и что потом произошло в нашей квартире. Я уверен, он был замешан во что-то… Ну, во что-то опасное. Я просмотрел его записи о встречах за прошлый месяц, и только свидание с вами показалось мне примечательным. Вот я и подумал, что, может быть, здесь ключ к разгадке.
— Ключ к разгадке? — Профессор Гвиннет Ллуэлин подняла брови. — Дорогой мой, я не думаю, что людей давят машинами за их интерес к истории! Боюсь, вы взяли неверный след, мистер Коллингвуд. Мистера Френча интересовала лишь информация о нескольких исторических событиях. Я ему помогла, как сумела, и он распрощался. Я уверена, что с ним произошел несчастный случай и ничего более.
Джереми почему-то почувствовал разочарование. Конечно, он понимал, что ждать многого от этой встречи бессмысленно. И тем не менее все это выглядело довольно странно. Ведь Деннис никогда не проявлял ни малейшего интереса к истории. По крайней мере, если не считать чтения бестселлеров на исторические темы, эта область была ему совершенно чужда. Кроме того, слишком точно совпадало время: несчастье случилось сразу после этой встречи. Джереми надеялся, что, возможно…
Он неохотно кивнул.
— Что ж, тогда прошу прощения, что побеспокоил вас, нагрянув без предварительного звонка. Не буду больше мешать вашим… — Он замялся: а что делают преподаватели во время каникул? — …вашим занятиям.
Джереми попрощался, попятился к выходу и закрыл за собой дверь. В коридоре он остановился на секунду, устало прикрыв глаза. Кого он из себя изображает? Джереми Коллингвуд в роли частного детектива! Смешно. Хуже того, нелепо! И все-таки он должен был выяснить — и Деннисе и об обыске в их квартире. Он сунул руки в карманы и поплелся по коридору.
Однако не успел он подойти к выходу на улицу, как услышал, что его окликают. Джереми обернулся и увидел, что к нему спешит Ллуэлин, делая рукой знак вернуться. Ее полнота, к его удивлению, не мешала этой женщине двигаться очень грациозно.
— Я что-то забыл? — спросил он, подойдя.
— Нет, — ответила она. — Давайте вернемся ко мне в кабинет, я вам все объясню.
Когда они снова вошли в кабинет, Джереми увидел, что телефонная трубка снята и разобрана. Рядом лежал включенный магнитофон, его выход был присоединен к микрофону, вынутому из трубки, проводом с зажимами. Джереми перевел взгляд с этой самодельной конструкции на преподавательницу. У Ллуэлин был встревоженный и хмурый вид.
— Вы знаете, что это такое, мистер Коллингвуд? — Она указала на телефонную трубку.
Джереми покорно осмотрел трубку, но увидел только какие-то железные штуки и провода. Он покачал головой.
— Я не разбираюсь в технике. Никогда раньше даже не видел, что у телефона внутри.
— Я видела, мистер Коллингвуд, но дело не в этом. Вот эта штука здесь лишняя. Это «жучок». Он подслушивает и передает каждое слово, произнесенное в этой комнате. Если не присоединить к нему магнитофон. Кто бы сейчас ни подслушивал на другом конце, он слышит обычный рабочий день в кабинете историка: как я читаю, печатаю на машинке, раскуриваю трубку, и так далее. — Она вынула трубку изо рта и улыбнулась. — Немудреная штука, но мне нравится.
Джереми вопросительно поднял бровь.
— Когда-то в молодости я примыкала к студентам-радикалам, — пояснила преподавательница. — Наверное, я и сейчас ближе к радикалам, и это может кое-кому очень не нравиться. Но как бы то ни было, я давным-давно научилась узнавать, когда мой телефон подслушивают. — Она бросила взгляд на «жучок». — Хотела бы я знать, кто всадил его и почему. Я обнаружила его с месяц назад, вскоре после встречи с вашим другом. Тогда мне и в голову не пришло связать эти события, пока не появились вы и не рассказали об обыске в вашей квартире. Слишком много совпадений, а я никогда не, любила совпадений. — Она пожала плечами и села за стол. Подавшись вперед, она ткнула в сторону Джереми чубуком трубки. — Итак, мистер Коллингвуд, давайте немного побеседуем.
Два часа спустя Джереми шагал взад и вперед по комнате, а Ллуэлин делала пометки в желтом блокноте, каким обычно пользуются юристы.
— Давайте посмотрим, что у нас вышло, — сказала она, листая блокнот. — Ваш друг показал мне клочок бумаги, который он где-то нашел. На листке был перечень дат и событий. Он случайно не говорил вам, откуда его взял? Нет? Мне тоже. Или говорил, но я не запомнила. Я ему сказала, что, по-моему, там были перечислены поворотные точки истории… То есть не совсем поворотные точки, а как это называется у физиков? — Она неопределенно помахала рукой в воздухе. — Точка приложения сил? Да, точки приложения сил. Такие моменты, когда усилия сравнительно небольшого числа людей непропорционально сильно повлияли на последующие события.
— «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир», — процитировал Джереми.
— Да, Архимед. — Она рассеянно постучала ручкой по блокноту. — В тот раз я не придала этому особого значения. Понимаете, между историками не прекращается спор по поводу роли личности и роли масс. И я приняла этот перечень за чью-то попытку доказать влияние личностей на ход истории. — Она поджала губы и продолжала: — А теперь я узнала от вас, что мистер Френч работал с той самой Сарой Бомонт, без которой в последнее время не обходится ни один выпуск новостей. Боюсь, что я не уделяю много внимания телевидению. Как историка последние новости меня не интересуют. Подлинную историю нельзя втиснуть в лихие заголовки. Конечно, я слышала, что она утверждает. Эта история о тайном заговоре… — Ллуэлин замолчала и лукаво усмехнулась. — Как будто заговоры бывают явными. Как шутят у нас на факультете, раскрытие тайных заговоров превратилось в процветающий бизнес. Не проходит и дня, чтобы кто-то не объявил об очередном заговоре — заговор против Кеннеди, заговор против Линкольна, заговор международных банкиров. Чаще всего это, конечно, чушь, на которую со временем просто перестанут обращать внимание. Но в данном случае, если есть какая-то связь с перечнем вашего друга…
— Да, возможно, все так и было. И в данном случае заговор действительно существует. Я, правда, не знаю подробностей, но, насколько я понял, какая бы там ни была информация, она попала в редакции всех газет и во все полицейские участки страны.
— Гм-м. Хотела бы я это почитать. Наверное, раздобыть копию распечатки нетрудно. А ее содержание подскажет нам, насколько все серьезно. — Ллуэлин, нахмурившись, забарабанила пальцами по столу. — У меня есть кое-какие деньги, полученные по гранту, — сказала она, скорее размышляя вслух, чем обращаясь к Джереми. — Я планировала истратить их на другие исследования, но… — Она положила ручку на стол. — Надо будет поговорить с деканом, — объявила она. — Думаю, что нам удастся собрать рабочую группу. Привлечь самых крупных специалистов со всей страны. И либо подтвердить то, что говорится в бомонтовской распечатке, либо окончательно ее похоронить.
Джереми старался сделать вид, что это ему интересно. Преподавательницу увело далеко в сторону. Ее интересует перечень Денниса, а не то, что с ним случилось. Деннис для нее мелочь, то ли дело наука история! Джереми пришла в голову мысль: можно ли вообще заниматься историей, не интересуясь людьми, для которых это сама жизнь? Подумав, он решил, что можно. Слишком легко представить себе прошлое как некую абстракцию. Германия сделала то-то, Франция то-то. Как будто страны обладают свободой воли. Впрочем, чтобы Ллуэлин ни выяснила по поводу предполагаемого заговора, это, возможно, как-то прояснит случившееся с Деннисом. Может быть, стоит принять участие в этой работе, разумеется, неофициально. Ллуэлин наверняка не откажется передавать ему информацию, которая будет касаться Денниса.
Как будто прочитав его мысли, профессор Ллуэлин нацелилась в него чубуком трубки.
— Вот что я вам скажу. Я хочу сделать, вас администратором этой исследовательской программы. Кажется, вы бухгалтер-ревизор, не так ли? Вот и взяли бы на себя финансовую часть, пока академики будут парить в облаках, размышляя о мировых проблемах. Согласны?
— Ну, я…
— Послушайте, мистер Коллингвуд, если с вашим другом действительно произошло нечто большее, чем несчастный случай, то только из-за того, что он связан с делом Бомонт. Так что единственный способ разрешить ваши сомнения — это решить всю проблему в целом.
«Пожалуйста, братец Лис, делай со мной что хочешь, только не бросай в терновый куст».
— Хорошо, я думаю, что смогу найти для вас время. Сейчас у налоговой службы мертвый сезон. Работа с декларациями завершена, конец квартала далеко. И к тому же… — Джереми замолчал, пораженный: он и не догадывался, что принимает все это так близко к сердцу.
— Что «к тому же»? — переспросила Ллуэлин.
— К тому же то, что случилось с Деннисом, куда важнее всего, чем я обычно занимаюсь. Если кто-то пытался убить его один раз, можно ли считать его в безопасности сейчас?
— Гм-м. Нет, полагаю, что нет. — На лице Ллуэлин неожиданно появилась растерянность. — Знаете, похоже, что копаться в этом деле будет не совсем безопасно.
В голосе ее звучало удивление и, пожалуй, некоторое удовольствие.
— Да, — рассудительно сказал Джереми. — Денниса сбила машина, в Бомонт стреляли в самом центре города…
— А теперь она исчезла.
Джереми кивнул.
— Либо убита, либо прячется. И еще один ее приятель, этот репортер.
— Граймз. По-моему, его имя тоже упоминали в связи с этим делом о заговоре. Говорили о каких-то его файлах. Знаете… — Ллуэлин взяла со стола ручку и принялась вертеть ее в пальцах. — Насколько я помню, в перечне вашего друга было три или четыре убийства. Не знаю, как они связаны с другими событиями из перечня, но…
У Джереми перехватило дыхание.
— Это тоже люди, которые узнали о заговоре?
— Возможно. Я не помню подробностей, только один-два пункта из перечня. Я ведь видела его только однажды, в тот раз. Но мне кажется, что даты убийств относятся к прошлому веку. — Она вздрогнула. — Если это заговор, то бог знает, как долго он существует.
Ллуэлин взглянула на Джереми, вдруг остановившегося посредине комнаты:
— Что с вами?
— Перечень! Вот что, может быть, похитили. Я его специально не искал, но не помню, чтобы он мне попадался на глаза, когда я осматривал квартиру. — Он беспомощно развел руками. — Деннис может знать, куда он его спрятал, но пока к нему не пускают посетителей.
— Ну, с этим можно что-то сделать, — сказала профессор Ллуэлин. Она немного подумала, потом встала из-за стола и выколотила пепел из трубки. — Что ж, давайте возьмемся за дело.
— Возьмемся за дело? За какое дело?
— Я сказала, что пару пунктов из перечня вашего друга я помню. Это, может быть, и немного, но это пока все, что у нас есть. Сейчас мы зайдем к одному моему знакомому с филологического факультета. Он может нам помочь.
— Филолог? Каким образом?
— О, он специалист по Амброзу Бирсу. У него самое большое в стране собрание литературы о нем. Меня это интересует, разумеется, только потому, что я сию минуту решила написать статью о Бирсе в связи с мексиканской революцией. Вас-то Бирс должен интересовать, поскольку о его исчезновении говорится в перечне мистера Френча, но упоминать об этом вам необязательно.
Она помолчала и, прежде чем отсоединить магнитофон от телефонной трубки, добавила:
— Да, еще одно. Когда вернетесь домой, проверьте ваши телефонные аппараты. Мне кажется, если первый грабитель хотел что-то унести — скорее всего, перечень, — то второй мог кое-что оставить.

До своего офиса Кеннисон добрался почти в полдень и был вынужден пройти сквозь строй репортеров. Едва открылась дверь лифта, как на него обрушилась, одновременно дюжина вопросов, слившихся в невнятный говор, и фейерверком замелькали фотовспышки. Кеннисон с неприступным видом шагнул в коридор, где репортеры окружили его со всех сторон. «Как загонщики вокруг дичи», — подумал Кеннисон. На секунду у него мелькнула дикая мысль, что они вот-вот столкнут его в шахту лифта, — точно так предки теснили мамонтов к краю обрыва. Он невольно обернулся и почувствовал странное облегчение при виде закрытых дверей лифта.
Снова повернувшись к журналистам, он одернул жилет и поправил галстук.
— Прошу прощения, — произнес он, — но я по-прежнему ничего не могу сказать по поводу обвинений, выдвинутых этой сумасшедшей. Более того, я удивлен, что некоторые из вас воспринимают ее серьезно. — Он слегка улыбнулся. — Мне кажется, вам следовало бы обратиться за интервью к психиатрам, а не в компанию, изучающую общественное мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68