Донна, неплохо представляя обычную клиентуру «Обедов на колесах», была уверена, что услугами программы пользуются, как правило, одинокие и больные старики и старухи, вроде старика Хилтона и миссис Тернер, о существовании которых жители Твин Пикса давно забыли. — Простите, — повторила девушка, — мне почему-то казалось, что вы… — она запнулась, на слове «старый», потому что не хотела обижать собеседника.
В трубке послышался сдержанный смех. — Нет, это вам только показалось… — мистер Смит вновь рассмеялся, — я вообще-то неплохо умею имитировать разные голоса… Да, кстати, а внук моей соседки, этот мальчик, занимающийся мистикой, вам случайно не звонил?..
Донна, вспомнив вечерний звонок младшего Тернера, почему-то улыбнулась. — Да… Он еще говорил мне какие-то загадочные слова… — Эй Эн Эм Шай Дэ Тэр? — Подхватил звонивший. — Да, он и мне их говорил… Этот мальчик почему-то уверен, что эти слова не что иное, как какое-то мистическое заклинание… — А старая миссис Тернер?..
Мистер Смит коротко рассмеялся. — Я не хочу злословить, но мне кажется, что эта старая леди — немного… как бы это выразиться — то есть, я хочу сказать, что она составила бы отличную компанию Леди-С-Поленом…
Донна, вспомнив, как бережно прижимает к груди свое полено эта странная женщина, заулыбалась. — Вы хотите сказать, что она сумасшедшая?.. — Нет… Я имел в виду, что она живет в выдуманном мире, в стране снов… Кстати, это слова покойной Лоры Палмер.
Донна поняла, что настал момент сказать мистеру Смиту, ради чего, собственно, она и добивается встречи с ним. — Да, как раз о Лоре Палмер я и собиралась с вами поговорить… Не возражаете?..
Из трубки послышалось:— Нет, что вы… Когда вам удобно?..
Гостиничный номер Альберта Розенфельда находился на том же этаже «Флауэра», что и номер Дэйла Купера. Паталогоанатом также не спал в ту ночь — причина, заставлявшая его бодрствовать, правда, была несколько иной.
Вытащив из целлофанового пакетика бумажный квадратик с изображением буквы «Р», Розенфельд взял его пинцетом и посмотрел на предмет, извлеченный из-под ногтя Лоры Палмер сквозь сильное увеличительное стекло. Впрочем, он мог этого и не делать — лабораторная экспертиза показала, что ничего, могущего изоблачить преступника — отпечатков пальцев, каких-нибудь пятен или прочих особых примет, на бумажном квадратике не было.
Опустив пинцет с вещественной уликой, Альберт погрузился в раздумья.
«Итак, передо мной — вырезанный из журнала кусочек бумаги, — размышлял он, — мне предстоит установить, что это такое и с какой целью убийца оставил эту улику в трупе потерпевшей… Несомненно, это автограф. Никак не могу понять, почему убийцы так часто оставляют на месте преступления автографы?.. И еще тот платок с совершенно непонятной на первый взгляд надписью кровью — „Огонь, пойдем со мной“. Итак, автограф…
Розенфельд осторожно положил бумажный квадратик в целлофановый мешок.
«Допустим, это первые буквы имени или фамилии убийцы… Тогда как же та буква „Т“ из-под ногтя убитой в Монтане? Может быть, это „Т“ — начальная буква имени, а „Р“ — фамилии?.. Или наоборот… Никто не знает».
Розенфельд, вытащив из портфеля бутылку минеральной воды — он никогда не пил водопроводную, предпочитая возить минералку с собой, — налил в стакан толстого стекла и сделал несколько небольших глотков.
Итак, мы имеем в своем распоряжении две буквы — «Р» и «Т». Допустим, это инициалы убийцы… Возможные варианты — начать проверять всех жителей Твин Пикса, имена и фамилии которых совпадают с этими буквами. Впрочем, технически это малоосуществимо… Тем более, что никто не сможет с полной уверенностью сказать, не был ли убийца приезжим… Хотя, и это маловероятно. А, может…»
Потянувшись к телефону, Розенфельд набрал номер комнаты Купера. — Алло?..
Розенфельд произнес голосом, в котором сквозили извинительные интонации:— Дэйл, не разбудил?..
Голос у Купера был какой-то тусклый. — Нет, ничего… Ты что-то хотел?
Розенфельд улыбнулся. — Неужели ты считаешь, что я стану беспокоить тебя в столь позднее время только для того, чтобы выяснить, спишь ты или нет?..
На этот раз Дэйл ответил несколько раздраженным тоном:
—Нет, не сплю…
—Что ты делаешь? — Только что закончил чтение одного любопытного письма — может быть, ты помнишь убийство, совершенное в Кливленде года три назад?..
Розенфельд уточнил:— Ты имеешь в виду Оскара Глейзера?.. — Да…
Альберт, не кладя трубку, поднялся со стула. — Извини, ты не будешь против, если я к тебе сейчас зайду… — Хорошо…
Спустя несколько минут паталогоанатом сидел в номере своего начальника. — Послушай, — обратился он, — что ты обо всем этом думаешь? Я говорю о буквах…
В этот вечер Купер был излишне впечатлительным. — Мне кажется, это дело рук какого-то маньяка, который неизвестно по каким причинам оставляет свои автографы… — А ты не помнишь каких-нибудь подобных историй?..
Купер пожал плечами. — Нет… Только две — убийство Терезы Бэнкс в штате Монтана и еще вот это…
Розенфельд, посмотрев на своего коллегу, отметил, что тот выглядит бледнее обычного. — Что это с тобой такое? — поинтересовался он. — Вид у тебя какой-то не такой, как обычно…
Купер устало махнул рукой. — Сам понимаешь — работа… Ты знаешь, за всю свою жизнь у меня не было преступления более темного и запутанного, чем это…
Альберт, взяв со стола чашечку с уже засохшей кофейной гущей, механически повертел ее в руках. — А знаешь что, — неожиданно сказал он, — я в последнее время за тобой очень внимательно наблюдаю…
Купер обернулся. — Ну, и что же ты заметил?..
Розенфельд всем своим видом попытался показать, что если он и следит за Дэйлом, то лишь потому, что действительно заботится о нем. — Мне иногда кажется, — произнес он, — что за это короткое время, что ты тут, ты как-то изменился… — У тебя есть какие-то основания так считать?.. — Ты знаешь, — начал Альберт, — я как-то проходил по коридору, двери тут не очень толстые, во всяком случае, звук они пропускают прекрасно… Я услышал, как ты надиктовываешь очередное послание своей секретарше на диктофон…
Купер хмыкнул. — Ты ведь знаешь, таков мой метод работы… Об этом известно всем в нашем Департаменте… Неужели ты находишь это странным?..
Розенфельд поспешил успокоить Дэйла:— Нет, нет, все в порядке, я не об этом… Я нашел странным не это, а твои слова… Нет, я прекрасно знаю, что подслушивать некрасиво, что это недостойно, и так далее, и тому подобное… Просто меня очень удивил один момент…
Дэйл испытывающе посмотрел на Розенфельда. — Какой именно?.. — Ты, кажется, говорил что-то о сочувствии, об этом адвокате Лиланде… — Альберт глубоко вздохнул. — Ты, конечно, можешь на меня обидеться, но если бы этот бред Даяна передала опытному психиатру, ты бы наверняка лежал в психушке вместе с Уиндомом Эрлом.
Дэйл, внимательно посмотрев в глаза своему товарищу, произнес с затаенной обидой:— Ты действительно так считаешь?.. — Во всяком случае, мне так показалось… И ты знаешь, отчего произошла в тебе эта перемена?.. — Отчего же?..
Альберт произнес совершенно серьезно:— Мне кажется, в водопроводе этого города вода какая-то странная…
Купер прекрасно знал Альберта — во всяком случае, он был абсолютно уверен, что тот никогда бы не явился к нему поздним вечером в гостиничный номер лишь для того, чтобы шутить подобным образом. — Что ты имеешь в виду? — Все. Эти твои странные видения, эти непонятные фразы, произнесенные человеком, которого ты назвал «стариком Хилтоном в молодости»… Какой-то бред насчет сов, которые совсем не то, чем кажутся…
Купер несколько секунд раздумывал — рассказывать ли Розенфельду о недавнем визите майора Гарланда Таундеша или нет: с одной стороны он боялся, что Альберт, всегда отличавшийся необыкновенной трезвостью взглядов и железной логикой, поднимет его на смех; с другой — Розенфельд был одним из немногих, кто держал все нити преступления в своих руках…
Наконец Купер избрал компромиссное решение — не говорить напрямую о вьетнамском ветеране, а только лишь намекнуть. — Да, вот еще что хотел у тебя спросить — ты, наверное, обращал внимание на этого полусумасшедшего майора, — Купер сознательно употребил характеристику «сумасшедшего», ожидая, как прореагирует на нее Розенфельд, — ну, того самого, что везде появляется в форме…
Альберт согласно кивнул. — Да. — Ну, и что ты о нем можешь сказать?..
Розенфельд пожал плечами. — По-моему, обыкновенный сумасшедший… Насколько я знаю, он был контужен где-то во Вьетнаме. Представляешь, — с улыбкой добавил паталогоанатом, — этот идиот всем доказывает, что работает в какой-то сверхсекретной космической лаборатории, чуть ли не в НАСА… — Альберт коротко рассмеялся, — подумай сам — откуда в Твин Пиксе может быть сверхсекретная космическая лаборатория?..
Дэйл лишний раз убедился в логичности выводов своего приятеля. — Действительно…
«Наверное, все-таки стоит сказать Альберту про визит и про те загадочные послания из космоса», — решил он, наконец. — Ты знаешь, — начал Купер, — несколько часов назад этот Гарланд был у меня тут…
Розенфельд, предчувствуя, что сейчас услышит что-нибудь интересное, потер руки. — Ну, и что же он тебе говорил?.. Наверное, про свои подвиги во Вьетнаме? Или попытался всучить послания от инопланетян?..
Дэйл удивленно посмотрел на своего приятеля. — А ты откуда знаешь?.. — А он и ко мне заходил, — довольно равнодушно сообщил Альберт. — Принес мне какую-то чепуху… Какие-то буквы, цифры, разная галиматья на трех листках… Я ничего не понял. Эти якобы послания напомнили мне ту бессмысленную чепуху, которую выдает что-то компьютерное — то ли принтер, то ли драйвер — я в этом не особо разбираюсь, точно сказать не могу… — Ну, и ты что?..
Альберт пожал плечами.
—Указал этому придурку на двери… Ты знаешь, я как-то видел его мило беседующим в кафе Нормы Дженнингс с Леди-С-Поленом… После этого я все прекрасно понял. Типичные сумасшедшие. — После небольшой паузы Розенфельд резюмировал: — А, впрочем, каждый провинциальный город всегда имел своих сумасшедших… Ими гордились, их показывали приезжим, как какую-то редкую достопримечательность… Ты же сам прекрасно понимаешь, не будь в Твин Пиксе сумасшедших, народ давно бы передох со скуки… А тут — целая галерея старых маразматиков — эти двое, старик Хилтон, какая-то старая миссис Тернер со своим придурочным внуком, который занимается магией… — Хорошо. — Купер, вскочив со стула, забегал из угла в угол. — Хорошо. Допустим, этот майор — сумасшедший. Я говорю — допустим. Но ведь в его текстах, если можно так выразиться, было написано то же самое, что сообщил мне в видениях тот, которого я назвал «стариком Хилтоном в молодости». Ты помнишь — «Совы не то, чем они кажутся». Там даже была моя фамилия — «Купер», «Купер», «Купер»… Не хочешь ли ты сказать, что и я — такой же сумасшедший, как и все они? — желчно поинтересовался Дэйл. — Что ты, что ты, — Розенфельд замахал руками, — что ты, я совсем не хотел тебя обижать… Во всяком случае, это, если пока и не совсем объяснимо, со временем тоже выяснится. Однако факт остается фактом — майор Гарланд Таундеш не мог получать никаких посланий из космоса, от братьев по разуму или еще кого-нибудь… Надеюсь, это ты уяснил?..
Куперу ничего не оставалось делать, как согласиться — доводы Альберта были неоспоримы.
Поднявшись, Альберт направился на выход, но уже стоя в дверях, обернулся и произнес на прощанье:— И все-таки, Дэйл, подумай над тем, что я сказал тебе только что…
—Это о чем же?..
—Не пей местной водопроводной воды… Выпиши лучше себе из Сиэтла минералки.
Розенфельд вышел, оставив своего приятеля в глубокой задумчивости…
Несмотря на вечер, в кафе Нормы Дженнингс было немноголюдно — за столиками сидело всего несколько человек, в основном — строительные рабочие, возвращающиеся с лесопилки Кэтрин Пэккард, где расчистка пепелища шла полным ходом, и несколько заезжих лесорубов. По дороге домой и строительные рабочие, и лесорубы были не прочь завернуть в кафе, чтобы после тяжелого дня пропустить по рюмочке чего-нибудь крепкого.
За столиком в углу сидели, подперев головы руками, Бобби Таундеш и Майкл Чарлтон. Перед ними стояли почти нетронутые бокалы с темным пивом. Боб был молчалив и раздражителен — он всегда бывал таким, когда попадал в длительную полосу неудач.
После почти десятиминутной паузы Таундеш сказал, обращаясь к своему приятелю:— Я сегодня видел в городе этого козла Хэрвэя…
Майкл поморщился при одном только упоминании Джозефа. — А что, его уже выпустили из тюрьмы?..
Подвинув к себе бокал, Бобби сдул пену на пол и, отхлебнув, сказал с нескрываемым отвращением:— Да… Выпустили, — сделав еще один глоток, он продолжил: — Мне кажется, тут не обошлось без вмешательства его дяди, Большого Эда. Никак не могу понять, почему он пользуется таким доверием этого Трумена?..
Майкл, не желая прерывать размышления своего друга, молча смотрел на него, ожидая, что тот скажет дальше.
Боб продолжал:— Этот мотоциклист так нагло улыбнулся мне, что я едва сдержался, чтобы не заехать ему в рожу…
Чарлтон, наконец, спросил:— Неужели наркотики, найденные в бензобаке его «Харлея—Дэвидсона», не явились достаточным основанием для того, чтобы передать дело в суд?..
Таундеш пожал плечами. — В том-то и дело, что должны были, но что-то не сработало…
Чарлтон, наклонившись поближе, произнес полушепотом:— Кстати, о наркотиках… Что мы будем делать с теми десятью штуками баксов, которые должны Лео Джонсону?
Боб посмотрел на своего приятеля, как на ненормального.
—А ты что, собираешься их отдавать?..
Майкл пожал плечами.
—Нет… Просто я спрашиваю…
Таундеш, допив пиво, шумно поставил бокал на стол. — Послушай… Мы с тобой кому были должны? — Спросил он и тут же ответил сам себе: — Мы были должны Лео Джонсону. Так?..
Майкл молча кивнул.
—Лео Джонсон сейчас в мире грез… Скорее всего, он проживет там всю оставшуюся жизнь, а если нет, то в этом ему всегда можно будет помочь… Правильно я говорю?..
Майкл вновь утвердительно закивал. Правильно… — Кто там еще — этот жирный крупье Жак Рено? Он, насколько я знаю, мертв. Насколько мне известно, кроме этих двоих, о тех десяти тысячах никто больше не знал, — Бобби на минуту задумался, — ах, да, знала еще Лора Палмер, которой мы по глупости дали на сохранение деньги… Так ведь и она тоже мертва, не так ли?.. — Так, — согласился Майкл. — Тогда какие же вопросы?
Таундеш, встав со своего места, подошел к Норме и, взяв еще один бокал пива, сел рядом с Майклом.
Тот, обернувшись к приятелю, произнес:— Жаль только, что этих денег мы с тобой так и не увидим… И зачем мы их отдали Лоре?.. Спрятали бы где-нибудь в другом месте, было бы не менее надежно…
Боб молча пожал плечами и опустил голову в бокал — инициатива отдать деньги на сохранение его бывшей любовнице исходила от него, это была ошибка, и Таундешу ничего не оставалось, как признать, что он был неправ. — Ну, кто же знал… Да, так я не договорил о Джозефе, — сказал Боб, желая перевести разговор на другую тему, — мне кажется, следовало бы его как-то наказать…
— Может быть, вновь подсунуть ему наркотики? — предложил Майкл.
Тот поморщился. — Старо… Это уже отработанный вариант, и если он не прошел в одном случае, то наверняка, не пройдет и во втором. Это может только вызвать подозрения… начнут искать, обязательно выйдут на нас, и когда выяснятся наши связи с Жаком Рено и Лео, — Боб, прищурившись, посмотрел на приятеля, — тогда… Ты понимаешь, чем нам с тобой это грозит?..
Чарлтон, наконец, сделал глоток из своего бокала — он не любил пиво, и если и пил его, то только лишь затем, чтобы поддержать компанию Бобу. — Что ты предлагаешь?..
Таундеш заулыбался. — Понимаешь, — начал он, — когда хочешь насолить врагу, не обязательно подставлять его на наркотиках или еще на чем-нибудь подобном… — хитро посмотрев на Майкла, он продолжил: — Как ты думаешь, что бы сказала его новая возлюбленная Донна Хайвер, если бы узнала, что ее дружок встречается с кем-нибудь еще?..
Майкл никогда не отличался быстротой сообразительности, но на этот раз все прекрасно понял. — Ты хочешь сказать, — медленно произнес он, — что Донне следует как-нибудь намекнуть… А что мы скажем?..
Бобби, сделав маленький глоток, объяснил:
Мы можем как-нибудь дать понять твоей бывшей девушке, что этот Джозеф… Кстати, — произнес Таундеш таким тоном, каким обычно произносит что-либо человек, который наконец вспомнил то, что не давало ему жить, — кстати, а ты не замечал, что Джозеф в последнее время крутится около этой Мэдлин, двоюродной сестры Лоры… Мне кажется, это неплохая идея… — И прозвучит вполне правдоподобно, — поддержал друга Майкл. — Ну, вот и решили, — подытожил Бобби, — значит, надо как-то ненавязчиво дать понять этой Донне, что она у Джозефа — далеко не единственная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56