Тот понял, что шериф услышал и кивнул ему. — Итак, дальше. Бумага…— Что бумага? — не понял шериф. — Я говорю бумага, бумага из блокнота, которая найдена вместе с окровавленным полотенцем на железнодорожных путях.
В это время в коридоре полицейского участка появился помощник шерифа Хогг. Он буквально под руки тащил седовласого мужчину с короткой бородой. Рукав рубашки был заправлен в брюки. — О, мистер Жерар! — радостно воскликнул шериф. Директор регионального Бюро Расследований громко сказал: — А вот и однорукий. Это тот, о котором мне рассказывал Альберт Розенфельд. — Послушайте, шериф, что в этом противозаконного? Ведь я только торгую обувью, -возмущался однорукий. — Мистер Жерар, мы хотим задать вам всего лишь несколько вопросов и вообще, я думаю, лучше всем нам пройти в мой кабинет. — В кабинет? — поинтересовался директор регионального Бюро Расследований. — Да, да, в его кабинет, — закивал Хогг. — Правильно, правильно, — очень громко сказал директор регионального Бюро Расследований и пошел вслед за шерифом.
Дверь, у которой шериф разговаривал с директором регионального Бюро Расследований открылась. Из нее выглянула Донна Хайвер и проводила взглядом удаляющихся мужчин. Ей явно хотелось посмотреть на этого однорукого и куда его повели.
Специальный агент ФБР Дэйл Купер, как и обещал, как только Одри Хорн стало немного лучше, как только она пришла в себя и стала немного разговаривать, тут же позвонил ее отцу. Бенжамин Хорн явился через десять минут.
Одри лежала в постели, отвернувшись лицом к окну. Отец склонился над дочерью. Специальный агент стоял немного в стороне, скрестив руки на груди. Наконец, специальный агент подошел к девушке, положил ей руку на плечо и слегка потряс. — Одри, Одри, ты меня слышишь? Пришел твой отец, Одри.
Девушка кивнула головой и перевернулась на спину. — Слава богу! Слава богу! — начал шептать Бенжамин Хорн, глядя на дочь.-Я так волновался за тебя! — Бенжамин Хорн присел на край постели, — я так за тебя волновался, переживал. — Правда? — как бы не веря отцу спросила Одри. — В такие моменты начинаешь понимать ценность жизни. Каждой капельки дождя, каждого заката, каждого рассвета, — рассуждал Бенжамин Хорн, глядя в глаза дочери. — Я тоже очень многое поняла, папа, очень многое поняла.
Бенжамин Хорн закивал головой.
Одри встретилась взглядом со специальным агентом и тот, немного задержавшись на лице девушки, отвернулся. — Сейчас, Одри, мы отвезем тебя домой, и ты будешь в безопасности. — В безопасности? — переспросила Одри. — Да, да, в безопасности. — В безопасности, — уже несколько другим голосом повторила Одри. — Какое ужасное испытание, какие злые люди, — Бенжамин Хорн поправил плед, которым была укрыта девушка. — И чего ты только не насмотрелась, бедняжка.
Одри резко дернула головой. — Я столько насмотрелась, папа, я столько насмотрелась…
Бенжамин Хорн слегка отпрянул от дочери. — Мы с этим разберемся, дочка, вместе, — Бенжамин Хорн потрепал Одри по плечу. — Да, папа, разберемся. — Обязательно разберемся, доченька. — Да, только вдвоем, ты и я, — ответила Одри. Бенжамин Хорн попытался улыбнуться, но улыбка получилась виноватой и нерешительной.
Одри отвернулась к стене не в силах больше смотреть на отца. Бенжамин Хорн поднялся, потер руки, одернул полы пиджака, застегнул его на все пуговицы. Он взглянул на специального агента, который молчаливо стоял у стены. — Я заберу ее сейчас. Машина уже здесь. Специальный агент пожал плечами. — Папа, — позвала Одри. — Да, дорогая, я тебя слушаю. — Папа, если ты не возражаешь, то я очень хочу, чтобы меня завез домой специальный агент Купер. — Прекрасно, прекрасно, — с деланной радостью засмеялся Бенжамин Хорн, — а может, мы все поедем? — он широко развел руки, — а? — и посмотрел на специального агента. — Устроим праздник, как вы?
Но ни Одри Хорн, ни Дэйл Купер ничего не ответили на предложение Бенжамина Хорна, и ему пришлось молча удалиться.
Надин буквально ворвалась в дом. Эд даже вздрогнул, когда увидел, как она вбежала в гостиную размахивая большими пакетами. — Представляешь, я купила такое прелестное платье, такое прелестное! — Надин потрясла в воздухе большим пакетом с ярко-красным платьем внутри. — Да? Я тебя поздравляю. — И ты представляешь, они сразу же взяли у меня кредитную карточку.
Надин побросала в разные стороны всевозможные пакеты и кульки, принялась подскакивать как маленькая девочка и бегать по гостиной. — Ты представляешь, они приняли у меня кредитную карточку!
Она посреди комнаты сбросила туфли и зашвырнула их в разные углы гостиной. — Послушай, Эд, а когда мои родители возвращаются из Европы?
Эд замялся: он явно не знал что ответить, но потом сообразил. — Знаешь, Надин, в общем, они возвращаются уже скоро.
Надин вначале немного огорчилась, а потом расхохоталась и принялась хлопать в ладоши и подскакивать. — Ну, пока они еще приедут… Дом принадлежит тебе, и мне и мы можем делать все что захотим. Неправда ли, Эд? — Да, Надин, мы можем делать здесь все что захотим. — Ура! Ура! Значит, мы поедем к озеру. Прямо сейчас едем к озеру. — К какому озеру? О чем ты Надин? — Ну, прямо к озеру. И там будем заниматься этим…— Чем мы будем заниматься? О чем ты говоришь, Надин? — Ну, как же, как же, Эд, там мы будем целоваться. Эд недовольно поморщился. — А вообще, можно и не ехать к озеру… — Надин вскочила на диван и как маленькая девочка принялась подскакивать на упругом пружинном матраце, — можно никуда и не ехать, дом большой и он весь принадлежит нам, родители приедут не скоро…— Что ты, Надин, успокойся…— Да что мне успокаиваться, Эд, ведь все так здорово, так прелестно, прямо чудо какое-то.
Надин подскакивала все выше и выше, визжала, хохотала и хлопала в ладоши. — Эд, все просто превосходно. — Да, Надин, все хорошо, не волнуйся, все очень хорошо. — А еще, Эд, мне кажется, что мы муж и жена, во всяком случае, мы можем с тобой жениться. — Конечно, конечно можем, — проговорил Эд. — Но мы можем и еще кое-что другое… — Надин спрыгнула с дивана, приблизилась к Эду и заглянула ему в глаза.
Эд попытался улыбнуться, но улыбка получилась не очень веселой.
Но Надин не обратила на это внимания. Она развернулась и ударила Эда кулаком в живот, как бы шутя. Но удар получился такой силы, что Эд буквально переломился надвое. Надин обняла его за шею и не обращая внимания на то, что ему плохо, принялась целовать и шептать на ухо: — Эд, Эд, ты понимаешь, мы с тобой можем сейчас целоваться, обниматься и делать все что угодно…— Да, да, — едва слышно выдавливал из себя слова Эд. — Да, Надин, можем делать все что угодно.
Она толкнула Эда на диван, и он рухнул, держась руками за живот, в угол. Надин бросилась на Эда, уселась на него верхом. — Послушай, Эд, нам не надо ехать ни к озеру, ни в лес — никуда. Родителей еще не будет два дня, правда? — Да, Надин, да, — шептал Эд. — Тогда нам никуда не надо ехать и мы можем прямо здесь…
Эд хотел запротивиться, но Надин прямо-таки впилась своими зубами в его губы. Эд от боли прикрыл глаза.
— А ты неплохо устроилась, Джози, — говорил мужчина, заправляя в брюки ремень, — очень даже неплохо.
Джози молча смотрела в сторону. Она лежала полуодетая на диване, положив под голову руки. На ее лице был сильный испуг и злость. Но она пыталась скрыть их легкой улыбкой. — Я смотрю, ты совсем неплохо устроилась: сапфировые сережки, кашемировые блузки, французские духи, жемчуга, совсем неплохо.
Мужчина застегивал пуговицы рубашки. — Ты неправ. Ты не совсем прав.
Но мужчина только улыбнулся на ее слова. Он вытащил из кармана авиационный билет и швырнул его на низкий журнальный столик. — Это билет. В одну сторону. Билет в одну сторону, запомни: Сиэтл-Гонконг. — Слушай, уходи, я тебя прошу… — сказала Джози и привстала с дивана. — У меня есть еще один день. — Хватит! — мужчина приподнял ладонь и его, и без того узкие глаза, сделались еще уже. — Надо сохранять то, что есть. Быстренько уложи как можно больше вещей. Уложи как можно больше вещей, — повторил китаец, — ведь сегодня мы летим.
Джози застегнула молнию платья, поднялась с дивана и стала прямо перед мужчиной. — У меня еще есть долги, — начала говорить она, — я еще не получила страховку, да и Бен Хорн мне еще не уплатил.
Китаец пожал плечами. — Понимаешь, я ведь ждала этого пять лет. Пять лет, — Джози показала ладонь с раскрытыми пальцами. — Знаешь, Джози, мистер Экфорд тебе компенсирует все это, — китаец зло посмотрел на женщину. — Ты не можешь заставить меня уехать, — сказала Джози и отвернулась.
Китаец мягко, по-кошачьи подошел к девушке, взял ее за шею и сжал. — Джози, не упрямься.
Она смогла прошептать: — Но ведь мы же договорились…
Он резко развернул ее лицом к себе и пристально посмотрел в глаза. Он крепко сжал Джози за плечи и тряхнул. — Слушай, шериф Твин Пикса Гарри Трумен что-то значит для тебя, или нет?
Джози отвернула голову, но китаец все время пытался смотреть ей в глаза. — Отвечай, значит что-то? Ведь ты обманываешь его, дурачишь, но все-таки он для тебя что-то значит. Но меня это мало волнует, — китаец сжал Джози руками за виски и посмотрел в глаза, — но все же ты поедешь со мной. — Он ничего не знает, — Джози вырвалась и отошла на несколько шагов. — Самолет вылетает в полночь, — китаец обнял Джози за плечи и поцеловал в шею. — Я буду ждать тебя в аэропорту.
Джози хотела что-то сказать, но китаец зажал ей ладонью рот. — А если нет, то придется заняться и тобой и твоим шерифом. Ясно?
Джози кивнула головой и попыталась вырваться из объятий. — Очень хорошо. Вот так и решим, — в самое ухо прошептал китаец и оттолкнул от себя Джози.
Его косичка на затылке дернулась как хвост игрушечной лошадки.

Глава 14

Долгое прощание у озера. — Неужели это последняя встреча Джозефа и Мэдлин? — Каким вином предпочитает угощать незваных гостей Бенжамин Хорн? — Чей ключ тяжелее? Чья папка толще? Чей сейф больше? Синий конверт. Голубой чек… А так же другие странные игры Бенжамина Хорна и Джози Пэккард. — У Шейлы Джонсон теперь есть два мужа и оба они идеальные. — Легко ли пить виски, лежа на спине? — Никогда не стоит зажигать свечи заранее.
Джозеф остановил свой мотоцикл у озера. Он издалека заметил Мэдлин, которая сидела у самой воды на низком парапете. На девушке было светлое пальто и нежно-розовый шелковый шарф. Джозеф поставил мотоцикл на подножку, неспеша подошел к Мэдлин и сел рядом. — Привет, Мэдлин. — Привет, Джозеф, — девушка смотрела на воду, не поворачивая к парню голову. — Знаешь, Мэдлин… — начал Джозеф. — Что? — Я должен перед тобой извиниться, — Да перестань, о чем ты говоришь, — ласково произнесла Мэдлин. — Знаешь, Мэдлин, когда мы с тобой были рядом и разговаривали, то возникло какое-то странное чувство, — Джозеф смотрел по сторонам и не находил слов, он нервно сжимал и разжимал ладони.
Мэдлин с пониманием взглянула на него. — Ну, говори, говори же, чего ты…— Я думаю, Мэдлин. Понимаешь, возникло какое-то чувство, очень странное…— Я знаю, о чем ты хочешь сказать, но боишься. Ты принимал меня за Лору. Да?
Джозеф в ответ только кивнул, а потом сказал: — Мэдлин, ты правильно все поняла. Я действительно… вернее мне казалось, что ты и Лора — это одно и то же. — Ну, знаешь, Джозеф, я скажу тебе кое-что еще более интересное…— Что? — Джозеф пристально взглянул в глаза Мэдлин. — А вот что. Мне самой очень нравилась эта игра. — Какая игра? — Мне нравилось то, что ты принимаешь меня за Лору. Мне нравилось ощущать себя моей кузиной. Что-то в этом было интересное и очень необычное. Поверь. — И тебе это нравилось? — Да. Понимаешь, Джозеф, мы с Лорой были настолько близки, что порой становилось страшно. Я чувствовала ее мысли, понимала чувства. Мне казалось, что мы соединены какой-то незримой нитью, невидимой, но очень прочной. Когда она умерла, у меня появилась возможность стать Лорой. И многие люди, вот даже ты, Джозеф, принимали меня за Лору. — Но ведь это нехорошо, Мэдлин. — Почему? — девушка улыбнулась,-это было не хорошо и не плохо, Джозеф. Просто понимаешь, некоторое время я была кем-то другим. А сейчас… а сейчас я стала сама собой. Вновь я стала Мэдлин. И еще, Джозеф…— Что, Мэдлин? — Я хочу тебе сказать, что вы просто созданы с Донной друг для друга.
Мэдлин положила ладонь на колено Джозефу, а он смотрел на разноцветные искристые блики на волнах озера. — Но знаешь, Мэдлин, иногда это очень трудно. — Почему? — Потому что когда любишь, тебе кажется, что ты находишься будто бы в луче яркого света. Очень яркого… Только мне кажется, что это не может продлиться всю жизнь. — Нет, Джозеф, ты не прав. Иногда так бывает. Иногда бывает всю жизнь и даже больше. — Больше? — Да, Джозеф, бывает, что больше чем всю жизнь. — Мэдлин, именно этого я и хочу. Я хочу навеки, понимаешь? Хочу сохранить то, что чувствую в своем сердце, то, что происходит в моей душе. — Завтра, Джозеф, я еду домой, — Джозеф вскинул голову и посмотрел на Мэдлин, — ты ведь понимаешь меня, Джозеф, я приехала сюда на похороны Лоры, а потом как-то так получилось, что меня захватили дела, закружили, и я застряла здесь, в Твин Пиксе, а теперь пора уезжать. — Значит, мы прощаемся? -Джозеф посмотрел на
Мэдлин.
А Мэдлин смотрела прямо ему в глаза и улыбалась. — Пожалуй, Джозеф.
Она как-то робко и нерешительно наклонилась к Джозефу и поцеловала его в щеку. — До свидания, Джозеф. — До свидания, — парень кивнул головой.
Мэдлин поднялась и ушла. А он еще долго сидел на парапете и следил за движением волн на озере. Блики проплывали перед его глазами и мысли его были светлыми и чистыми.
Бенжамин Хорн отошел от огромного камина, обложенного диким камнем. Он аккуратно поставил кочергу, приблизился к столу, вытер салфеткой руки. Несколько мгновений он раздумывал, потом вытащил пробку, посмотрел на этикетку: вино его явно устраивало. Он поднял бутылку, наполнил два бокала и предложил своей гостье выпить.
Джози неспешно подошла к столу, взяла в руку бокал и долго смотрела сквозь темно-красное вино на огонь. То на просвет вспыхивало тревожными темно-красными бликами. — Это хорошее вино, Джози, очень хорошее вино, из моего погреба. — Я тебе верю, Бен, понимаю, что ты не будешь угощать меня лишь бы чем. — Да, Джози, я уже давно не пью подделки и дешевку. Я достаточно богат, чтобы пить только хорошие вина, привезенные из Европы. — Да, — Джози пригубила напиток, — действительно, Бен, вино хорошее. — Ну вот, видишь, теперь ты, надеюсь, веришь, что я не собираюсь тебя отравить. — Ты? Меня отравить? — изумилась Джози. — Я пошутил. — Я прощаю шутку, — ответила женщина. Бенжамин Хорн и Джози легко чокнулись бокалами, сделали по глотку и опустили их на стол. — Ты понимаешь, Джози, что мы выпили за огонь? — За огонь? — китаянка задумалась, — ну конечно, Бенжамин, мы выпили за огонь. — Да-да, огонь -это наш большой товарищ. Он очень сильно помог мне, и я думаю, помог тебе. — Знаешь, Бен, мне бы не хотелось сейчас вспоминать о пожаре. — Да нет, я говорю не о пожаре, я говорю просто об огне, о пламени…— Хорошо, об огне, о пламени мы поговорим, быть может, позже, а теперь давай начнем разбираться с нашими делами. — С делами? — изумился Бенжамин Хорн. — Конечно, я пришла к тебе по делу. — Так чем я обязан визиту столь красивой гостьи? — мистер Хорн уселся за стол. — Знаешь, Бенжамин, у меня в кармане лежит контракт с подписью Пита. — Да? С подписью? — Конечно, с подписью Пита. И я хочу получить свои деньги.
Бенжамин Хорн внимательно посмотрел на Джози. Та молчала. Она приоткрыла сумочку, но не спешила доставать документы. — Это понятно. Всем хочется получить деньги. — Да, но я, Бенжамин, хочу получить сейчас и наличными, — Джози вытащила из сумочки голубой конверт и поводила им перед глазами Бенжамина Хорна.
Тот как завороженный следил за рукой женщины. — Джози, Джози, — начал Бенжамин Хорн, — конечно, такому разумному человеку как ты совсем не трудно… — Бенжамин прикоснулся пальцем к своей голове.
Джози не реагировала на слова Бенжамина Хорна, продолжала сжимать в руке голубой конверт и коситься на пламя в камине. — Я думаю, тебе нетрудно догадаться — ведь ты умная женщина — в каком сложном положении мы все сейчас находимся.
Бенжамин Хорн поднялся с кресла, взял бокал и обошел вокруг Джози. — Надеюсь, ты, Джози, понимаешь, что в данный момент я не могу мобилизовать резервы наличности, тем более, когда их у меня нет.
Бенжамин Хорн снял очки, повертел их в руках и вновь уселся за стол. — Ты слишком много говоришь, Бенжамин. — Конечно, но мы же с тобой должны обсудить дело в подробностях. — Я хочу ясности, — сказала Джози. — Так вот, если ты хочешь ясности, тогда слушай. Очень скоро я должен получить платежи из Норвегии и тогда смогу с тобой рассчитаться. Ты, безусловно, получишь свои проценты. — Бен, без денег я из этой комнаты не уйду и ты это обязан запомнить. — Но Джози, ты должна понять и меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50