А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Дети окружали их со всех сторон, закрывая от постороннего взгляда, пряча так надежно, что создавалось ощущение, будто они находились на дне колодца. Но при всей физической близости Кэрол и Дока их разделяли теперь целые миры.Кэрол улыбнулась одной из девочек, а та в ответ тупо уставилась на нее. Она хотела было погладить по голове самого маленького и едва успела отдернуть руку, не то бы он ее укусил. Старший тут же покровительственно взял на себя ответственность за ребенка.— Вам лучше не делать этого больше, мэм, — посоветовал он Кэрол с холодной учтивостью. — Он никогда не ладит с чужими.Из этого грузовичка можно было выжать от силы тридцать миль в час. Несмотря на то что они рано отправлялись в путь и поздно останавливались на привал, они редко делали больше двухсот миль в день. Их пища была уныло однообразной, практически не меняющейся от застолья к застолью. Соленая свинина с подливкой, бисквиты или маисовая каша и кофе с цикорием на завтрак. На ленч — маисовая каша или бисквиты и соленая свинина, которые они съедали холодными, пока ехали. А на обед опять бисквиты, соленая свинина с подливкой, порой со сладким десертом (сорго) и салатом из зеленых овощей, разварившихся вместе со свининой в жирную, безвкусную массу. Док ел с аппетитом все подряд. Кэрол, которую тошнило от всей этой дряни, съедала ровно столько, сколько было необходимо, чтобы оставаться в живых. Она заработала себе болезненное, причинявшее ей массу неудобств расстройство желудка. Ее маленькое тело постоянно ломило оттого, что грузовик трясло и подбрасывало. Она все больше злилась на Дока — особенно из-за ощущения того, что она одна виновата в своих злоключениях, и еще потому, что не осмеливалась роптать.Она понимала, что не нравилась этим людям. Они терпели ее только потому, что она была женщиной Дока (его женщиной, Боже мой!). И без Дока она бы пропала.Догадывалась ли семья, кто они такие, — самые разыскиваемые преступники в стране! — вопрос спорный. Но вряд ли они это знали, не читая газет, не имея радио, обретаясь в своем собственном мирке, где существуют для того, чтобы существовать. И вероятно, будь у них возможность получить какую-либо информацию, они бы все равно остались глухи к ней.Эти люди кормили их. Чем занимались они — это было их собственным делом.Не задавай никаких вопросов, и не услышишь лжи. От любопытства кошка сдохла.Меньше знаешь — крепче спишь.Старенький грузовичок тащился на запад, увозя Дока и Кэрол далеко за пределы опасной зоны с заграждениями на дороге и полицейскими контрольно-пропускными пунктами, в некогда безопасную Калифорнию. А там, еще через день-другой путешествия, они расстанутся с семьей.Док не хотел, чтобы семья знала их с Кэрол место назначения и что они уже почти подъехали к нему. Это означало бы напрашиваться на неприятности, а кто напрашивается, тот их обычно и получает. Кроме того, семья не хотела забираться дальше на юг — в места, где традиционно враждебно относятся к бродягам или к любому, кто может стать бродягой. И они рассчитывали, что им удастся поджарить другой рыбки или, скорее, нарвать яблок на северо-западе тихоокеанского побережья.Так что слова прощания были односложными, последний денежный обмен довольно вялым; потом семья двинулась дальше, а Кэрол с Доком остались... как это ни нелепо звучало, но в Городе Ангелов.Док был одет в синие рабочие брюки, джемпер и полосатую кепку железнодорожного рабочего. Он передвигался нарочито сутулясь; старомодные очки в металлической оправе были нацеплены на нос, и он близоруко смотрел поверх них, когда платил за свой билет, вынимая кошелек с долларами на насущные нужды. Металлическая коробка для завтрака торчала у него под мышкой. Под одеждой — у обеих — был пояс для ношения денег больше стандартного размера.Кэрол вошла в здание вокзала на железнодорожной станции через несколько минут после Дока. Она тоже сутулилась по-старушечьи. На ней было длинное бесформенное платье, и в тени ее платка лицо казалось исхудалым и почерневшим от солнца.Они сели на поезд порознь, Кэрол заняла место в хвостовой части, Док вошел в мужской вагон люкс. Потом, когда проверили билеты и поезд отъехал достаточно далеко от сортировочной станции, он перебрался и сел возле нее.Он открыл коробку для завтрака и достал пинтовую бутылку виски. Жадно отпил из нее, вытер шею рукавом и протянул бутылку Кэрол.Она покачала головой, с отвращением наморщив нос.— Тебе обязательно нужно все время глушить эту дрянь? — нахмурилась она.— Все время глушить? — Он тоже нахмурился. — Я первый раз выпил за несколько дней.— Что-то это многовато в такое время, как сейчас! Если тебе интересно мое мнение, то я...— Мне неинтересно. — Он сделал еще один затяжной глоток, потом снова убрал бутылку в коробку для завтрака. — Послушай, — сказал он рассудительно. — Что ты все-таки намерена делать? Порвать со мной? Действовать в одиночку? Мне хотелось бы знать.— Как будто ты еще не знаешь! Какая, черт возьми, разница — что я хочу?— Ну ладно, — сказал Док. — Тогда ладно.На самом деле он не хотел разлучаться с ней. Даже если это было бы целесообразно, он бы этого не хотел. И, несмотря на все, что она говорила и делала, он знал, что она чувствует то же самое. Они по-прежнему любили друг друга — так же сильно, как прежде. Странным образом, но ничто не изменило этого положения.Его глаза постепенно закрылись. Он спрашивал себя, где сейчас семья издольщиков, и подсознательно жалел, что он не с ними. Оно было вовсе не таким уж плохим, это долгое путешествие через половину Соединенных Штатов. Ничего не делаешь, только едешь себе и едешь, и каждый новый день в точности такой же, как и предыдущий. Ни хлопот, ни решений, которые нужно принимать. И в довершение всего свобода, по сути дела, отпавшая необходимость разговаривать.Он никогда прежде не понимал, какое это благо — молчание, вернее, свобода хранить молчание по собственному желанию. Почему-то он никогда не сознавал, что ему может быть даровано такое блаженство. Он был Доком Маккоем, а Док Маккой с рождения обязан был быть отличным парнем. Личностью; способным убедить, побудить к чему-то; коварно-обаятельным, добродушным и невозмутимым. Один из самых распрекрасных людей, с какими когда-либо доводилось встречаться, — вот кто он такой — Док Маккой. Он был вылеплен из особенного теста. И конечно, Доку нравились люди, и ему нравилось, когда он нравился. И ему воздавалось сторицей за его усилия в этом направлении. И все-таки — да, вот оно как все обернулось. Жизнь стала требовать усилий, превратилась во что-то иное, чего он недопонимал.Может быть, он просто очень измотан, подумал Док устало. И очень встревожен, потому что был озабочен вопросом: чем именно они станут заниматься, что делать после того, как доберутся до семейства Голи. Он не знал ответа на этот вопрос.— Док, — позвала Кэрол. — Какой будет следующая остановка, когда мы доберемся до семейства Голи?Док поморщился: она читала его мысли!— Я думаю об этом, — сказал он. — И еще не решил.— Ты не знаешь, что делать, да? У тебя нет никакого плана?— Ну, это слишком сильно сказано. Мне нужно будет оглядеться и... — Ее презрительная улыбка остановила его. — Ну хорошо, — признался он. — Я не знаю.Она выжидала, требовательно глядя на него. Он на ощупь, робким жестом открыл коробку для завтрака и сделал еще один глоток, потом быстро все убрал и закрыл ее.— При обычных обстоятельствах это было бы достаточно просто, — объяснил он. — Я имею в виду, если бы мы могли сделать это прежде, чем все будут поставлены на ноги, чтобы найти нас. Всех возвращающихся из Мексики они проверяют самым дотошным образом. Но едущих туда они почти не смотрят. Ты можешь просто перейти границу пешком или переехать и...— Хорошо! Но это то, что мы могли сделать!..— Ну... может быть, мы все еще что-то можем. Здесь, кажется, из-за нас не поднялось такого уж сильного шума. Может быть... — Он осекся, не в силах продолжать явную ложь. Может быть, они еще и не объявлены в розыск по всему Западному побережью, но пограничную охрану наверняка уже подняли по тревоге. — Посмотрим, — пробормотал он. — Мне нужно будет оглядеться. Может быть, я смогу разузнать что-нибудь о Ма Сантис.— Ма Сантис! — Кэрол с отвращением фыркнула. — Так, значит, ты собираешься разузнать что-нибудь о Ма Сантис, а? Ты ведь говорил мне, что, как ты считаешь, она мертва, а даже если и нет, хотела бы я знать, как ты собираешься разузнать что-нибудь о ней или о ком-нибудь еще. Ты же не можешь наводить никаких справок. Ты не можешь расхаживать открыто...— Это верно. Не могу, — коротко ответил Док; он встал и зашел в комнату отдыха.Сидя на длинном кожаном сиденье, он закурил сигарету, устало выглянул в лунную ночь. Он всегда думал, что это самая прекрасная часть страны, эти места с апельсиновыми рощами или авокадо, покатыми черно-зелеными холмами, домами с черепичными крышами — похожими друг на друга и такими разными, тянущимися без конца вдоль бесконечного изогнутого пляжа с белым песком. Он подумывал о том, чтобы когда-нибудь осесть здесь, и, хотя эта идея была нелепой, он все-таки думал об этом. Он видел себя и Кэрол в патио одного из этих невероятно живописных домов. Жарящими мясо или неспешно пьющими изрядные порции спиртного и глядящими на море. Дует прохладный бриз, в меру прохладный и пахнущий солью. И...— Док! — вдруг промурлыкала из-за двери Кэрол.Он сказал:— Иду, — и снова подсел к ней.А она погладила его по руке и одарила долгой улыбкой.— Знаешь что, Док? — прошептала она. — Это будет наша первая ночь, проведенная вместе. Наша первая ночь, проведенная вместе и наедине.— А как же! — Док постарался придать своему голосу сердечность. — Это кажется невероятным, правда?— И я не допущу, чтобы что-нибудь ее испортило. Что угодно! Мы просто сделаем вид, что сегодня ночью нам ни до чего на свете нет дела. Просто выбросим все из головы, и будем долго нежиться в теплой ванной, и поедим что-нибудь, и — и... — Она стиснула его ладонь. Почти яростно.— Сан-Диего-о! — завопил кондуктор. — Следующая остановка — Сан-Диего! Глава 12 Водитель такси принял чаевые от Дока, что-то удивленно пробормотав; эти двое показались ему скупердяями или даже любителями прокатиться на дармовщинку. Они были приезжими, как он догадался, и еще не освоились здесь. И он поспешил предоставить себя в их распоряжение.— Может быть, вы хотите съездить куда-нибудь перекусить? — предложил он. — Я хочу сказать, после того, как вы немного... ну... приведете себя в порядок.Док нерешительно взглянул на Кэрол:— Я не знаю точно, как долго мы...— Или я мог бы привезти вам чего-нибудь, если вы не хотите никуда выходить. Сандвичей, цыплят с картофельной стружкой, может быть, китайской или мексиканской еды. Все что хотите — пива, спиртного или болонской копченой колбасы, и никакой платы за услуги. Только — по счетчику за езду и простой.— Вы, пожалуй, подождите немного, — сказал Док. — Я должен сначала определиться с коттеджем.Толстый маленький Голи нервничал, но, с другой стороны, Голи всегда нервничал; у него имелись на то причины. Так что Док не мог сказать, что именно сейчас вызывало у него беспокойство. Он походил, осматривая разные коттеджи, наконец выбрал тот, что располагался в дальнем конце двора. Но его усилия распознать близкую опасность, которую он почуял, определить источник его дурных предчувствий ничем не увенчались.Выйдя из конторы, он сообщил водителю такси номер своего коттеджа и дал двадцатку; заказал две порции цыплят, сигареты и коробку кофе. Водитель отсалютовал и умчался прочь, а Док с Кэрол прошли вдоль длинного единственного ряда коттеджей к последнему из них. Он отпер дверь, включил свет. Кэрол дернула книзу штору, сделала пируэт и плюхнулась на кровать, высоко задрав ноги.— Господи! — проговорила она задыхаясь. — До чего же хорошо! — Потом поманила его пальцем: — Иди сюда! Сейчас же!Док сделал шаг к ней, потом вдруг резко остановился, нахмурился:— Послушай! Ты что-нибудь слышишь?— Да будет тебе, Док. Конечно, я что-то слышу. В конце концов, мы — не единственные люди во дворе.Док смотрел на нее отсутствующим взглядом, задумчиво морща лоб. Кэрол вскочила и обняла его. Прильнула к нему, улыбаясь ему в лицо. Это будет ночь, которую они проведут вместе, разве он не помнит? Их первая ночь за более чем четыре года. Так что пусть он будет так любезен — перестанет вести себя по-дурацки, дергаться, и...— Вот оно в чем дело! — Глаза Дока внезапно сузились. — Семейство Голи! Никого из них нет поблизости, ты не заметила? Ни даже этой его разжиревшей жены, а она не отходила и на двадцать футов отсюда с тех пор, как сюда приехала. Нам нужно выбираться отсюда, Кэрол! Сейчас же!— В-выбираться? Но... но...— Он отослал всех куда-то, неужели ты не понимаешь? Наверняка! И на то есть только одна причина.— Но... — Кэрол посмотрела на него недоверчиво. — Но почему? Что может...— Я не знаю! Это не важно. Может быть, уже слишком поздно, но...Действительно, было слишком поздно. В ту же минуту снаружи послышался хруст гравия. Потом вежливый стук в дверь. И женский мягкий голос:— Мистер Крамер? Миссис Крамер?Док напрягся, выхватил пистолет из-под верхней части комбинезона. Он схватил руку Кэрол, подержал какой-то момент, потом кивнул ей.— Да? — отозвалась Кэрол. — Кто там?— Горничная, мэм. Я вам принесла полотенца.Док заглянул в ванную и медленно покачал головой. Он показал на платье Кэрол, беззвучно проговаривая слова:— Будьте любезны, оставьте их на ступеньках. Я не одета.Последовало долгое молчание, шепот, такой тихий, что его можно было принять за что угодно. Но это была подсказка: с горничной, если это была горничная, был кто-то еще. Кто-то дававший ей указания.Док быстро огляделся. Он снова стиснул руку Кэрол и показал на ванную, а его губы изобразили слово «окно». Кэрол яростно пока ала головой и попыталась повиснуть на нем; потом поморщилась и, бледная, кивнула, когда он снова больно стиснул ее руку.Он молча поднял окно. Услышал, как горничная сказала:— Я не могу оставить их снаружи, мэм. Может быть, ваш муж может за ними выйти?— Одну минуту, пожалуйста, — отозвалась Кэрол. — Он сейчас в ванной.Док выскочил через окно. Он на цыпочках прошел по задворкам дома, обогнул его торец и осторожно выглянул из-за угла.Руди! Пистолет в его руке непроизвольно дернулся. Откуда, черт возьми? Он совсем сбросил его со счета, выкинул из головы; изумление — вот что им владело — невыносимое ощущение того, что его надули. Факты оставались фактами: то, что нужно было принять и с чем приходилось иметь дело, и факт заключался в том, что Руди находился здесь.С ним была женщина — Фрэн Клинтон, но, похоже, невооруженная. Руди, с пистолетом в руке, стоял сбоку от нее, спиной к Доку.Руди, конечно, не хотел пускать в ход пистолет. Он не мог позволить себе шуметь, так же как и Док с Кэрол. У него была точно та же цель, что и у Дока, — расквитаться, будучи скрытым от посторонних глаз и ушей в укромном коттедже.Док поднял свой пистолет, вскинул ствол на уровень плеча. И бесшумно стал заходить за угол здания.Сначала Руди — одним сокрушающим череп ударом пистолета. Потом, прежде чем женщина успеет пошевельнуться или закричать, сильный хук слева свободной рукой.Не сводя с них глаз, Док медленно поднял и опустил ступню. Она попала на кирпич с торчащим кверху углом, один из нескольких, некогда огораживающих клумбу. И упал головой вперед.Падая, он разрядил пистолет; это все, что он мог сейчас сделать.Руди мгновенно повернулся, паля из пистолета и поставив женщину перед собой. Но его пули пролетели мимо Дока, а пули Дока продырявили и его и женщину.И через несколько секунд они лежали мертвые на земле, кисть Руди все еще удерживала ее руку за ее спиной.В нескольких кварталах от них водитель такси услышал шум. Но не разобрал, что он доносится от Голи, и уж наверняка не связывал его с недавними пассажирами. Потом он увидел Дока и Кэрол, бегущих по улице к нему, — вот это да! Стоило взглянуть, как неслась эта баба! Озадаченный, он остановил такси и вышел.— Что-то не так, ребята? Кто-то причинил вам неприятности?— Да, — сказал ему Док. — Я все объясню, пока вы будете везти нас в город.— В Диего? Ну а как насчет вашей жратвы? Что...Док ткнул его пистолетом в живот, подтолкнул его к такси:— Ты хочешь жить дальше? Хочешь? Тогда делай то, что я тебе говорю!Водитель подчинился, но с недовольным видом. С нарочитой неспешностью большого упрямца. Когда они добрались до автострады и повернули в сторону города, он окинул Дока самоуверенным взглядом.— Это ничего тебе не даст, Мак, — сказал он. — Я не знаю, чего ты добиваешься, но так ты вообще ничего не добьешься.Док посмотрел на него, плотно сжав губы. На заднем сиденье встревоженная Кэрол подалась вперед:— Док, я думаю, он прав. Наверное, из-за нас уже всех подняли по тревоге. Теперь Голи расколется вчистую. Как далеко мы можем уехать в этом драндулете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19