А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Миллар Маргарет

Стены слушают


 

Здесь выложена электронная книга Стены слушают автора по имени Миллар Маргарет. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Миллар Маргарет - Стены слушают.

Размер архива с книгой Стены слушают равняется 116.59 KB

Стены слушают - Миллар Маргарет => скачать бесплатную электронную книгу



OCR Денис
«Маргарет Миллар. Стены слушают»: Центрполиграф; Москва; 1993
ISBN 5-8117-0012-1
Оригинал: Margaret Millar, “The Listening Walls”
Перевод: В. Красовская
Маргарет Миллар
Стены слушают
Глава 1
Консуэла отдыхала в чулане для щеток и прислушивалась к спору двух американок в четыреста четвертом номере. Чулан был тесен, как дорога в рай. Пахло политурой для мебели, хлоркой и самой Консуэлой. Но не эти пустяки портили ее сиесту. Трудно было понять, о чем шел спор. Деньги? Любовь? Что еще? – недоумевала Консуэла, вытирая лоб и шею одним из чистых полотенец, предназначенных для ванных комнат. Их полагалось разнести по номерам ровно в шесть.
Между тем было уже семь. Расправив и сложив полотенце, Консуэла положила его в стопку. Хозяин-то прямо не в себе насчет чистых полотенец и точного времени. Про Консуэлу этого не скажешь. Парочка микробов никому не повредит. Особенно если не подозреваешь об их присутствии. А что такое час, туда или сюда, перед лицом вечности?
Хозяин, сеньор Эскамильо, каждый месяц загонял свое стадо домашней челяди в один из банкетных залов и лаял вслед, как нервный терьер:
– Теперь извольте слушать. Поступили жалобы. Да, жалобы! И вот, значит, мы снова здесь, и я снова повторяю: американцы, значит, наши самые ценные постояльцы. Мы должны заботиться о них. Должны всегда говорить по-американски. Да что там говорить, думать по-американски. Значит, так. Что особенно ненавидят американцы? Они ненавидят микробов. Значит, мы им микробов не даем. А даем чистые полотенца. Чистые полотенца дважды в день и абсолютно без микробов. Теперь, значит, о воде. Они вас станут спрашивать про воду, а вы отвечайте, что вода из-под крана – чистейшая вода во всем городе Мехико. Имеются, значит, вопросы?
У Консуэлы была тьма вопросов. Ну хотя бы почему сам хозяин держит у себя в конторе бутылки с питьевой водой? Но из чувства самосохранения приходилось молчать. Она нуждалась в работе. Ее сожитель был склонен посещать ипподром и ставить не на ту лошадь, выбирать в лотерее невыигрышный номер и поддерживать не того игрока в guinila.
Спор двух женщин продолжался. Может, спорили все-таки о любви? Не похоже, решила Консуэла. Лифтер Педро, он же главный шпион отеля, обращаясь к американкам, называл их сеньорами. Как видно, где-то у них были мужья, а сами американки приехали в город отдохнуть.
Деньги? Тоже вряд ли. Обе выглядели состоятельными дамами. Та, что повыше (подруга называет ее Уильма), носит длинное манто из меха норки. Никогда его, кстати, не снимает, даже спускаясь к завтраку. Она шествует по коридору, звякая браслетами, и это делает ее похожей на троллейбус. В номере отеля она ничего не оставляет, кроме замкнутого на ключ портфеля. Консуэла, по заведенному порядку, обыскала все ящики в бюро, – они пустовали, как сердце грешника. Запертый портфель и пустые ящики, естественно, разочаровали Консуэлу: она заметно усовершенствовала свой гардероб за те месяцы, что работала в отеле. На самом деле, присваивая чью-то лишнюю одежду, вовсе еще не воруешь. Скорее поступаешь благоразумно, даже справедливо. Если некоторые чересчур богаты, а другие слишком бедны, это надо хоть немного уравновесить. Вот Консуэла и взяла это на себя.
– Все под замком, – досадовала она, устраиваясь поудобнее между щеток. – А уж эти браслеты! Только и слышно: кланк, кланк, кланк.
Взяв из стопки четыре верхних полотенца, она повесила их через левое плечо и вышла в холл: красивая молодая женщина с надменно вздернутой головой. Уверенная походка и небрежное обращение с полотенцами делали ее похожей на спортсмена, направляющегося в душ после хорошо проведенного дня на теннисном корте или на футбольном поле.
У дверей четыреста четвертого она задержалась и прислушалась. Но даже ушами лисицы можно было расслышать лишь грохот машин, проходящих по проспекту внизу. Казалось, весь город куда-то спешил, и Консуэле захотелось сбежать по черной лестнице и пойти со всеми. Ее широкие, плоскостопные ноги в соломенных эспадрильях так и рвались на улицу. Но вместо того стояли неподвижно перед дверью четыреста четвертого, пока та, что повыше, Уильма, не распахнула дверь.
Она уже переоделась к обеду в шелковый ярко-красный костюм. Каждый локон, каждое кольцо, каждый браслет был на месте. Но загримироваться она успела лишь наполовину; потому один глаз был тускл и бледен, как у рыбы, а второй сверкал позолоченным веком и черной бахромой ресниц под немыслимо задорной аркой брови. Консуэле пришлось отметить, что, когда покраска будет завершена, дама сделается импозантной – в стиле женщины, которой не приходится ловить взгляд официанта, поскольку этот взгляд уже на ней.
"Но она не hembra, – подумала Консуэла. – У нее грудей не больше, чем у быка. Пусть себе держит под замком белье. Мне оно все равно не подошло бы".
И Консуэла, будучи явной hembra, если не попросту толстухой, выпятила грудь и раскачала бедра, прежде чем переступить порог.
– Ах, это вы, – сказала Уильма. – Опять!
Она раздраженно повернулась к своей спутнице:
– Похоже, всякий раз, стоит мне вздохнуть, здесь кто-нибудь вьется вокруг, перестилая постели или меняя полотенца. У нас тут столько же одиночества, сколько в больничной палате.
Эми Келлог, стоя у окна, издала звук беспомощного протеста, нечто вроде сочетания из "ш-ш" и "о, дорогая". Звук, несомненно, принадлежал Эми, в нем отозвалась ее личность. Опытный человек уловил бы тут эхо слов, произнести которые ей недоставало духу в течение всей жизни, будь они обращены к родителям или к брату Джиллу, к мужу Руперту, к давней подруге Уильме. Как постоянно внушал ей Джилл, она не делалась моложе. Ей пора было занять прочную позицию, набраться решимости и стать деловитой. "Не позволяй людям топтаться по тебе, – повторял он, притом что его собственные башмаки топтались, скрипели, перемалывали. – Решай все сама". Но стоило ей принять решение, его отшвыривали или улучшали, как нелепую и уродливую игрушку, которую ребенок смастерил сам.
Прилаживая второе золотое веко, Уильма заявила:
– У меня впечатление, будто кто-то за мной следит.
– Они просто стараются обслужить получше.
– Полотенца, которые она принесла утром, воняли.
– Я не заметила.
– Ты куришь. У тебя не все ладно с обонянием. Мое – в порядке. Полотенца воняли.
– Я хотела бы, чтобы ты... Тебе не кажется, что не стоит так говорить при этой девушке?
– Она не понимает.
– Но в бюро путешествий заверяли, что все служащие отеля говорят по-английски.
– Бюро путешествий находится в Сан-Франциско. Мы – здесь.
Уильма произнесла "здесь", как будто думала сказать: "преисподняя".
– Если она может говорить по-английски, почему она молчит? "Хотелось бы тебе знать", – подумала Консуэла, небрежно обдавая раковину струей холодной воды. Ей ли не говорить по-английски, ха! Это ей-то, жившей в Лос-Анджелесе, пока иммиграционные власти не схватились с ее отцом и не выслали назад все семейство в автобусе, битком набитом "мокрыми спинами", как дразнили мексиканцев, переплывавших в Америку через реку Рио-Гранде. Ей, у кого дружок чистой воды американец. Ей, кому завидует вся округа, потому что в один прекрасный день она, выиграв на скачках и в лотерее, вернется в Лос-Анджелес и будет гулять посреди кинозвезд. Не говорит по-английски! "Накося, выкуси, Уильма, у кого грудей поменьше, чем у быка!"
– Она прехорошенькая, – сказала Эми. – Ты не находишь?
– Не заметила.
– Она ужасно хороша, – повторила Эми, разглядывая отражение Консуэлы в зеркале ванной комнаты и пробуя уловить краску смущения, сверкнувший взгляд, как доказательство того, что девушка их понимает.
Но Консуэла умела притворяться куда лучше, чем думала Эми. Она вышла из ванной, вежливо улыбаясь, перестелила обе постели и старательно взбила подушки. Для Консуэлы притворство было игрой. Игрой опасной: ведь американки могли пожаловаться хозяину отеля, а тот знал, что она превосходно владеет английским. Но она не могла отказать себе в этом удовольствии, как не могла не стащить хорошенькие нейлоновые трусики, крикливо расцвеченный кушак или пару кружевных штанишек.
Эми, немного знавшая правила игры, спросила:
– Как вас зовут? Вы говорите по-английски?
Консуэла ухмыльнулась, поежилась и развела руки. Потом повернулась так стремительно, что ее эспадрильи протестующе скрипнули, и в следующий момент понеслась вниз, через холл, в чулан для хранения щеток. Улыбка соскользнула с ее лица, горло сдавило как туго закупоренную бутылку. В тесной темноте чулана она, не зная зачем, перекрестилась.
– Я не доверяю этой девчонке, – сказала Уильма.
– Можно перебраться в другой отель.
– Они все одинаковы. Страна сплошь развращена.
– Мы здесь всего второй день. Не думаешь ли ты?..
– Мне незачем думать. Достаточно внюхаться. Разврат всегда воняет.
Голос Уильмы звучал решительно, как всегда, когда она бывала не права или не уверена в себе. Она завершила макияж, поместив губной помадой точечку во внутренние уголки глаз. Эми наблюдала за ней, надеясь, что "нервы" Уильмы больше не сорвутся. Впрочем, кое-какие признаки уже были налицо, словно первая струйка дыма над вулканом: дрожащие руки, затрудненное дыхание, подозрительность.
Для Уильмы это был тяжелый год: развод (второй уже), смерть родителей в разбившемся самолете, приступ пневмонии. Она рассчитывала, что отдых в Мексике поможет забыться. Вместо того она все привезла с собой. "Включая меня, – угрюмо подумала Эми. – Что ж, не было никакой необходимости ехать. Руперт сказал, что я делаю ошибку, а Джилл назвал дурочкой. Но у Уильмы никого же, кроме меня, не осталось".
Уильма отвернулась от зеркала:
– Я похожа на старую ведьму.
Струйка дыма сгустилась в облако.
– Неправда, – сказала Эми. – Мне жаль, что назвала тебя капризулей. Я считаю...
– Этот костюм болтается на мне, как на вешалке.
– Прелестный костюм.
– Конечно, прелестный. Прекрасный костюм. Его портит старая ведьма, на которую он надет.
– Не надо так говорить. Тебе же только тридцать три года.
– Только! Я катастрофически похудела. Прямо какая-то палка.
Уильма с размаху уселась на одну из кроватей.
– Мне нехорошо.
– Как именно? Опять голова?
– Живот! О Господи! Прямо точно меня отравили.
– Отравили? Послушай, Уильма, не надо придумывать.
– Я знаю, знаю. Но мне так плохо.
Она опрокинулась поперек кровати, схватившись руками за живот.
– Я вызову врача.
– Нет, нет, я не доверяю иностранцам.
– Я не могу сидеть, сложив руки, и смотреть, как ты мучаешься.
– Боже, я умираю. Не могу вздохнуть...
Ее стоны отдавались в чулане для щеток. Консуэла прижалась к прослушиваемой стене, неподвижна и настороженная, словно ящерица на накаленной солнцем скале.
Глава 2
Доктор пришел около восьми часов – бойкий невысокий человек с красной камелией в петлице. Казалось, он заранее знал, что встретит, и, бегло осмотрев Уильму, задал несколько кратких вопросов. Потом заставил ее принять крошечную красную пилюлю и чайную ложку вязкой жидкости персикового цвета. Остатки он положил на бюро и посоветовал повторить прием. Пройдя с Эми в гостиную, примыкавшую к спальне, он сказал:
– Ваша приятельница, миссис Виат, чрезвычайно нервна.
– Да, я знаю.
– Уверяет, что ее отравили.
– Ах, это просто нервы.
– Не думаю.
– Кому нужно отравлять бедную Уильму!
– Нет? Ну, это меня не касается. – Доктор улыбнулся. У него были дружелюбные глаза, лучистые и синие, как васильки. – А ведь она действительно отравлена. Ее болезнь обычна для приезжих и среди других, менее пристойных названий, именуется туристой.
– Вода?..
– Вода тоже. Но, кроме того, смена диеты, безрассудное питание, высота над уровнем моря. Я оставил ей лекарство – новый антибиотик, который наладит проблему ее пищеварения. Другое дело – высота. Ее не изменить даже в угоду туризму. Здесь вы очутились на высоте около семи тысяч четырехсот футов, а ведь привыкли к морскому климату, если не ошибаюсь – Сан-Франциско?
– Да.
– Это особенно отзывается на вашей приятельнице, потому что у нее повышенное давление. Такие люди неумеренно активны, а на нашей высоте это более чем неблагоразумно. Миссис Виат должна быть осторожней. Внушите ей это.
Эми промолчала. Никому никогда не удавалось что бы то ни было внушить Уильме. Она только вздохнула. Но доктор как будто понял.
– Все-таки объясните ей кое-что, – посоветовал он. – Мои соотечественники соблюдают сиесту не просто от лени, как считают газетные юмористы. Сиеста разумно сохраняет здоровье при нашем образе жизни. Вы должны повлиять на вашу приятельницу.
– Уильма не любит лежать днем. Называет это пустой тратой времени.
– В каком-то смысле она права. Но немножко полениться ей как раз не вредно.
– Что ж, постараюсь, – сказала Эми таким тоном, как если бы ее лучшее немногим отличалось от худшего. Ей-то самой казалось, что оба эти начала сопутствуют одно другому. У нее лучшее часто оборачивалось катастрофой, тогда как худшее оказывалось вовсе не таким уж плохим.
Глаза доктора скользнули по ее лицу, как бы читая невидимые строчки.
– Есть еще одна возможность, – сказал он. – Если вы никуда не торопитесь.
– Какая возможность?
– Вы можете спуститься на несколько дней в Куэрнаваку, чтобы ваша приятельница постепенно акклиматизировалась.
– Назовите, пожалуйста, по буквам.
Он назвал, и она записала в маленький блокнот, к металлической обложке которого магнитом прикреплялось перо. Руперт подарил ей этот набор, потому что она вечно теряла перья и записывала карандашом для бровей, а то и губной помадой. Последние записки приходилось сокращать: "Р: П. в П. з. в. с М. С. в. Э.". Только Руперт умел расшифровать, что это означало: "Пошла в Парк золотых ворот прогулять шотландского терьера Мака и скоро вернусь. Эми".
– Куэрнавака, – повторил доктор. – Туда всего час езды. Но она на три тысячи футов ближе к уровню моря. Славный городок, приятный климат.
– Когда Уильма проснется, я ей расскажу.
– Она, наверно, не проснется раньше завтрашнего утра.
– Она еще не обедала.
– Думаю, ей это не во вред, – сухо усмехнулся доктор. – Зато, судя по всему, вам не мешало бы поесть...
Но Эми казалось бессердечным признаться, что проголодалась, и она отрицательно покачала головой:
– Ах, нет, я совсем не голодна.
– Ресторан открыт до двенадцати ночи. Избегайте есть сырые фрукты и овощи. Хорош был бы бифштекс, но без приправ. Виски и сода. И никаких хитроумных коктейлей.
– Я не могу бросить Уильму.
– Почему?
– Вдруг она проснется, и ей понадобится помощь.
– Она не проснется.
Доктор взял свой чемоданчик, решительно направился к двери и, отворив ее, сказал:
– Спокойной ночи, миссис Келлог.
– Я... Мы еще не расплатились с вами...
– Плата за визит войдет в счет гостиницы.
– О! Хорошо. Благодарю вас очень, доктор...
– Лопес.
Сдержанно поклонившись, он протянул свою визитную карточку и уверенно хлопнул дверью, словно доказывая, что Уильму сейчас не разбудить.
На карточке значилось: "Доктор Эрнест Лопес. Паско-Реформа, 510. Тел. 11-24-14".
Доктор оставил за собой слабый запах дезинфекции. Пока он находился в комнате, запах успокоительно действовал на Эми: микробы погибали, вирусы так и валились по сторонам, скверные букашки испускали последний вздох. В отсутствии доктора запах беспокоил, как если бы им пытались приглушить застарелые, более тонкие запахи гнили.
Эми пересекла комнату и открыла зарешеченную дверь балкона. Внизу оглушительно гремел проспект. Казалось, весь город, отдохнув и посвежев после сиесты, внезапно вырвался наружу, возбужденный, шумный. Перед вечером шел дождь, недолгий, но сильный. Улицы все еще блестели, чистый воздух бодрил. Эми он казался полезным, пока она не вспомнила о высоком давлении Уильмы. Тогда она быстро закрыла дверь, словно бы комната герметически закрывалась, отгораживаясь стеклом и железной решеткой от воздействия высоты.
– Бедная Уильма, – произнесла она вслух.
Слова прозвучали совсем не так, как ей хотелось. Они уменьшились и потяжелели, продираясь сквозь стиснутые зубы. В собственном голосе она услышала предательство дружбе и виновато поспешила в спальню.
Уильма уснула, так и не сняв красный шелковый костюм, браслеты и позолоту с век. Она походила на готовую к погребению покойницу.
Эми выключила свет и вернулась в гостиную. Было восемь часов. В церкви напротив, на той стороне проспекта, загудел колокол, пытаясь перекрыть звонки троллейбусов и гудки таксеров. Эми подумала, что дома еще только шесть часов. Руперт все еще работает в саду, Мак подстерегает бабочек и кузнечиков, а поймав, разумеется, отпускает: ведь терьеры очень цивилизованные собаки. Если же с залива пополз туман, оба сидят дома: Руперт читает воскресную газету у себя в кабинете; Мак, взгромоздившись на спинку кресла, хмуро смотрит через плечо Руперта, туманно представляя себе, что сейчас происходит в мире.

Стены слушают - Миллар Маргарет => читать онлайн электронную книгу дальше


Было бы хорошо, чтобы книга Стены слушают автора Миллар Маргарет дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Стены слушают у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Стены слушают своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Миллар Маргарет - Стены слушают.
Если после завершения чтения книги Стены слушают вы захотите почитать и другие книги Миллар Маргарет, тогда зайдите на страницу писателя Миллар Маргарет - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Стены слушают, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Миллар Маргарет, написавшего книгу Стены слушают, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Стены слушают; Миллар Маргарет, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн