Так или иначе, он взобрался на пень, увидел бедняг и ужасно поразился. Он сроду не встречал таких худосочных детишек! В том муравейнике, где он жил, молодежь кормили хорошо, а тут - прямо заморыши! Они поползли навстречу разведчику, их буквально качало от истощения. Если бы, к несчастью, подул слабенький ветер, их бы обязательно развеяло.
Крайний муравьишка (как раз первенец) приблизился к огромному разведчику, и тут этот не сентиментальный бродяга, отчаянная голова, сделал нечто такое, что заслуживает самой высокой похвалы. Он отрыгнул капельку прямо в рот малышу - накормил его! И пусть вас не смущает такой необычный способ кормежки. Отрыжка у муравьев зато сладкая.
Первенец сразу развеселился и помчался вниз, к матери, чтобы поделиться с ней полученным угощением.
А лихой разведчик уже кормил следующего муравьишку, потом другого, и так всех. И всем хватило по капельке.
Заметно похудевшему благодетелю пришлось снова тащиться вдаль, к своей находке, чтобы не возвращаться в муравейник ни с чем. Но разведчик был чрезвычайно доволен: собственная щедрость приносит муравьям огромное удовлетворение.
А спасенная маленькая семья начала свою настоящую жизнь. Муравьишки поделились с матерью микроскопическими капельками пищи, и она с новой силой взялась множить население нарождающегося города. Появлялись няньки, солдаты, рабочие, разведчики. Из одного кокона выползла маленькая муравьиха с четырьмя смятыми крылышками на спине. Крылышки ей осторожно расправили, отвели лучший угол и приставили муравья для ухода. Кто знает, может, у нее впереди такая же судьба, как у матери?
Теперь об этом легко вспоминать, а как трудно было в первое время...
Чего стоило впервые спуститься дрожащей стайкой с головокружительной высоты к подножию пня!.. А что было, когда наткнулись на мохнатое страшилище - длинное, тяжелое и пятнистое! Вот была битва!
Главный нападающий (тот, что родился вторым) бросился на гусеницу очертя голову, вскочил ей на спину, отчего она вся передернулась и взвилась на дыбы. Герой, сразу же потеряв представление о том, где верх и где низ, помчался наугад вперед по спине и тотчас угодил между двух огромных, острых серпов, которые быстро стали сближаться и, если бы там еще немного помедлить, сделали бы из одного муравья две половинки. Это были челюсти гусеницы. Но смельчак отчаянно трепыхнулся и полетел кувырком. К счастью, резкое движение привело в действие обычное муравьиное вооружение, заряженное натуральной муравьиной кислотой. Выпалив, оно угодило в корни челюстей гусеницы, которые моментально парализовались от этого, сделавшись вроде заржавленных клещей.
Со свирепо разинутой, но теперь уже неопасной пастью гусенице оставалось только в отчаянии кататься по земле. Но муравьев она, конечно, не могла растрогать. Они ее облепили и, израсходовав все свои по-детски скудные запасы муравьиной кислоты, справились с этой вредительницей леса. Вскоре она еле шевелилась, и тогда ее разорвали на части, чтобы легче было перетаскивать в гнездо.
Гусеница здорово поддержала муравьишек. Они окрепли на хороших, сытных харчах. Поднимался муравейный город...
5
Как-то ранней осенью мимо старого пня брел дядька-грибник. Он рассеянно глянул на пень и замахнулся палкой: хотел скуки ради сшибить кругловатую кучку хвои, которая лежала на пне. Дядька подумал, что хвоя, видно, насыпалась с дерева, - не сообразил, что ближайшее-то дерево от пня далековато и дерево это не ель, а береза.
Не догадался грибник, что перед ним новостройка, будущий город. Это муравьи еловыми иголками закрыли дырку в пне, чтобы не протекало в дождливую погоду. Ведь беды мог наделать дядька. На носу морозы, зима, новую крышу муравьям не успеть построить, а без крыши они наверняка погибнут.
Но, к счастью, грибник увидел неподалеку огромнейший белый, бросился к нему, и муравейник был спасен.
А потом зима нахлобучила поверх хвойной кровли белую папаху, такую тяжеленную, что еле держалась. Опять опасность: шальной ветер мог сорвать снежный убор, а с ним и хвойный. Но ветры на поляну не попадали, запутавшись в окружающих кустарниках. Может, случайно повезло, а может кто знает? - это Великая мать правильно выбрала надежное место.
Вскоре сугробы укрыли пень вместе с папахой.
...Зима. Выли метели. В тихие дни мороз палил из невидимого ружья... Что муравьям до всего этого?! Они спали, тесным клубком облепив мать. Спали рабочие, охотники, спали самые беспокойные - разведчики. Последними они уснули, завалив чем попало вход. Первым им предстояло проснуться весной.
...Еще в оврагах, медленно источаясь ручьями-вешняками, лежали ставшие чумазыми снежные глыбы, еще вокруг пня кое-где белел снег, а уж рыжие вылезли на хвойную крышу своего жилища и радостно цепенели под весенним солнцем.
Это были они, разведчики.
Солнце сильно нагревало их панцири. Один даже не выдержал, нырнул вниз прохладиться. Он добежал до спящих, ткнулся в клубок: вставайте! От него так и несло теплом, и оно согрело крайнего - тот шевельнулся и вот уж встал рядом с разведчиком, протирая щеточками лапок заспанные глаза.
Вставайте, вставайте! Сверху приползли другие муравьи, тоже горячие, распаленные. От их тепла в подземной спальне вскоре установилась довольно сносная температура; все проснулись, задвигались, взялись каждый за свое дело - кто за приборку, кто озабоченно возился с прошлогодними яйцами, а приближенные стали охорашивать Великую мать города. Она готовилась вновь множить силу своей семьи.
6
С тех пор миновало много лет. Никто не вспоминает про исчезнувший куда-то старый пень.
А он существует, и совсем не бесполезно! Он внутри могучего муравейного города, который гордо высит купол посреди поляны - чистой, словно бы вытоптанной, как солдатский плац.
Еще жива Великая мать. По-прежнему она затворница, но во время зимней спячки вокруг нее сплетается миллионный клубок.
А вот первых муравьишек уж нет... Ведь короток век простого муравья лет пять, не больше... Но зато его жизнь можно измерить самой важной мерой - работой.
Воздвигнут муравейный город из нескольких миллионов отдельных деталей - хвоинок, щепочек, соломинок, палочек, кусочков смолы и кирпичиков, которые муравьи изготовляют сами, замешивая глину на слюне или на липком молочке, добытом из одуванчиков.
Пойди-ка всё это найди, принеси, пристрой со смыслом!
Для кого-то их город просто муравьиная куча, а на самом деле под куполом в глубину и ширину разбегается великое множество подземных ходов. Есть там залы, площади, дворцы, гостиницы для пришельцев, убежища, спальни, столовые, вентиляционные магистрали, отопительные устройства...
Возводя свой город, муравьи удобряют, рыхлят почву, дают ей дышать свежим воздухом. И тогда весело расти травам, деревьям...
Притча о юном негодяе
Однажды некий юный негодяй, гуляя по лесу, увидел муравейник и надумал его разрушить. Для начала он подобрал тяжелую суковатую палку и, напыжась, воткнул ее в шелестящий купол. Раздался жалобный скрип. То рухнула сердцевина муравейника - старый, давно источенный пенек.
Негодяем овладел азарт. Он вывернул пень наружу, откатил его в сторону и затем стал бить палкой по остаткам муравейника, повсюду раскидывая его хозяев.
Жутко шевелились руины поверженного города. Обезумевшие няньки тащили куколок и личинок. Они натыкались друг на друга и словно спрашивали: куда же теперь? где убежище? Крылатые муравьи искали тени, цеплялись за метавшихся вокруг рабочих, умоляли: спрячьте нас от света! Строители суетились, пытаясь собрать обломки, как будто можно было еще что-то восстановить!..
Но воины искали врага. И некоторые их них уже карабкались на его ботинки. И уже был подан сигнал: враг здесь! И уже из беспорядочной сумятицы выступали грозные отряды.
А негодяй ничего не подозревал. Посмеивался, чувствуй себя победителем и вовсе не чувствуя, что сотня или две самоотверженных мстителей занимают позиции на его теле.
Они ужалили одновременно. Раздался вопль. Ничего не видя перед собой от боли, враг обратился в бегство.
Ему пришлось избавиться от всей одежды, и только после этого он смог перевести дух. И вдруг заметил ползущего по руке крохотного солнечно-желтого муравья.
Это был Соленопсис. Он еще ни разу не успел ужалить и теперь, на ярком свету, выискивал неукушенное место. Негодяй замахнулся, но муравьишка его опередил... И снова отчаянный вопль вознесся над лесом!..
7
Какое счастье, что погиб не тот муравейный город, о котором рассказывает это правдивое произведение! И Соленопсис был убит не наш, а другой - просто муравей такого же вида.
А наш Соленопсис все там же, где мы его и оставили, и все еще переживает убыток, причиненный ему любезным Атемелесом. Впрочем, он уже решил раздобыть новое яйцо.
Доковылял наш герой до главного проспекта, где давеча чуть было не стал жертвой бравого солдата, и в нерешительности остановился. Очень уж часто сновали здесь деловитые хозяева города! Соленопсис помешкал, потоптался да и повернул назад, в темень боковых кварталов.
Да ведь вот незадача! Ему надо было вниз, в центр города, а он после ужасно головоломного, изматывающего путешествия неожиданно очутился под самой крышей купола.
Крыша вся шевелилась. Это тысячи рабочих перетряхивали хвою, чтобы в ней не завелась плесень. Каждый муравей нырял в глубину хвойного слоя, хватал там отсыревшую иголку, выныривал с ней на поверхность и аккуратно укладывал ее там для просушки.
Побоялся Соленопсис сунуться в эту толкучку и юркнул в распахнутый люк, который оказался началом улочки, вымощенной обычной муравьиной брусчаткой - комочками земли, замешанными на слюне и высушенными. Но пробежал он немного. За поворотом - задержка. Двое муравьев посреди дороги увлеченно любезничают. Один стоит неподвижно, а другой лапками чистит ему голову, грудь и брюшко. Почистил лапками, стал язычком вылизывать - чтоб до блеска! Пришлось Соленопсису тащиться в обход.
И еще раз его задержали: на перекрестке, где сходилось не меньше тридцати улиц, грузчики возились со щепкой. Видимо, притащили для ремонта, но оказалась она великоватой. От самого входи волокли - и ничего, а тут зацепилась! Дергали ее, дергали, а потом разозлились, назад потащили - не нужна такая!
Немного поротозейничав и уже начиная забывать о своем плохом настроении, воришка припустил по самой, как ему показалось, пустынной улице. Однако, едва разогнавшись, он и тут вынужден был остановиться: увидел двух перепачканных землекопов.
Как часто превозносят лихость муравьев-разведчиков, боевой дух охотников, трогательную верность нянек, геркулесову силу грузчиков! И как редко услышишь хоть одно слово похвалы в адрес скромного землекопа. А на кого, скажите, ложится вся тяжесть земляных работ, когда по весне муравейный город сплюснут давлением лежавших на нем сугробов? На землекопа. Кто расширяет площади, пробивает улицы и переулки? Землекоп. Ведь и орудий-то всего-навсего пара жвал да лапы, а он иной раз, невзирая на твердость грунта, прокапывает таинственный подземный ход через всю поляну.
Землекопы, повстречавшиеся нашему герою, затеяли, кажется, соорудить тоннель. Они спорили: один доказывал - рыть надо тут; другой упрямился: не тут, а вон там!
Соленопсис имел слабость считать себя высококлассным землекопом. Он поэтому не смог равнодушно пройти мимо. Вообразив, что эти двое - молодые, неопытные, лишенные руководства - могут напутать и напортить, он окончательно забыл о собственных неприятностях, резво подскочил к муравьям и начал прямо с пылких обвинений вроде: чему вас учили?! И тотчас с потрясающей самоуверенностью указал на самое неудобное, просто гиблое место, дав понять этим простофилям, что сколько-нибудь здравые существа копали бы только там.
Землекопы хмуро на него поглядывали. Соленопсис начал понимать, что совершает промашку. Ведь эти двое могли здесь, без свидетелей, сделать с ним все, что угодно, а пустой панцирь закопать, чтобы никто никогда ничего не узнал. У них были весьма разбойничьи физиономии. Но отступать было некуда. И полез дрожащий не то от азарта, не то от страха Соленопсис на избранное им же самим гиблое место... на потолке!
Поначалу рыть было трудновато; один раз он даже сорвался к ногам землекопов, и они его едва не прикончили. Но потом дело заспорилось. Землекопы невольно приглядывались, увлекались. Им в особенности понравилось, что в Соленопсисовом случае вырытую почву не надо куда-то отбрасывать или относить - она сама вываливается из тоннеля вниз.
К сожалению, вдохновенный работник так и не узнал, что добился одобрения, ибо не оглядывался и не медлил, не доверяя новым знакомым. Потолок был тонким, и воришка вскоре очутился этажом выше. Он огляделся. Красота! Попал в кварталы муравьев, занятых сейчас на крыше купола. Никого кругом... Можно было пошарить по закоулкам и попытаться найти что-нибудь съедобное.
Но, сам того не подозревая, Соленопсис через минуту с головой окунулся в увлекательные тайны быта и нравов города. Ему попадались скромные, простые предметы, но они много могли порассказать наблюдателю. Вот жало пчелы, хранимое, видимо, как талисман, предохраняющий от простудных болезней. Вот шлем, снятый кем-то в процессе линьки. Совсем новехонький! Хозяин, ясное дело, пожалел выбросить, оставил на всякий случай. Воришка повозился, желая примерить этот убор на себя, но великоват!.. Он даже не смог приподнять его. Вот блестящее крылышко какого-то жучка - наверное, оно освещает досуг длинных предосенних вечеров... А вот это крыло бабочки-крапивницы - определенно живопись! Какие теплые, мягкие тона, словно на полотнах старых мастеров...
В одном месте Соленопсис нашел нечто непонятное и, пожалуй, слишком громоздкое, чтобы быть безделушкой. Оно занимало множество помещений и, видимо, простиралось даже на несколько этажей. Бегая из комнаты в комнату, воришка определил, что это рог жука-оленя. Чрезвычайная редкость! Его берегли как апофеоз какой-то грандиозной охоты.
Впрочем, насчет этого рога Соленопсис несколько засомневался, предположив, что его попросту нашли отдельно от жука. А выдают, наверное, за трофей.
Увлекшись, любознательный плутишка не сразу обратил внимание на шум, доносившийся из соседнего переулка. Только когда выплыла на него тяжкая струя смрадного запаха, он, пораженный и испуганный, застыл на месте. Неужели влип, попался?! И тотчас увидел: узким коридором проползал зловещий отряд могильщиков.
Эти жуки, только официально могильщики, совмещали с нужным для города занятием и другие - преступные. Они нападали на еще живых муравьев, воровали, а в худые времена попрошайничали или питались отбросами.
Соленопсис окаменел. К счастью, мрачная шайка, развернувшись торжественным строем, направилась в противоположную сторону.
Но тут, откуда ни возьмись, на пути бандитов появился большеголовый пожилой муравей. Боже, что за вид был у него! Без усов, левый глаз выбит; не хватает целых двух ног; панцирь поцарапан и весь во вмятинах. Кто он? Конечно же, в прошлом солдат. Потом грузчик на самых тяжелых работах. А теперь горемыка, заблудившийся в собственном муравейнике!
Каждое утро поднимается он вместе со всеми, идет в общем потоке на работу, но скоро отстает. Проклятые ноги! Потом долго ищет выход к свету. Да разве найдешь его без усов? И кружит, и кружит в лабиринтах под куполом...
Старик тащился прямо на могильщиков. Те сгрудились - видно, решили нападать. Он тоже принял боевую позу: встал, передние ноги пригнул, жвалы раскрыл.
Бандиты двинулись плотным строем, и задние подталкивали передних. Да только не удалась атака. Когда передние доползли до инвалида, они, не посмев к нему прикоснуться, обошли его с боков и поползли дальше. А задние, следуя за передними, сделали то же самое!
Старик заковылял своей дорогой и через несколько шагов наткнулся на Соленопсиса. Сослепу он принял его за своего и нагнулся, надеясь получить угощение.
Но напрасно он ожидал. Соленопсис ведь даже не знал, что такое бескорыстная щедрость.
И тогда инвалид отступил на полшага, напыжился, извлек из своего брюха последнюю капельку пищи и отдал ее кому?! Воришке!
Соленопсис глотнул и почти наелся. Ему бы растрогаться! Но, увы, он даже не догадывался об оказанном ему благодеянии. Он, наоборот, полагал, что совершил ловкий обман, кражу, и поэтому поспешил исчезнуть, чтобы избежать обычного возмездия.
А добрый то калека надеялся, что муравьишка выведет его из захолустья! Он заковылял вслед за Соленопсисом, да только где ему поспеть!
8
Маленькая удача неимоверно окрылила Соленопсиса. Он вдруг почувствовал себя муравьем не хуже других и, когда снова выбрался на главный проспект, смело, безо всяких предосторожностей помчался вниз. Несколько раз он натыкался на славных солдат и разведчиков, на разных деловых муравьев, но, к счастью, никому не причинил боли.
1 2 3 4 5