Девушка Хэ — надо ж придумать такое! Ну Гоша, ну враль! И ведь умеет, подлец! Когда он рассказывает, в компании только рты разевают, и никому невдомек, что правды в его словах — с горчичное зерно.Молоденькая продавщица иронично поинтересовалась, откуда это он возвращается, такой помятый, растрепанный, в рубахе, испачканной помадой двух цветов? Лобстер глянул на ворот рубахи и рассмеялся. Дело молодое, девушки любят, отшутился он. Купил банку шпрот, паштет, сыр, хлеб, колбасу, бутылку пива на завтрашний вечер. Продавщица помогла уложить продукты в пакет, пошутила насчет сексуальной невоздержанности ночных посетителей.Он вышел из ночного магазина и направился к знакомой арке. В темноте Лобстер не сразу заметил лежащего в луже человека, а когда заметил, замер в неестественной позе, напрягся, сжался, затаил дыхание, как кот перед прыжком. Человек застонал, Лобстер приблизился к нему, присел на корточки, пытаясь вглядеться в испачканное грязью лицо, отпрянул в изумлении. Он узнал в лежащем человеке того самого парня — попутчика, которого видел на улице с полчаса назад. Куртка на нем была расстегнута, глаза закрыты. Он как-то странно, хрипло, с надрывом, дышал, словно ему было очень больно или тяжело. «Сердце!» — почему-то подумал Лобстер. Парень пошевелился.— Сейчас, сейчас! — Лобстер присел над ним, подхватил под мышки, чтобы приподнять. Пальцы нащупали под мышкой пустую кобуру и тут же стали неприятно липкими. Лобстер брезгливо отдернул руки, рассмотрел темные следы на подушечках пальцев. Он сразу понял — кровь! Испуганно заозирался по сторонам. Его взгляд упал на разжатую ладонь правой руки, в луже рядом чернел пистолет с накрученным на ствол глушителем. В это мгновение парень неожиданно приоткрыл глаза, всмотрелся в его лицо. «А-ах!» — сказал он и попытался сжать правую руку в кулак. Лобстер вскочил и опрометью бросился к своему подъезду.Он не помнил, как взбежал по лестнице на четвертый этаж, как закрыл за собой входную дверь, как очутился у телефона. Очнулся, когда сонный голос на другом конце провода сказал ему холодно:— «Скорая», говорите!— Там человек в подворотне умирает! — закричал Лобстер в трубку.— Где «там»? — равнодушно поинтересовался голос.Он объяснил ситуацию, продиктовал адрес. Голос перестал быть сонным. Он сообщил Лобстеру, что о происшествии будет немедленно доложено в дежурную часть, попросил оставить телефон. Лобстер торопливо положил трубку на рычаг. Испугался, что на том конце провода успели засечь его номер. Заходил взад-вперед по комнате. Поминутно выглядывал в окно, прячась за полуоборванной шторой.Милиция со «скорой» приехали довольно быстро — прошло не более пяти минут. Двор осветился сиренево-красными мигалками, зазвучали громкие в утренней тишине голоса. Лобстер из-за шторы видел, как в машину «скорой» задвинули носилки с парнем, машина выкатила со двора, на улице раздался громкий и пронзительный вой сирены.То и дело щелкала фотовспышка, на доли секунды освещая арку, лужу, склонившихся над лужей людей в форме. Потом во двор въехала еще одна милицейская машина, и Лобстер вдруг понял, что скоро к нему придут. Менты наверняка уже допросили продавщицу ночного магазина, она описала его, Лобстера, внешность!.. Ведь на «попутчика» напали именно тогда, когда он покупал шпроты, паштет, сыр. Сейчас он нисколько в этом не сомневался.Лобстер набрал номер Никотиныча. Он снял трубку почти сразу.— Слушай, мне помощь твоя нужна!— Твою мать, то в три позвонит, то в шесть! Что у тебя опять стряслось? Белка пропала? — В голосе Никотиныча не было злости. Он уже вернулся с утренней пробежки по парку, был бодр и полон сил.— Хуже! Нужна срочная эвакуация! — Он не стал рассказывать всего. Никотиныч и так понял по его тону, что дело серьезное.Лобстер снял с антресолей в прихожей дорожные сумки, коробки, отер их от пыли мокрой тряпкой и стал торопливо складывать вещи.Прежде чем отключить компьютеры от сети и упаковать их в коробки, он просмотрел электронную почту. Послание было только одно.
(20.51) Кому: гадине Лобстеру. От: прекрасной Миранды. Тема: "Ш". «Лобстер, ты подонок, дрянь, дерьмо собачье! И это ты называешь любовью? Я чуть не разбилась из-за тебя! Полпачки глицина сожрала! До сих пор трясет! Ты подумал о том, что кто-то может пострадать, когда делал это? Дудки! Ты думал только о себе, любимом, дорогом, единственном! Я обещала тебе писать, но после всего происшедшего — не буду! И спать буду с кем хочу — умойся, гад! Ненавижу!»
Лобстер стер послание Миранды, выключил компьютер и с тоской посмотрел в окно, на освещенную нежно-розовым цветом утреннего солнца стену дома напротив. Этот мир был ужасен… SHIFT В офисе было тихо. Охранник в униформе песочного цвета периодически бросал взгляд на черно-белые мониторы. Камеры наружного наблюдения показывали статичные картинки: огороженную стоянку с задней стороны здания с припаркованными автомобилями фирмы, входную металлическую дверь и фронтон особняка, боковые стены и даже часть соседнего жилого дома, который примыкал к офису, — в общем, все как на ладони — блоха не проскочит.Охранник зевал и лениво перелистывал газету. Впереди была еще целая ночь, но его уже клонило в сон. Он решил не испытывать судьбу и полез в стол за банкой кофе.Тут ему показалось, что из-за двери кабинета директрисы доносятся звуки, будто тихо работает какой-то механизм. Он поднялся, подошел к двери, припал ухом к гладкой деревянной поверхности, прислушался. Так и есть — принтер! С чего это он вдруг взял да и заработал?Охранник полез в карман за ключом, отпер дверь, включил свет. Большой лазерный принтер выдавал один лист за другим. Охранник подошел к принтеру, вытащил из приемного устройства стопку бумаги. Все листы были чистыми — ни значка, ни циферки, ни буквы.— Что это еще за дела? — изумился он.Принтер словно услышал его вопрос и замер, предварительно выдав очередной чистый лист. «Полтергейст какой-то! Надо будет начальству доложить», — подумал охранник, запирая комнату. Отключить принтер от сети он не решился.
Лобстер осматривал комнату словно кот, запущенный в новую квартиру. Оглядел застеленные газетами полки платяного шкафа, заглянул в тумбочку под телевизором, проверил, раскладывается ли диван. Хозяйка Марина Леонидовна — несколько вычурно одетая блондинка средних лет — с постным лицом наблюдала за его неторопливыми действиями.— Телевизор старый. Только пять программ ловит. Сами должны понимать.— Я понимаю, — кивнул Лобстер. — «Ящик» мне не нужен. Розеток побольше надо, чтоб не перегружать.— Розеток? — удивилась хозяйка. — Вы здесь собираетесь пиратские кассеты выпускать?— Ничего я здесь не собираюсь! — Дурацкое предположение хозяйки его рассердило. — Просто у меня много техники. Компьютер.— За электричество, пожалуйста, вовремя платите, чтобы пени не набегали.Лобстер отрицательно мотнул головой:— Нет уж, мне по конторам вашим ходить некогда. Я буду каждый месяц деньги давать, а платите вы сами. Сколько набежит, столько набежит. Мне все равно.— Ну хоть квиток за коммунальные услуги вы можете из почтового ящика вынимать?— Квиток — могу, — кивнул Лобстер. — А телефон где?— Вот, — хозяйка показала носком сапога на стену рядом с плинтусом, к которому была приделана телефонная розетка.— А сам аппарат? — поинтересовался Лобстер.— Телефон мне нужен. А разве у вас нет своего? — притворно удивилась Марина Леонидовна. — Прежние жильцы свои ставили. Впрочем, тут напротив универмаг, там совсем недорогие аппараты.— Спасибо, что подсказали, — усмехнулся Лобстер. Он не первый раз снимал квартиру и все никак не мог привыкнуть к тому, что не следует верить ушам своим. По телефону хозяева так распишут свою халупу, что возникнет ощущение, будто въезжаешь в шикарные апартаменты с видом на Бискайский залив, а потом оказывается, что холодильник не морозит, изображение на экране телевизора гаснет через пять минут после того, как включишь, горячий кран на кухне не работает, вода в бачок не набирается, окна выходят на помойку, а лампочка в сортире перегорает каждые три дня, потому что там что-то с проводкой и нужно вызывать электрика…— Да, «восьмерка» заблокирована, — вспомнила хозяйка.— То есть по межгороду я не могу позвонить? — уточнил Лобстер.— Не можете, — кивнула Марина Леонидовна. — Жили тут до вас армяне, назвонили па полторы тысячи и смылись. Чуть номера из-за них не лишилась!— Я — не армяне. Мне звонить нужно, поэтому разблокируйте межгород побыстрее! — Последнюю фразу Лобстер произнес тоном, не терпящим возражений.— Олег, а если… — тем не менее начала Марина Леонидовна.— Вот телефон моей матери, если не доверяете. — Лобстер протянул хозяйке визитную карточку. — У нее собственная фирма. Она оплатит любые счета, но вообще — это крайний случай. До сих пор я всегда сам платил исправно.На самом деле Лобстер не собирался получать и оплачивать счета за междугородние переговоры, он всюду будет звонить бесплатно, как всегда это делал, — хоть на Фиджи, хоть в Нью-Йорк. Существуют десятки способов фрикинга. Но выход на межгород через "8" был ему нужен — на всякий случай. Бывают ситуации, когда некогда набирать длинные ряды цифр, чтобы «фрикнуть» телефонную систему.— Понимаю-понимаю, — вздохнула Марина Леонидовна. — У каждого свой интерес. А как насчет?..— Да. — Лобстер полез в карман куртки, протянул хозяйке сто пятьдесят долларов.— Спасибо, — поблагодарила Марина Леонидовна и быстро спрятала деньги в сумочку, — я имела в виду регистрацию, чтобы потом не было неприятностей с участковым.— Да, я забыл, что мы до сих пор еще в сталинских лагерях сидим! — усмехнулся Лобстер. Он полез в рюкзак, протянул Марине Леонидовне потрепанный паспорт.— Так вы москвич? — удивилась хозяйка, пролистав паспорт. С логикой у нее было неважно — он только что отдал ей карточку, на которой значился московский телефон матери.— Ну да. В третьем поколении.— И что вам с родителями не живется? — тяжело вздохнула Марина Леонидовна. Было ясно, что этот вопрос мучает ее давно. Тоже, наверное, дети из дому сбежали.— Независимости хотим. Я уже лет семь по квартирам.— Да, Олег, попрошу не устраивать здесь общежития, иначе мы с вами рассоримся.— Не рассоримся, — твердо сказал Лобстер. — Я — один. Квартира нужна мне как кабинет.— Очень хорошо, — кивнула Марина Леонидовна и направилась к входной двери. — Вторые ключи я забираю. И поддерживайте порядок.Лобстеру мгновенно надоедали квартирные хозяйки с их суетой, хлопотами, недоверием и ворчанием. Они заранее видели в жильце негодяя: он не только откажется платить по счетам, но еще и превратит квартиру в грязный притон, в котором обязательно поселятся местные наркоманы, воры и проститутки. Всякие хозяйственные дела Лобстер ненавидел — ему было абсолютно некогда мыть посуду, смахивать пыль с мебели, драить паркетные полы, стирать белье, поэтому любая квартира, где он селился, потихоньку зарастала грязью. Если, конечно, в его жилище не появлялась девушка. Он вздохнул — Миранда!.. А еще не дай бог, если что-нибудь сломается из хозяйского добра!Лобстер еще раз обошел всю квартиру, заглянул в холодильник. На верхней полке под морозилкой лежал заплесневевший хлеб в целлофане — видно, остался от прежних жильцов. Вообще-то квартира ему приглянулась: маленькая, уютная, окнами в тихий зеленый двор, вся необходимая мебель есть, не то что там, где… Лобстер старался не вспоминать о несчастьях, которые за последнюю неделю вдруг разом обрушились на него, но воспоминания эти, как вирусы в компьютер, настойчиво лезли и лезли в голову. В сознании то и дело всплывали вопросы, на которые он не мог найти ответа: «Была ли Белка? Мертва она или жива? Почему вдруг ранним утром возник „попутчик“? Кто он? Киллер? Что делал в подворотне с пистолетом? Ждал его, Лобстера, чтобы застрелить? Кто его убил? Где теперь этот человек? А вдруг за ним давным-давно следят? Гоша говорил — мыши! Где вы, по каким углам прячетесь и что вам от меня нужно?» Чем больше он задумывался над этим, тем страшнее становилось. Мысли мешали работе. Да еще Никотиныч с придыханием нашептывает на ухо: «Взломаем, скачаем, уедем, снимем. Будем загорать на Сейшельских островах с прекрасными туземками… Зубы вставлю, бороду отращу!» Для него взлом — дело решенное, он мысленно уже совершил его и даже потратил украденные деньги: купил дома и «кадиллаки», туземок, самолет, слуг, яхту. Никотиныча уже нет в Москве, он там, в мечтах…"Серьезная ошибка на диске "С"".Им тогда довольно легко удалось съехать с «нехорошей» квартиры. Менты с утра пораньше стали ходить по дому и расспрашивать жильцов, кто что видел или слышал. Никотиныч резонно сказал, что лучше открыть дверь и объясниться, чем ждать, когда придут во второй раз, потому что во дворе с коробками их наверняка остановят. Когда позвонили, Лобстер засел в ванной комнате, а Никотиныч открыл дверь. Предъявил старшему лейтенанту документы, стал объяснять, что переезжает — тетка попросила вывезти остатки вещей. Милиционер прошел в комнату, заглянул в одну из коробок, поинтересовался, был ли кто-нибудь в квартире ранним утром, около шести. Нет, никого не было, вы же видели, полчаса назад во двор заехал. Старший лейтенант не видел. Значит, кто-то из ваших людей видел — весь двор милицейскими машинами забит! Внешность Никотиныча и его уверенный голос сыграли свою роль: милиционер не стал заглядывать на кухню и в ванную. Подошел к балкону, посмотрел на притихший двор. Хорошо была видна арка. Да, но, к сожалению, Никотиныч ничем не мог помочь следствию. Что, кого-то серьезно ранили? Да, серьезно: умер, не доехав до больницы.Старший лейтенант ушел, и Никотиныч открыл дверь ванной. Лобстера трясло, будто к его телу подключили ток.— Ну что, теперь видишь?— Вижу, — кивнул Никотиныч. — Трагическое совпадение. Бывает и так, что снаряд дважды попадает в одну воронку. Не бери в голову. Мы найдем тебе тихое местечко, где не будет ни Белок, ни «попутчиков». Поехали!Он увез его к себе, а через пару дней Лобстеру через Интернет удалось снять квартиру на окраине. Не ахти какой район, зато тихо.
Никотиныч опустил босые ноги на пол, посмотрел в окно, за которым моросил мелкий дождь, и потянулся за пачкой сигарет. Утренняя сигарета помогала ему прийти в себя, собраться с мыслями. Потом можно пробежаться по скверу, сделать гимнастику, принять душ, выпить травяного чаю, но сейчас ему нужен никотин и смолы, чтобы «запустить» мозги. Лобстер не нравился ему в последнее время. Энтузиазм, с которым они принялись за взлом банковской сети, прошел, Никотинычу теперь казалось, что Лобстер не верит в удачный исход дела. Раньше сутками мог сидеть за компьютером, ломая голову над банковскими системами шифрования, теперь шляется по каким-то друзьям, начал пить. Конечно, не так, как мужики, стреляющие мелочь по утрам у гастронома, но все же… Джин-тоник, пиво, какие-то коктейли. Начинается с малого… И каждый день спрашивает себя — не сошел ли он с ума? Еще бы! Все эти инфернальные дела — исчезнувшие девушки, «попутчики», оружие — напасти. Все один к одному. В другое время Никотиныч сказал бы ему: «Женись, детей заведи, люби их, как самого себя. И пройдет дурь. Все чудища у человека из головы. Страх сам их порождает». Сейчас не скажет, своими глазами видел следы крови на мокром асфальте. Что это, стечение обстоятельств, кара Божья или чей-то злой умысел? Много ли принес он людям зла своими взломами? Наверно — да! И что это за люди? Ведь Лобстер никогда не видел тех, кого обижал, кого обворовывал, кому гадил. Для него все они были абстрактны, безлики, далеки. Да, есть такие — пользуются, владеют, но почему они решили, что это принадлежит только им? Коммунист хренов! Впрочем, все мы… Чужой сахар слаще.Никотиныч затушил сигарету и стал напяливать тренировочные штаны. По скверу он бегал в любую погоду.Длинным непрерывным звонком зазвонил телефон. Он поднял трубку.— Да-да, милая! Да, все в порядке. Как ты там? Холодно? Здесь тоже. Дожди и слякоть — сама знаешь. У тебя пока никак? Ну ладно, я жду. Приветы? Хорошо, целую. — Никотиныч положил трубку и вздохнул.Он подумал, что взлом «встал» не только по вине Лобстера. Они пошли проторенным путем, каким идет большинство узколобых хакеров, сидящих в сети. Влезть в терминал и прогнать через компьютер сотни тысяч цифровых комбинаций, сравнивая их с зашифрованными счетами — авось совпадет. Рано или поздно, конечно, совпадет, но что там будет, на этом счету? Пятнадцать долларов или двести тысяч? Гадание на кофейной гуще. Никотиныч не верил в то, что Лобстер сумеет извлечь криптографические ключи из болванок. Слишком трудоемко, да и времени сколько уйдет! Ладно, сейчас он немного обживется на новом месте, успокоится, и они снова сядут за работу. А все эти девки, глюки, пистолеты — они забудутся, потому что они здесь, в этом грязном, неустроенном мире, а Лобстер — там, в другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
(20.51) Кому: гадине Лобстеру. От: прекрасной Миранды. Тема: "Ш". «Лобстер, ты подонок, дрянь, дерьмо собачье! И это ты называешь любовью? Я чуть не разбилась из-за тебя! Полпачки глицина сожрала! До сих пор трясет! Ты подумал о том, что кто-то может пострадать, когда делал это? Дудки! Ты думал только о себе, любимом, дорогом, единственном! Я обещала тебе писать, но после всего происшедшего — не буду! И спать буду с кем хочу — умойся, гад! Ненавижу!»
Лобстер стер послание Миранды, выключил компьютер и с тоской посмотрел в окно, на освещенную нежно-розовым цветом утреннего солнца стену дома напротив. Этот мир был ужасен… SHIFT В офисе было тихо. Охранник в униформе песочного цвета периодически бросал взгляд на черно-белые мониторы. Камеры наружного наблюдения показывали статичные картинки: огороженную стоянку с задней стороны здания с припаркованными автомобилями фирмы, входную металлическую дверь и фронтон особняка, боковые стены и даже часть соседнего жилого дома, который примыкал к офису, — в общем, все как на ладони — блоха не проскочит.Охранник зевал и лениво перелистывал газету. Впереди была еще целая ночь, но его уже клонило в сон. Он решил не испытывать судьбу и полез в стол за банкой кофе.Тут ему показалось, что из-за двери кабинета директрисы доносятся звуки, будто тихо работает какой-то механизм. Он поднялся, подошел к двери, припал ухом к гладкой деревянной поверхности, прислушался. Так и есть — принтер! С чего это он вдруг взял да и заработал?Охранник полез в карман за ключом, отпер дверь, включил свет. Большой лазерный принтер выдавал один лист за другим. Охранник подошел к принтеру, вытащил из приемного устройства стопку бумаги. Все листы были чистыми — ни значка, ни циферки, ни буквы.— Что это еще за дела? — изумился он.Принтер словно услышал его вопрос и замер, предварительно выдав очередной чистый лист. «Полтергейст какой-то! Надо будет начальству доложить», — подумал охранник, запирая комнату. Отключить принтер от сети он не решился.
Лобстер осматривал комнату словно кот, запущенный в новую квартиру. Оглядел застеленные газетами полки платяного шкафа, заглянул в тумбочку под телевизором, проверил, раскладывается ли диван. Хозяйка Марина Леонидовна — несколько вычурно одетая блондинка средних лет — с постным лицом наблюдала за его неторопливыми действиями.— Телевизор старый. Только пять программ ловит. Сами должны понимать.— Я понимаю, — кивнул Лобстер. — «Ящик» мне не нужен. Розеток побольше надо, чтоб не перегружать.— Розеток? — удивилась хозяйка. — Вы здесь собираетесь пиратские кассеты выпускать?— Ничего я здесь не собираюсь! — Дурацкое предположение хозяйки его рассердило. — Просто у меня много техники. Компьютер.— За электричество, пожалуйста, вовремя платите, чтобы пени не набегали.Лобстер отрицательно мотнул головой:— Нет уж, мне по конторам вашим ходить некогда. Я буду каждый месяц деньги давать, а платите вы сами. Сколько набежит, столько набежит. Мне все равно.— Ну хоть квиток за коммунальные услуги вы можете из почтового ящика вынимать?— Квиток — могу, — кивнул Лобстер. — А телефон где?— Вот, — хозяйка показала носком сапога на стену рядом с плинтусом, к которому была приделана телефонная розетка.— А сам аппарат? — поинтересовался Лобстер.— Телефон мне нужен. А разве у вас нет своего? — притворно удивилась Марина Леонидовна. — Прежние жильцы свои ставили. Впрочем, тут напротив универмаг, там совсем недорогие аппараты.— Спасибо, что подсказали, — усмехнулся Лобстер. Он не первый раз снимал квартиру и все никак не мог привыкнуть к тому, что не следует верить ушам своим. По телефону хозяева так распишут свою халупу, что возникнет ощущение, будто въезжаешь в шикарные апартаменты с видом на Бискайский залив, а потом оказывается, что холодильник не морозит, изображение на экране телевизора гаснет через пять минут после того, как включишь, горячий кран на кухне не работает, вода в бачок не набирается, окна выходят на помойку, а лампочка в сортире перегорает каждые три дня, потому что там что-то с проводкой и нужно вызывать электрика…— Да, «восьмерка» заблокирована, — вспомнила хозяйка.— То есть по межгороду я не могу позвонить? — уточнил Лобстер.— Не можете, — кивнула Марина Леонидовна. — Жили тут до вас армяне, назвонили па полторы тысячи и смылись. Чуть номера из-за них не лишилась!— Я — не армяне. Мне звонить нужно, поэтому разблокируйте межгород побыстрее! — Последнюю фразу Лобстер произнес тоном, не терпящим возражений.— Олег, а если… — тем не менее начала Марина Леонидовна.— Вот телефон моей матери, если не доверяете. — Лобстер протянул хозяйке визитную карточку. — У нее собственная фирма. Она оплатит любые счета, но вообще — это крайний случай. До сих пор я всегда сам платил исправно.На самом деле Лобстер не собирался получать и оплачивать счета за междугородние переговоры, он всюду будет звонить бесплатно, как всегда это делал, — хоть на Фиджи, хоть в Нью-Йорк. Существуют десятки способов фрикинга. Но выход на межгород через "8" был ему нужен — на всякий случай. Бывают ситуации, когда некогда набирать длинные ряды цифр, чтобы «фрикнуть» телефонную систему.— Понимаю-понимаю, — вздохнула Марина Леонидовна. — У каждого свой интерес. А как насчет?..— Да. — Лобстер полез в карман куртки, протянул хозяйке сто пятьдесят долларов.— Спасибо, — поблагодарила Марина Леонидовна и быстро спрятала деньги в сумочку, — я имела в виду регистрацию, чтобы потом не было неприятностей с участковым.— Да, я забыл, что мы до сих пор еще в сталинских лагерях сидим! — усмехнулся Лобстер. Он полез в рюкзак, протянул Марине Леонидовне потрепанный паспорт.— Так вы москвич? — удивилась хозяйка, пролистав паспорт. С логикой у нее было неважно — он только что отдал ей карточку, на которой значился московский телефон матери.— Ну да. В третьем поколении.— И что вам с родителями не живется? — тяжело вздохнула Марина Леонидовна. Было ясно, что этот вопрос мучает ее давно. Тоже, наверное, дети из дому сбежали.— Независимости хотим. Я уже лет семь по квартирам.— Да, Олег, попрошу не устраивать здесь общежития, иначе мы с вами рассоримся.— Не рассоримся, — твердо сказал Лобстер. — Я — один. Квартира нужна мне как кабинет.— Очень хорошо, — кивнула Марина Леонидовна и направилась к входной двери. — Вторые ключи я забираю. И поддерживайте порядок.Лобстеру мгновенно надоедали квартирные хозяйки с их суетой, хлопотами, недоверием и ворчанием. Они заранее видели в жильце негодяя: он не только откажется платить по счетам, но еще и превратит квартиру в грязный притон, в котором обязательно поселятся местные наркоманы, воры и проститутки. Всякие хозяйственные дела Лобстер ненавидел — ему было абсолютно некогда мыть посуду, смахивать пыль с мебели, драить паркетные полы, стирать белье, поэтому любая квартира, где он селился, потихоньку зарастала грязью. Если, конечно, в его жилище не появлялась девушка. Он вздохнул — Миранда!.. А еще не дай бог, если что-нибудь сломается из хозяйского добра!Лобстер еще раз обошел всю квартиру, заглянул в холодильник. На верхней полке под морозилкой лежал заплесневевший хлеб в целлофане — видно, остался от прежних жильцов. Вообще-то квартира ему приглянулась: маленькая, уютная, окнами в тихий зеленый двор, вся необходимая мебель есть, не то что там, где… Лобстер старался не вспоминать о несчастьях, которые за последнюю неделю вдруг разом обрушились на него, но воспоминания эти, как вирусы в компьютер, настойчиво лезли и лезли в голову. В сознании то и дело всплывали вопросы, на которые он не мог найти ответа: «Была ли Белка? Мертва она или жива? Почему вдруг ранним утром возник „попутчик“? Кто он? Киллер? Что делал в подворотне с пистолетом? Ждал его, Лобстера, чтобы застрелить? Кто его убил? Где теперь этот человек? А вдруг за ним давным-давно следят? Гоша говорил — мыши! Где вы, по каким углам прячетесь и что вам от меня нужно?» Чем больше он задумывался над этим, тем страшнее становилось. Мысли мешали работе. Да еще Никотиныч с придыханием нашептывает на ухо: «Взломаем, скачаем, уедем, снимем. Будем загорать на Сейшельских островах с прекрасными туземками… Зубы вставлю, бороду отращу!» Для него взлом — дело решенное, он мысленно уже совершил его и даже потратил украденные деньги: купил дома и «кадиллаки», туземок, самолет, слуг, яхту. Никотиныча уже нет в Москве, он там, в мечтах…"Серьезная ошибка на диске "С"".Им тогда довольно легко удалось съехать с «нехорошей» квартиры. Менты с утра пораньше стали ходить по дому и расспрашивать жильцов, кто что видел или слышал. Никотиныч резонно сказал, что лучше открыть дверь и объясниться, чем ждать, когда придут во второй раз, потому что во дворе с коробками их наверняка остановят. Когда позвонили, Лобстер засел в ванной комнате, а Никотиныч открыл дверь. Предъявил старшему лейтенанту документы, стал объяснять, что переезжает — тетка попросила вывезти остатки вещей. Милиционер прошел в комнату, заглянул в одну из коробок, поинтересовался, был ли кто-нибудь в квартире ранним утром, около шести. Нет, никого не было, вы же видели, полчаса назад во двор заехал. Старший лейтенант не видел. Значит, кто-то из ваших людей видел — весь двор милицейскими машинами забит! Внешность Никотиныча и его уверенный голос сыграли свою роль: милиционер не стал заглядывать на кухню и в ванную. Подошел к балкону, посмотрел на притихший двор. Хорошо была видна арка. Да, но, к сожалению, Никотиныч ничем не мог помочь следствию. Что, кого-то серьезно ранили? Да, серьезно: умер, не доехав до больницы.Старший лейтенант ушел, и Никотиныч открыл дверь ванной. Лобстера трясло, будто к его телу подключили ток.— Ну что, теперь видишь?— Вижу, — кивнул Никотиныч. — Трагическое совпадение. Бывает и так, что снаряд дважды попадает в одну воронку. Не бери в голову. Мы найдем тебе тихое местечко, где не будет ни Белок, ни «попутчиков». Поехали!Он увез его к себе, а через пару дней Лобстеру через Интернет удалось снять квартиру на окраине. Не ахти какой район, зато тихо.
Никотиныч опустил босые ноги на пол, посмотрел в окно, за которым моросил мелкий дождь, и потянулся за пачкой сигарет. Утренняя сигарета помогала ему прийти в себя, собраться с мыслями. Потом можно пробежаться по скверу, сделать гимнастику, принять душ, выпить травяного чаю, но сейчас ему нужен никотин и смолы, чтобы «запустить» мозги. Лобстер не нравился ему в последнее время. Энтузиазм, с которым они принялись за взлом банковской сети, прошел, Никотинычу теперь казалось, что Лобстер не верит в удачный исход дела. Раньше сутками мог сидеть за компьютером, ломая голову над банковскими системами шифрования, теперь шляется по каким-то друзьям, начал пить. Конечно, не так, как мужики, стреляющие мелочь по утрам у гастронома, но все же… Джин-тоник, пиво, какие-то коктейли. Начинается с малого… И каждый день спрашивает себя — не сошел ли он с ума? Еще бы! Все эти инфернальные дела — исчезнувшие девушки, «попутчики», оружие — напасти. Все один к одному. В другое время Никотиныч сказал бы ему: «Женись, детей заведи, люби их, как самого себя. И пройдет дурь. Все чудища у человека из головы. Страх сам их порождает». Сейчас не скажет, своими глазами видел следы крови на мокром асфальте. Что это, стечение обстоятельств, кара Божья или чей-то злой умысел? Много ли принес он людям зла своими взломами? Наверно — да! И что это за люди? Ведь Лобстер никогда не видел тех, кого обижал, кого обворовывал, кому гадил. Для него все они были абстрактны, безлики, далеки. Да, есть такие — пользуются, владеют, но почему они решили, что это принадлежит только им? Коммунист хренов! Впрочем, все мы… Чужой сахар слаще.Никотиныч затушил сигарету и стал напяливать тренировочные штаны. По скверу он бегал в любую погоду.Длинным непрерывным звонком зазвонил телефон. Он поднял трубку.— Да-да, милая! Да, все в порядке. Как ты там? Холодно? Здесь тоже. Дожди и слякоть — сама знаешь. У тебя пока никак? Ну ладно, я жду. Приветы? Хорошо, целую. — Никотиныч положил трубку и вздохнул.Он подумал, что взлом «встал» не только по вине Лобстера. Они пошли проторенным путем, каким идет большинство узколобых хакеров, сидящих в сети. Влезть в терминал и прогнать через компьютер сотни тысяч цифровых комбинаций, сравнивая их с зашифрованными счетами — авось совпадет. Рано или поздно, конечно, совпадет, но что там будет, на этом счету? Пятнадцать долларов или двести тысяч? Гадание на кофейной гуще. Никотиныч не верил в то, что Лобстер сумеет извлечь криптографические ключи из болванок. Слишком трудоемко, да и времени сколько уйдет! Ладно, сейчас он немного обживется на новом месте, успокоится, и они снова сядут за работу. А все эти девки, глюки, пистолеты — они забудутся, потому что они здесь, в этом грязном, неустроенном мире, а Лобстер — там, в другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26