Либо мое красноречие, либо, скажем прямо, громадный гонорар, предложенный посетительницей, заставили сэра Бэлдвина согласиться покинуть друзей и отправиться к пациенту.
— Что за пациент? — отрывисто спросил Смит.
— Согласно словам красавицы, ее мать неделей раньше попала под машину. Она назвала имя специалиста, который осматривал пострадавшую и посоветовал обратиться за консультацией к сэру Бэлдвину. Женщина сказала, что дело не терпит никакого отлагательства и что, возможно, для спасения жизни ее матери необходима срочная операция.
— Но разве сэр Бэлдвин, — удивленно прервал я секретаря, — взял с собой медицинские инструменты для операции?
— Он взял саквояж с инструментами, да, — ответил Логан, — ибо, в свою очередь, поддался мольбам посетительницы. Я слышал, как, уже выходя из дома, сэр Бэлдвин убеждал женщину в невозможности столь скоропалительного проведения операции.
Молодой человек смолк и обвел нас усталым взглядом.
— И когда вы заподозрили что-то неладное? — спросил Смит.
— Первые подозрения появились у меня в самый момент отъезда сэра Бэлдвина, ибо, выйдя за ним на крыльцо, я заметил одну странную вещь.
— Какую именно? — резко поинтересовался Смит.
— Как только сэр Бэлдвин сел в салон автомобиля, женщина вышла, — ответил Логан взволнованным голосом, — и, захлопнув дверцу, села рядом с водителем… после чего автомобиль незамедлительно тронулся с места.
Мой друг бросил на меня многозначительный взгляд.
— Тот же прием, Петри! — сказал он. — В этом нет никакого сомнения. — И снова обратился к Логану: — Вы можете еще что-нибудь добавить?
— Пожалуй, — откликнулся секретарь. — Мне показалось, хотя утверждать с уверенностью не берусь, что лицо сэра Бэлдвина, появившееся в окне в тот самый момент, когда автомобиль тронулся с места, имело странное выражение… почти испуганное. Но в салоне машины было темно, и лицо хозяина я видел в слабом свете, падающем из раскрытой двери дома, поэтому ничего не могу сказать наверняка.
— А теперь расскажите мистеру Смиту, — вмешался инспектор, — каким образом подтвердились ваши опасения.
— Тревога не утихала во мне, — продолжал Логан, — поскольку все происшедшее выходило за рамки обычного, и я не мог избавиться от воспоминания о странном лице сэра Бэлдвина, мелькнувшем в окне отъезжающего от дома автомобиля. Поэтому я позвонил специалисту, чье имя упомянула посетительница.
— Ну и? — нетерпеливо спросил Смит.
— Он в первый раз слышал о сбитой машиной женщине, — сказал Логан. — И подобный вызов не значился в его журналах. Это открытие, конечно, повергло меня в страшное смятение Однако, естественно, я не хотел выставлять себя на посмешище и посему прождал еще несколько часов, прежде чем сообщить о своих подозрениях еще кому-либо. Но когда с наступлением утра сэр Бэлдвин никак не дал о себе знать, я решил связаться со Скотланд-Ярдом. Остальные обстоятельства этого загадочного дела, джентльмены, боюсь, придется выяснять вам самим.
ГЛАВА XVI
Я ИДУ ПО СЛЕДУ ЗАРМИ
— Что же все это значит? — устало спросил Найланд Смит, глядя на меня сквозь разделяющую нас пелену табачного дыма. — Знаменитый хирург хитростью увезен из дома, несомненно, евразийкой Зарми. И до настоящего момента нам не удалось отыскать ни единого следа пропавшего человека. Ужасно унизительно сознавать, что, имея в распоряжении все сыскные средства Скотланд-Ярда, мы не можем найти этот проклятый автомобиль! Мы не в силах разыскать штаб-квартиру Желтой группы! Мы не можем действовать! Сидеть здесь сложа руки, пока сэр Бэлдвин Фрэзер — Бог знает для какой цели! — похищен и, возможно, увезен из страны… От этого можно сойти с ума… просто сойти с ума. — Он бросил взгляд на меня, — А как подумаешь еще и о…
Я резко поднялся с кресла и отвернулся к окну. Несчастье, обрушившееся на мою голову, совершенно заслонило от меня все другие дела — и большие и малые. Конечно, я не успел еще вполне осознать его, ибо узнал страшную новость совсем недавно. Она оглушила меня, я буквально оцепенел от горя.
Пароход «Никобар» Восточной навигационной линии прибыл в Тилбери по расписанию. Сердце мое радостно прыгало в груди, когда я торопливо поднимался по трапу на борт, чтобы встретить Карамани…
Много жестоких ударов судьбы довелось мне испытать в жизни, но с уверенностью могу сказать, ни один из них не мог сравниться по силе с тем, который мне пришлось пережить сегодня. Перед этим несчастьем меркли все остальные, какие я только мог представить. Карамани сошла с парохода в Саутгемптоне и бесследно исчезла.
— Бедняга Петри, — сказал Смит и сочувственно положил руки мне на плечи. — Не теряйте надежды! Мы не собираемся сдаваться.
— Смит, — горько прервал я друга. — Но какие у нас шансы? Какие шансы? Мы знаем не больше, чем нерожденный ребенок, о тайном убежище этих людей, и у нас нет даже самой ничтожной ниточки, которая привела бы нас к их логову.
Руки друга по-прежнему лежали на моих плечах, и серые глаза его смотрели прямо в мои.
— Я могу только повторить, Петри, — произнес он, — не оставляйте надежды. Сейчас я должен покинуть вас на час-другой. А вернувшись, возможно, смогу сообщить вам какие-нибудь новости.
Довольно долгое время после ухода Смита я сидел в гостиной в обществе единственно своих горьких мыслей. Затем дальнейшее бездействие показалось мне просто невыносимым: я почувствовал настоятельную необходимость куда-то идти, искать, расспрашивать. Закутавшись в тяжелое дорожное пальто, я вышел в сырой мрачный вечер с единственной целью: идти и идти по залитым дождем улицам вперед и только вперед, в тщетной попытке убежать от преследующих меня убийственных мыслей.
Должно быть, сам того не замечая, я прошел по Стрэнду, пересек Трафальгарскую площадь и дошел по Хэймаркет до цирка Пикадилли — ибо, внезапно очнувшись, я обнаружил, что стою перед витриной господ Либерти, тупо уставившись на вывешенные там восточные ковры. Из состояния же горестного оцепенения меня вывел неожиданно раздавшийся поблизости женский голос.
— Сказать таксисту ехать к северная граница Вондвортская пустошь. — Женщина говорила на ломаном английском, и при звуках знакомого голоса я вздрогнул и в мгновение ока вернулся к действительности.
Я обернулся в тот момент, когда женщина, отдавшая приказ швейцару, который держал над ее головой зонтик, садилась в такси. Единственного взгляда оказалось мне достаточно. Впрочем, мне оказалось бы достаточно и одного голоса, но вид гибкой фигуры и танцующих бедер окончательно рассеял все возможные сомнения.
Это была Зарми!
Как только автомобиль тронулся с места, я выбежал на середину дороги, где стояла вереница такси, и прыгнул в первую машину.
— Следите за тем автомобилем! — крикнул я шоферу дрожащим от возбуждения голосом. — Смотрите! Видите номер? Не ошибитесь! И ни в коем случае не потеряйте его из виду! Вы получите соверен за это!
Заразившись моим волнением, водитель молниеносно завел мотор и прыгнул за руль. Я был вне себя от возбуждения, но, похоже, на сей раз удача сопутствовала мне: когда мы завернули за ближайший угол, такси с Зарми находилось всего в двадцати ярдах впереди. Мы ехали по сумрачной улице, населенной, казалось, одними зонтиками. Я едва мог усидеть на месте: каждый нерв в моем теле напряженно дрожал и звенел. Я не отрываясь смотрел вперед, и, когда, покинув хорошо освещенные улицы Вест-Энда, мы выехали на темные улочки пригорода, мне сотни раз казалось, что я потерял из виду нужный автомобиль. Но всякий раз он вновь появлялся впереди, выхваченный из темноты лучами какого-нибудь спасительного фонаря.
На пустынной дороге у границы пустоши такси с Зарми остановилось. Я схватил переговорную трубку и выкрикнул в нее.
— Проезжайте дальше и остановитесь где-нибудь впереди машины! Но неподалеку!
Шофер повиновался, и вскоре я обнаружил себя стоящим под проливным дождем и глядящим назад, на яркие фары другого автомобиля. Я дал таксисту обещанное вознаграждение.
— Подождите меня десять минут, — приказал я. — А затем, если я не вернусь, уезжайте.
Я зашагал по грязной немощеной дороге в сторону машины, которая, высадив пассажирку, начала медленно разворачиваться. Зарми, легко узнаваемая по плавной поступи, шла к тропинке, ведущей, очевидно, через пустошь. Я последовал за девушкой, держась от нее на безопасном расстоянии. Прекрасно отдавая себе отчет в громадной важности этой встречи, я старался держаться на высоте положения. В голове у меня окончательно прояснилось, сознание работало четко и живо. Все мои чувства были обострены до предела. И я ни в малой степени не сомневался в своей способности справиться с ситуацией наилучшим образом.
Зарми продолжала идти по пустынной тропинке. Ни одного прохожего не встретилось нам по пути, и дождь лил стеной. В час, когда все нормальные люди ищут под уютным кровом спасения от ненастья, мы двое, связанные взаимной враждой, двигались вперед сквозь дождь и ветер.
Как я упоминал, все мои чувства были обострены до предела, и я не сомневался в своей бдительности и ловкости. На самом деле я, вероятно, глубоко заблуждался на свой счет, и эта бесконечная уверенность в собственных силах являлась лишь симптомом начавшейся у меня лихорадки. Ибо, как выяснилось впоследствии, начав следить за Зарми, я забыл принять самую необходимую в подобных случаях меру предосторожности и не подумал о том, что кто-то в свою очередь может следить за мной!
Внезапно кто-то бесшумно и аккуратно накинул мне сзади на голову какой-то тошнотворно пахнущий мешок и туго затянул его вокруг моего горла. Я успел испустить один приглушенный крик, полный страха и ненависти одновременно, а затем начал задыхаться… покачнулся… и упал без сознания.
ГЛАВА XVII
МОЯ ВСТРЕЧА С ДОКТОРОМ ФУ МАНЧИ
Следующим моим ощущением была страшная боль в голове, которая по мере постепенного прояснения сознания повлекла за собой цепь воспоминаний. Я обнаружил себя сидящим на тяжелой деревянной скамье спиной к стене, занавешенной чем-то вроде соломенной циновки. Руки мои были связаны сзади. И в первые мучительные мгновения возвращения к действительности я осознал две вещи.
Во-первых, я находился в операционной, ибо наиболее заметным предметом обстановки этого помещения являлся операционный стол. Над ним висели лампы под металлическими колпаками, а на стеклянном столике поблизости были разложены инструменты, антисептические средства, перевязочные материалы и прочее. Во-вторых, я находился в операционной не один.
На такой же деревянной скамье у противоположной стены сидел человек плотного телосложения с темными, чуть тронутыми сединой волосами, аккуратно подстриженной бородкой и усами. Он тоже был связан и пристально смотрел на меня с застывшим на лице выражением крайнего удивления, смешанного со страхом.
Передо мной сидел сэр Бэлдвин Фрэзер!
— Сэр Бэлдвин! — пробормотал я, облизнув запекшиеся губы. — Сэр Бэлдвин, как…
— Это доктор Петри, не так ли? — спросил сэр Бэлдвин голосом, охрипшим от волнения. — Доктор Петри! Мой дорогой сэр! Объясните мне ради всего святого, что все это значит? Меня похитили, одурманили наркотиками… Я стал жертвой возмутительного и невероятного преступления у порога собственного дома…
Я поднялся на неверных ногах и прервал негодующего коллегу:
— Сэр Бэлдвин, вы спрашиваете меня, что все это значит. Это значит, что мы с вами находимся в руках доктора Фу Манчи.
Сэр Бэлдвин уставился на меня диким взором. Лицо его казалось бледным и измученным от тревоги.
— В руках доктора Фу Манчи? — вопросительно повторил он. — Но, мой дорогой сэр! Это имя не говорит мне ничего… ровным счетом ничего! — Голос его звучал все взволнованней. — С самого начала заключения меня поселили здесь в прекрасных комнатах и оказывали всевозможные знаки внимания. Мне прислуживала дьяволица, которая и завлекла меня сюда хитростью, но ни одного разумного слова, кроме непристойных шуток, не удалось мне добиться от нее. Временами меня посещала мысль, что печальная участь, часто ожидающая специалистов моего профиля, постигла и меня. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Прекрасно понимаю, — мрачно откликнулся я. — В прошлом мне самому не раз приходилось сомневаться в здравости своего рассудка при столкновениях с деятельностью организации, во власти которой мы находимся сейчас.
— Но что все это значит, дорогой сэр? — повторил Бэлдвин Фрэзер, возвышая голос — Что все это значит? Это невероятно… уму непостижимо! И даже сейчас мне трудно избавиться от той навязчивой мысли…
— Сейчас же выкиньте ее из головы, — горько прервал я хирурга. — Мы поставлены перед фактом. Причины вашего появления здесь непонятны мне. Что же касается меня, то за мной следили…
— Тише! Сюда кто-то идет!
Оба мы разом повернулись и уставились на дверной проем, занавешенный чем-то вроде ярко и безвкусно расшитой портьеры: звук шаркающих шагов, сопровождаемый тяжелым деревянным постукиванием, свидетельствовал о чьем-то приближении.
Сначала в комнате появилась Зарми. Она стрельнула вправо-влево черными глазами и лишь затем отвела портьеру в сторону, пропуская идущего за нею следом человека.
Тяжело опираясь на две массивные трости и с невероятным усилием волоча свое изможденное тело, в операционную вошел доктор Фу Манчи!
Думаю, никогда в жизни не приходилось мне испытывать ощущение родственное тому, какое испытал я в этот момент.
Хотя Найланд Смит и сообщил мне о том, что доктор Фу Манчи жив, все же я мог поклясться перед любым судом присяжных в том, что он мертв, ибо собственными глазами видел, как пуля вошла в его череп. Теперь же я сидел, прижавшись спиной к стене, стиснув зубы и чувствуя, как волосы шевелятся на моей голове, и смотрел, как доктор Фу Манчи с невероятным трудом тащится через комнату: трости размеренно стучали по полу, высокая фигура в желтом халате судорожно наклонялась вперед при каждом шаге, а по лицу пробегали болезненные гримасы. Голова доктора была забинтована, и повязка как будто подчеркивала высоту огромного выпуклого лба, отчего прекрасное сатанинское лицо этого человека казалось еще более зловещим и значительным. Подернутые пленкой глаза его поворачивались то налево, то направо, пока он ковылял к деревянному стулу, стоящему возле операционного стола. Наконец доктор Фу Манчи в полном изнеможении упал на стул, дыша тяжело и со свистом.
Зарми опустила портьеру и стала перед ней. Она сняла мокрый плащ, который был на ней, когда я следовал за девушкой по пустоши, и теперь стояла передо мной с рассыпавшимися по плечам черными курчавыми волосами и с выражением циничного торжества на прекрасном злом лице. Огромные золотые кольца в ее ушах странно сверкали в свете электрических ламп. Сейчас Зарми была в одеянии, похожем на шелковую шаль, живописно обмотанную вокруг тела. Уперев руки в бедра, она стояла спиной к двери и дерзко смотрела то на сэра Бэлдвина, то на меня.
Мгновения молчания, последовавшие за появлением китайского доктора, до сих пор живы в моей памяти и будут жить в ней вечно. Только тяжелое дыхание Фу Манчи нарушало воцарившуюся в комнате тишину. Ни звука не доносилось снаружи, никто из присутствующих не произносил ни слова. Затем.
— Сэр Бэлдвин Фрэзер, — начал Фу Манчи своим не поддающимся описанию голосом — гортанным и с присвистом. — Моя служанка, привезшая вас сюда, обещала вам определенную плату за некоторые услуги. Вы получите ее вместе с моей глубокой личной благодарностью в придачу.
Доктор Фу Манчи с трудом повернулся к сэру Бэлдвину, и стало совершенно ясно, что одна половина его тела почти полностью парализована. Правая рука еще немного слушалась больного, ибо он по-прежнему сжимал тяжелую резную трость, но правая сторона его лица оставалась совершенно неподвижной, и редко приходилось мне видеть что-либо более ужасное, нежели это наполовину омертвевшее сатанинское лицо. Рот с тонкими губами открывался только с левой стороны — и мне, сидящему справа от доктора, профиль его представлялся профилем покойника.
Сэр Бэлдвин Фрэзер не произнес ни слова, но смотрел на Фу Манчи взглядом, полным нескрываемого ужаса.
Китайский доктор продолжал:
— Ваш опыт, сэр Бэлдвин, позволит вам быстро определить мой диагноз. Пуля прошедшая сквозь третью левую долю лобной кости и застрявшая в задней теменной извилине, явилась причиной гематомы правого полушария и афазии…
Каждое произнесенное слово давалось Фу Манчи с невероятным трудом. Крупные капли пота выступили у него на лбу, и я невольно восхищался железной волей этого человека, заставлявшего свой полупарализованный мозг выполнять свойственные ему функции. Казалось, он тщательно выбирал слова и чудовищным усилием воли заставлял частично омертвевший язык произносить их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23