А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 





Сакс Ромер: «Глаза доктора Фу Манчи»

Сакс Ромер
Глаза доктора Фу Манчи



Сакс РомерГлаза доктора Фу Манчи
— Доктор Грегори Аллен? — В восклицании незнакомца слышалось удивление.Оторвавшись от газеты, купленной в вестибюле отеля «Ла Прада», Грегори перехватил вопросительный взгляд высокого мужчины с худощавым, слегка удлиненным лицом. Темные, вьющиеся волосы незнакомца начинали седеть на висках. Внешне он напоминал ушедшего в отставку полковника колониального гарнизона, однако улыбка делала его моложе по меньшей мере лет на двадцать. Казалось невероятным вновь услышать этот отрывистый английский говор здесь, в Париже.— Найланд Смит! — Грегори вскочил, протягивая в приветствии руку. — Какая удача! Каким образом вы разыскали меня?— Ваш адрес мне любезно сообщили в Сорбонне, — Найланд Смит уселся в кресло напротив собеседника и принялся набивать трубку, — где я имел удовольствие прослушать несколько ваших лекций. По-французски вы говорите лучше меня, несмотря на американский акцент. Я не специалист в вашей области, но тем не менее с интересом выслушал доклад о ваших исследованиях. Вам только-только перевалило за тридцать, а между тем какие успехи!— Как, вы были на моих лекциях?— Я достиг того возраста, дорогой Аллен, — Найланд Смит по-мальчишески усмехнулся, — когда люди начинают интересоваться теориями продления жизни.— По вашему виду не скажешь, что вы нуждаетесь в искусственных методах для сохранения молодости.— Ну, а на самом деле, — Найланд Смит неожиданно посерьезнел, — я надеялся найти среди вашей аудитории человека, человека, который одним своим существованием доказывает правильность ваших теорий… человека баснословного возраста — вне всяких сомнений, продленного искусственно. Я имею в виду, конечно, доктора Фу Манчи. Уверен, он внимательно следит за вашей работой. Нам стало известно, что он появился в Париже. Однако все попытки выследить его безрезультатны, несмотря на то что весь город наводнен переодетыми полицейскими.Грегори с удивлением слушал своего старого знакомого. Когда-то инспектор Скотланд-Ярда, а сейчас — агент британской «Сикрет сервис». Найланд Смит не мог позволить себе лелеять пустые фантазии.— Неужели Фу Манчи действительно существует? — недоверчиво спросил Грегори.— Не сомневайтесь в этом. История не знала более опасного преступника и гения… увы, одновременно. Вам, вероятно, приходилось читать о его злодеяниях?— Да, но я полагал…— … что большая часть газетных историй о Фу Манчи — не более чем утка? Многие думали так же и поплатились за это.— Однако человека с его внешностью легко обнаружить…— О! У него великое множество лиц и способов перевоплощений. Поверьте моему опыту, он нисколько не соответствует нашим расхожим представлениям о китайце и с успехом может быть принят за европейца. Он свободно говорит на нескольких языках. Чтобы его руки и раскосые глаза — они, кстати, необычного зеленого цвета — не выдавали в нем азиата, он носит перчатки и темные очки.— Видимо, нужно иметь немало сообщников, чтобы столько лет избегать тюрьмы или виселицы?Найланд Смит мрачно улыбнулся.— За ним стоит международная организация, с ним сотрудничают ученые, политики. Он имеет глаза и уши повсюду.— Но кто соглашается на него работать?— Да кто угодно. У него свои методы вербовки и принуждения к работе. Кстати, вы куда-нибудь собираетесь в ближайшее время?— В Лондон. Меня пригласили повторить цикл лекций в Оксфорде. Дирекция обещала устроить меня в одной из гостиниц рядом со Стрэндом.— Обязательно сообщите мне адрес. Я загляну к вам.— И прихватите нашего общего приятеля, доктора Петри. Буду рад снова увидеться с ним. А после ваших рассказов о докторе Фу Манчи мне бы очень хотелось встретиться и с ним тоже.— Ну, надеюсь, этого не случится, — улыбнулся Найланд Смит.На следующий день на палубе морского парома, вышедшею из Кале, было тесно. Грегори с трудом отыскал тихое местечко возле ограждения носовой части. Ему многое хотелось обдумать, но смутный призрак Фу Манчи не позволял сосредоточиться. Неожиданно он поймал себя на том, что разглядывает пассажиров в поисках загадочного человека в темных очках и перчатках.Никого похожего обнаружить не удалось. Зато он увидел очень симпатичную девушку с большой папкой для эскизов, осторожно пробиравшуюся вдоль борта. Когда она поравнялась с Грегори, корабль заметно качнуло; девушка выронила папку и с благодарностью оперлась на предложенную молодым человеком руку.Вблизи незнакомка казалась еще прелестнее. Паром снова качнуло: глядя на побледневшее лицо девушки. Грегори крепче сжал хрупкие плечи.— Простите, — смущенно пробормотал он. — Проклятая качка вымотает кого угодно.— О, мне уже лучше, — прощебетала девушка с едва уловимым акцентом. — У меня просто закружилась голова. — Она принужденно засмеялась. — Большое спасибо.— Не стоит благодарности. Вы путешествуете одна?— Да. Друзья пригласили меня в Лондон.Удивительные голубые глаза девушки таили печаль, которая не исчезала, даже когда улыбались ее губы.— Один старый моряк рассказывал мне, — поднимая папку с эскизами, Грегори неожиданно для себя самого перешел на французский. — что лучшее средство от головокружения — плотный завтрак. Позвольте пригласить вас.Мгновение она стояла в нерешительности, ее голубые глаза смотрели оценивающе. Затем согласно кивнула, и молодые люди вместе отошли от борта.Качка не утихала, и в ресторане почти не было посетителей. Грегори выбрал укромный столик рядом с матовым от пенистых брызг иллюминатором. Хмурый официант молча принял заказ и скрылся за перегородкой, отделявшей зал от камбуза. Слышался только мерный плеск волн и приглушенное позвякивание посуды.Пока заказанные блюда готовились, молодые люди успели переговорить обо всем на свете. Прекрасную незнакомку звали Миньон. Ее рисунки охотно покупали несколько французских еженедельников; несколько раз ее работы выставлялись в Луврском музее современных искусств.— В вашей визитной карточке написано, что вы доктор, — Миньон улыбнулась, — признаться, мне еще не приходилось слышать о докторах живописи.Грегори с грустью рассказывал, как на протяжении двух лет стажировки в Сорбонне он с увлечением посвящал вечера изучению искусства, которое когда-то считал своим призванием.— Получается, что я тоже плоть от плоти богемы, милая Миньон.— Как жаль, что вы изменили свой выбор, — тень сочувствия пробежала по ее лицу. — Мне кажется, что современная наука продвинулась слишком далеко. Ее достижения нарушают природную гармонию. В лабораториях порой создаются ужасные вещи, чего нельзя сказать о полотнах: искусство творит только красоту.— Наверное, вы правы…Ее взгляд стал задумчивым.— Должно быть, вы часто вспоминаете о днях, проведенных в Париже, о беззаботной студенческой жизни. Уйдя в мир науки, вы никогда не жалели о том, который бросили?Не отвечая, Грегори наполнил бокалы шампанским. Взгляд голубых глаз тревожил, не давал покоя.— Порой я и сам не знаю…
Грегори не заметил, как на таможне в Дувре потерял из виду Миньон. Он пробирался в толчее пассажиров, не видя нигде знакомого силуэта. И лишь бросив взгляд далеко вперед, различил хвостовые огни шикарного «ягуара», уносящего на заднем сиденье прекрасную попутчицу.Увы, момент расставания неизбежен, даже если приходится прощаться с мечтой.Когда поезд прибыл в Лондон, шел проливной дождь. Из номера в гостинице Грегори позвонил в Оксфордский «Кингз колледж», но не застал никого, кто мог бы сказать что-либо определенное о начале лекций. Дождь не стихал, и Грегори в унылом расположении духа заказал себе ужин, размышляя, каким образом убить вечернее время.Встретятся ли они когда-нибудь снова? Судя по роскошной машине, Миньон имела друзей в весьма состоятельных кругах, куда простому смертному не было доступа. Миньон… От мимолетной встречи осталось лишь имя.Сам образ девушки сочетался в его воспоминаниях с красочной богемой Парижа, который он так любил. Грегори достал альбом для набросков, мягкий карандаш и начал рисовать. Оторвавшись, наконец, от листа, он взглянул на творение своих рук. С портрета на него смотрела Миньон.Стройная фигура, удлиненный овал лица, улыбающиеся губы. Лишь одна деталь ускользнула от грифеля художника. Осталось неуловимым выражение загадочных глаз.Уже давно он слышал звуки, напоминавшие приглушенные шаги, но не обращал на них внимания.Шаги были мягкими, крадущимися. Было что-то таинственное и жуткое в их монотонности. Казалось, звуки доносятся из комнат наверху, затем из коридора: словно патруль призраков расхаживал дозором. Когда шаги прошелестели у самой двери, Грегори подбежал и стремительным рывком распахнул ее, но никого не увидел.Стоя у окна и глядя на пустынную улицу, он неожиданно понял, что только прогулка может успокоить его расстроенные нервы. Дождь уже кончился, хмурое небо местами светлело.Странное, необъяснимое настроение овладело им. В выбранной профессии он добился признания, заслужил уважение старших коллег. Несколько лет назад об этом можно было только мечтать. Однако сегодня он почти сожалел, что не стал художником. Страстно хотелось все бросить и вернуться к своему настоящему «я». Он еще молод, а, кроме мира науки, есть и другой мир — в котором осталось место для любви и красоты.В вестибюле он остановился, закурил сигарету. Волна презрения к собственным чувствам захлестнула его. Неужели он, серьезный ученый, так легко впал в это нелепое состояние? Любовь с первого взгляда… Какое непростительное мальчишество! Предупредив портье, что вернется через полчаса, Грегори распахнул дверь и шагнул на улицу.Вспышка молнии превратила мрачную ночь в бело-голубой день. Раздался раскат грома такой силы, что он мог бы предвещать конец света. Но все это было лишь прелюдией к начавшемуся потом.Грегори поспешно спрятался обратно под навес вестибюля. По опустевшей улице бежала одинокая девушка, застигнутая непогодой. Она легко взбежала по ступенькам, и Грегори с удивлением увидел перед собой мокрое от капель милое лицо Миньон.
Сидя в единственном кресле в маленьком номере Грегори, Миньон с наслаждением придвинула ноги к ярко пылающему камину. Встретив внимательный взгляд, она улыбнулась, однако глаза ее оставались печальными.— Ужасный ливень. В такие дни бывает грустно…За зашторенным окном снова сверкнула молния, прогремел гром. Миньон вздрогнула, но быстро овладела собой. Грегори с нежностью сжал ее руки.— Что ты делала на улице в такую ночь, Миньон?— Искала тебя, Грегори. В Дувре ты так внезапно исчез.— Миньон!Громовые раскаты стихли, и в наступившей тишине Грегори вновь различил шаги. Теперь они звучали несколько иначе. Через равные интервалы невидимый патруль останавливался и слышались три осторожных удара. Почувствовав, как напряглись тонкие пальцы Миньон, Грегори поднял голову и, прежде чем она успела опустить ресницы, заметил выражение панического страха в ее глазах.— Не волнуйся, опасности нет, — ласково проговорил он. — Гроза уже проходит. Хорошо, что ты нашла меня.Однако он догадывался, что причиной страха была совсем не гроза. Миньон бессильно поникла в кресле, продолжая сжимать его руку.— Я так глупо веду себя… Постарайся простить меня, Грегори. Почему, почему ты не стал художником?!Ее поведение, бессвязные фразы говорили о нервном напряжении, которому он не мог найти объяснения.— Ради всего святого, только не волнуйся! Сейчас я принесу немного виски, мы посидим…— Нет, нет! — Она схватила его за руку, удерживая. — Я не хочу ничего пить… Ты должен знать… я…— Ты хочешь сказать, что мы больше никогда не встретимся? — Он чувствовал, как голос выдает его, однако ничего не мог сделать.— Нет, нет, — прошептала она. Отчетливо прозвучали три мягких удара.Грегори хотел спросить у Миньон, слышала ли она эти звуки, но в этот момент вновь сверкнула молния и снова раскатился гром. Девушка закрыла глаза.— Спустимся вниз, — предложил Грегори, — бар еще работает. Тут, наверху, совсем нечем дышать.Он помог ей подняться с кресла, проводил к двери. Три приглушенных удара повторились. Миньон внезапно остановилась, как будто невидимая рука удержала ее.— О, Грегори, как кружится голова! Я думаю, я все-таки выпила бы чего-нибудь.Казалось, она балансировала на грани обморока. Грегори поспешно открыл стенной бар, наполнил два бокала виски; украдкой взглянул на бледное лицо Миньон и бросился на кухню за холодной водой.Когда он вернулся, Миньон выглядела гораздо лучше. Склонившись с бокалом в руках над столом, она внимательно рассматривала сделанный Грегори рисунок.— Надеюсь, не слишком скверно? — Он беспомощно улыбнулся.— Напротив. Это так мило с твоей стороны… — произнося эти слова, Миньон подняла глаза, и он с удивлением заметил, что они полны слез.Зазвонил телефон. Грегори поднял трубку.— Аллен? — послышался знакомый голос.— Это вы, мистер Смит?— Да. Только что прибыл в Лондон. Пришлось вылететь за тобой самолетом. Выслушай меня внимательно: никуда не выходи из номера, пока я не приеду, и ни под каким видом не впускай к себе посторонних. Извини, я очень спешу.Грегори повесил трубку, повернулся и вдруг ощутил необычную слабость. Перед глазами поплыл туман. Шатаясь, он добрел до кушетки и залпом проглотил оставшееся виски. Головокружение. Да, теперь он его почувствовал.Он лег на спину, мысли беспорядочно завертелись в голове. Словно сквозь пелену он пытался позвать Миньон, объяснить ей, но язык не повиновался ему. Он пытался подняться, но не мог шевельнуть и пальцем. Откуда-то издалека донесся голос Миньон. Рукой она поддерживала его голову, нежные пальцы ласкали волосы. Что-то горячее обожгло щеку. С трудом разомкнув веки. Грегори понял, что девушка плачет. Хотелось утешить ее, ободрить, но разговаривать он уже не мог.— Прости меня, — прошептала она. — Когда-нибудь ты все узнаешь и поймешь. Как жаль…Мгла сомкнулась. Он не видел, как Миньон ушла, тело не принадлежало ему. Перед глазами белел смутный квадрат потолка и уголок стены. Мысли постепенно прояснялись, но внезапно заболело сердце, потому что он наконец понял: Миньон подмешала в бокал наркотик. И просила прощения за это…В коридоре послышались стремительные шаги. Кто-то остановился перед дверью. С треском вылетел замок, и в номер ввалились несколько человек. Грегори узнал голос управляющего гостиницей.— Какое счастье, что вы согласились помочь нам, доктор Готфельд!Высокий мужчина в черных перчатках и темных очках склонился над Грегори. Сильными, уверенными пальцами он осторожно надавил на веко лежащего. Затем снял очки и внимательно посмотрел на него странными зелеными глазами. Грегори с ужасом понял, что оказался лицом к лицу с доктором Фу Манчи.— Так я и предполагал, — произнес незнакомец с гортанным акцентом. — Судя по багажным ярлыкам, пациент недавно вернулся из Нижнего Египта. Две недели назад там была вспышка чумы. Не стоит волноваться, опасности уже нет. Однако мы должны действовать быстро.Грегори находился в сознании — видел, слышал, но не мог ни говорить, ни двигаться. Он слышал, как человек, представившийся доктором Готфельдом, вызвался отвезти его на своей машине в Лондонский госпиталь тропических болезней.— Меня там хорошо знают, — объяснил он.Беспомощный, как мертвец, Грегори слушал последние распоряжения Фу Манчи о необходимости запереть помещение, уничтожить одежду пациента и окурить стены. Прекрасно разбираясь в симптомах чумы, Грегори мог бы с легкостью разоблачить лжеца. Если бы мог говорить…Почему Миньон подмешала ему наркотик? Неужели и она во власти Фу Манчи? И что за снадобье было в бокале? В состав определенно входил гиоцин — именно его присутствие вызывает подобную беспомощность и неподвижность.Тем временем вошедшие поспешно покинули помещение.Фу Манчи вновь наклонился, снял темные очки, и Грегори ощутил себя во власти гипнотических глаз.— Я с интересом следил за вашими достижениями, доктор Аллен, — английское произношение китайца было безукоризненным. — К сожалению, не так давно я потерял одного из моих сотрудников, который занимался исследованиями как раз в вашей области. Теперь вы мне просто необходимы для продолжения моих исследований по продлению жизни. Ваши обязанности не будут вам в тягость, к тому же я щедро вознаграждаю своих слуг.Он извлек из саквояжа шприц, и в этот момент в тишине прозвучал негромкий сигнал вызова. Хриплое потрескивание динамика и несколько отрывистых фраз, произнесенных на незнакомом языке, сделали очевидным тот факт, что доктор Фу Манчи пользовался какой-то разновидностью портативной рации, поддерживая контакт со своими сообщниками. Когда ученый китаец снова склонился над Грегори, тот понял, что вызов был предупреждением.
1 2 3