— дети почему-то решают с трудом. И вот методисты, педагоги, психологи — все ломают голову. А оказалось, что все очень просто. Их учили так: если у тебя птички прилетали, надо складывать, а если улетали, то надо вычитать. Их так учат, а потом дают им косвенную задачку. А у ребенка — правило, которому он доверяет: птички прилетают, надо прибавлять. Вот он и тут пытается: шесть плюс одиннадцать — семнадцать. Ерунда получается!А вот дошкольники легко решают эту задачу, работая на палочках. Они складывать и вычитать не умеют. Они выкладывают палочки. Прямую задачку ясно как решать: выложить столько палочек, сколько птичек сидело, потом добавить, сколько прилетело, и пересчитать.Косвенную задачу дошкольник решает так же. Говорят: сидели птички — он выкладывает четыре палочки. Ему говорят: мы же не знаем, сколько сидело. Он говорит: неважно, пусть пока эти палочки полежат, а потом мы выясним, сколько должно быть.Значит, дети фактически кладут X: они кладут четыре палочки, но при этом твердо знают, что это неопределенное количество. Так делают маленькие дети, еще не заученные в школе.Так вот я делаю то же самое. Я не знаю, как все это устроено. Но я пока рисую вот так. Здесь имеется некто — главный инженер, он же первый заместитель, а потом еще три места (по заместителю на каждое производство), и на каждом месте сидит человечек, и он точно так же имеет свое табло сознания и свою доску, или планшет (схема 14).
Дальше мы все время будем предполагать, что все, что есть у начальника, есть и у них. В этом смысле они от него ничем не отличаются. Зарисую возможные позиции начальника. На схеме три позиции. Но у нас ведь не три начальника, а один. А я зафиксировал его тройное существование. Один раз он существует как место — как начальник управления строительством. Второй раз он существует как наполнение этого места. Третий раз он существует без места. Скажем, кончились работы, он поехал отдыхать (схема 15).
И наконец, у него есть четвертая позиция, со звездочкой, когда он рефлексирует и сам себя во всех своих ипостасях и формах существования анализирует и представляет. На доске он сам может быть представлен как объект: он сам себя видит со стороны. Если он очень изощренный, он себя рефлексирующим тоже представит, если не очень, то представит себя только в остальных позициях (схема 16).
Системная организация в группе управленцев Я буду различать разные системные образования. Эти обозначенные нами пять должностных мест связаны между собой определенными отношениями руководства и подчинения. Есть связь между начальником и главным инженером, есть связи между главным инженером и другими заместителями, и есть связи между начальником и его замами. Подчеркиваю еще раз: это связи не между людьми как таковыми. Это связи руководства и подчинения, которые задаются по должностному положению, как связи между должностными местами.Я пока здесь задаю только некоторый возможный тип связей. Мне это нужно для того, чтобы сказать, что есть какие-то связи. Предположим для начала, что вот такие (схема 17).
Но кроме того, есть еще связи между ними как между людьми. Например: ты меня уважаешь или не уважаешь, считаешь ты меня сильным человеком или нет. Это другие отношения. И я их провожу не к значкам мест, а прямо непосредственно к людям (схема 18).
Мы с вами сделали первый шаг системного анализа аппарата руководства. Каковы принципы этого анализа? Из чего я исходил?Я задал систему мест со связывающими их отношениями руководства и подчинения. В современной социологической литературе эти структуры, как я уже говорил, называются формальными. Формальные структуры, грубо говоря, — это структуры мест или отношений между местами, зафиксированные в каких-то нормативных документах, скажем, в положениях о должностях, об отделах, о службах и т.д., где четко и жестко перечислены обязанности и права каждого места. Там не говорится, что должен делать Иванов, Петров или Сидоров. Там говорится, что должен делать главный технолог, главный механик, зам по кадрам и развитию и т.д. Производство и клуб Теперь необходимо различить два важных понятия: «производство» и «клуб». Клуб не в том смысле, что это место, где танцуют, поют и пьют, а более широко, включая, например, якобинский клуб. В клубе по сути дела развертывается и политика (схема 19).
Чем отличается клуб от производства? Тем, что в производстве есть совокупность формальных мест, формальных структур. В армии это фиксируется в виде званий и погон. И кроме того, там есть другая формальная структура — должностей. Там двойная формальная номенклатура. А в клубе человек выступает не как носитель какого-то места, а просто как человек. Соответственно, человек на производстве выступает как индивид (а в скобочках я бы поставил: «винтик»), а в клубе — как личность.Но с неформальными структурами у нас получилось несколько сложнее. Дело в том, что неформальные структуры существуют в клубе, а кроме того, мы здесь задали неформальные структуры и на производстве. И поэтому я могу говорить о клубных неформальных структурах и о псевдопроизводственных. Индивид и личность Принципиальным здесь является различение производства (формальных структур) и клуба (неформальных структур). Индивидное существование человека — это когда он идеальный исполнитель своей должности, у него нет ни переживаний, ни раздвоенности, он знает, что должен делать, и работает. И ничего, кроме этого, у него вообще нет. Поэтому я говорю «винтик»: это идеальный, точно подобранный исполнитель соответствующей должности. А личность — это то, что переживает, выпивает, мучается, исхитряется и вступает в определенные отношения: кому-то симпатизирует, кому-то нет, кого-то ненавидит, кого-то тайно любит или не любит.Если бы люди были всегда хорошо разделенными пополам и выступали бы на работе «винтиками», а после работы — личностями, все было бы очень просто, и мы бы не рисовали неформальные структуры на производстве, но реально происходит так, что клуб накладывается на производство. И в результате эти два момента начинают существовать параллельно и одновременно, поскольку человек всегда и «винтик», и личность. И на производстве в том числе, хотя нередко это приводит к значительным диссонансам.Итак, у нас есть место, функциональное место в определенной структуре, и есть наполнение. А вместе место и наполнение дают нам элемент: элемент структуры или системы (в зависимости от того, как мы это будем рассматривать). Формальные и неформальные структуры организации Но не только в производстве происходит наложение друг на друга формальных и неформальных структур. В клубе происходит то же самое. И хотя я так все представил, что человек выходит из своего места и остается чистой личностью, не имеющей отношения к тому месту, которое она, личность, занимает на производстве, реально такого никогда не бывает. Что такое знаки различия на погонах? Это фактически знак уровня независимо от того, где находится человек. Если он полковник, то он полковник и на улице Горького, и в Подмосковье, и у себя в части. Реально, если вы берете маленький коллектив людей, то там эти знаки различия остаются у всех в сознании постоянно.Сначала я очертил совокупность мест, выделил структуру, образуемую этими местами. Затем я взял людей, занимающих эти места, включил их в некоторую группу, и группа у меня уже выступает как неформальная структура. Я сначала ввел такую вещь, как коллектив, совокупность людей. А теперь я предполагаю, что они образуют группу, и очерчиваю также их неформальное, клубное существование. Таким образом, их существование как коллектива и группы как бы шире, чем их формальное существование. Они ведь и на своих местах функционируют, и вне мест.Я, таким образом, — это главное здесь — на одном материале выделил не одну структуру, а реально три структуры: формальную структуру и неформальную структуру, делящуюся на две или имеющую два плана существования — неформальную структуру на производстве и неформальную структуру в клубе. На одном материале я выделил несколько структур и несколько разных типов связей: есть должностные связи по местам, формальные связи руководства и подчинения, и есть неформальные, личностные связи и взаимоотношения. ПРОБЛЕМЫ И ПРОБЛЕМАТИЗАЦИЯ Проблема возникает не тогда, когда один высказывает правильную мысль, а другой — ложную. Если один высказывает правильную мысль, а другой — неправильную, то проблемы нет. Просто один ошибается, и надо посчитать и выяснить, кто же прав, и неправого отбросить. Проблема возникает тогда, когда два человека говорят противоположные вещи и оба правы. Вот тогда впервые возникает проблема.Вот проблема в виде парадокса, которая дала начало современной механике. Что показал Галилей в 1632 г.? Он изучал свободное падение тел, и у него было понятие скорости, которое определялось как частное от деления пути на время — никакого другого понятия скорости не было. А далее он увидел, что если пустить шарик по вертикали и по наклонной плоскости, то получатся два взаимоисключающих равно правильных решения: что скорости движения этих шариков различны и что скорости движения этих шариков одинаковы.Он рассудил так. Когда шарик, пущенный по вертикали, пройдет свой путь и достигнет точки внизу, шарик, пущенный по наклонной плоскости, пройдет путь более короткий, чем путь первого шарика. Значит, скорость движения второго шарика меньше, скорости разные. Потом он брал отношение путей, пройденных каждым из шариков, и отношение времен, за которые они были пройдены; при этом оказывалось, что скорости равны. И вот когда он это показал, то возникла проблемная ситуация.Обратите внимание, у Галилея не было различения средней и мгновенной скоростей. Он только впоследствии введет его на основании этого парадокса. Ведь причина здесь в том, что понятие средней скорости не годится для сравнения ускоренных движений. Понятие скорости является инвариантом для равномерных движений. А если вы берете ускоренные движения, то сравнивать их с помощью понятия скорости уже нельзя, а надо вводить ту или иную производную в зависимости от структуры движений. Но это получили потом. Переход от анализа объекта к разработке средств анализа Смотрите, какой здесь ход: когда мы зафиксировали два исключающих друг друга высказывания, причем доказали, что оба правильны, у нас получается парадокс, или, как говорили древние, апория, антиномия, т.е. два взаимоисключающих утверждения.Тогда надо перестать смотреть на объект и его исследовать, а обратиться к средствам своего анализа, видоизменить и трансформировать понятия. И только изменив все это, можно найти правильные характеристики и оценки объекта, снять парадокс и разрешить проблему.Решение проблемы состоит в конструировании новых, более точных и более адекватных понятий. Но для этого надо еще выйти на проблему. Значит, проблема возникает не тогда, когда один сказал правильно, а другой сказал неправильно, а когда оба исключающих друг друга положения правильны, и тогда нам нужно искать новые средства представления объекта.По ходу дела — еще один интересный парадокс. Вот натуральный ряд чисел:1 2 3 4 5 6 7 8 9 …Вы, конечно, скажете, что число полных квадратов всех простых чисел меньше, чем число всех чисел: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 …Ведь квадраты у нас: один, потом четыре, потом девять и т.д.Теперь, смотрите, другая процедура. Один в квадрате — один, два в квадрате — четыре, три — девять и т.д. Скажите, я дойду когда-нибудь до такой ситуации, когда не смогу поставить в соответствие числу его квадрат? Нет. Значит, говорю я, число квадратов точно такое же, как и число чисел.123456789…
149162536496481…И в 1889 г. Кантор вводит понятие мощности множества и говорит, что по отношению к бесконечным множествам отношение «равно или не равно» в принципе неприменимо. Здесь нельзя работать с понятием равенства и неравенства.Здесь есть одна процедура, примененная к объектам, и другая процедура, примененная к тем же самым объектам. И одна процедура дает один результат, а другая процедура — другой результат. А объект один и тот же. Вот мы сопоставляем два движения: падение по вертикали и падение по наклонной. Или берем ряды квадратов и просто чисел. И есть две процедуры их сопоставления. Один раз мы вынимаем часть, производим разбиение множества на подмножества, а в другой процедуре мы устанавливаем взаимно однозначные соответствия и формируем два равномощных множества.Тайна состоит в том, что, если вам нечто удалось привести к парадоксу, это значит, что вы открыли проблему, нашли в системе понятий слабое место. Системный анализ Я постепенно вывожу наше обсуждение к проблематике системного анализа. Вот смотрите: с одной стороны, каждый заместитель начальника принадлежит системе руководства непосредственно первого уровня, с другой — он принадлежит своей собственной, во главе которой он стоит. Спрашивается, как замыкаются эти две системы друг на друга? Оказывается, что они связаны и состыкованы между собой не непосредственно, а как бы «надеты» на одного человека. И их связь обеспечивается за счет функционирования этого человека.Смотрите, что происходит: на нем функционируют обе системы, а он — своего рода передаточный и согласующий механизм. И это согласование и передача происходят за счет его функционирования в двух системах. Все люди фактически являются такими осями. Если мы вынем людей из этих мест, все остановится.Мы должны уметь разбирать системы на сложные единицы, на подсистемы, и собирать их. И мы приходим к удивительному парадоксу вот какого рода: система по определению есть то, что на части не делится.Если я разделил систему на две, значит, у меня две системы. Зачем мне говорить, что у меня одна система? Если я говорю «система», то это и есть фактически обозначение того, что оно, это целое, не может быть разделено на части.Мне важно зафиксировать, что на уровне нашего обыденного здравого смысла и обыденных представлений с этим не разобраться.Мы привыкли ограничивать вещи. Вот есть кран, есть площадка, есть участок. Это все вещи, а не системные образования. Когда мы смотрим на столы, стулья и т. п., мы не применяем к ним системных понятий. А вот когда мы имеем дело с такими образованиями, как строительство, мы должны пользоваться понятием системы, категорией системы.Категория системы несет в себе другой, невещный принцип проведения границ. Пока я отвечу так — на уровне представления. Мы до сих пор работали в категории вещи, мы знали, что такое границы вещей, поскольку тут были пространственные объемы, в которые мы не могли войти, и они ставили пределы нашему движению, это были как бы двигательные границы. А с системами не так; системы в этом смысле — невещные образования. Они состоят из связей, из процессов, и именно процессы определяют их границы. Но что такое процессуальные границы, или границы процессов? Что такое границы связей? Или вот я все время вас спрашиваю: связи можно рвать или нельзя? Если я разорву связи, я разделю систему на части или уничтожу, разрушу систему? Выходит, что связи рвать нельзя. А что делать? Ведь делить-то мы должны, мы же не можем брать все сразу вместе. Где проходит граница системы Но конкретно встает проблема, где проводить границы систем и сколько здесь систем. Как стыкуются система начальника, в которую входят его заместители, и их собственные системы, поскольку каждый из них является главой определенной системы, начальником ее? Как они стыкуются и как они должны стыковаться? Я перевожу в модальность искусственного, технического и спрашиваю: вот когда вы придете на это место, как вы будете организовывать состыковку этих систем, как вы будете организовывать коллектив и взаимоотношения в нем? Для этого, с одной стороны, надо решать реальные ситуационные проблемы — в зависимости от того, кто на каком месте стоит, к каким группам он принадлежит, куда он входит, какие у него внешние связи, а с другой — нужна технология работы (до которой мы пока не доходили), нужны методы ситуационного анализа. Ведь мы с вами выяснили, что системы на подсистемы не раскладываются и что в самом выражении «разложение системы на подсистемы» заключен парадокс. Этого не может быть: система не может раскладываться на подсистемы — по понятию системы, структуры.Итак, у нас получились две группы проблем: реальные ситуационные проблемы и обобщенные проблемы системного анализа. И мы теперь должны двигаться в двух планах, а потом стягивать их друг с другом. ПРОЦЕСС ВХОЖДЕНИЯ В МЕСТО РУКОВОДИТЕЛЯ Первый вопрос, который возникает: должен ли вновь назначенный начальник занимать свое место сразу или он должен месяц или два месяца подождать?…Стратегическая ошибка: начальник «прыгнул» в место начальника и стал здесь функционировать уже как элемент административно-руководящей системы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Дальше мы все время будем предполагать, что все, что есть у начальника, есть и у них. В этом смысле они от него ничем не отличаются. Зарисую возможные позиции начальника. На схеме три позиции. Но у нас ведь не три начальника, а один. А я зафиксировал его тройное существование. Один раз он существует как место — как начальник управления строительством. Второй раз он существует как наполнение этого места. Третий раз он существует без места. Скажем, кончились работы, он поехал отдыхать (схема 15).
И наконец, у него есть четвертая позиция, со звездочкой, когда он рефлексирует и сам себя во всех своих ипостасях и формах существования анализирует и представляет. На доске он сам может быть представлен как объект: он сам себя видит со стороны. Если он очень изощренный, он себя рефлексирующим тоже представит, если не очень, то представит себя только в остальных позициях (схема 16).
Системная организация в группе управленцев Я буду различать разные системные образования. Эти обозначенные нами пять должностных мест связаны между собой определенными отношениями руководства и подчинения. Есть связь между начальником и главным инженером, есть связи между главным инженером и другими заместителями, и есть связи между начальником и его замами. Подчеркиваю еще раз: это связи не между людьми как таковыми. Это связи руководства и подчинения, которые задаются по должностному положению, как связи между должностными местами.Я пока здесь задаю только некоторый возможный тип связей. Мне это нужно для того, чтобы сказать, что есть какие-то связи. Предположим для начала, что вот такие (схема 17).
Но кроме того, есть еще связи между ними как между людьми. Например: ты меня уважаешь или не уважаешь, считаешь ты меня сильным человеком или нет. Это другие отношения. И я их провожу не к значкам мест, а прямо непосредственно к людям (схема 18).
Мы с вами сделали первый шаг системного анализа аппарата руководства. Каковы принципы этого анализа? Из чего я исходил?Я задал систему мест со связывающими их отношениями руководства и подчинения. В современной социологической литературе эти структуры, как я уже говорил, называются формальными. Формальные структуры, грубо говоря, — это структуры мест или отношений между местами, зафиксированные в каких-то нормативных документах, скажем, в положениях о должностях, об отделах, о службах и т.д., где четко и жестко перечислены обязанности и права каждого места. Там не говорится, что должен делать Иванов, Петров или Сидоров. Там говорится, что должен делать главный технолог, главный механик, зам по кадрам и развитию и т.д. Производство и клуб Теперь необходимо различить два важных понятия: «производство» и «клуб». Клуб не в том смысле, что это место, где танцуют, поют и пьют, а более широко, включая, например, якобинский клуб. В клубе по сути дела развертывается и политика (схема 19).
Чем отличается клуб от производства? Тем, что в производстве есть совокупность формальных мест, формальных структур. В армии это фиксируется в виде званий и погон. И кроме того, там есть другая формальная структура — должностей. Там двойная формальная номенклатура. А в клубе человек выступает не как носитель какого-то места, а просто как человек. Соответственно, человек на производстве выступает как индивид (а в скобочках я бы поставил: «винтик»), а в клубе — как личность.Но с неформальными структурами у нас получилось несколько сложнее. Дело в том, что неформальные структуры существуют в клубе, а кроме того, мы здесь задали неформальные структуры и на производстве. И поэтому я могу говорить о клубных неформальных структурах и о псевдопроизводственных. Индивид и личность Принципиальным здесь является различение производства (формальных структур) и клуба (неформальных структур). Индивидное существование человека — это когда он идеальный исполнитель своей должности, у него нет ни переживаний, ни раздвоенности, он знает, что должен делать, и работает. И ничего, кроме этого, у него вообще нет. Поэтому я говорю «винтик»: это идеальный, точно подобранный исполнитель соответствующей должности. А личность — это то, что переживает, выпивает, мучается, исхитряется и вступает в определенные отношения: кому-то симпатизирует, кому-то нет, кого-то ненавидит, кого-то тайно любит или не любит.Если бы люди были всегда хорошо разделенными пополам и выступали бы на работе «винтиками», а после работы — личностями, все было бы очень просто, и мы бы не рисовали неформальные структуры на производстве, но реально происходит так, что клуб накладывается на производство. И в результате эти два момента начинают существовать параллельно и одновременно, поскольку человек всегда и «винтик», и личность. И на производстве в том числе, хотя нередко это приводит к значительным диссонансам.Итак, у нас есть место, функциональное место в определенной структуре, и есть наполнение. А вместе место и наполнение дают нам элемент: элемент структуры или системы (в зависимости от того, как мы это будем рассматривать). Формальные и неформальные структуры организации Но не только в производстве происходит наложение друг на друга формальных и неформальных структур. В клубе происходит то же самое. И хотя я так все представил, что человек выходит из своего места и остается чистой личностью, не имеющей отношения к тому месту, которое она, личность, занимает на производстве, реально такого никогда не бывает. Что такое знаки различия на погонах? Это фактически знак уровня независимо от того, где находится человек. Если он полковник, то он полковник и на улице Горького, и в Подмосковье, и у себя в части. Реально, если вы берете маленький коллектив людей, то там эти знаки различия остаются у всех в сознании постоянно.Сначала я очертил совокупность мест, выделил структуру, образуемую этими местами. Затем я взял людей, занимающих эти места, включил их в некоторую группу, и группа у меня уже выступает как неформальная структура. Я сначала ввел такую вещь, как коллектив, совокупность людей. А теперь я предполагаю, что они образуют группу, и очерчиваю также их неформальное, клубное существование. Таким образом, их существование как коллектива и группы как бы шире, чем их формальное существование. Они ведь и на своих местах функционируют, и вне мест.Я, таким образом, — это главное здесь — на одном материале выделил не одну структуру, а реально три структуры: формальную структуру и неформальную структуру, делящуюся на две или имеющую два плана существования — неформальную структуру на производстве и неформальную структуру в клубе. На одном материале я выделил несколько структур и несколько разных типов связей: есть должностные связи по местам, формальные связи руководства и подчинения, и есть неформальные, личностные связи и взаимоотношения. ПРОБЛЕМЫ И ПРОБЛЕМАТИЗАЦИЯ Проблема возникает не тогда, когда один высказывает правильную мысль, а другой — ложную. Если один высказывает правильную мысль, а другой — неправильную, то проблемы нет. Просто один ошибается, и надо посчитать и выяснить, кто же прав, и неправого отбросить. Проблема возникает тогда, когда два человека говорят противоположные вещи и оба правы. Вот тогда впервые возникает проблема.Вот проблема в виде парадокса, которая дала начало современной механике. Что показал Галилей в 1632 г.? Он изучал свободное падение тел, и у него было понятие скорости, которое определялось как частное от деления пути на время — никакого другого понятия скорости не было. А далее он увидел, что если пустить шарик по вертикали и по наклонной плоскости, то получатся два взаимоисключающих равно правильных решения: что скорости движения этих шариков различны и что скорости движения этих шариков одинаковы.Он рассудил так. Когда шарик, пущенный по вертикали, пройдет свой путь и достигнет точки внизу, шарик, пущенный по наклонной плоскости, пройдет путь более короткий, чем путь первого шарика. Значит, скорость движения второго шарика меньше, скорости разные. Потом он брал отношение путей, пройденных каждым из шариков, и отношение времен, за которые они были пройдены; при этом оказывалось, что скорости равны. И вот когда он это показал, то возникла проблемная ситуация.Обратите внимание, у Галилея не было различения средней и мгновенной скоростей. Он только впоследствии введет его на основании этого парадокса. Ведь причина здесь в том, что понятие средней скорости не годится для сравнения ускоренных движений. Понятие скорости является инвариантом для равномерных движений. А если вы берете ускоренные движения, то сравнивать их с помощью понятия скорости уже нельзя, а надо вводить ту или иную производную в зависимости от структуры движений. Но это получили потом. Переход от анализа объекта к разработке средств анализа Смотрите, какой здесь ход: когда мы зафиксировали два исключающих друг друга высказывания, причем доказали, что оба правильны, у нас получается парадокс, или, как говорили древние, апория, антиномия, т.е. два взаимоисключающих утверждения.Тогда надо перестать смотреть на объект и его исследовать, а обратиться к средствам своего анализа, видоизменить и трансформировать понятия. И только изменив все это, можно найти правильные характеристики и оценки объекта, снять парадокс и разрешить проблему.Решение проблемы состоит в конструировании новых, более точных и более адекватных понятий. Но для этого надо еще выйти на проблему. Значит, проблема возникает не тогда, когда один сказал правильно, а другой сказал неправильно, а когда оба исключающих друг друга положения правильны, и тогда нам нужно искать новые средства представления объекта.По ходу дела — еще один интересный парадокс. Вот натуральный ряд чисел:1 2 3 4 5 6 7 8 9 …Вы, конечно, скажете, что число полных квадратов всех простых чисел меньше, чем число всех чисел: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 …Ведь квадраты у нас: один, потом четыре, потом девять и т.д.Теперь, смотрите, другая процедура. Один в квадрате — один, два в квадрате — четыре, три — девять и т.д. Скажите, я дойду когда-нибудь до такой ситуации, когда не смогу поставить в соответствие числу его квадрат? Нет. Значит, говорю я, число квадратов точно такое же, как и число чисел.123456789…
149162536496481…И в 1889 г. Кантор вводит понятие мощности множества и говорит, что по отношению к бесконечным множествам отношение «равно или не равно» в принципе неприменимо. Здесь нельзя работать с понятием равенства и неравенства.Здесь есть одна процедура, примененная к объектам, и другая процедура, примененная к тем же самым объектам. И одна процедура дает один результат, а другая процедура — другой результат. А объект один и тот же. Вот мы сопоставляем два движения: падение по вертикали и падение по наклонной. Или берем ряды квадратов и просто чисел. И есть две процедуры их сопоставления. Один раз мы вынимаем часть, производим разбиение множества на подмножества, а в другой процедуре мы устанавливаем взаимно однозначные соответствия и формируем два равномощных множества.Тайна состоит в том, что, если вам нечто удалось привести к парадоксу, это значит, что вы открыли проблему, нашли в системе понятий слабое место. Системный анализ Я постепенно вывожу наше обсуждение к проблематике системного анализа. Вот смотрите: с одной стороны, каждый заместитель начальника принадлежит системе руководства непосредственно первого уровня, с другой — он принадлежит своей собственной, во главе которой он стоит. Спрашивается, как замыкаются эти две системы друг на друга? Оказывается, что они связаны и состыкованы между собой не непосредственно, а как бы «надеты» на одного человека. И их связь обеспечивается за счет функционирования этого человека.Смотрите, что происходит: на нем функционируют обе системы, а он — своего рода передаточный и согласующий механизм. И это согласование и передача происходят за счет его функционирования в двух системах. Все люди фактически являются такими осями. Если мы вынем людей из этих мест, все остановится.Мы должны уметь разбирать системы на сложные единицы, на подсистемы, и собирать их. И мы приходим к удивительному парадоксу вот какого рода: система по определению есть то, что на части не делится.Если я разделил систему на две, значит, у меня две системы. Зачем мне говорить, что у меня одна система? Если я говорю «система», то это и есть фактически обозначение того, что оно, это целое, не может быть разделено на части.Мне важно зафиксировать, что на уровне нашего обыденного здравого смысла и обыденных представлений с этим не разобраться.Мы привыкли ограничивать вещи. Вот есть кран, есть площадка, есть участок. Это все вещи, а не системные образования. Когда мы смотрим на столы, стулья и т. п., мы не применяем к ним системных понятий. А вот когда мы имеем дело с такими образованиями, как строительство, мы должны пользоваться понятием системы, категорией системы.Категория системы несет в себе другой, невещный принцип проведения границ. Пока я отвечу так — на уровне представления. Мы до сих пор работали в категории вещи, мы знали, что такое границы вещей, поскольку тут были пространственные объемы, в которые мы не могли войти, и они ставили пределы нашему движению, это были как бы двигательные границы. А с системами не так; системы в этом смысле — невещные образования. Они состоят из связей, из процессов, и именно процессы определяют их границы. Но что такое процессуальные границы, или границы процессов? Что такое границы связей? Или вот я все время вас спрашиваю: связи можно рвать или нельзя? Если я разорву связи, я разделю систему на части или уничтожу, разрушу систему? Выходит, что связи рвать нельзя. А что делать? Ведь делить-то мы должны, мы же не можем брать все сразу вместе. Где проходит граница системы Но конкретно встает проблема, где проводить границы систем и сколько здесь систем. Как стыкуются система начальника, в которую входят его заместители, и их собственные системы, поскольку каждый из них является главой определенной системы, начальником ее? Как они стыкуются и как они должны стыковаться? Я перевожу в модальность искусственного, технического и спрашиваю: вот когда вы придете на это место, как вы будете организовывать состыковку этих систем, как вы будете организовывать коллектив и взаимоотношения в нем? Для этого, с одной стороны, надо решать реальные ситуационные проблемы — в зависимости от того, кто на каком месте стоит, к каким группам он принадлежит, куда он входит, какие у него внешние связи, а с другой — нужна технология работы (до которой мы пока не доходили), нужны методы ситуационного анализа. Ведь мы с вами выяснили, что системы на подсистемы не раскладываются и что в самом выражении «разложение системы на подсистемы» заключен парадокс. Этого не может быть: система не может раскладываться на подсистемы — по понятию системы, структуры.Итак, у нас получились две группы проблем: реальные ситуационные проблемы и обобщенные проблемы системного анализа. И мы теперь должны двигаться в двух планах, а потом стягивать их друг с другом. ПРОЦЕСС ВХОЖДЕНИЯ В МЕСТО РУКОВОДИТЕЛЯ Первый вопрос, который возникает: должен ли вновь назначенный начальник занимать свое место сразу или он должен месяц или два месяца подождать?…Стратегическая ошибка: начальник «прыгнул» в место начальника и стал здесь функционировать уже как элемент административно-руководящей системы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18