А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Ее бровь поднялась.
— Ты не говоришь мне, зачем я вам нужна, Сид. И все же, что я должна сделать для тебя?
— Офицер, — протянул Блэкуэлл. — Помнишь о нем? Ты сказала, что он иногда заходит в ресторан. Он может представить для нас большие затруднения. Все люди мне нужны снаружи. Ты должна… гм… позаботиться о том, чтобы он не смог выйти из дома. Сделаешь это ради меня?
Она плотно сжала губы, ее и так бледное лицо побледнело еще больше:
— Убийство, Сид?
Блэкуэлл засмеялся:
— Кто говорит об убийстве, мой ангел? Останови его! Как ты это можешь, своими прелестями.
Додо отрицательно покачала головой:
— Нет, Сид! — Голос ее задрожал. — Я подала тебе идею и больше ничего не могу для тебя сделать. Женщины не годятся для стрельбы.
— Действительно нет? — Блэкуэлл нагнулся вперед, его упрямые глаза сверлили девушку. — Я очень хорошо помню мужчину, которого ты прихлопнула в Кэмп-Сэрли — из своего «Деринджера», который ты носишь за подвязкой. И я готов держать пари, что эта прекрасная вещица все еще находится на своем прежнем месте.
Додо сжала кулаки, глаза ее загорелись:
— Он подошел ко мне слишком близко! Это был отвратительный пьяный идиот…
— Убийство остается убийством, мое сокровище! — засмеялся Блэкуэлл. — Как ты думаешь, что произойдет, когда военные власти в Кэмп-Сэрли получат известие, где надо искать убийцу сержанта янки?
Додо низко опустила голову.
— Сид, ты подлец, — прошептала она срывающимся голосом.
Блэкуэлл поднял руку и погладил ее волосы. Все, что он делал, было точно и холодно рассчитано.
— Ты можешь никогда не бояться меня, Додо, дорогая, если еще раз поможешь мне.
Новая надежда мелькнула в ее глазах.
— Тогда ты женишься на мне, Сид?
— Разве я говорил когда-нибудь обратное? Мы спрячемся и подождем, пока это дело не затихнет. Тогда мы возьмем свою долю и уедем на Запад, где нас никто не знает. Ты выберешься из этой грязи, тебе больше не нужно будет петь для этих пьяных, глазеющих на тебя парней. Скоро у тебя будет свой домашний очаг. Ну, что ты на это скажешь?
Взгляд Додо наполнился тоской, жесткие складки у рта исчезли все лицо обмякло.
— Это было бы прекрасно, Сид. Это было бы то, о чем я мечтала все эти годы.
— Порядок! Тогда сделай это для своего же счастья, мой ангел.
В салун, отряхивая о колено пыльную шляпу, вошел Чимарро-Счастливчик.
—Лошади подготовлены, Сид, — доложил он.
— Отлично. А где Покер-Харрис?
— Присматривает за лошадьми, чтобы они не смогли освободиться и убежать.
— Хорошо. Подойди потом ко мне. Это не может долго продолжаться.
Блэкуэлл снова встал в дверях. Взгляд его стал отталкивающим.
— Я надеюсь, ты понимаешь, девочка, что произойдет после всего этого. Я очень надеюсь на тебя, мое сокровище.
Счастливчик уже ушел вперед. Его крик прорвался даже сквозь закрытые двери:
— Бито прискакал!
Блэкуэлл спешно вышел. Маклин на бешеной скорости спускался с холма. Он выпрыгнул из седла на ходу, но сразу встал на ноги.
— Дилижанс! — махнув рукой, указал он на пыльный столб, появившийся на севере. — Это они! Скоро они будут здесь!
Блэкуэлл широко расставил ноги. Волчий оскал появился на его губах.
— Это едут большие деньги, ребята! Теперь отправляйтесь по своим местам. Ждите, пока я не дам вам знака, а тогда стреляйте в них как черти!
ГЛАВА 3
Лейтенант Том Бланхард привстал в стременах и оглянулся через плечо.
Позади него на длинном подъеме тяжело поднималась карета Оверлендской почтовой линии. Солдат с тремя желтыми нашивками сержанта на рукаве своей шерстяной рубашки ехал перед фургоном, двое других скакали справа и слева от него, и еще двое оставались в арьергарде. Бланхард отметил про себя, что пять человек прикрытия — это все-таки очень мало для транспорта с сорока тысячами серебряных долларов. Армия, видимо, доверяла населению, побежденному солдатами в голубых мундирах северных штатов.
Конь Бланхарда взобрался на вершину холма и остановился.
Дорога, спускаясь, уходила в пыльную даль, в конце которой лежал Колумбус. Бланхард облегченно вздохнул, когда подумал об этом.
От его рубашки шел неприятный запах пота, борода и усы были покрыты песчаной пылью. В Колумбусе будет вода, привал и ресторанчик с девушкой по имени Додо, которая смотрела на него манящими глазами, когда он последний раз был в этом городе.
Сзади раздался резкий крик кучера, подбадривающего утомленную упряжку. Пыль встала плотным облаком, когда фургон достиг вершины и начал спускаться на равнину.
Четвертью часа позже отряд въехал в Колумбус и остановился перед салуном. Бланхард сделал знак спешиться и соскочил с седла. Он слышал, как кучер разговаривал с агентом линии:
— Ты сегодня плохо выглядишь, Майк. Тебе нехорошо?
— Ничего, — ответил агент и занялся подготовкой новой упряжки.
Бланхард сделал знак сержанту:
— Хайнес, отведите лошадей к колодцу и напоите. Люди должны отдохнуть, их фляги — наполниться. Мы отправимся, как всегда, через четверть часа.
Сержант Хайнес приложил правую руку к полям своей шляпы.
— Есть, сэр. А где мне искать вас, сэр?
— Вам не придется искать меня, — возразил Бланхард, ухмыляясь, и передал своего коня одному из солдат.
Хайнес понизил голос. Он считал, что, как старый служака, может разговаривать с молодым офицером своей части таким тоном.
— Вы идете к этой женщине, сэр? Лучше бы вы не ходили к ней, сэр.
— Что это означает? — резко спросил Бланхард. — Что, черт возьми, дает вам право вмешиваться в мои личные дела, Хайнес?
— Мне кажется, я уже встречался однажды с этой женщиной, сэр, — прошептал сержант. — Это было в Кэмп-Сэрли. Тогда убили одного нашего человека, и вскоре после этого она исчезла. У меня нет доказательств, но я думаю, что это сделала она. Не ходите к ней, сэр.
— Хайнес, я уже достаточно взрослый, чтобы самому позаботиться о себе! — ответил лейтенант и повернулся.
Он пересек улицу и вошел в салун. Додо стояла, опираясь на стойку бара.
— Хэлло, лейтенант! — прозвучал ее хриплый голос.
Бланхард подошел к ней. Он увидел бледность ее лица и тени под глазами. Ну да, сегодня чертовски жаркий день.
— Добрый день, мисс Додо!
Он снял шляпу, так как был джентльменом и всегда оставался им с женщинами — даже с теми, которые зарабатывали себе на жизнь в сомнительных ресторанчиках.
— А где Сэм?
— Он лег, ему нездоровится, — быстро ответила Додо. — Хотите выпить, лейтенант? Я могу налить вам.
— Отлично, — кивнул Бланхард. — Но не надо виски. Лучше пива. виски утомляет, а нам предстоит дальняя дорога.
— Я хочу спросить, — прошептала женщина, наливая стакан, — как армия может перевозить такие ценности, отправляя при них только одного офицера с пятью солдатами?
Бланхард рассмеялся и взял стакан из ее рук. Его пальцы ощутили биение ее сердца.
— На это я, к сожалению, ничего не могу ответить, мисс Додо Военная тайна, понимаете?
Додо приблизилась и встала перед ним.
— Вечно эти мужчины с их военными тайнами, — пробормотала она.
Бланхард уже чувствовал тепло ее близкого тела. Он был еще молод и неравнодушен к женской красоте, а Додо была девушкой в его вкусе. Он представил себе, как она будет выглядеть, если приоденется, подкрасит губы и уложит волосы. Тогда она, наверное сможет соперничать со всеми теми надменными женами офицеров, которых ему довелось видеть за время службы.
Как издалека донесся до него ее голос и прервал течение его мыслей:
— Почему же вы не пьете, лейтенант?
Бланхард покраснел и поднес стакан к губам, и в эту секунду на улице раздался выстрел.
За первым выстрелом мгновенно последовал второй. Какую-то долю секунды стояла тишина, затем звуки выстрелов вновь загрохотали вдоль улицы.
Бланхард отбросил стакан. Он разбился о землю, пиво брызнуло на его запыленные сапоги. Сквозь треск выстрелов он услышал ревущий голос сержанта Хайнеса:
— Мистер Бланхард! На помощь, сэр!..
Бланхард сделал прыжок к двери и остановился как вкопанный, почувствовав, как что-то жесткое прижали к его спине.
— Додо? — спросил он через плечо.
Громкий, насмешливый, нервный смех женщины был ответом ему.
— Стойте, лейтенант! Не вынуждайте меня вогнать в вас порцию свинца.
Для Бланхарда это было равносильно увесистому удару дубинкой по голове. Он медленно повернулся и увидел направленный на него двуствольный «Деринджер» Додо. Во рту у него пересохло, холодок пробежал по спине.
— Додо, ты не сделаешь этого! — пробормотал он, задыхаясь.
Резкий смех показался ему стуком гвоздей, забиваемых в крышку гроба.
Попытавшись обернуться, он почувствовал, как она прижала дуло «Деринджера» ему между лопаток. И так, с пистолетом за спиной, прислонившись к стене, он сквозь грязное окно должен был наблюдать, как снаружи завершалась кровавая драма.
Двое его людей без признаков жизни лежали около колодца У него на виду, их руки вцепились в землю. Эта поза смерти была достаточно хорошо ему знакома, чтобы он мог сказать, что Левис и Доноган никогда не вернутся к жизни, — они уже перешагнули порог, именуемый смертью.
Хайнес стоял на коленях за корытом у колодца и вел огонь из своего револьвера по кому-то на крыше дома, невидимому для Бланхарда. Голос старого сержанта вновь прокатился вверх и вниз по улице:
— Лейтенант Бланхард! Где вы, сэр? Помогите же нам, сэр!
Бланхард задрожал. Кулаки его машинально сжимались и разжимались. Над самым его ухом прошептал женский голос:
— Не стоит, лейтенант! Оставайтесь спокойным несмотря ни на что, и ни один волос не упадет с вашей головы.
Бланхард застонал. Он прижался лбом к оконному стеклу. Свободная кавалерийская лошадь промчалась снаружи мимо него, подняв столб пыли. Потом он увидел Шеридана и капрала Уолкера, шедших в прорыв. Стремя в стремя скакали они к верхнему выходу из города. Бланхард молил небо, чтобы они ускользнули. Уже казалось, что они проскочили, но тут вдоль улицы прогрохотала новая серия выстрелов. Оба кавалериста, как куклы, вывалились из седел и опрокинулись в пыль. Их лошади с пустыми седлами и волочащимися по земле стременами умчались прочь.
Теперь огонь со всех четырех сторон сосредоточился на колодце, за которым все еще стоял на коленях Хайнес. Старый сержант, ветеран несчетного числа боев, все еще сражался. Он тщательно удерживался под прикрытием, и его револьвер постоянно извергал дым и красные огни.
По всей улице плыл пороховой дым, и грохот выстрелов эхом отдавался между домами. В конце улицы появился всадник, который выстрелил из своего карабина по колодцу и снова исчез за стеной порохового дыма и клубящейся пыли.
Бланхард наблюдал, как правее укрытия Хайнеса пули пропахивали мягкую землю.
У Хайнеса не оставалось теперь ни одного шанса. С четырех сторон свинцовые пальцы смерти тянулись к нему. Встреча с ней стала лишь вопросом времени.
Холодный пот выступил у Тома Бланхарда между лопаток и каскадом покатил вниз. Он сжал кулаки, распрямил спину. Все жизненные инстинкты проснулись в нем. Он напряг все мускулы, подогнул колени, собираясь отпрыгнуть в сторону.
Сзади раздался выстрел, громкий, как будто грянул гром в закрытом помещении. Этот звук оглушил его, что-то раскаленное скользнуло по его щеке и пробило оконную раму рядом с его головой.
— Это было всего лишь предупреждение, лейтенант! — прошипела ему Додо. — И не советую еще раз искушать меня. У меня есть еще одна пуля в стволе — и я не промахнусь.
Все силы покинули Бланхарда. Он опустил руки и опять прислонился к стене. Он проиграл. Как только он предпримет что-нибудь, женщина застрелит его. Если же он ничего не сделает, то ему придется, видимо, предстать перед полевым судом.
— Почему, черт возьми, вы не застрелите меня? — спросил он через плечо.
Додо, помолчав, ответила:
— Возможно, потому, что вы мне нравитесь, лейтенант. То, что я сейчас делаю, я делаю неохотно. Но я все же убью вас, если попытаетесь бежать и напасть на моих людей со спины.
— Ваших людей? — Бланхард был поражен. Презрение в его голосе исчезло. — Так вы убийца?!
— Одна из них, — мрачно ответила Додо. — Там мой друг. Он обещал жениться на мне. Только из-за него я влезла в эту грязь лейтенант. Теперь вы понимаете, почему я должна делать все это?
Бланхард задумался. Перестрелка снаружи на время затихла За колодцем шло какое-то скрытое движение — значит, Хайнес был еще жив. Внезапно он вспомнил, что сержант говорил ему о Додо.
— Ты была однажды в Кэмп-Сэрли? — спросил он.
— Да, — ответила она прямо.
— И ты убила там одного человека? Сержанта оккупационной армии?
— Я убила пьяную, злобную свинью, которая пыталась сорвать с меня платье! — крикнула Додо запальчиво. — Он ведь был янки, а я всего лишь девушка легкого поведения с побежденного Юга. Никто не поверил бы мне, и потому я должна была скрыться.
— Я верю тебе, Додо, — сказал Бланхард. — И я обещаю, что помогу тебе, если ты дашь мне шанс вырваться отсюда и продолжить борьбу.
Она все еще стояла позади него, и он не мог видеть ее лица. Но он чувствовал ее жаркое дыхание, достигавшее его затылка. И еще он чувствовал дуло ее пистолета между лопаток.
— Ну? — спросил он быстро.
— Слишком трудно, лейтенант, — прошептала она. — Если я отпущу тебя, ты погибнешь, как и другие, и тогда Сид не пощадит и меня.
— Кто это — Сид?
— Мужчина, который обещал жениться на мне, когда все это кончится Мы знали о деньгах, что переправляли с почтовым фургоном. Они были необходимы нам, чтобы начать новую жизнь где-нибудь на Западе.
— Жизнь, в основе которой лежат убийства и насилия, Додо?
— Чего ты хочешь? — Голос Додо зазвучал вдруг резко и холодно. — Это только ваша вина. Почему янки столь легкомысленны, что отправляют сорок тысяч долларов в обычном почтовом дилижансе?
Бланхард знал: все, что он скажет сейчас, бесполезно, но, несмотря на это, решил совершить последнюю попытку.
— Додо, я помогу тебе вернуться к нормальной жизни, если ты промахнешься, когда я буду уходить. Это справедливое предложение. Согласна?
— Нет, лейтенант, нет!
В это время с улицы снова донесся крик сержанта Хайнеса:
— Мистер Бланхард! Вы меня слышите? Где вы, сэр? Подайте же знак!
Ответом был выстрел с крыши, пропахавший землю за колодцем. Потом раздался хриплый крик:
— Мы отсюда не можем застрелить этого парня! Теперь твоя очередь, Триггер!
Бланхард с широко раскрытыми глазами наблюдал, как открылась дверь здания почты и из нее вышли служащий линии и кучер. Оба стояли с поднятыми руками, мертвенно-бледные лица их блестели от выступившего пота. Позади них появился силуэт стройного мужчины.
— Внимание, Хайнес! — хотел уже крикнуть Бланхард, но только хриплое шипение смогло вырваться из его горла.
Хайнес проиграл. Он не мог достать бандитов, которые прикрывались своими пленниками как щитами. Если Хайнес начнет стрелять, он непременно попадет в обоих беззащитных и ни в чем не повинных людей.
Мысли Бланхарда подошли к этому и оборвались. На улице грянул выстрел. Один-единственный выстрел…
Бланхард услышал глухой удар пули. Сержант Хайнес стремительно кинулся из-за колодца к лошади, метавшейся в тесном пространстве между домами.
Для сержанта это была последняя возможность уйти от кровавой расправы. Но он ошибся. Эта попытка была обречена на провал, еще не начавшись.
Едва Хайнес покинул свое прикрытие, раздался залп из четырех карабинов.
Сержант остановился. Он выстрелил из своего револьвера по невидимой для Бланхарда цели, повернулся, выстрелил еще раз и медленно осел на землю. Лицо его уткнулось в пыль, которая мгновенно потемнела от крови.
Все сразу изменилось. Появились мужчины в серых мундирах южан. Один из них, высокий, худощавый парень со светлыми волосами, что-то приказал хриплым голосом.
Раздались еще два выстрела. Два последних выстрела, завершивших эту кровавую драму. Том Бланхард с расширенными от ужаса глазами наблюдал, как почтовый агент и кучер медленно повернулись на подкосившихся ногах и осели на землю.
Позади них появился человек, выгнавший Хайнеса из его убежища, — стройный черноволосый мужчина с загорелым лицом и кошачьей походкой. Убийца продул ствол своего кольта и сунул его в кобуру, низко висящую на бедре. Затем он невозмутимо приподнял тело своей жертвы.
Бланхард почувствовал, что сердце застучало как молот. Это значило, что он еще может бороться. То, что произошло, было подлым, хладнокровным убийством. Убийством двух человек, которые Даже на секунду не задумывались о защите.
Его внимание остановилось на лице темноволосого убийцы. Оно оставило в памяти неизгладимый след. Теперь он никогда не забудет его до конца своих дней.
Все его спутники погибли, только он оставался в живых. Его найдут и привлекут к ответственности — одного за всех, или он погибнет до этого.
Внезапно Том Бланхард понял: пощада для него равносильна смерти. Его офицерская карьера закончена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10