Тебе ль не знать,
Из потревоженных курганов, Как мы учились век за веком,
Из стертых временем могил. И умирая, побеждать.
Герои славных поколений, Как мы с врага сбивали разом
За свой погибшие народ, И торжество, и спесь, и пыл,
Те, кто не ведал поражений Плечом к плечу вставали рядом
И не сдавал врагу высот. С полей сражений, из могил.
И в жесточайшую из воен Не прах, не кости и не тени,
Шагнем за золотой трубой. Едва держащие щиты,
Когда падет последний воин, А воины славных поколений -
Еще не кончен будет бой. Эдмунд, Эдгар, и я, и ты.
Мы - это свет, и будь спокоен,
Нам жить и жить еще с тобой.
ж ж ж Когда падет последний воин,
Еще не будет кончен бой.
(вариант не копировать) Баллада Озара.
- Старик, покажи мне равнину,
Где древняя битва была!
- Сядь в лодку и правь на стремнину,
Где в реку вдается скала.
- Неужто так близко отсюда
Та память прославленных лет?
- Всю ночь будешь плыть ты, покуда
Не встретишь печальный рассвет.
- Когда он взойдет над рекою,
Что взгляд мой увидит вдали?
- Увидишь Долину Покоя -
Курганы до края земли...
Так день проведешь ты и вечер,
До утренней бледной звезды
Все будут тянуться навстречу
Могильных курганов гряды.
А утро осветит все то же,
И блеклым покажется свет.
Кто в эти курганы положен,
Тому уже имени нет...
И третий день встанет, беззвучен
И долог, как будто века.
Ты будешь петлять средь излучин
И видеть все то же пока...
Ты к берегу в полдень причалишь,
Земля там мертва и черна.
Ты ищешь Равнину Печали -
Так это и будет она.
ж ж ж

Четыре недели -
Навеки заснеженный круг.
В сияньи метелей,
В серебряной вышивке вьюг.
Февраль одинокий -
Прощальная сказка зимы,
Исчерпаны сроки -
И словно оттаяли мы.
Четыре недели -
До марта четыре шага.
Ветра отсвистели,
Звенят под ногами снега.
Ну, кто ж нам поверит,
Что летом поют соловьи?
Февраль еще мерит
Неделями годы свои.
ж ж ж

ж ж ж

Близко ли, далеко ли -
Город - на - холме.
Ночью только блеклые
Огоньки во тьме.
В полдень в водах розовых
Отблеск куполов,
А под вечер бронзовых
Звон колоколов...
Он - мое предание,
Тайная печаль,
Радость и страдание,
Грезы по ночам.
Сколько б я ни мучался,
Сколько б ни тужил,
Но о нем все лучшие
Песни я сложил.
Каждый слог как выточен
И готов расцвесть...
Знать, в тоске несбыточной
Польза все же есть.
Все печали-горести
Прочие пройдут,
Ведь на свете город есть
И меня в нем ждут.
ж ж ж

Когда-нибудь, в совсем чужом краю,
Знакомая мелодия окликнет -
И кто-то встрепенется, кто-то сникнет,
Вдруг уловив историю свою.
Когда-нибудь, в совсем чужом краю...
А сердца никому не удержать.
И вслед родной, как юность, иностранке,
Неважно, флейте, скрипке иль шарманке
Уже зачем-то хочется бежать.
А сердца никому не удержать...
Как больно, но как хочется внимать
Плохому, но божественному пенью!
И все, что было предано забвенью
Иль предано, горит внутри опять.
Как больно, но как хочется внимать!
Так вот зачем рождается мотив,
Так вот зачем слагаются куплеты -
Чтоб песня, будучи хоть раз пропета,
Растаяла, кого-то разбудив.
Так вот зачем рождается мотив!
ж ж ж
ж ж ж

Малышка, прости, не суди меня строго!
Что делать, спасенья мне нет.
Недуг мой тяжел и счастлив, как дорога,
Ты будешь смотреть мне вслед.
Ты будешь смотреть мне вслед, малышка,
Ты будешь смотреть мне вслед.
Звездою своей тебя звать я буду,
Пусть твой не померкнет свет!
И ласковым взглядом везде и всюду
Ты будешь смотреть мне вслед.
Когда бы я мог позабыть все тревоги,
Тебя лишь храня от бед...
Но путь мой упрямо ложится под ноги,
Ты будешь смотреть мне вслед.
Я знаю, тоска по покою нахлынет,
По дому, что мною воспет...
А ветер заносит к нам горечь полыни,
Ты будешь смотреть мне вслед.
Дожди и снега второпях пронесутся,
Но сколько б ни минуло лет -
Прости! - буду я уходить, чтоб вернуться,
Ты будешь смотреть мне вслед.
Ты будешь смотреть мне вслед, малышка,
Ты будешь смотреть мне вслед.
ж ж ж
ж ж ж

Я иду за тобой, обгоняя зарю,
Звездных гротов отвергнув приют.
О заклятьях и снах я с тобой говорю,
О любви так другие поют.
Ты не призрак ли светлый,
Не звездный ли бред,
Что за сила влечет меня вдаль?
Невесомая нить, ускользающий свет,
Волос жизни, оправленный в сталь.
Я живу не тобою, я долгом живу,
Мне судьба не дарует покой;
Но с небес ты роняешь дождинки в траву -
Так другие исходят тоской.
Я иду за тобою из ночи в рассвет,
Без тебя я плутаю во мгле.
Я наверное знаю - не призрак ты, нет.
Ты надежда моя на земле.
ж ж ж

Луису Молчаливому
Молчи! Ведь ты всегда молчал,
Смолчи же и теперь.
Опять блестит твоя свеча
Сквозь запертую дверь.
(далее четыре строки потеряны)

Я двери распахну рывком,
Окликну темноту,
Но человек, что так знаком,
Вдруг тает на свету...
Я никогда не замечал
Усталости твоей.
Уходит хрупкая свеча
От дружеских дверей.
И где-то капает вода,
Как маятник потерь.
Ты молчаливым был всегда,
Смолчи же и теперь.

ж ж ж
ж ж ж

Два воинства сошлись в пыли,
Как звук трубы высок...
Еще вчера здесь ковыли
Клонились на восток,
И ветер пел про города
За милями морей,
Поила светлая вода
Внимательных зверей.
Отныне пустошь ляжет тут
В железе и крови...
Ее зловещей назовут,
Но как ни назови.
Бледны легенды древних дней,
Слова, слова одни...
Немало песен есть о ней,
Но плохи все они.
И все же вижу я во сне,
Рожденный в поздний век,
Как с той равнины машет мне
Призывно человек.
Должно быть, он - один из тех,
И помощь там нужна.
И меч ищу я в темноте,
Очнувшись ото сна.
Как сердце бешено стучит,
Как горек вкус во рту!
Рука, нащупавшая щит,
Хватает пустоту...
И чем беспечней дни мои,
Чем легче стрелок бег,
Тем чаще снятся мне бои
И этот человек.
ж ж ж

Посвящение Кенту Непоседе.

Лишь сердцем почувствовав холод клинка,
Научишься жизнь ценить
И смерть презирать. Ну, а пока
Нам надо, брат, просто жить.
Как сердце прикажет, как совесть велит,
Чего же еще хотеть?
Ну, разве, чтоб больше развеять обид
До смерти своей успеть.
И если ты громких побед не достиг,
Не вспыхнет пусть горькая мысль;
Ведь, может быть, этот предсмертный миг
И есть твоей жизни смысл.
ж ж ж

Посвящение Гордону Меченому.

Не бойтесь, щадите смертельных врагов,
Когда они просят пощады,
Пусть даже они прочность древних клинков
На вас испытали и яды,
Пусть души их мертвы до самого дна,
А сердце - комочек тлена...
Лишь злоба безлична, лишь подлость черна
Под частым забралом шлема.
И ныне, и присно, во веки веков
Не бойтесь, что сделали глупость;
Из всех существующих в мире грехов
Страшней всего мертвая скупость.
Так будьте же щедры на добрый порыв,
Кто скуп, тот злодей вполовину.
Щадите и тех, кто, свой лук подхватив,
Пустит стрелу вам в спину.
ж ж ж

Я в зеркале реки
Себя не узнаю.
С меча стекает кровь.
Мутнеют ало воды.
Свобода убивать...
Страшнее нет свободы.
Нет долга выше, чем
Страну спасти свою.
Я в реку опущу
Горящую ладонь.
Лицом прижмусь к воде
И пот соленый смою.
Славнее нет судьбы,
Чем краткий путь героя,
Но только этот путь
Ведет через огонь.
Из города уже
Несутся шум и гром,
Звонят колокола,
Победу воспевая...
При виде смерти я
Глаза не закрываю,
Но хочется порой,
Чтоб это было сном.
ж ж ж

ж ж ж

Радость не купишь за золото и жемчуга,
И от печали так не откупишься, увы!
Другу поверь, не обидь недоверьем врага,
Только не верь перепевам досужей молвы.
Будут друзей обвинять беспричинно и зло,
Будут порочить и просьбу любую и дар.
Самое страшное то, что не вскочишь в седло
И не ответишь ударом молве на удар...
Враг твой ошибку в бою сгоряча допустил -
И, окровавлен, слабеет и дышит едва...
Если бы знать, кто смертельней его поразил,
Может быть, ты, а быть может, все та же молва...
ж ж ж
ж ж ж

Не знаю, как сказать о том,
Что век мой - лишь далекий дым.
Скажу - когда упал мой дом,
Я рухнул вместе с ним.
Дела найдутся и сейчас,
Мне б все расставить по местам!
Но помню каждый день и час,
Что я остался там.
Я спорю яростно с собой,
Но сердце мне в ответ твердит:
Когда последний грянул бой,
И я там был убит.
ж ж ж
ж ж ж

Литые доспехи не скроют
Горящих сердец от врага.
Такая уж участь героя -
До смерти всего полшага,
Всего полшага до покоя,
Где отдых для рук и для ран...
Но что там случилось такое?
Прорвался железный таран!
Кто смел размечтаться о смерти
И меч свой к бедру опустил?
Кто слышит, услышьте и верьте -
Мы многое можем спасти!
ж ж ж
ж ж ж

Всегда за счастьем по пятам
Шагают сонмы разных бед,
И тьма всегда гнездится там,
Куда не проникает свет.
Герои нынче не нужны -
Эпоха войн отходит прочь.
И все ж кому-то снятся сны
О славных прадедах всю ночь.
То к ним не память ли сама
Приходит из-за моря лет?
Вовек не поселится тьма
В душе, которой правит свет.
ж ж ж
Л. Денисюк
ж ж ж

Стоит ли обидами считаться,
Стоит ли кого-то упрекать?
Людям все равно, над кем смеяться.
Ивам все равно, над кем рыдать.
ж ж ж

перевод Л.Денисюк
С зеленых западных равнин,
Где пенится поток,
Летит проворно и легко
Веселый ветерок.
Какие новости принес
Ты мне в вечерний час?
Быть может, встретился тебе
Друг, что покинул нас?
- Да, он на север держит путь,
Туда, где тьма лежит.
То по волнам седой Реки,
То берегом спешит.
Я вслед ему смотрел, пока
Не скрыла тень его.
Как ни старался, больше я
Не видел ничего...
У ветра с севера спроси,
То знает он один,
Где нынче твой угрюмый друг
И Денэтора сын!
- О, Боромир! С высоких стен
Я вдаль гляжу, скорбя,
Но ты не с запада придешь,
Откуда ждать тебя?
С печальных дюн, печальных дюн
И каменных высот
Доносит ветер чаек крик
До крепостных ворот.
Какие новости принес
Ты, Южный Вихрь, днем?
Вернуться медлит Боромир,
Тревожусь я о нем.
- Не спрашивай, где он теперь,
Не шли гонцов за ним:
Костей немало там лежит
Под небом штормовым.
Но не могу тебе сказать
Наверняка, чей прах
+Лежит на светлых, чей гниет
На черных берегах...
У ветра с запада спроси,
То знает он один,
Кого на юг, к морской волне,
Приносит Андуин.
- О Боромир! Пустынен путь
К тревожным берегам,
И с криком чаек с южных дюн
Ты не вернешься к нам...
От трона Северных владык
Летит, трубя в рога,
Над Башнею сторожевой
Могучий ураган.
О грозный ветер! Что за весть
С тобою Север шлет?
Скажи, где славный Боромир
И скоро ль он придет?
- Близ Амон-Хена слышал клич
Я нынче боевой:
Там множество врагов сразил
Тогда приятель твой.
Но там и сам обрел покой
Он до конца времен,
И светлый Раурос его
Оберегает сон.
И ясный лик, и гордый взгляд,
И рог, теперь немой, -
Все скрыл могучий водопад
Сверкающей стеной...
- О Боромир! Очнешься ль ты
Когда-нибудь опять?
Пока стоит Минас-Тирит,
Он вечно будет ждать!
Л. Денисюк
ж ж ж

Вечер в городе.

Как громадны дома за окном,
И как много вмещают людей.
Мне б один только маленький дом,
С очагом, чтобы было теплей.
В погребке поджидает вино,
За столом кто-то тихо поет.
Ветер тихо скребется в окно,
Подпевая всю ночь напролет.
Или, в желтой от свеч тишине,
Старых сказок наслушавшись всласть,
Я огонь оставляю в окне,
Чтоб не дать пилигримам пропасть
И ложусь. Над верхушкой сосны
Разгорается ярко звезда.
И какие чудесные сны
Надо мною витают тогда!..
Да, за это без споров отдашь
Весь квартал, что за окнами спит.
Город. Улица. Пятый этаж.
Край земли небоскребами скрыт.
Л. Денисюк
ж ж ж

Венгерская баллада.

Жгите свечи, ждите ночи у зеркального стекла,
Сыпьте щедро вязь пророчеств в жерло медного котла.
Не покинет, не обманет - черный кот в глаза глядит,
Плач русалки в омут манит, где сокровище лежит.
Леший гаркнет, ветер дунет - ни жилища, ни огня.
Завела в леса колдунья беспросветные меня.
Что ни дерево - то воин, что ни звук - то крик совы.
Скоро лягу, успокоен, на поляне сон-травы.
Л.Денисюк
В дорогу
Ложитесь, вставать будем рано.
Ну что вы, какие секреты!
Мы завтра уедем с бесстрашнй охраной
Обычной почтовой кареты.
Товарищи наши отныне -
Оружье, отвага и вера -
Хранить будут нас от араба в пустыне,
В морях - от ножа флибустьера.
По сумке, по пыльной котомке,
Видавшей и виды, и годы,
Узнают нас те, кто и сами потомки
Все той же бродячей породы.
По быстрой походке, по взгляду
Глаз, что и от горя не плачут,
Упрямству, удару, загару, наряду
Узнает нас ветер удачи.
Так пусть при своем я останусь,
Не надо о смертной тревоге...
В заливе жемчужном белеет мой парус,
Копыта стучат по дороге.
Как славно, что кладов зарытых
Полно, что чисты наши реки,
Что много морей и земель неоткрытых
В горячем семнадцатом веке!
Ну что ж, оставайтесь, кто хочет!
За пояс заткну пистолеты.
Открыты ворота, Фортуна хохочет
На козлах почтовой кареты.

1 2