В Затоне жило почти все городское начальство. Как говорится, поближе друг к другу и подальше от народа. Здесь жили и братья Заславские.
Точнее, жил пока только один — Леонид, дом которого, самый большой и важный, вырос в Затоне, естественно, первым. Дом же двоегорского мэра Романа Заславского еще только строился, и поэтому в поселке он бывал редко, только если возникала необходимость обсудить с братом дела.
На этот раз такая необходимость возникла вчера поздно вечером, практически уже ночью. Роман даже не просил, а требовал, чтобы брат отложил немедленно все дела, какие у него только могли быть, сосредоточился и приготовился к серьезному разговору. Через двадцать минут мэр Двоегорска прибыл в резиденцию директора двоегорского леспромхоза на казенной машине, молчаливый и мрачный. При этом он сразу отпустил водителя, что ясно говорило о серьезности предстоящего разговора: раз отпустил водителя, значит, приехал надолго. Было уже поздно, на улице стемнело, и поэтому все дорожки на двух гектарах владений Леонида были подсвечены фонарями. Роман вышел из своей машины, и водитель сразу же развернул ее и увел за территорию. Ворота закрыли, и Леонид Заславский повел Романа в дом.
У Леонида Заславского было перед братом три весьма существенных преимущества. Во-первых, он был на пять лет старше, во-вторых, успел за последние десять лет намолотить значительно больше денег и, в-третьих, занимался не общественной, или тем более государственной, а исключительно частной деятельностью (даже государственный некогда леспромхоз давно приватизировал).
Только эти три преимущества давали Леониду такой перевес, что сам он считал свое превосходство над братом само собой разумеющимся. Аксиомой. А что уж говорить о превосходстве над всем остальным населением Двоегорска… Впрочем, тут Леониду больше нравилась роль покровителя. Этакого крестного отца города. Правда, не далее как день назад Док и Артист видели перед собой совершенно другого директора леспромхоза — жалкого, трясущегося от страха. Но то было результатом минутной слабости, возникшей под напором обстоятельств, да-да! И об этом никто не должен был узнать. И никто пока не знал. Поэтому сейчас, приобняв мэра города за плечи, Леонид Заславский, как всегда покровительственно и несколько снисходительно, ввел его в каминный зал.
— У тебя опять возникли какие-то проблемы? — мягко спросил он.
— В последнее время, — недовольно ответил Роман, — у меня одна-единственная проблема. И ты ее прекрасно знаешь.
— Эта идиотская возня с самолетом? Она мне тоже порядком надоела… Кстати, когда он должен наконец прилететь?
— Завтра.
— Ну и слава богу. Значит, завтра все и закончится… Ну, так что у тебя там стряслось?
Они сели в кожаные кресла у камина, Леонид достал коробку с сигарами, предложил Роману, но тот только отрицательно мотнул головой, и Леонид закурил сам.
— Достало меня все это, — сказал со злостью Роман, — сил нет. Хочу уехать куда-нибудь отдохнуть… — Ну, не паникуй, — снисходительно улыбнулся Леонид, — не паникуй.
Разберемся с твоими проблемами.
— Только я тебя умоляю, — в раздражении наморщил лоб мэр Двоегорска, — оставь свой пафос для кого-нибудь другого!
— Что, неужели так сильно припекает?
— Так сильно.
— Рассказывай.
Роман немного помолчал, собираясь с мыслями.
— На меня только что наехал капитан из конторы, — сказал он. — Ну, этот, который тут всех достал уже со своим самолетом. Просто за горло взял. Сука.
— И всего-то?
— Всего-то! Это ты так говоришь, Леня, потому что не слышал, что он мне говорил! Давил, как бульдозер, тварь!..
— А чего хотел-то?
Роман снова тянул с ответом, словно слова не шли из горла. Совершенно игнорируя сигары брата, он с кряхтением достал пачку «Мальборо», закурил и только после этого продолжил с тяжелым вздохом:
— У него, по-моему, какие-то проблемы возникли. Злой был как черт… Короче говоря, ему нужны эти двое, которые наделали шороху в «Солнечном» и разделали твоих ребят. Зуб даю, что он их боится.
— Ну, ясно, — сказал Леонид.
Но беспечность и спокойствие, в которые он только что играл, бесследно исчезли с его лица. Директор леспромхоза больше не скрывал своего истинного настроения — он был раздражен.
— И капитан сказал, — продолжил Роман, — что я, как мэр города, должен обеспечить задержание этих двоих. И что я лично буду за это отвечать. То есть если завтра к шести часам вечера они не окажутся у него в руках, то он сдаст меня со всеми потрохами в Генеральную прокуратуру. А ты сам видел, что фактики у него против нас имеются, и нехилые.
— Ну так и отдай их ему, — совершенно серьезно предложил Леонид. — Что тебе мешает?
— Что мне мешает?! Ты же прекрасно знаешь, что Смирнов три раза их упускал!
Что ему помешало?
— Смирнов твой — говно. Нечего на него рассчитывать. Я поручу это своим ребятам.
— Твои ребята тоже с ними встречались уже, насколько я знаю… — Вот поэтому им и надо все поручить! — взорвался вдруг Леонид, и этот нервный взрыв был совершенно неожиданным для Романа. Мэр даже и не подозревал, как сильно его брат жаждет крови этих двоих москвичей за свое унижение. — Тем более, — уже спокойней добавил Леонид, — Битый имеет на них очень большой зуб.
Самый лучший охотник тот, который имеет личные счеты с жертвой, разве не так?
Роман ответил не сразу. В принципе он именно за таким предложением сюда и ехал, но все равно, прежде чем принять окончательное решение, надо было бы все обдумать.
Но Леонид прервал его размышления:
— Послушай меня, Рома.
— Подожди… — Послушай меня, — повысил голос Леонид, — и не перебивай… Так вот, все, что ты имеешь, все пришло к тебе только благодаря мне. Вспомни как следует — это я оплатил твои выборы, это я взял тебя в долю и назначил тебе процент с наших оборотов по древесине, я оплатил строительство твоего дома во-он там, в двухстах метрах отсюда. Ты, Рома, живешь за мой счет. Пока. Так что сейчас ты будешь делать то, что я тебе скажу.
— У тебе есть предложение? Леонид многозначительно кивнул.
— Вспомни-ка хорошенько. Если этот капитан требовал любыми средствами арестовать приезжих, значит, он и любые средства предполагал?
— Ну да. Он сказал, что ему все равно, в чем мы их обвиним.
— А если нам придется повоевать немного? Это спишется на их операцию?
— Да.
— Отлично.
Леонид тщательно затушил сигару и поднялся.
— Знать бы, где они остановились. Не шерстить же весь город!
— Капитан советовал начинать с дома участкового по фамилии Нелужа. Кажется, он уверен, что приезжие там кантуются.
— Я так и думал! Великолепно.
— Что великолепно, Леня?
Леонид подошел к креслу Романа и, опершись о его спинку, наклонился к самому уху брата:
— Этот придурок капитан дал нам карт-бланш на целый день. Мы можем делать все, что нам заблагорассудится, а потом свалить на него. Понимаешь, к чему я?
— Не думаю, что это хорошая идея, — попытался было возразить мэр города.
— Это я к тому, — продолжил директор леспромхоза, не обращая внимания на его возражения, — что у нас в городе есть несколько проблем, которые этот карт-бланш поможет нам разрешить. Кое-кто не платит деньги, кое-кто качает права, а кое-какие участковые суют свой нос куда не велено. Вот завтра мы под это дело со всеми и разберемся!
— Ничего не хочу знать! — возмущенно замотал головой Роман. — Ничего! Делай что хочешь, но меня в это не втягивай!
— Как скажешь, — согласился Леонид.
— Только найди этих двух приезжих, хорошо? Смирнову я распоряжение дам, но я не доверяю милиции.
— Не беспокойся. Эти двое приезжих мне тоже кое-что должны. Лично мне. А я долгов не забываю…
2
— Ну как? — спросил Нелужа с надеждой.
— Глухо, — вздохнул Док, кладя на рычаг мертво молчащую телефонную трубку.
— Полная тишина. Участковый в растерянности потер подбородок.
— Не может быть, — сказал он, но как-то не очень уверенно. — Наверно, что-то на подстанции. Так всегда бывает. Как только что-то срочно понадобится — так обязательно, это… начинают возникать проблемы.
— Боюсь, что это не случайность, — проворчал Док.
Как бы там ни было, а факт оставался фактом: дозвониться по межгороду не представлялось никакой возможности.
…Еще вчера вечером Док и Артист пришли к мнению, что дело, в которое они оказались втянутыми, настолько серьезно, что ждать дальше нельзя. Все, пришел момент связываться со своими. Они должны были предупредить полковника Голубкова — начальника Оперативного отдела Управления по планированию специальных мероприятий, того самого человека, который выходил с ними на связь каждый раз, как спецслужба начинала нуждаться в услугах команды. А кроме того, они должны были найти Серегу Пастухова, командира, потому что настало время действовать им всем вместе. Одним словом, надо было звонить в Москву, и Док хотел осуществить это немедленно, но вчера вечером им не ответили ни по одному номеру. Не отвечал мобильный Голубкова. Не отвечал мобильный Пастуха. Не отвечали телефоны Мухи и Боцмана. Как назло. Поэтому когда рано утром Док с Артистом повторили попытку и обнаружили, что междугородная связь вообще перестала работать, они даже не удивились. Все правильно. По закону подлости так и должно было быть. Но, с другой стороны, это было уже слишком даже для закона подлости.
Во время этой утренней их попытки к ним, на второй этаж своего собственного дома, заглянул Heлужа. Он так же, как и они, не смог заснуть и, зная, что ребята безуспешно пытаются связаться с Москвой, спросил у них первым делом: «Ну как?»
Было еще только шесть часов утра, на улице тьма тьмущая. Но в доме спал только Пашка — сын участкового — ив своем глубоком детском сне спокойно сопел, совершенно не разделяя беспокойства взрослых.
— Сан Саныч, — спросил Артист, — а телефон у вас не могли отключить как-нибудь? Ну, чтобы по межгороду позвонить нельзя было?
— Отключить? — удивился Нелужа.
— Ну, Смирнов ваш, например, — пояснил Артист. — Чтобы вы не накапали в район о его художествах?
— Можно проверить, — предложил участковый. — Можно, это… позвонить Константину и попросить его набрать Москву со своего телефона.
— Ага. А заодно и поинтересоваться его здоровьем, — недовольно ввернул Док.
Дело в том, что Карась еще вчера вечером ушел к себе домой, несмотря на то что и Док, и Артист, и даже Нелужа отговаривали его от этого и пытались убедить остаться. Они боялись, что если их начнут усиленно искать, то начнут именно с карасевского дома, а тогда за жизнь дальнобойщика едва ли можно будет поручиться… Ребята никак не могли позволить себе подставить Карася. Но он наотрез отказался оставаться у Нелужи. Сказал, что должен посмотреть движок у своего «вольво», поскольку скоро очередной рейс, да и вообще, он у себя дома и плевать хотел на всех этих козлов. А если что — так у него есть охотничье ружьишко тульского разлива.
Это было вчера, часов в девять вечера. А сейчас Нелужа присел у телефона, снял трубку и набрал номер Карася. Но в ответ услышал короткие гудки.
— Ну что? — спросил Артист.
— Занято, — удивленно ответил Нелужа. — С кем это он в шесть утра решил поговорить?
— Что-то мне это не нравится, — проворчал Док.
Он подошел к окну, откинул штору и выглянул на улицу.
— Семен, — позвал он через минуту. Артист встал рядом и тоже выглянул в окно.
— Видишь?
— Что там? — спросил Нелужа. — Темно же и, это… не видно ни хрена.
— Горит что-то, — сказал Артист.
— У Константина?!
— Не знаю, но в той стороне.
— Кажется, у нашего приятеля возникли проблемы, — пробормотал Док.
Участковый тоже подошел к ним. Так с минуту они стояли втроем у окна, а потом Нелужа как-то неожиданно встрепенулся и быстро пошел к двери.
— Надо проверить, в чем там дело, — сказал он на ходу. — Ждите. Я скоро.
— Не стоит его одного отпускать, — вполголоса проговорил Док Артисту. — Мало ли… Нелужа вышел из комнаты и застучал по лестнице вниз.
— Тем более что нам надо проверить на междугородную связь еще и телеграф, — добавил Артист.
Они одновременно оттолкнулись от подоконника и вышли из комнаты вслед за участковым. Нелужа уже успел надеть шинель и собирался открывать входную дверь, когда к нему подошли Док с Артистом.
— Давай подвезем, Сан Саныч, — сказал Артист.
— Ну, тогда, это… по машинам.
Они выскочили из дома, быстро погрузились в «Ниву» и вырулили на улицу.
Где-то в стороне карасевского дома виднелись всполохи огня, которые так их встревожили, все они не отрывали глаз от этих мерцаний, и чем ближе приближались к дому Кости Карасева, тем ярче становились эти всполохи и тем очевидней им становилось, что пожар разгорелся именно там.
Минут через десять они подъехали наконец к дому дальнобойщика. Сомнений больше не оставалось — над зубцами высокого забора полыхало пламя, но горел явно не дом, и уже это обстоятельство обрадовало пассажиров «Нивы». Ну не то чтобы обрадовало — хорошего-то все равно было мало, — но все-таки у всех отлегло немного от сердца. Впрочем, буквально через полминуты они увидели в подробностях, что именно здесь произошло. Ворота у Карася были распахнуты, а одна из створок даже снесена с петель, так что Артист сразу влетел во двор и уже только здесь тормознул. Оказывается, горел грузовик Карася. Многострадальный «вольво». Док и Артист помчались в дом. Слава богу, Карась оказался на месте и был вполне живым, хотя и не очень здоровым. Он лежал на полу в гостиной и еле слышно стонал, а рядом валялся телефон. Вот почему, когда Нелужа звонил сюда, ответом ему были короткие гудки. Пока Док, склонившись над Карасем, быстро осматривал его, в гостиную, тяжело дыша, с грохотом ввалился Нелужа.
— Ну что? — выдохнул он.
— Все в порядке, — сказал Док. — Ни огнестрельных ранений, ни ожогов нет.
— А что с ним?
— Сильно избит… Костя! Константин!.. Карась открыл глаза, попытался улыбнуться, но у него это не очень получилось. Он снова застонал.
— Машину мою… гады… — выдавил он.
— Лежи спокойно, не дергайся, — сказал Док. — Жить будешь, обещаю. Только придется немного потерпеть, пока мы тебя в больницу отвезем.
Дом Карася был разгромлен. Хорошо хоть, что не пришло в голову поджечь его, так же как машину. Стекла в двух окнах были выбиты, мебель разбита и перевернута, и повсюду было так натоптано, словно здесь побывало человек пятьдесят, и все — очень на Карася обиженные.
— Кто это сделал. Костя? — спросил Нелужа. Карась ответил не сразу.
Пришлось повторить вопрос, чтобы до него наконец дошло, о чем его спрашивают.
— Битый, — сказал наконец Карась. Мысль о том, что в его городе возможно такое беззаконие и такой наглый разбой при попустительстве со стороны милиции, просто вывела участкового из себя. Он готов был в одиночку идти против всех, только чтобы остановить все это. Но, конечно, никуда в одиночку Док с Артистом его не отпустили. Так же как и не позволили больше задавать вопросы Карасю… — Отнесем его в машину, — сказал Док. Они осторожно подняли парня и медленно понесли к «Ниве», потом уложили его на заднее сиденье, туда же втиснулся и участковый. Артист сказал:
«Секундочку» — и быстро вернулся в дом. Там он поднял телефон и еще раз попытался набрать московский номер. И опять у него ничего не вышло. Межгород не работал и здесь. Артист захлопнул за собой входную дверь и подбежал к машине.
— Молчит межгород, — сообщил он.
— Это Коперник, — убежденно констатировал Док. — Решил связь нам отрубить.
— Какой Коперник? — не понял Нелужа.
— Тот самый, знаменитый, — схохмил Артист. — Ну, я польщен! Ради нас целый город без телефона оставили!
— Как бы нам за все это платить не пришлось… — Мужики, надо бы здесь, это… в порядок все привести. — Нелужа кивнул на окружающий их разгром.
— Некогда, — отмахнулся Артист, садясь за руль. — Рефрижератор не спасти, а пламя через полчасика само стихнет.
— А дом? Он же открыт!
— Так окна все равно разбиты, какой смысл запирать дверь? Все, поехали.
По дороге к городской больнице Карась снова пришел в себя. Сообразив, где он, что он и куда он, Константин сначала сообщил, что он в порядке, но, увидев, что ему все равно никто не верит, позвал Дока.
— Уезжайте, — сказал Карась. — Уезжайте отсюда прямо сейчас.
— Константин, — подал голос Артист, не отрывая взгляда от дороги, — боюсь, что ты до Москвы не дотянешь. Мы уж сначала тебя подвезем, а потом сами. О'кей?
Карась невольно улыбнулся, но с основной мысли слова Артиста его все равно не сбили.
— Уезжайте, — повторил он. — Они ищут вас. Их много. Милиция им мешать не будет — я слышал… — Ты только не волнуйся, Константин, — сказал Артист, — тебе это вредно.
— Они вооружены? — спросил Док.
— Да.
— Лично я, — снова сказал Артист, — этого Битого уже видел и пару раз с ним разговаривал. Так что меня им напугать сложновато будет… Док, ты как, не обделался еще?
— Почему ты говоришь, что милиция не станет вмешиваться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Точнее, жил пока только один — Леонид, дом которого, самый большой и важный, вырос в Затоне, естественно, первым. Дом же двоегорского мэра Романа Заславского еще только строился, и поэтому в поселке он бывал редко, только если возникала необходимость обсудить с братом дела.
На этот раз такая необходимость возникла вчера поздно вечером, практически уже ночью. Роман даже не просил, а требовал, чтобы брат отложил немедленно все дела, какие у него только могли быть, сосредоточился и приготовился к серьезному разговору. Через двадцать минут мэр Двоегорска прибыл в резиденцию директора двоегорского леспромхоза на казенной машине, молчаливый и мрачный. При этом он сразу отпустил водителя, что ясно говорило о серьезности предстоящего разговора: раз отпустил водителя, значит, приехал надолго. Было уже поздно, на улице стемнело, и поэтому все дорожки на двух гектарах владений Леонида были подсвечены фонарями. Роман вышел из своей машины, и водитель сразу же развернул ее и увел за территорию. Ворота закрыли, и Леонид Заславский повел Романа в дом.
У Леонида Заславского было перед братом три весьма существенных преимущества. Во-первых, он был на пять лет старше, во-вторых, успел за последние десять лет намолотить значительно больше денег и, в-третьих, занимался не общественной, или тем более государственной, а исключительно частной деятельностью (даже государственный некогда леспромхоз давно приватизировал).
Только эти три преимущества давали Леониду такой перевес, что сам он считал свое превосходство над братом само собой разумеющимся. Аксиомой. А что уж говорить о превосходстве над всем остальным населением Двоегорска… Впрочем, тут Леониду больше нравилась роль покровителя. Этакого крестного отца города. Правда, не далее как день назад Док и Артист видели перед собой совершенно другого директора леспромхоза — жалкого, трясущегося от страха. Но то было результатом минутной слабости, возникшей под напором обстоятельств, да-да! И об этом никто не должен был узнать. И никто пока не знал. Поэтому сейчас, приобняв мэра города за плечи, Леонид Заславский, как всегда покровительственно и несколько снисходительно, ввел его в каминный зал.
— У тебя опять возникли какие-то проблемы? — мягко спросил он.
— В последнее время, — недовольно ответил Роман, — у меня одна-единственная проблема. И ты ее прекрасно знаешь.
— Эта идиотская возня с самолетом? Она мне тоже порядком надоела… Кстати, когда он должен наконец прилететь?
— Завтра.
— Ну и слава богу. Значит, завтра все и закончится… Ну, так что у тебя там стряслось?
Они сели в кожаные кресла у камина, Леонид достал коробку с сигарами, предложил Роману, но тот только отрицательно мотнул головой, и Леонид закурил сам.
— Достало меня все это, — сказал со злостью Роман, — сил нет. Хочу уехать куда-нибудь отдохнуть… — Ну, не паникуй, — снисходительно улыбнулся Леонид, — не паникуй.
Разберемся с твоими проблемами.
— Только я тебя умоляю, — в раздражении наморщил лоб мэр Двоегорска, — оставь свой пафос для кого-нибудь другого!
— Что, неужели так сильно припекает?
— Так сильно.
— Рассказывай.
Роман немного помолчал, собираясь с мыслями.
— На меня только что наехал капитан из конторы, — сказал он. — Ну, этот, который тут всех достал уже со своим самолетом. Просто за горло взял. Сука.
— И всего-то?
— Всего-то! Это ты так говоришь, Леня, потому что не слышал, что он мне говорил! Давил, как бульдозер, тварь!..
— А чего хотел-то?
Роман снова тянул с ответом, словно слова не шли из горла. Совершенно игнорируя сигары брата, он с кряхтением достал пачку «Мальборо», закурил и только после этого продолжил с тяжелым вздохом:
— У него, по-моему, какие-то проблемы возникли. Злой был как черт… Короче говоря, ему нужны эти двое, которые наделали шороху в «Солнечном» и разделали твоих ребят. Зуб даю, что он их боится.
— Ну, ясно, — сказал Леонид.
Но беспечность и спокойствие, в которые он только что играл, бесследно исчезли с его лица. Директор леспромхоза больше не скрывал своего истинного настроения — он был раздражен.
— И капитан сказал, — продолжил Роман, — что я, как мэр города, должен обеспечить задержание этих двоих. И что я лично буду за это отвечать. То есть если завтра к шести часам вечера они не окажутся у него в руках, то он сдаст меня со всеми потрохами в Генеральную прокуратуру. А ты сам видел, что фактики у него против нас имеются, и нехилые.
— Ну так и отдай их ему, — совершенно серьезно предложил Леонид. — Что тебе мешает?
— Что мне мешает?! Ты же прекрасно знаешь, что Смирнов три раза их упускал!
Что ему помешало?
— Смирнов твой — говно. Нечего на него рассчитывать. Я поручу это своим ребятам.
— Твои ребята тоже с ними встречались уже, насколько я знаю… — Вот поэтому им и надо все поручить! — взорвался вдруг Леонид, и этот нервный взрыв был совершенно неожиданным для Романа. Мэр даже и не подозревал, как сильно его брат жаждет крови этих двоих москвичей за свое унижение. — Тем более, — уже спокойней добавил Леонид, — Битый имеет на них очень большой зуб.
Самый лучший охотник тот, который имеет личные счеты с жертвой, разве не так?
Роман ответил не сразу. В принципе он именно за таким предложением сюда и ехал, но все равно, прежде чем принять окончательное решение, надо было бы все обдумать.
Но Леонид прервал его размышления:
— Послушай меня, Рома.
— Подожди… — Послушай меня, — повысил голос Леонид, — и не перебивай… Так вот, все, что ты имеешь, все пришло к тебе только благодаря мне. Вспомни как следует — это я оплатил твои выборы, это я взял тебя в долю и назначил тебе процент с наших оборотов по древесине, я оплатил строительство твоего дома во-он там, в двухстах метрах отсюда. Ты, Рома, живешь за мой счет. Пока. Так что сейчас ты будешь делать то, что я тебе скажу.
— У тебе есть предложение? Леонид многозначительно кивнул.
— Вспомни-ка хорошенько. Если этот капитан требовал любыми средствами арестовать приезжих, значит, он и любые средства предполагал?
— Ну да. Он сказал, что ему все равно, в чем мы их обвиним.
— А если нам придется повоевать немного? Это спишется на их операцию?
— Да.
— Отлично.
Леонид тщательно затушил сигару и поднялся.
— Знать бы, где они остановились. Не шерстить же весь город!
— Капитан советовал начинать с дома участкового по фамилии Нелужа. Кажется, он уверен, что приезжие там кантуются.
— Я так и думал! Великолепно.
— Что великолепно, Леня?
Леонид подошел к креслу Романа и, опершись о его спинку, наклонился к самому уху брата:
— Этот придурок капитан дал нам карт-бланш на целый день. Мы можем делать все, что нам заблагорассудится, а потом свалить на него. Понимаешь, к чему я?
— Не думаю, что это хорошая идея, — попытался было возразить мэр города.
— Это я к тому, — продолжил директор леспромхоза, не обращая внимания на его возражения, — что у нас в городе есть несколько проблем, которые этот карт-бланш поможет нам разрешить. Кое-кто не платит деньги, кое-кто качает права, а кое-какие участковые суют свой нос куда не велено. Вот завтра мы под это дело со всеми и разберемся!
— Ничего не хочу знать! — возмущенно замотал головой Роман. — Ничего! Делай что хочешь, но меня в это не втягивай!
— Как скажешь, — согласился Леонид.
— Только найди этих двух приезжих, хорошо? Смирнову я распоряжение дам, но я не доверяю милиции.
— Не беспокойся. Эти двое приезжих мне тоже кое-что должны. Лично мне. А я долгов не забываю…
2
— Ну как? — спросил Нелужа с надеждой.
— Глухо, — вздохнул Док, кладя на рычаг мертво молчащую телефонную трубку.
— Полная тишина. Участковый в растерянности потер подбородок.
— Не может быть, — сказал он, но как-то не очень уверенно. — Наверно, что-то на подстанции. Так всегда бывает. Как только что-то срочно понадобится — так обязательно, это… начинают возникать проблемы.
— Боюсь, что это не случайность, — проворчал Док.
Как бы там ни было, а факт оставался фактом: дозвониться по межгороду не представлялось никакой возможности.
…Еще вчера вечером Док и Артист пришли к мнению, что дело, в которое они оказались втянутыми, настолько серьезно, что ждать дальше нельзя. Все, пришел момент связываться со своими. Они должны были предупредить полковника Голубкова — начальника Оперативного отдела Управления по планированию специальных мероприятий, того самого человека, который выходил с ними на связь каждый раз, как спецслужба начинала нуждаться в услугах команды. А кроме того, они должны были найти Серегу Пастухова, командира, потому что настало время действовать им всем вместе. Одним словом, надо было звонить в Москву, и Док хотел осуществить это немедленно, но вчера вечером им не ответили ни по одному номеру. Не отвечал мобильный Голубкова. Не отвечал мобильный Пастуха. Не отвечали телефоны Мухи и Боцмана. Как назло. Поэтому когда рано утром Док с Артистом повторили попытку и обнаружили, что междугородная связь вообще перестала работать, они даже не удивились. Все правильно. По закону подлости так и должно было быть. Но, с другой стороны, это было уже слишком даже для закона подлости.
Во время этой утренней их попытки к ним, на второй этаж своего собственного дома, заглянул Heлужа. Он так же, как и они, не смог заснуть и, зная, что ребята безуспешно пытаются связаться с Москвой, спросил у них первым делом: «Ну как?»
Было еще только шесть часов утра, на улице тьма тьмущая. Но в доме спал только Пашка — сын участкового — ив своем глубоком детском сне спокойно сопел, совершенно не разделяя беспокойства взрослых.
— Сан Саныч, — спросил Артист, — а телефон у вас не могли отключить как-нибудь? Ну, чтобы по межгороду позвонить нельзя было?
— Отключить? — удивился Нелужа.
— Ну, Смирнов ваш, например, — пояснил Артист. — Чтобы вы не накапали в район о его художествах?
— Можно проверить, — предложил участковый. — Можно, это… позвонить Константину и попросить его набрать Москву со своего телефона.
— Ага. А заодно и поинтересоваться его здоровьем, — недовольно ввернул Док.
Дело в том, что Карась еще вчера вечером ушел к себе домой, несмотря на то что и Док, и Артист, и даже Нелужа отговаривали его от этого и пытались убедить остаться. Они боялись, что если их начнут усиленно искать, то начнут именно с карасевского дома, а тогда за жизнь дальнобойщика едва ли можно будет поручиться… Ребята никак не могли позволить себе подставить Карася. Но он наотрез отказался оставаться у Нелужи. Сказал, что должен посмотреть движок у своего «вольво», поскольку скоро очередной рейс, да и вообще, он у себя дома и плевать хотел на всех этих козлов. А если что — так у него есть охотничье ружьишко тульского разлива.
Это было вчера, часов в девять вечера. А сейчас Нелужа присел у телефона, снял трубку и набрал номер Карася. Но в ответ услышал короткие гудки.
— Ну что? — спросил Артист.
— Занято, — удивленно ответил Нелужа. — С кем это он в шесть утра решил поговорить?
— Что-то мне это не нравится, — проворчал Док.
Он подошел к окну, откинул штору и выглянул на улицу.
— Семен, — позвал он через минуту. Артист встал рядом и тоже выглянул в окно.
— Видишь?
— Что там? — спросил Нелужа. — Темно же и, это… не видно ни хрена.
— Горит что-то, — сказал Артист.
— У Константина?!
— Не знаю, но в той стороне.
— Кажется, у нашего приятеля возникли проблемы, — пробормотал Док.
Участковый тоже подошел к ним. Так с минуту они стояли втроем у окна, а потом Нелужа как-то неожиданно встрепенулся и быстро пошел к двери.
— Надо проверить, в чем там дело, — сказал он на ходу. — Ждите. Я скоро.
— Не стоит его одного отпускать, — вполголоса проговорил Док Артисту. — Мало ли… Нелужа вышел из комнаты и застучал по лестнице вниз.
— Тем более что нам надо проверить на междугородную связь еще и телеграф, — добавил Артист.
Они одновременно оттолкнулись от подоконника и вышли из комнаты вслед за участковым. Нелужа уже успел надеть шинель и собирался открывать входную дверь, когда к нему подошли Док с Артистом.
— Давай подвезем, Сан Саныч, — сказал Артист.
— Ну, тогда, это… по машинам.
Они выскочили из дома, быстро погрузились в «Ниву» и вырулили на улицу.
Где-то в стороне карасевского дома виднелись всполохи огня, которые так их встревожили, все они не отрывали глаз от этих мерцаний, и чем ближе приближались к дому Кости Карасева, тем ярче становились эти всполохи и тем очевидней им становилось, что пожар разгорелся именно там.
Минут через десять они подъехали наконец к дому дальнобойщика. Сомнений больше не оставалось — над зубцами высокого забора полыхало пламя, но горел явно не дом, и уже это обстоятельство обрадовало пассажиров «Нивы». Ну не то чтобы обрадовало — хорошего-то все равно было мало, — но все-таки у всех отлегло немного от сердца. Впрочем, буквально через полминуты они увидели в подробностях, что именно здесь произошло. Ворота у Карася были распахнуты, а одна из створок даже снесена с петель, так что Артист сразу влетел во двор и уже только здесь тормознул. Оказывается, горел грузовик Карася. Многострадальный «вольво». Док и Артист помчались в дом. Слава богу, Карась оказался на месте и был вполне живым, хотя и не очень здоровым. Он лежал на полу в гостиной и еле слышно стонал, а рядом валялся телефон. Вот почему, когда Нелужа звонил сюда, ответом ему были короткие гудки. Пока Док, склонившись над Карасем, быстро осматривал его, в гостиную, тяжело дыша, с грохотом ввалился Нелужа.
— Ну что? — выдохнул он.
— Все в порядке, — сказал Док. — Ни огнестрельных ранений, ни ожогов нет.
— А что с ним?
— Сильно избит… Костя! Константин!.. Карась открыл глаза, попытался улыбнуться, но у него это не очень получилось. Он снова застонал.
— Машину мою… гады… — выдавил он.
— Лежи спокойно, не дергайся, — сказал Док. — Жить будешь, обещаю. Только придется немного потерпеть, пока мы тебя в больницу отвезем.
Дом Карася был разгромлен. Хорошо хоть, что не пришло в голову поджечь его, так же как машину. Стекла в двух окнах были выбиты, мебель разбита и перевернута, и повсюду было так натоптано, словно здесь побывало человек пятьдесят, и все — очень на Карася обиженные.
— Кто это сделал. Костя? — спросил Нелужа. Карась ответил не сразу.
Пришлось повторить вопрос, чтобы до него наконец дошло, о чем его спрашивают.
— Битый, — сказал наконец Карась. Мысль о том, что в его городе возможно такое беззаконие и такой наглый разбой при попустительстве со стороны милиции, просто вывела участкового из себя. Он готов был в одиночку идти против всех, только чтобы остановить все это. Но, конечно, никуда в одиночку Док с Артистом его не отпустили. Так же как и не позволили больше задавать вопросы Карасю… — Отнесем его в машину, — сказал Док. Они осторожно подняли парня и медленно понесли к «Ниве», потом уложили его на заднее сиденье, туда же втиснулся и участковый. Артист сказал:
«Секундочку» — и быстро вернулся в дом. Там он поднял телефон и еще раз попытался набрать московский номер. И опять у него ничего не вышло. Межгород не работал и здесь. Артист захлопнул за собой входную дверь и подбежал к машине.
— Молчит межгород, — сообщил он.
— Это Коперник, — убежденно констатировал Док. — Решил связь нам отрубить.
— Какой Коперник? — не понял Нелужа.
— Тот самый, знаменитый, — схохмил Артист. — Ну, я польщен! Ради нас целый город без телефона оставили!
— Как бы нам за все это платить не пришлось… — Мужики, надо бы здесь, это… в порядок все привести. — Нелужа кивнул на окружающий их разгром.
— Некогда, — отмахнулся Артист, садясь за руль. — Рефрижератор не спасти, а пламя через полчасика само стихнет.
— А дом? Он же открыт!
— Так окна все равно разбиты, какой смысл запирать дверь? Все, поехали.
По дороге к городской больнице Карась снова пришел в себя. Сообразив, где он, что он и куда он, Константин сначала сообщил, что он в порядке, но, увидев, что ему все равно никто не верит, позвал Дока.
— Уезжайте, — сказал Карась. — Уезжайте отсюда прямо сейчас.
— Константин, — подал голос Артист, не отрывая взгляда от дороги, — боюсь, что ты до Москвы не дотянешь. Мы уж сначала тебя подвезем, а потом сами. О'кей?
Карась невольно улыбнулся, но с основной мысли слова Артиста его все равно не сбили.
— Уезжайте, — повторил он. — Они ищут вас. Их много. Милиция им мешать не будет — я слышал… — Ты только не волнуйся, Константин, — сказал Артист, — тебе это вредно.
— Они вооружены? — спросил Док.
— Да.
— Лично я, — снова сказал Артист, — этого Битого уже видел и пару раз с ним разговаривал. Так что меня им напугать сложновато будет… Док, ты как, не обделался еще?
— Почему ты говоришь, что милиция не станет вмешиваться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36