Мы собрались в убежище, оставшемся еще со времен операции "Секта". Надежное, хорошее место в пригороде Рима.
По телевизору показывали новости с подробным репортажем о случившемся. Тележурналистка выпытывала у растерянных свидетелей, что и как, и получала путаные ответы, из которых почти ничего невозможно было понять. Карабинеры отделывались скупыми фразами. Чин из префектуры вообще отказался отвечать на вопросы.
- В перестрелке убито два человека, по предварительным данным принадлежавших к одному из неаполитанских преступных кланов. Это люди с богатым криминальным прошлым: судимости за вымогательство, оправдания за недостаточностью улик, - под конец сообщила телеведущая. - Полиция склоняется к тому, что имел место вооруженный конфликт враждующих кланов. Со слов свидетелей, после перестрелки была похищена высокопоставленная сотрудница одного из издательских концернов Лючия Морелли...
- Отлично, - кивнул я, включая телевизор. - Ваши объяснения: что вы не поделили с неаполитанцами?
- Святая Мария, что я не поделила с неаполитанцами! - воскликнула Кармен. - Если бы я раньше хоть раз видела этих рогоносцев!
- Что они от вас хотели?
- Три дня назад со мной вышли на связь. Мужчина назвал пароль, назначил встречу. Я отказалась. И вот...
- Кто вышел на связь? Вы его знаете?
- Знаю. Тогда он был Алексом.
- Операция "Брама"?
Она поджала губы, демонстрируя неуместность таких вопросов. Она сидела в кресле, закинув ногу на ногу. Безупречно наманикюренными пальцами она поглаживала колено. Ноги у нее были длинные, а юбка хоть и строгая, но чересчур короткая и очень шла ей. Лючия была все еще весьма привлекательной женщиной и каждым движением старалась подчеркнуть это.
- Почему вы отказались от встречи?
- Он назвал старый пароль. Уже три года это пустое сочетание слов.
Она вытащила из сумочки сигарету, щелкнула зажигалкой.
- Что происходит? Шесть лет я никому не нужна. Никому не интересна. И вдруг не могу отбиться от толпы советских шпионов, пытающихся назначить мне свидание.
- Российских. СССР давно нет.
- Ах, я отстала от жизни, - засмеялась она. - Кстати, с СССР дело иметь было приятнее, не обижайтесь. Это была сила. Ваша же свободная Россия просто большая Панама, пляшущая под дудку янки.
- Посмотрим еще насчет дудки... Кто приходил к вам? Я разложил на столике фотографии.
- Он, - она ткнула синим с блестками отманикюренным ногтем в фотографию.
Отлично! Как, интересно, Лукницкий добрался до Италии? Остроган меня уверял, что перекрываются все пути... Бардак удивительный. Значит, Лукницкий тут наводит шорох. Зачем ему нужна Лючия? А ведь она ему очень нужна.
Картина была ясной. Он назначил агенту Кармен встречу. Агент Кармен, как всякий профессионал, естественно, от встречи отказалась, поскольку пароль давным-давно вышел из употребления. Тогда Лукницкий решил повторить предложение. На этот раз так, что отказаться будет невозможно. Что-то он хотел выбить из Лючии. В Италии он проработал несколько лет на нелегальном положении, и у него остались многие концы. Наверное, ему здесь приходилось решать специфические задачи. После стольких лет отсутствия без труда запрячь мафиозную структуру и заставить отпетых итальянских бандитов пахать на него, как шестерок... Молодец. Русский характер.
- Что такое "Брама"? Лючия пожала плечами.
- Вы работали с этим человеком?
Я положил на стол фотографию Фауста.
Она кинула на фото взгляд и опять пожала плечами.
- Лючия, вы не в том положении, чтобы не отвечать на вопросы.
- В Центре что, не ведают, какие они операции проводили и кто в них участвовал?
- Если бы вы знали, что творится в Центре.
- Я плохо представляю суть операции "Брама". Я просто выполняла задания. Сходи, принеси, передай. Носилась, как дурочка, куда мне приказывали Алекс и... Фауст.
- Агенты, которые просто на подхвате, не знают названий операций. Вы знаете. Значит, знаете и остальное.
- И тем не менее.
- Понятно...
Шамана с нами нет, но мы тоже можем без труда расколоть ее и выудить все, что ей известно. Не хотелось бы... Я предпринял последнюю попытку.
- Семь роз на ступенях Колизея, - задушевно произнес я.
Кармен вздрогнула, напряглась. Потом расслабленно откинулась на спинку кресла.
- Что представлял собой проект "Брама"? - снова спросил я.
- Точно не знал никто, кроме Фауста... И еще, кажется, какого-то очень высокого чиновника из КГБ, - махнула она рукой.
- Откуда вы знаете про этого чина?
- Фауст мне доверял. Гораздо больше, чем положено доверять агенту.
Фауст обладал талантом находить людей, которым можно доверять. Если он правда доверял Кармен, это означало, что и мы можем на нее положиться.
- В чем суть операции?
- Я имела доступ к средствам массовой информации. Мы запускали через них какие-то фразы, видеоряды, совершенно ничего не обозначающие. Насколько я поняла, это была попытка манипулирования общественным сознанием.
- Вы пытались поставить его под контроль?
- Не думаю... Мне казалось, Фауст не хочет использовать это как оружие. Он просто хотел кому-то что-то доказать... Что такое возможно в принципе.
- Доказал?
- По-моему, да.
- Когда вы видели его в последний раз?
- Весной девяностого. К тому времени Центр уже прекратил меня использовать.
- Почему?
- Я не знаю.
Странно все это. Такой агент, как Кармен, имеющий влияние в средствах массовой информации, представляет большую ценность. Что-то непонятное творится во внешней разведке. Думаю, объяснений мы от них не дождемся.
- Фауст выглядел неважно, - она затянулась, пустила кольцо дыма, внимательно смотрела, как оно расплывается. Потом продолжила: - Он что-то говорил о предчувствиях, о смерти. Он... - она запнулась, ей не хотелось задавать этот вопрос, но она все-таки задала его. - Он жив?
- Не знаю. Он исчез.
- Святая Мария... Он был удивительный человек. Удивительный.
- Да.
Я кивнул. Несмотря ни на что, я не мог в душе смириться с мыслью, что Фауст стал врагом. Что он стал предателем. Предательство - это было для него самым страшным словом. Проклятие предательства несмываемо до пятого колена...
- В тот последний раз он сказал, что я должна доверять человеку, который произнесет фразу об этих глупых розах... Я должна отдать ему посылку.
- Что за посылка?
- Коробка. Металлическая. Лежит в банке.
- На ваше имя?
- Нет.
- Надо будет выбираться в город. Не так просто. Ваше лицо еще долго не будет сходить с экранов телевизоров. Захват человека. Что-нибудь придумаем...
- А потом? Что будет со мной? Как я вернусь домой? Меня снова попытаются похитить. Или застрелят. Из мести. Неаполитанцы - они сумасшедшие. Мать этих типов, которые пытались меня захватить, наверное, была бешеной собакой!
- Мы поможем. Пересидите в надежном месте, пока все не успокоится.
- В России? Санта-Мария! - с непритворным ужасом воскликнула Кармен.
- Что вас так испугало?
- Я прошла Вьетнам и Сальвадор. Я уже стара, чтобы вновь испытывать такие переживания.
- Странное мнение... Нет, речь не о России. Скажем, Новая Зеландия...
- И сколько я там буду?
- Пока мы не уладим все.
- Год? Два?
- Может, месяц. Может, всю жизнь.
Страшно не хотелось использовать наш коридор и одно из внешних убежищ группы, но ничего не поделаешь. До последних, постперестроечных времен русская разведка не оставляла свою агентуру в беде. Это только в придурочных американских боевиках мордатый Ваня в красном галстуке, резидент КГБ, награждает агента за добрую службу пулей в грудь. На деле сами америкашки сдают свою агентуру при первом случае без всякой жалости. Мы - никогда. Нельзя нарушать традиции. Кроме того, в будущем Кармен нам еще пригодится.
На следующий день мы изъяли в банке небольшой дипломат, в котором находился металлический цилиндр. В нем было три дискеты. Я попытался прочесть их, но не смог пробиться сквозь защиту. Ничего, "Лобачевский" разберется. Он на этом деле собаку съел. Теперь нам надо пристроить Кармен и двигать на Родину. Время не ждет...
Погода в Москве еще держалась теплая. Солнечные лучи озаряли осенний московский мусор, московских бомжей, бродячих собак. Все равно люблю Москву, несмотря на ее суету, запущенность, равнодушие и в последнее время - жестокость к своим жителям. Когда-нибудь она будет другой. Вернется дух старого города, его мудрость. Вернутся разговоры на кухнях за бутылочкой легкого вина о судьбах человечества и мировой культуре. Когда-нибудь уйдут в тень бритоголовые мерзавцы и торгаши. Когда-нибудь...
Остроган, с которым мы встретились на одной из наших конспиративных квартир, выслушал мой отчет с каменным лицом. Проглотил все мои упреки по поводу бегства за границу Лукницкого.
- Кто обещал, что его обложат со всех сторон?
- А кто верит в наше время таким обещаниям? Не страна теперь, а проходной двор. Да и Лукницкий не мальчик. Столько лет работал на внешнюю разведку.
- Еще неизвестно, кто на кого работал - он на разведку или разведка на него... Давайте честно. Что вы знаете об операции "Брама"?
- Мало... Слышал, что в Италии мы прокатывали какие-то новые методики массового информационного воздействия.
- Кармен сказала, что это было не "боевое" применение. Фауст просто хотел кого-то убедить в том, что можно начинять мозги людей порохом.
- Возможно, - кивнул Острогин. Он продолжал хитрить. У него опять были какие-то свои соображения. Макиавелли несчастный!
- Если Комитет госбезопасности имел технологию производства информвирусов и даже прокатывал ее в полевых условиях, почему это направление заглохло? Или не заглохло? Сумели так засекретить программу, что даже вы ничего не знали?
- Почему ты думаешь, что у Фауста была технология? Может, он владел только несколькими готовыми вирусами?
- Как?
- Ядерную ракету может запустить и негр из Бутана. Сможет ли он сделать ее? - прищурился Острогин.
- Но откуда-то носители взялись... Получается, что мы Бутан?
- Для кого-то - да. Вот только для кого? Сомневаюсь, что мы это узнаем, Стас.
Я передернул плечами. Жизнь как в сказке - чем дальше, тем страшнее. Чертовщина какая-то.
- Как будешь действовать дальше? - спросил Острогин.
- Не знаю. Вы продолжаете играть в покер, когда здание горит и вот-вот обрушится потолок. Вы опять что-то недоговариваете.
- Я тебе сказал практически все. Я не участвовал в операции "Брама". Краем уха слышал о ней. Никак не больше того, что ты узнал от Кармен... Руководство Комитета не думало использовать "И. радиацию"... Оно боялось, что ее использует кто-то другой. Скорее всего "трест" был создан как организация, в будущем способная противостоять этому воздействию. Задумка была такая, но Фауст и верхушка Комитета не смогли довести ее до ума. Не хватило времени...- "Сбереги группу, она нужна будет для гораздо более серьезных дел", - говорил Фауст. Он знал, что откуда-то из тьмы придет беда...
- С Фаустом связано слишком много тайн, - вздохнул Острогин.
- Может, расшифруя информацию на дискетах, мы найдем ответ на некоторые вопросы.
- Дерзайте...
"Лобачевский" даже перестал лопать свою воздушную кукурузу. Он сильно осунулся и стал походить на наркомана в период ломки. В его глазах горел лихорадочный огонек.
Защиту дискеты он сломал за два часа. И на дисплей вылезли плотно упакованные ряды цифр, в которых я не разобрался бы даже за тысячу лет. "Лобачевский" обнадежил - задача трудная, но не тупиковая. Несколько раз он требовал предоставить ему тщательную информацию из различных областей науки последние разработки в геофизике, биологии, спутниковые фотографии Земли.
Через три дня Веня нагрузил компьютеры до упора, плюхнулся на диван и наконец распечатал пакет с кукурузой.
- Подождем.
- Сработает? - осведомился я.
- Три варианта. Или наши компьютеры сгорят. Или мы получим ответ. Или засядем еще на несколько месяцев.
- Каких месяцев?! Шевелись, Веня.
- Я шевелюсь. Его уговаривай, - он кивнул на гудящую компьютерную Систему.
Через два часа из чрева компьютера поползла бумажная лента, усеянная все теми же цифрами. На экране замелькали какие-то диаграммы, геометрические фигуры.
- Ну?
- Антилопа гну. Дай разобраться, - Веня уселся за компьютер и колдовал еще пару часов.
- Все, - наконец сообщил он. - Теперь можно удовлетворить любопытство общественности.
- Что-то интересное?
"Лобачевский" усмехнулся.
- Может быть. Фауст поставил задачу, но решить ее не смог. Не успел. Я смог... В двух словах - Земля является сложной кристаллической структурой. Двое русских ученых еще много лет назад разбили поверхность планеты на треугольники. Получилось, что они обладают занятными свойствами. Так, по их ребрам идет большинство геологических разломов, рек, в их центрах зарождаются ураганы и формируются исторические культуры. Треугольники обладают различной, скажем, "энергонасыщенностью". Некоторые чрезвычайно активны, как пресловутый Бермудский треугольник, кстати, прекрасно ложащийся в схему...
- Что за чушь?
- Не перебивай. На самом деле кристаллическая структура Земли гораздо сложнее. Описав ее, можно описать процессы в природе, в био- и ноосфере. Энергетический обмен с космосом, аномальные явления, множество вещей, о которых ныне не имеем представления, - все это связано с кристаллической структурой. У Фауста была какая-то исходная информация, которой мы не имеем. На ее основе он попытался создать описание суперкристалла. Я доделал его работу.
- Кроме государственной премии, что это нам дает? - хмуро осведомился я. Какого черта Фауст занимался изысканиями в геофизике? Может, он просто морочит нам голову? Шутит. Может, он вообще был шутником, а вовсе не угрюмым, погруженным в темные думы человеком и водил всех за нос? Для смеха создал нашу группу. Для смеха исчез и заварил кашу. Что ж, такая версия тоже имеет право на существование.
- Фауста интересовали вот эти четыре точки, - Веня нажал на клавишу, и на дисплее появилась карта Земли с мигающими красными точками. - Что-то вроде точек наибольшего напряжения в кристалле. Они должны обладать занятными свойствами. Какими - пока не знаю.
Одна точка располагалась в Антарктиде. Другая - в США. Третья - в Индийском океане. Четвертая - на территории Прибалтики. Латвия. Побережье Балтийского моря.
- Отлично, - я хлопнул в ладоши.
- Чего ты? - подозрительно посмотрел на меня Веня, ожидая подвоха.
- Помнишь "языка", который громил компьютерный центр? Холодное море. Ели. Побережье Балтийского моря! У меня еще тогда возникла такая мысль. Она нашла подтверждение.
- Думаешь, там их база?
- Да. Только какое отношение она имеет к этой точке?
- Там есть что-то важное для Тролля.
- Что, Веня? Подумай. Ты же у нас голова.
- Не хватает исходных данных.
Точка на самом деле была вовсе не точкой, а зоной чуть больше семисот квадратных километров. Она захватывала побережье и лесной массив. Места не особенно обжитые. Раньше здесь было полно военных объектов. Я затребовал всю информацию о районе у "Эвереста". Вскоре он передал "мешок" материалов. Мы проанализировали космические и обычные фотоснимки, данные о застройках, результаты агентурной разведки и многое-многое другое.
- Вот она, - сказал я, показывая Острогину космический снимок. - Бывшая советская военная база. После ухода наших войск отдана на поток и разграбление. В девяносто втором году ее прибрал к рукам фонд "Третье тысячелетие. Выживание". Гибрид коммерческой структуры, охранной фирмы, богоугодного заведения и военизированного формирования. Пользуется поддержкой как в правительстве, так и в парламенте. Чем занимается фонд, кроме благотворительности, - об этом у всех весьма смутное представление. Зиц-председатель - гражданин Палод. Он - пешка. СВР и ФСК интересовались объектом, была масса версий. И что там проходят обучение чеченские диверсанты. И что там свила гнездо наркомафия. И что латвийские спецслужбы готовят там агентов для заброски в Россию. Ничего не подтвердилось.
- Хорошо поработал с материалами, - одобрительно кивнул Остроган.
- Это - база Тролля. Я уверен. Острогин выслушал все мои соображения.
- Допустим, ты прав. Тогда скажи, зачем Фаусту, если он на стороне Тролля, давать нам ключ?
- Не знаю.
- Может, это хитрый ход. Ловушка.
- Я ничего не знаю... Боевики Тролля готовились по нашей методике. Но... Они сильно уступают нам.
- Что отсюда следует?
- Не знаю. Фауст не терпел предательства...
- Сантименты. Невнятные сантименты, - махнул рукой Остроган. - Что ты собираешься делать дальше?
- Разнести базу к чертям. Что-то мы там найдем.
Порядочным специалистам, которым вдруг очень понадобилось произвести небольшой теракт на территории ныне суверенного, якобы дружественного (в чем я сильно сомневаюсь) сопредельного государства, необходим расчет, план, соответствующее обеспечение и информация.
Доставку оружия и снаряжения (один из наиболее хлопотных моментов операции) я взял на себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14