И мне не с кем посидеть и поговорить о нем. Олег и его мать удручены, сами знаете чем.
А те, кто приходил на поминки, это совершенно особая публика, озабоченная карьерой и гонорарами. Я хотела поговорить с вами. Но вы меня не поняли, а подумали бог знает что, как настоящий солдафон. Извините меня. Давайте еще раз помянем нашего дорогого Игоря Дмитриевича и разойдемся. Не говорите никому о нашей встрече.
- Хорошо, - пожал плечами Лозович. Ему стало даже неловко от своей грубости. Видимо, эта Таня и впрямь была влюблена в покойного отца, бывает и такое... А он действительно очень похож на него, об этом говорили все.
Он посадил ее в такси, и больше они не виделись. Перед его отъездом в Афганистан был еще какой-то очень странный телефонный звонок.
Некий мужчина позвонил поздно вечером и сообщил ему, что Игорь Дмитриевич погиб не своей смертью, что он якобы видел, как по сельской дороге мчались две "Волги" - одна бежевая Игоря Дмитриевича, а другая черная. Ехали обе на бешеной скорости. А потом черная подрезала бежевую, та упала в кювет, перевернулась и взорвалась.
- Почему же вы не сообщили в милицию? - спросил Лозович.
- Ага, нашли дурака, - прохрипел неизвестный. - Из черной "Волги" вышли два мордоворота с пистолетами, поглядели на горящую машину, сели в свою и уехали. Тут дело нечисто, Владимир Игоревич. Вашим покойным отцом кто-то интересовался и свел с ним счеты. А я тихо-мирно собирал в лесу грибы, и мне всего этого даром не надо. У меня жена, дети, кстати, у вас ведь тоже - и жена, и дочка, и мать. Были бы вы поосторожнее...
- В каком смысле? - недоумевал прямолинейный Лозович. Он никогда ничего не боялся, рисковал жизнью в Афганистане ежедневно, ежечасно, ежеминутно. Но это другое - темные намеки, скрытые угрозы. И кто это - доброжелатель или, наоборот, этот человек угрожает ему чем-то?
- Давайте встретимся, - предложил Владимир.
- Ни за что... Вы лучше подумайте, кто и за что мог отомстить вашему отцу, кому он перешел дорогу. А то трагедия может оказаться не последней...
Владимир собирался еще что-то спросить, но неизвестный положил трубку.
Владимир остался в недоумении. Он знал, что покойный отец был старый автомобилист, водил машину еще с войны, после войны у него были и "эмка", и первый "москвичонок", и первый "жигуленок", а еще и "Победа", и "Волга" "ГАЗ-21", а в конце жизни "ГАЗ-24". И почему это отец перевернулся на сельской дороге в прекрасную, как говорили, погоду в тот день? Из-за Эльвиры?
Вряд ли... Отец был мужественным человеком, неглупым, наверняка знал про образ жизни своей супруги, ему было всего шестьдесят лет, он был в отличной физической форме, как говорили все про него. И не справиться с управлением машины на дороге, которую он знал как свои пять пальцев? Нет, в словах неизвестного определенно была доля правды. А скорее всего это была чистая правда. Непонятно только, какую цель преследовал этот человек. Информировать или запугать?
Трудно сказать...
...И вот он позвонил Тане. Она была совершенно спокойна, никаких эмоций по поводу его звонка не выразила, просто сообщила ему адрес дачи, объяснила, как проехать. Он сел на машину и поехал туда.
...Что-то знакомое показалось ему в длинной худой фигуре, стоявшей на обочине, вернее, не стоявшей, а дергавшейся то к кювету, то обратно к дороге. Он ничего не боялся и спокойно притормозил машину. Тут-то он узнал своего бывшего солдата Виктора Александрова. Мир тесен.
- Если можно, Владимир Игоревич, - сказал Виктор, - поедем отсюда.
Лозович гнал машину по дороге, смотрел вперед, но краем глаза изучал Виктора. Что-то с ним было не в порядке, и две мужские фигуры на дороге он тоже заметил.
- Куда тебя отвезти? - спросил Лозович.
- Не знаю, товарищ полковник, - с отчаянием в голосе произнес Виктор. Честное слово, не знаю.
- Случилось что? - спокойно спросил Владимир.
- Случилось. Ох, как случилось, - голос Виктора задрожал. - А вы.., почему вы оказались здесь? - вдруг спросил он. Он вспомнил про Олега Игоревича. - Лозович Олег Игоревич вам случайно не брат?
- Брат, - подтвердил Лозович. - И действительно, совершенно случайно.
- Да... - задумался Виктор. - И впрямь мир тесен...
- А я ехал к нему на дачу. Дело было.
- Если можно, съездите в другой раз. Отвезите меня куда-нибудь. Ради нашей армейской дружбы. Как десантник десантника.
- За тобой гонятся?
- Да. Меня ловят. Меня подозревают в убийстве.
- Тебя? А что, ты правда кого-то убил?
- Думаете, я бы мог?
- Почему бы и нет?
- Правильно думаете. Я уже убил. Тогда, после армии. Я отсидел три года по сто четвертой статье.
- И сейчас тоже убил?
- Нет. Сейчас нет. Вы помните, я вам в армии рассказывал про свою любовь? Про Ирку Чижик?
- Помню. Смутно, правда... Но помню, ты очень был в нее влюблен.
- Так вот. Ее убили. На даче вашего брата, вернее, его жены Тани, моей одноклассницы.
- Вот как? - повернул к нему голову Лозович. На его бесстрастном лице появилось удивление. - А я ей звонил, и она мне ничего не сказала.
- Не придает значения. Для них это ерунда.
Они все от меня отказались.
- Я все понял, Виктор. Ты поехал на следственный эксперимент и оттуда дал деру.
Правильно?
- Правильно.
- Ну и молодец. Только мы с тобой едем по направлению к даче. А нам надо бы в другую сторону.
- Вы не выдадите меня?
Лозович хмуро поглядел на него сквозь роговые очки.
- Озверел, ты тут совсем, - покачал он головой.
- Вы мне верите?
- Конечно. Зачем тебе врать мне? Вопрос в ином: нам надо бы выехать другой дорогой на шоссе. Не хочу возвращаться обратно, могут быть неприятности. Хотя те, кто гнался за тобой, вряд ли запомнили номер моей машины, слишком далеко они были. А вот марку видели, и то, что ты сел сюда, тоже могли видеть. Далеко было, трудно определить, когда они вышли из леса. А вообще-то перебирайся-ка ты назад и приляг там на всякий случай. Так будет спокойнее. Вот какой-то поворот. По-моему, мы здесь сможем другой дорогой выехать на трассу.
Они свернули на скверную сельскую дорогу.
Виктор перебрался на заднее сиденье, прилег там. "Вольво" тряслась на ухабах, в конце концов приехали в какую-то деревню. Лозович вышел из машины, спросил у корявого мужичонки, идущего с пустыми бутылками в авоське, как проехать на трассу. Тот указал в обратном направлении.
- А по-другому нельзя? - спросил Лозович.
- Можно, конечно, вот здесь, но дорога ужас...
Километра два потрясетесь. А там выберетесь опять же на Киевское шоссе.
- Спасибо.
Они долго тряслись на кошмарнейшей сельской дороге, пока не выехали на трассу.
- Слава богу, - вздохнул Лозович. - А теперь, Виктор, рассказывай все. И желательно по порядку. Я буду слушать тебя очень внимательно.
Но Виктор не успел раскрыть рта, как гаишник, стоявший на обочине, жезлом приказал Лозовичу остановиться. Сердце замерло у лежавшего на заднем сиденье Александрова.
- Не останавливайтесь, - шепнул он.
- Почему? Какие глупости. Будут неприятности, если я не остановлюсь.
Он притормозил машину и пошел к гаишнику.
"Рвануть, что ли, отсюда, пока не поздно, - подумал Виктор. - Вылезти слева и потихоньку перебежать дорогу. И в лес". Но подумал трезво:
"А дальше что?", посмотрел на Лозовича, спокойно беседовавшего с милиционером, и решил остаться на месте.
Лозович сел в машину, усмехнулся.
- Напужался, ефрейтор Александров? - спросил он.
- А вы как думали?
- Обычное дело. Скорость. Отделался взяткой. А ты не дергайся по каждому поводу. Поехали. Рассказывай теперь. Причем начинай с того времени, как ты демобилизовался и приехал в Москву.
Виктор начал свой рассказ. Лозович слушал бесстрастно, изредка поглядывал на лежавшего на заднем сиденье Виктора. Когда речь зашла об убийстве завмага Бореньки, он покачал головой.
"Как же ты так? - прошептал он. - Удар не смог рассчитать. А еще десантник. Плохо я тебя учил..."
Виктор расслышал его слова, счел нужным оправдаться: "Злоба мозги залила, товарищ полковник, не заметил я этой проклятой решетки. Очень уж не повезло".
Потом Виктор перешел к нынешнему времени, к звонку якобы Вальки Арбузова, сообщении про день рождения Тани.
- И что, ты, значит, засомневался, он ли это? - насторожился Лозович.
- Я засомневался, и правильно. Мне майор Гусев сообщил, что Арбузова в тот момент в Москве не было. Гусев ведь не поверил, что я убил Ирку.
- А на кой черт ты сбежал?
- Не могу я там сидеть, Владимир Игоревич, когда тот, кто убил Ирку, ходит по земле и смеется надо мной. И против меня такие доказательства. Ну ладно.., по порядку...
Он стал рассказывать дальше. Про то, как приехал к Заславскому, про то, как пришел к Тане... как стучался к Ире... И потом...
- Какой у них дом? - спросил Лозович.
- Какой дом, деревянный.
- Стены?
- Довольно тонкие.
- Странно, что никто не слышал выстрела.
- Многие слышали хлопок, и Петька, и Руслан, и Таня, и ваш брат Олег. Но никто не встал...
- Интересно... - усмехнулся Лозович.
Виктор продолжил рассказ. Как пришел к Заславскому, как заснул в комнате.., как что-то холодное словно во сне прикоснулось к его руке...
- Очень интересно, - совсем уже хитро усмехнулся Владимир.
- Вам что-то ясно? - встрепенулся Виктор.
- Пожалуй... Но об этом потом. Давай дальше свой детектив...
- Дальше сидел у Сержа в гостиной, болтал с одной шлюхой Юлькой. Потом она отказалась меня узнавать. Под утро они отвезли меня на станцию к электричке. А потом.., часов в двенадцать за мной приехали. Вот и все...
- Рассказывай, кто там был и какая была у них реакция на тебя?
- Ой, товарищ полковник. Все глядели с ненавистью, все поверили, что я убил. И Танька, и Руслан, и Гришка Брагин...
- Брагин - это какой? Не тот ли самый? "Голубые дали"?
- Он...
- Знаю его. Большая сволочь. Бывал у меня в ресторане. Но на подставку неспособен, очень уж падок до горячительного, ни разу не сидел без того, чтобы его не выволакивали. И постоянно с разными телками. А что делать? Приказать швейцару, чтобы не пускал? Артист ведь известный, нельзя...
- А что, вы хозяин ресторана? - удивился Виктор.
- Да вот, сменил окраску на старости лет.
Я когда-то в детстве мечтал быть поваром. Я отцу готовил такие вкусные блюда, ему нравились...
Если бы он от нас не ушел, я, может быть, и стал бы поваром или еще кем-то мирным. А так ожесточился, пошел в военное училище. А теперь потянуло к истокам... Ладно, слушаю...
- Короче, все поверили. Даже Петька Мухин, а мы с ним дружили... Вы понимаете, если бы я убил Ирку в злобе, я бы сам в милицию приполз, а от ответственности не увиливал бы... Но не убивал я ее... А муж Иркин - Дорохов Андрей Андреевич - на части меня готов был разорвать.
Я только потому и сказал, что был у Сержа, что перед ним было стыдно, неизвестно за что. Я не хотел, чтобы он про меня думал, будто я убил Ирку. Я ее любил, вижу, и он тоже. По глазам видел.
- А что тебе до этого Сержа? Был и был...
- Вор он. Крупный вор. Наводить на него ментов западло. Но только он мог подтвердить, что я с двух часов сидел у него. А смерть наступила в четыре, не раньше. Это установлено. Если бы Серж, его друзья, его телки подтвердили, что я там сидел, у меня было бы железное алиби. Но они все отрицали, что я там находился. Там еще какой-то мужик был, маленький, толстый, я потом уже вспомнил... Да это теперь неважно.
- Все важно. Все может понадобиться. А что за человек этот Дорохов? Он-то сам не мог это подстроить?
- Не похоже. Очень уж был подавлен, так переживал. У них с Иркой давняя любовь.
- И что вы все так в нее повлюблялись? - поразился Лозович. - Судя по твоим словам.., ну, не буду...
- Сердцу не прикажешь, Владимир Игоревич.
Было в ней что-то такое... Трудно объяснить. Она всем нравилась... Ну просто всем. А она, грех про покойницу такое, но вам не могу не сказать...
Она со многими... Как я в армию, она с Дороховым шашни завела, Дорохов в Штаты уехал, она торгаша Бореньку себе нашла... И все же Дорохова на себе женила, и на "Мерседесе" успела покататься, и в квартире четырехкомнатной на Арбате пожить.
- А в каких отношениях она была с Таней, женой Олега? - спросил Лозович.
- В каких? В плохих. Я дружил с Таней в восьмом классе, потом влюбился в Ирку. Таня поначалу переживала, потом успокоилась. Но я знаю, Таня не любила ее, презирала.
- А сама-то тебе Таня как?
- Таня-то? Хорошая женщина, умная, образованная, работает много. И отца ее помню, очень приятный человек, мать немного взбалмошная, но тоже ничего.
- Насколько я понимаю, Таня пригласила на свой юбилей только самых близких друзей - Брагина, Петьку этого, потом.., как его... Ну, тебе виднее. Я так понимаю, что эта Ирина не принадлежала к числу ее друзей, напротив. Зачем она ее пригласила?
- Да очень просто. Повыпендриваться. Сейчас как? Все друг перед другом выпендриваются своей крутостью - у кого машина лучше, денег больше, положение, сами знаете... А Ирка всех злила тем, что у нее муж крутой, денег куры не клюют, свой "мере", загранпоездки... А потом они разорились, переехали в Митино, ездить стали на метро, Таньке приятно было на ее позор глядеть, тем более она в последнее время раскрутилась немного. Ткнуть, так сказать, носом в это самое. Унизить, вроде бы пригласить по дружбе старой, но на деле, чтобы унизить. Сволочной народ... Я еще и поэтому пришел ведь. Я же не общался с Иркой, пока они с мужем процветали, мне западло было. Я не хотел, чтобы на меня смотрели, как на грязь под ногами. А тут поддержать хотел...
- Правильно, правильно, ты пригнись все-таки, не вскакивай. Так, вот что. Куда мне тебя девать, это самое главное... Вот Кольцевая дорога... Ладно, поживешь пока у меня на даче. Сейчас у меня никого нет. А там видно будет. Поехали.
Они свернули на Кольцевую. Полковник напряженно о чем-то думал, прикусив губу.
- Одного не пойму - какое отношение ко всему этому может иметь такой авторитет, как этот самый Серж? Ну на кой черт такому человеку путаться в бытовухе? Никак одно с другим не вяжется... Может, он был с ней знаком, сам говоришь, ты извини, путалась она с разными людьми... Решил с ней за что-то счеты свести. И тебя подставить заодно. Обязательно подставить тебя.
Иначе он убил бы ее любым другим способом, она бы просто сгинула с лица земли. Здесь надо было, чтобы все прилюдно. Нет, что-то у вас, видно, с ним было... Очень ему хотелось тебя подставить...
- Ничего у нас с ним не было. Дружили мы.
Заступался я за него в зоне, когда он туда попал за первый свой разбой. Он, кстати, был неплохим парнем, очень смелый, крепкий, хоть ему тогда и двадцати не было.
- Неплохой был, потому что ты ему был тогда нужен. А теперь ему нужно другое. И как же вы снова сошлись? Кто кого нашел? Ты его?
- Да нет, он меня. Месяца два назад сам позвонил.
- Интересные дела, - огонек блеснул в глазах Лозовича. - Ты, значит, ему понадобился?
Страх как ты ему нужен...
- Позвонил, сказал, что помнит мое добро.
Спросил, не нужно ли мне чего. Звал к себе...
И вот я заехал, - горько вздохнул Виктор.
- В общем, так, позвонил он тебе только для того, чтобы весь этот спектакль затеять... Это ясно и ежу. А вот зачем это ему, я пока понять не могу. Но связался ты с очень опасными людьми, ефрейтор Александров, это точно...
Потом он долго молчал, на огромной скорости гнал машину по Кольцевой дороге. Свернули на Каширское шоссе.
- Поживешь пока на моей даче. Продукты у меня есть, сейчас кое-чего еще куплю. О том, чтобы не высовываться, тебя, надеюсь, предупреждать не надо?
- Не надо, - буркнул Виктор.
- Матери скажу, что я ремонтик затеял с покраской. Она краску не выносит, а то она имеет обыкновение сама на дачу приезжать, без предупреждения. Ну а моя жена и дочь без меня не поедут. Так что будешь жить в строгом одиночестве.
Они подъехали к уютной деревянной двухэтажной даче, стоявшей в лесу. Лозович открыл ворота, загнал машину.
- Все, вылезай, ефрейтор. Заходи сразу в дом, чтобы никто тебя не приметил. А по вечерам придется тебе в темноте сидеть, чтобы соседи не зашли. А то ко мне многие заходят... Запрешься и сиди, как мышь. Ну, ночничок потихонечку можешь зажечь, у меня книг пропасть... Кстати, роман моего отца прочтешь, не оторвешься...
Заметив, что Виктор как-то поморщился, Владимир усмехнулся:
- Это не то, что ты раньше читал. Это интересно, совсем другое. Про таких людей прочтешь, обалдеешь. Я его тут на чердаке нашел в пыли и паутине. Хорошо, мыши не сожрали, пощадили.
Соображают тоже, что жрать. Благодаря, кстати, этому роману мы с тобой и встретились на этой проселочной дороге, когда ты от ментов драпал.
А то бы так и бежал до самой Москвы, пока не поймали, или по лесам прятался, как партизан, тоже тоска...
Виктор вопросительно поглядел на Лозовича.
- Объясню в другой раз, в лучшие времена, сейчас не до того. Обитать будешь вот в этой комнате, здесь можешь по вечерам зажигать ночник, с дороги видно не будет. Но уж открывать никому не вздумай, это понятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33