— Хоули одурачили, обвели вокруг пальца, как мальчишку... Он нашел досье и взял их к себе домой... Может быть, чтобы изучить поглубже. Несомненно, он о чем-то догадывался. А когда убедился в правоте своих догадок, он послал мафиози подальше.
— Да, он никогда не лез за словом в карман, — мечтательно произнес Шварц.
— Он получил средство оказывать на них давление, — сказал Болан. — И этим средством были досье. Он мог предать их гласности, опубликовав в прессе документы по сделкам.
— Он держал их в руках, — сказал Бланканалес, — но вместе с тем сознавался в соучастии в преступлении. По этой причине Хоули должен был все как следует взвесить, прежде чем предпринимать какие-то конкретные шаги. Однако до тех пор, пока он располагал досье...
— Все верно, — перебил Бланканалеса Болан. — Но тогда почему он сжег их? Ведь таким образом он выводил мошенников из-под удара.
— Возможно, он больше не мог продолжать, — осторожно предположил Шварц.
— Потому-то и позвал на помощь «Эйбл Тим», — заявил Бланканалес.
— Но слишком поздно, — добавил Шварц.
— Слишком поздно для живых, — сказал Болан, — но не для мертвых. Ну ладно. Собирайтесь, нам пора.
— Куда мы направимся на этот раз? — поинтересовался Политик.
— Ты нанесешь визит одной молодой особе и спросишь у нее, почему в камине Хоули была сожжена целая куча документов.
— Подожди, дай причесаться, — улыбнулся Бланканалес.
Болан посмотрел на Шварца.
— Ну а тебе придется немного померзнуть, — серьезно сказал он. — Ты должен найти похищенную аппаратуру.
Шварц прищурился и только произнес:
— О'кей. Я оденусь потеплее.
Болан больше ничего не сказал. Для себя он приберег самую трудную работу. Нужно было порыться на дне вонючей ямы и вытащить оттуда Тони «Опасность», где бы он ни находился, пусть даже в тюремной камере. Только так его можно было загнать в угол.
Глава 15
Уже темнело, когда Карл Лайонс вышел из кабинета Джона Татума и в сопровождении капитана отправился поужинать и немного расслабиться. Впереди еще была бессонная ночь.
Они провели целый день, допрашивая упрямых свидетелей, встречаясь с различными городскими чиновниками и представителями администрации штата. В конце концов им удалось собрать чуть ли не всех представителей мафии в Сан-Диего, которые стали шумно протестовать против грубого, по их словам, обращения с ними в полиции.
Такая превентивная мера была не по вкусу Джону Татуму. Он хорошо знал власть и возможности преступного мира, а также то влияние, которое оказывали мафиози на все административные структуры и судебные инстанции. Засадить за решетку всех бандитов и мошенников хотя бы на одну ночь оказалось крайне неприятным и сложным делом. Ведь он даже не мог предъявить им обвинение.
Один адвокат из бюро окружного прокурора где-то откопал старый закон, в котором туманно говорилось о действиях полиции на «благо общества», и этого невнятного довода должно было хватить до завтрашнего утра.
Может быть, ночь пройдет спокойно.
Татум заглянул к дежурному офицеру, чтобы предупредить его об уходе, а потом обратился к своему молодому коллеге из Лос-Анджелеса:
— Не знаю, возможно, Браддок прав. Его система представляется мне довольно эффективной. Возможно, Болану надоест ждать и он бросит свою затею. Это, конечно, предупредительные меры, но такая работа характеризует полицию не с лучшей стороны. Во всяком случае, мне так кажется.
— Главное — не допустить стрельбы, — заметил Лайонс. — Болан не такой уж плохой, как кажется. И я полагаю, он думает о будущем. Конечно, он еще раз попытает счастья, но для него опасно слишком долго задерживаться в одном месте. У него есть такая поговорка: «Я ухожу, чтобы вернуться».
— Лучше бы ему отказаться от своих планов, — мрачно произнес Татум. — Еще одно убийство, и город взорвется. Напряжение слишком велико. Вы заметили?
— Да, конечно, — признал Лайонс.
— А ведь пресса пока еще не в курсе событий.
Капитан посмотрел на часы, висевшие над столом дежурного офицера.
— Но это ненадолго. Не знаю, как распространяются новости, но, начиная с полудня, телефон звонит каждые две минуты.
— Беспокоятся добропорядочные граждане? — с иронией спросил Лайонс.
— Высокопоставленные особы, — подчеркнул Татум.
— Это вам должно кое о чем говорить.
— Несомненно. Но я ничего не могу доказать.
Лайонс пожал плечами, а капитан расписался в журнале ухода, и они неторопливо пошли по коридору к служебного входу, выводящему прямо на автостоянку управления городской полиции.
Какой-то высоченный сержант в безупречной полицейской форме, с узкой щеточкой усов над верхней губой вошел в коридор из боковой двери и дружески кивнул Лайонсу еще до того, как поравнялся с ним и Татумом.
Лайонс что-то невнятно пробормотал, а потом обратился к начальнику полиции Сан-Диего:
— Вы разрешаете ношение усов?
— Пришлось разрешить, — ответил Татум. — Они имеют право... К тому же у них сильный профсоюз. Да и что в этом страшного? Главное, чтобы они не были похожи на хиппи. Надо идти в ногу со временем, верно? Наши парни пока не похожи на полицейских Мак Сеннета.
— Да, там все носили усы, — с улыбкой заметил Лайонс.
— Перемены пошли на пользу... Даже в Сан-Диего.
— Вы совершенно правы, — согласился Лайонс.
Они вышли из управления, и Лайонс полной грудью вдохнул свежий воздух.
— Прекрасный город, капитан.
— Спасибо.
Они подошли к машине Татума. Капитан сел за руль, а Лайонс устроился рядом с ним на переднем сиденье.
— Не переживайте из-за Болана, капитан, считайте, что вам крупно повезло. Обычно он чистит город, избавляет его от всякой дряни.
— Будем считать, что я не слышал ваших слов, — хмуро ответил Татум.
Лайонс засмеялся.
— Я вам уже говорил, что Болан спас мне жизнь. Но я не уточнял, что он сделал это дважды. Полагаю, вы слышали о деле Чарли Рикерта.
— Подонок, — отрубил Татум.
— Да, и об этом никто бы никогда не узнал, если бы не Болан. Он предупредил нас. Вначале я не поверил. Вы знаете, как прозвали Рикерта? «Полицейский на полный рабочий день». Он и в самом деле был полицейским двенадцать часов в сутки, а мафиози — двадцать четыре часа из двадцати четырех. Неизвестно по каким причинам, а потому я не буду вдаваться в подробности, Рикерт решил прикончить меня. Болану не было нужды меня спасать... Его самого могли прикончить. Однако он пришел на помощь...
— И вот вы здесь, — тихо сказал Татум.
— А потом был Лас-Вегас. Я выполнял там специальное задание вместе с парнями из ФБР. Мне предстояло проникнуть в Организацию и закрепиться в ней. Однако операция не удалась, и меня раскрыли. Сначала меня как следует отделали — на мне места живого не было, а потом повезли в пустыню, чтобы закопать живьем, и в этот момент появился Болан. Он в одиночку атаковал группу мафиози, которые ехали на двух машинах, перебил их буквально в двух шагах от перевалочной базы Организации, а затем вынес меня на плечах в безопасное место несмотря на то, что за нами гнались наемные убийцы со всей Невады.
Татум вздохнул.
— Ладно, хватит. Я слышал эту историю. Но я должен делать свое дело.
— Да, и я тоже, — сказал Лайонс. — И Болан знает об этом. Если я выйду из игры, он будет меня презирать. Такой уж он человек. Болан ревностно относится к соблюдению своего долга. Но должен признать, капитан, меня очень радует, что он не стреляет по полицейским.
— Я слышал об этом, — пробормотал Татум.
— Можете мне поверить.
Капитан чуть расслабился, позволил себе улыбнуться и пошутил:
— А жаль... Есть такие полицейские, которых стоило бы...
Внезапно Лайонс подскочил на месте и хлопнул себя ладонью по лбу.
— Тот полицейский! — вскрикнул он.
— Какой полицейский!
— Тот, с усами. Черт возьми, Джон, это же он!
— Кто — он? Что с вами?
— Это был Болан! Он ходил по вашему управлению в форме!
— Бросьте нести ерунду, — махнул рукой Татум. — Что делать Болану в управле...
Не договорив, он резко ударил по тормозам и схватил микрофон рации.
— А я-то думал, что вы хорошо с ним знакомы! — рявкнул он.
— Да, Джон, но мне никогда не доводилось видеть его вблизи, — воскликнул Лайонс. — Он мастер менять свою внешность. Поверьте мне, он сейчас находится в управлении полиции!
— Но зачем!
— А как вы думаете? Где сидят сегодня все мафиози города?
Рука Татума судорожно сжимала микрофон.
— Черт возьми! — выкрикнул он срывающимся на фальцет голосом. — Теперь над нами будут смеяться до скончания века!
Он яростно швырнул микрофон, круто вывернул руль и, развернувшись почти на месте, помчался обратно в управление полиции, с ужасом ожидая обнаружить там кровавую баню. Двадцать шесть лет безупречной службы в одно мгновение обратились в прах!
Палач, черт бы его побрал! Какое невиданное нахальство — совершить налет на управление полиции!
* * *
Спрятавшись за рядом старых пустых шкафчиков, Болан провел около десяти минут в гардеробе, где переодевались полицейские, пока наконец не увидел человека, который ему подходил: молодой полицейский такого же роста, как и он, переодевался в гражданское, закончив дежурство.
Как только он ушел, Болан вскрыл его шкафчик, вытащил форму и примерил на себя. По росту она подошла идеально. Мак даже взял щетку и почистил рубашку. Он хотел выглядеть безупречно.
Болан положил на полку шкафчика значок снайпера и три купюры по пятьдесят долларов, быстро приклеил усы и вышел из гардероба.
Едва он переступил порог, как чуть было не столкнулся нос к носу с сержантом Лайонсом, который в сопровождении капитана полиции шел по главному коридору управления.
Из всех полицейских, с которыми Палач меньше всего хотел бы сталкиваться в этот критический момент, Лайонс был первым. Он один из немногих имел возможность как следует разглядеть его новое лицо.
Фальшивый полицейский вежливо улыбнулся своему старому приятелю, опустил голову и спокойно прошел мимо.
Он ожидал, что сзади раздадутся крики, сигнал тревоги, и, готовясь к худшему, стал искать взглядом запасной выход, чтобы вовремя дать деру. Но когда он подошел к комнате дежурного и оглянулся, Лайонса и старшего детектива в коридоре уже не было.
Управление полиции кишмя кишело людьми, повсюду царила атмосфера всеобщей неразберихи, посетители приходили и уходили, служащие без конца сновали по коридорам. На всех этажах стоял такой шум и гам, что в нем, как на концерте «Роллинг Стоунз», тонуло любое произнесенное вслух слово.
Болан подошел к дежурному и сказал:
— Пропуск в тюрьму.
Тот мельком взглянул на жетон, украшавший грудь Болана.
— Для судейских? — машинально спросил он.
— Для защиты, — уточнил Болан.
Дежурный хмыкнул и подал ему пропуск.
Словно ледяной сибирский ветер пронизал Болана до костей: он решился на слишком рискованное дело.
После недолгих поисков Мак обнаружил камеры с заключенными. У кабинета начальника охраны толпились и сердито галдели какие-то люди с кейсами в руках. Чувствовалось, что все они раздражены и пребывают в крайне плохом настроении.
Болан без труда догадался, кто они и чего им тут нужно.
Он пробрался через толпу и тихо обратился к дежурному полицейскому:
— Окружной прокурор желает допросить одного из заключенных.
Мак протянул дежурному пропуск и тут же кивнул в сторону недовольных гражданских лиц.
— Не будем называть его фамилию в присутствии этих джентльменов.
Разговаривая с дежурным, он просматривал карточки заключенных, нашел ту, которая была ему нужна, и пододвинул ее полицейскому.
— Вот этот. Но лучше вывести его через другую дверь.
Полицейский все понял, отметил пропуск Болана и сказал:
— Выводите его через служебный ход, я позвоню, чтобы вас пропустили.
Палач кивнул, прошел в тюремное отделение и в сопровождении надзирателей миновал большую общую камеру, а затем свернул в коридор, где располагались камеры-одиночки.
Старший из сопровождающих остановился у одной из дверей на середине коридора и повернул ключ в замке.
— Вот ваш человек, — сказал он Болану.
Из крохотной камеры вышел Тони «Опасность» с кривой ухмылкой на губах.
— Ну что, тупицы? Я же вас предупреждал, что на ужин здесь не останусь, — хвастливо заявил он.
Не говоря ни слова, Болан подписал расписку, развернул заключенного на сто восемьдесят градусов и подтолкнул его к служебному ходу, который вел во двор полицейского управления Сан-Диего.
— Поосторожнее! — злобно скрипнул зубами Тони «Опасность». — Руки прочь, а то я мигом до тебя доберусь!
Болан подмигнул полицейским и повел своего пленника к двери в конце коридора. Там он подписал еще одну расписку, а потом вытолкал мафиози за дверь.
— Что это значит? — подозрительно спросил Тони.
Его внезапно охватило беспокойство, когда он заметил, что процедура освобождения несколько отличалась от обычной, но Болан к тому времени уже подвел его к машине и открыл дверцу.
Обернувшись к Тони, он впервые заговорил с ним с тех пор, как вывел из камеры.
— Заткнитесь, мистер «Опасность». И соблаговолите сесть в эту чертову машину. Прошу вас, сэр.
— Что? Да вы с ума сошли! — закричал мафиози. — Это похищение! Нет, подумать только, мои адвокаты...
— Вызовом в суд вы Болана не напугаете, мистер «Опасность».
Высокий полицейский втолкнул остолбеневшего капореджиме в машину, хлопнул дверцей и, обойдя вокруг «феррари», сел за руль.
— Что вы такое несете? — спросил Тони, дрожа от бешенства. Он никак не мог понять, что все-таки происходит. — Болан на такое никогда не решится, у него кишка тонка!
Мак тронулся с места... И чуть было не столкнулся с другой машиной, которая, отчаянно сигналя, вихрем ворвалась на стоянку. Мак вовремя свернул, чтобы избежать столкновения. Он мельком успел заметить испуганное лицо полицейского, сидящего за рулем, а рядом с ним улыбающегося Карла Лайонса.
Болан выехал на улицу и прибавил газу. Убедившись, что за ним нет погони, Мак сбросил скорость и искоса взглянул на своего пленника.
— Ну так о чем ты говорил, Тони? — ледяным голосом спросил он.
— Я говорил, что никогда этот тип не решится...
Он запнулся и с отвисшей челюстью замер, глядя на жесткое лицо атлета, сидящего за рулем. Тони «Опасность» наконец-то осознал весь ужас своего положения.
— Тони, только не говори, что у тебя ларингит, — посоветовал Болан насмерть перепуганному мафиози. — Твой единственный шанс сохранить жизнь заключается в правдивом и полном ответе на все мои вопросы.
Дело обернулось куда проще, чем ожидал Болан. Конечно, ситуация выглядела бы совсем иначе, если бы его узнали в стенах управления полиции Сан-Диего.
Чего-чего, а хладнокровия Болану было не занимать.
Глава 16
Здание очистили от посторонних, и теперь под сводами оперативного зала раздавались лишь яростные крики капитана Татума.
Опершись о стол дежурного и нависнув над ним, как дамоклов меч, Татум орал в лицо несчастному, обрушивая на него весь свой капитанский гнев.
— Да, я сказал «похищен»! Вы позволили Маку Болану войти и похитить одного из ваших заключенных!
Дежурный тщетно подсовывал разъяренному капитану две расписки, которые держал в дрожащих руках.
— Н-но, к-капитан, — бормотал полицейский, — ведь он расписался...
Татум выпрямился и вздохнул — он был сражен наповал. Капитан понял, что ничего не добьется, если будет и дальше приставать к одуревшему полицейскому. Административная косность одержала верх. Немного успокоившись, он не без горечи в голосе сказал дежурному:
— Ладно, Том. Можешь доложить начальнику КПЗ, что для беспокойства нет причин и что у тебя есть расписки на отсутствующего заключенного. А когда того привезут в морг, ты наклеишь их ему на лоб!
— Но я же не нарушил процедуру, — пробубнил дежурный. — Откуда мне знать, кто пришел за заключенным? Я же не могу знать всех полицейских Сан-Диего в лицо. Есть...
— Зато я знаю, сколько человек у нас служит, — усмехнулся Татум. — Слушай меня внимательно. Ты останешься на службе, пока сам шеф не прикажет тебе выметаться отсюда. Понятно? Ты не пойдешь домой и даже в сортир не отлучишься. Будешь видеться и разговаривать только с теми, у кого на рубашке висит полицейская бляха. И советую тебе знать в лицо и по имени всех тех, с кем ты захочешь поздороваться. Ты хорошо меня понял?
Униженный полицейский молча кивнул.
До сих пор Карл Лайонс держался в стороне, и гром и молнии, которые метал Татум, пока пролетали мимо него. Но неожиданно капитан вспомнил про своего советника.
— Не вы ли мне говорили, что Болан никогда не идет на безрассудный риск? — набросился он на Карла. — Если это так, то как тогда назвать его выходку? Это самая смелая и дерзкая операция, какую я когда-либо видел!
Лайонс пожал плечами и опустил глаза: ему были понятны чувства, обуревавшие капитана. И он знал также, что часто под дубленой шкурой старых полицейских прячется чистая нежная душа.
— Я забыл вам сказать, — признался он, — что иногда Болан изобретает такие тактические ходы, которые не укладываются в общепринятую схему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14