– Ах ты, похотливый сатир!– Это отказ?– Да.– А может, согласие?– Нет.– Но ты подумаешь об этом, ладно?– Повесь трубку, Имельда, – велела Скуирелли, отодвигаясь от аппарата.Имельда положила трубку на радиотелефон и покинула комнату.– А кое-кто считает, будто я кокетка, – пробормотала женщина и только тут осознала, что приподнималась во время разговора.Она попробовала двинуть ногами и тут же скорчилась, стала извиваться и кричать от боли так, что испуганная Имельда немедленно вызвала «скорую помощь». * * * Влетевшие в комнату врачи бегло осмотрели пациентку, и один из них констатировал:– Спазм позвоночника.Другой принюхался, посмотрел в расширенные зрачки Скуирелли и добавил:– Да еще и накачалась чего-то.Они принесли доску для выпрямления позвоночника и попробовали привязать женщину к ней. Но та только корчилась и кричала еще громче.Врачи раздумывали, что бы предпринять еще, когда в комнате вдруг раздался громкий, как храмовый колокол, голос и сосновый паркет задрожал под тяжелыми шагами.– Я монгол Кула, человек с большим герпесом, – загрохотало вокруг, – и убью любого христианина, который осквернит бунджи-ламу прикосновением своих рук.Врачи, подняв глаза, увидели здоровенного азиата, размахивающего серебряным кинжалом, и тотчас попятились назад.– Мы не хотим никаких неприятностей, дружище, – выдавил кто-то из них.– Если вы отойдете прочь от этой женщины, никаких неприятностей и не будет, – проскрипел в ответ еще один голос.Небольшой восточный человечек в кимоно из алого шелка, окинув присутствующих внимательным взглядом, сразу же заметил Скуирелли Чикейн, привязанную к доске. Он тотчас отвязал ее и отшвырнул доску.– Западная медицина, – язвительно выдохнул он. – Счастье, что мы прибыли как раз вовремя и они не успели воткнуть какие-нибудь штуки в горло бунджи-ламе или отрезать ей уши.– Больным здесь отрезают уши? – удивился Лобсанг Дром.– Западные врачи – шарлатаны. Они считают себя вправе вырезать любой орган или придаток, если полагают, что он поражен раком.– Да, верно, – подтвердил Римо. – Ушной рак – смертельная болезнь. Всех подряд косит.И тут сонный голос с пола произнес:– Кто такой бунджи-лама?Никто не ответил на этот вопрос. Скуирелли Чикейн увидела, что над ней склонилось милое азиатское лицо. Много лет назад актриса побывала с визитом доброй воли в Китае, вот там-то она и видела такие доверчивые лица. До сих пор люди порицают ее за ту давнишнюю поездку, поскольку по возвращении домой женщина похвалила китайские власти. Ворчат главным образом республиканцы. Что с них взять, они такие необразованные!– Кто вы такой? – спросила Скуирелли милое доверчивое лицо.– Я мастер Синанджу и пришел сюда, чтобы избавить вас от страданий.– Думаю, у меня что-то не в порядке с чакрами, мистер Синатра.Над ней склонилось другое восточное лицо, весьма озабоченное.– Я Лобсанг Дром, из Тибета. Вы знаете о чакрах?– Да, конечно.– Вы буддистка?– Да, – ответил за нее другой восточный человек.– Баптистка, – уточнила Скуирелли.– Бап-тистка?– Это американское слово, означающее «буддистка», – пояснил человек с доверчивым лицом.– Звучит вполне правдоподобно, – согласилась Скуирелли, предпочитая плыть по течению.– Ты можешь вылечить ее, мастер?– Вы можете вылечить меня, мистер Синатра? – ухватилась за эту возможность Скуирелли, предположив, что старый человечек – какой-нибудь отдаленный родственник Фрэнка.Восточный человечек тут же одной рукой приподнял ей голову, а другой стал лечить позвоночник. Скуирелли почувствовала сильное тепло в области шеи, затем ее охватила сонливость. Она задремала, но за сомкнутыми веками видела, как чакры ее выравниваются.Глаза женщины вдруг открылись, человечек отнял свои сильные руки.– Можете сесть, – сказал он, вставая.Скуирелли поджала под себя ноги, типичные ноги танцовщицы. Теперь они полностью повиновались ее воле. Она удивленно села, не ощущая в спине никакой боли или онемения.– Вы хиропрактик? – спросила она, усаживаясь в позе лотоса.Повернув голову, восточный старичок сплюнул в огонь.– Энергия в вашем организме была не сбалансирована. В позвоночнике ощущался избыток ветра. Я убрал вредный ветер.Скуирелли растерянно захлопала глазами. Она никогда не слышала о ветре в позвоночнике. Но это звучало сугубо современно и потому, очевидно, правильно. Такова была суть ее личной философии: если звучит правильно, стало быть, так оно и есть. Актриса увидела незнакомых людей, сразу четверых, не считая служанки и двух врачей, которые робко упаковывали доску для выпрямления позвоночника и собирали аптечку первой помощи. Впрочем, они тут же тихонько удалились.Двое незнакомцев оказались азиатами, которых она уже видела. Третий, по всей видимости, тоже азиат, но он отличался от своих собратьев: был громаден, как Конан Герой двух фильмов «Конан-Варвар» (1982) и «Конан-Разрушитель» (1984) с участием Арнольда Шварценеггера.
. Четвертый – белый – отличался неуловимой небрежностью в одежде. Кроме того, Скуирелли еще ни у кого не видела таких больших рук. Да и в том, как он двигался, было что-то необъяснимо любопытное. Скуирелли глаз от него не могла оторвать. Гости же, в свой черед, во все глаза смотрели на нее. Она, правда, не находила в этом ничего особенного. В конце концов она ведь Скуирелли Чикейн, гордость сцены и экрана, певица и обладательница многих жизней!Женщина улыбнулась сразу всем своей самой обворожительной улыбкой.– Попробую угадать. Вы делегация, присланная Народной Республикой, чтобы поздравить меня с шестидесятилетием.Лица азиатов вытянулись, старик опять сплюнул в камин.– Догадка оказалась неверной? О'кей, извините. Кто же вы такие?– Я мастер Синанджу, в будущем Чиун Великий, со мной святой жрец Лобсанг Дром Ринпоче и монгол Кула.– А этот сексуал?..Гости нахмурились, и прежде всего сам «сексуал».– Это наш слуга, – объявил человек с милым лицом, который назвал себя Чиуном.– Поменяйте его на мою служанку!– Так не пойдет, – запротестовал «сексуал» с большими руками.– Ты не хочешь быть моим мальчиком? – обидчиво спросила Скуирелли.– Я свободный человек.– Сейчас же прекрати! – крикнул мастер Синанджу. – Принеси сундук прежнего бунджи-ламы, Римо.Белый, которого звали Римо, вышел из комнаты. Скуирелли с удовольствием отметила, что он движется, как танцовщик. Лучше, чем Нуреев, – глаз не оторвешь.В его отсутствие старый восточный человек заговорил вкрадчивым голосом:– О огневолосая обладательница многих жизней! Мы прибыли сюда издалека, чтобы сообщить тебе важные известия.– Желаю счастливого дня рождения, – запела Скуирелли, – желаю себе счастливого дня рождения. Надеюсь, что «сексуал» – превосходный танцовщик. Боже, какое у него могучее телосложение!Видя, что никто не присоединяется к ней, она остановилась.– Значит, вы явились сюда не для того, чтобы поздравить меня? Скажите же девочке, зачем вы прибыли?– Оракул сообщил нам, что ты обитаешь здесь, на земле Малибу, – продолжал Чиун. – И как мы теперь видим, он сказал правду. Здесь мы тебя и нашли.– Мастер Синанджу всегда говорит правду, – подхватил монгол Кула.– Да, верно, – поддержал тибетец Лобсанг.– Обо мне пишут книги, – проговорила Скуирелли.– А теперь пришло время проверить истинность другого прорицания оракула, – как ни в чем не бывало заявил оракул.– Оракул? Пророчествовал обо мне? За моей спиной?– Оракул предсказал, что ты будешь следующим бунджи-ламой.– Никогда не слышала о бунджи-ламе, – призналась Скуирелли. – Я как-то встречала делийского агнца Скуирелли путает слово «лама» со словом «лэм» (агнец).
. На званом вечере вместе с Ричардом Гиром Ричард Гир (род. в 1949) – известный киноактер. Был учеником бежавшего в Индию далай-ламы.
. Есть тут какая-нибудь связь?На этот раз в камин плюнул тибетец.– Умирая естественной смертью, – начал он, – бунджи-лама перевоплощается в младенца, родившегося в тот самый момент, когда жизнь покидает тело умирающего. Что до последнего бунджи-ламы, то он предрек, что обретет новую плоть вдали от Тибета, а также назвал некоторые признаки, по которым его смогут найти регенты.– Все это, похоже, имеет космическое значение, – покачала головой актриса.– Посмотрите на эту белую женщину, которую зовут Скуирелли Чикейн, – провозгласил мастер Синанджу. – Не правда ли, у нее огненные волосы?– Да.– Верно.– Даже некрашеные, – кивнула Скуирелли, взъерошив лохматую, морковного цвета шевелюру.– Мы помним, что сорок шестой бунджи-лама прежде всего предсказал, что в своем следующем воплощении будет иметь волосы цвета огня.– Боже мой, да ведь это он обо мне! – воскликнула Скуирелли. – В своей предыдущей жизни я была бунджи-ламой?– Первое испытание она выдержала. Теперь надо удостовериться, помнит ли эта женщина какую-нибудь реликвию из своей прошлой жизни.– Покажите мне реликвию! Покажите реликвию! – взволнованно запричитала Скуирелли.В этот момент возвратился Римо с сундуком. Скуирелли зачарованно следила за тем, как его открывают. Наконец изнутри гадко пахнуло, и перед ней предстала безглавая мумия в сидячем положении. Голова же покоилась на коленях мертвеца так, будто это было самое естественное для нее место.– Что это? – отшатнулась женщина.– Старый бунджи-лама, – ответил Лобсанг, вынимая из скрюченных коричневых пальцев мумии бронзовый трезубец с колокольчиком и потрясая им перед широко раскрытыми глазами Скуирелли.– Вы узнаете этот дордже?– Дордже?!– Этот церемониальный жезл, – пояснил тибетец, – является символом власти бунджи-ламы.Скуирелли озадаченно сдвинула брови.– Нет, черт возьми. А почему не звенит колокольчик?– Она выдержала второе испытание, – объявил Чиун.– Выдержала?– Было предсказано, то сорок седьмой бунджи-лама не узнает никаких атрибутов своей прежней власти.– Совершенно верно. Я не узнаю эту штуку. – И глядя на изъеденное лишаем лицо старого бунджи-ламы, добавила: – По правде говоря, я не узнаю саму себя.– Что за чушь! – возмутился Римо. – Конечно, она не узнает! Она никогда в жизни не видела старого бунджи-ламу. Что за идиотское испытание?– Молчи, белоглазый, – оборвал его Лобсанг.– Есть еще и другие испытания, – сказал мастер Синанджу. – Покажите нам свое левое плечо.Скуирелли расстегнула верхние пуговицы розовой пижамы, подставляя «сексуалу» свое плечо. Казалось, тот со скучающим видом смотрит в окно. Скуирелли подумала, что он предпочитает взглянуть на отражение. Мужчины такие хитрецы!– Посмотрите на знак. Вот уже многие века этот знак отличает всех бунджи-лам.Скуирелли вздрогнула. Старый азиат показывал наманикюренным пальцем на ее голое плечо.– Знак? Какой знак? – воскликнула артистка, всматриваясь в плечо. На нем и в самом деле виднелась какая-то ямочка.– Боже! Подумать только! Никогда раньше не видела этой родинки.– Это след от вакцинации, дура, – фыркнул Римо.– Что за диковинное слово «вакцинация»? – поинтересовался Лобсанг.– Это редкое слово, означает «отличительный знак бунджи-ламы», ведь слава бунджи-ламы достигла даже этой отсталой страны, – объяснил Чиун.Тибетец подошел поближе и покосился на знак. Его и без того худое лицо вытянулось еще сильнее.– Знак тот самый? – заволновалась Скуирелли. – Скажите мне, тот самый? Я просто запуталась в своих прежних жизнях, не знаю, чего и ждать.– Знак именно такой, какой описывают древние тексты, – откликнулся Лобсанг. – Но вы – женщина с белыми глазами, а с белыми глазами еще никто не был тулку.– Что такое тулку?– Воплощение, инкарнация.– Зовите меня белоглазой тулку. Хотя вообще-то глаза у меня голубые.– Есть еще одно испытание. Последний бунджи-лама не говорил о нем, но оно известно всем Безымянным Почитателям, Прозревающим Свет Во Тьме, – с расстановкой проговорил Лобсанг.– Что это за испытание?– Я должен видеть ваш пупок.– Ради Бога! – И Скуирелли задрала пижаму до самой груди. Римо по-прежнему делал вид, будто смотрит в окно.– Все верно! – воскликнул Лобсанг. – Пупок у нее выдается вперед, как у всех предыдущих лам.– Значит, вы считаете, что я бунджи-лама?Чиун повелительно поднял руку.– Остается еще одно заключительное испытание.– Что за испытание? Я наверняка его выдержу. Всегда выдерживаю все тесты. Запросто решаю кроссворды, разгадываю любые анаграммы. Только скажите, что мне надо сделать.– Надо все выяснить об идоле, – обратился к мужчинам Чиун.– Да, об идоле, – поддержал его Кула. – Есть ли у вас здесь буддийский храм, О Свет, Который, Возможно, Засияет Во Тьме?– Нет.– А где же вы поклоняетесь вашим предкам?– Обычно я разговариваю с ними по телефону.– Если мы не найдем идола, то должны будем отвергнуть ее кандидатуру, – нахмурился Лобсанг Дром.– Но я вовсе не хочу, чтобы вы отвергли мою кандидатуру, – простонала Скуирелли. – Я хочу быть бунджи-ламой! И я заслуживаю этого. Кем я только не была в своих прошлых жизнях! Вот только царицей Савской не довелось. Ею хочет быть моя подруга Пупи.– Стало быть, можно отправляться домой? – спросил Римо.– Прежде чем уйти, надо обыскать весь этот дом и убедиться, что идола здесь нет. Или же, наоборот, он есть, – безапелляционно заявил Чиун.– Я, кажется, догадываюсь, о чем вы говорите, и помогу вам в ваших поисках, – обнадежила гостей Скуирелли.– Это единственный во всем мире идол, которого перед самой смертью подробно описал последний бунджи-лама, – вещал мастер Синанджу, осматривая комнату и стараясь при этом не глядеть на каминную полку.Случилось так, что Римо Уильямс, который смотрел по сторонам, лишь бы не встречаться взглядом со Скуирелли Чикейн, заметил золотую статуэтку с мечом и без лица.Захлопав глазами, он открыл рот и тут же, прикусив язык, подошел к каминной доске со статуэткой, дабы собой загородить ее.– Почему бы вам не обыскать другие комнаты, – предложил он азиатам. – Эту я уже тщательно осмотрел. Глава 9 Стоило только всем покинуть гостиную, как Римо повернулся, схватил с камина позолоченную статуэтку и стал метаться по комнате в поисках укромного местечка.Мебель у актрисы была из красного дерева, сугубо современная и состояла всего из нескольких предметов. Римо хотел было сунуть статуэтку под диван, но, зная Чиуна, предположил, что именно там он и будет ее искать.Оставался лишь камин. Уильямс недовольно поморщился – ведь это была не его собственность, – но и случай выдался чрезвычайный. Что бы ни задумывал Чиун, дело всегда кончалось неприятностями!Римо швырнул вещицу в камин, за горящее полено. Полено же как назло оказалось не настоящим, а изготовленным из папье-маше. Не выдержав удара, оно развалилось надвое, в воздух взвился целый столб искр.Теперь статуэтка лежала среди клочков горящей бумаги, открытая для всех взглядов.– Черт! – в сердцах выругался Римо.Выбора у него не оставалось. Надо во что бы то ни стало спрятать эту проклятую штуковину! Опустившись на колено, Римо сунул руку в огонь и так стремительно вытащил несчастную статуэтку, что не опалил ни одного волоска на руке.Вещица, однако, сильно разогрелась. Стараясь избежать ожогов, Римо рванулся к сундуку, спрятал ее под сидящей мумией бунджи-ламы и торопливо захлопнул крышку.Вернувшись через несколько минут, мастер Синанджу заметил, что Римо стоит с деланно скучающим видом.Заподозрив неладное, Чиун насторожился:– Что ты тут делал?– Ничего. Только перевернул полено. – Римо указал на камин, стараясь ничем себя не выдать.И тут вдруг с радостным воплем в комнату ворвался Кула.– Я нашел идола! Нашел идола без лица!И монгол поднял золотую статуэтку, знакомую всем, кто наблюдал раздачу призов Академией.– Это тот самый идол, о котором говорил бунджи-лама! – вскричал Чиун. – Тот самый!– В самом деле? – удивилась Скуирелли.– Это ваш идол? – строго спросил Лобсанг.– Да, конечно, мой.– Им была подперта дверь, ведущая в комнату с колодцем. Как будто это какая-нибудь ненужная вещь.– Да, я подпирала этой статуэткой дверь. А что делать бедной девочке, когда у нее столько идолов!– Он не похож на Будду, – заметил Лобсанг – Как его зовут?– «Оскар».– «Ос-кар»? Как он оказался в ваших руках?– Да он у меня уже миллион лет.И тут все вдруг заметили дым.– Откуда этот дымок? – спросил Чиун.– Из сундука старого бунджи-ламы! – воскликнул Кула. – Видишь? Бунджи-лама требует нашего внимания.– Проклятие! – выругался Римо.Монгол откинул крышку сундука. Изнутри вырвался столб вонючего дыма. Запах был такой, будто горит высохшая навозная куча.– Что ты хочешь нам открыть, О Свет Угасший? – спросил Лобсанг у сморщенной мумии.Но старый бунджи-лама, окутанный дымом, по-прежнему молча сидел. И вдруг его расшитое золотом одеяние вспыхнуло ярким пламенем.– Старый бунджи-лама весь пылает! – воскликнул Лобсанг. – Он покидает нас. Что это может значить?– Это значит, – сухо отозвался Римо, – что он горит.Прямо у всех на глазах мумия почернела, съежилась и превратилась в груду закоптившихся костей и пепла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
. Четвертый – белый – отличался неуловимой небрежностью в одежде. Кроме того, Скуирелли еще ни у кого не видела таких больших рук. Да и в том, как он двигался, было что-то необъяснимо любопытное. Скуирелли глаз от него не могла оторвать. Гости же, в свой черед, во все глаза смотрели на нее. Она, правда, не находила в этом ничего особенного. В конце концов она ведь Скуирелли Чикейн, гордость сцены и экрана, певица и обладательница многих жизней!Женщина улыбнулась сразу всем своей самой обворожительной улыбкой.– Попробую угадать. Вы делегация, присланная Народной Республикой, чтобы поздравить меня с шестидесятилетием.Лица азиатов вытянулись, старик опять сплюнул в камин.– Догадка оказалась неверной? О'кей, извините. Кто же вы такие?– Я мастер Синанджу, в будущем Чиун Великий, со мной святой жрец Лобсанг Дром Ринпоче и монгол Кула.– А этот сексуал?..Гости нахмурились, и прежде всего сам «сексуал».– Это наш слуга, – объявил человек с милым лицом, который назвал себя Чиуном.– Поменяйте его на мою служанку!– Так не пойдет, – запротестовал «сексуал» с большими руками.– Ты не хочешь быть моим мальчиком? – обидчиво спросила Скуирелли.– Я свободный человек.– Сейчас же прекрати! – крикнул мастер Синанджу. – Принеси сундук прежнего бунджи-ламы, Римо.Белый, которого звали Римо, вышел из комнаты. Скуирелли с удовольствием отметила, что он движется, как танцовщик. Лучше, чем Нуреев, – глаз не оторвешь.В его отсутствие старый восточный человек заговорил вкрадчивым голосом:– О огневолосая обладательница многих жизней! Мы прибыли сюда издалека, чтобы сообщить тебе важные известия.– Желаю счастливого дня рождения, – запела Скуирелли, – желаю себе счастливого дня рождения. Надеюсь, что «сексуал» – превосходный танцовщик. Боже, какое у него могучее телосложение!Видя, что никто не присоединяется к ней, она остановилась.– Значит, вы явились сюда не для того, чтобы поздравить меня? Скажите же девочке, зачем вы прибыли?– Оракул сообщил нам, что ты обитаешь здесь, на земле Малибу, – продолжал Чиун. – И как мы теперь видим, он сказал правду. Здесь мы тебя и нашли.– Мастер Синанджу всегда говорит правду, – подхватил монгол Кула.– Да, верно, – поддержал тибетец Лобсанг.– Обо мне пишут книги, – проговорила Скуирелли.– А теперь пришло время проверить истинность другого прорицания оракула, – как ни в чем не бывало заявил оракул.– Оракул? Пророчествовал обо мне? За моей спиной?– Оракул предсказал, что ты будешь следующим бунджи-ламой.– Никогда не слышала о бунджи-ламе, – призналась Скуирелли. – Я как-то встречала делийского агнца Скуирелли путает слово «лама» со словом «лэм» (агнец).
. На званом вечере вместе с Ричардом Гиром Ричард Гир (род. в 1949) – известный киноактер. Был учеником бежавшего в Индию далай-ламы.
. Есть тут какая-нибудь связь?На этот раз в камин плюнул тибетец.– Умирая естественной смертью, – начал он, – бунджи-лама перевоплощается в младенца, родившегося в тот самый момент, когда жизнь покидает тело умирающего. Что до последнего бунджи-ламы, то он предрек, что обретет новую плоть вдали от Тибета, а также назвал некоторые признаки, по которым его смогут найти регенты.– Все это, похоже, имеет космическое значение, – покачала головой актриса.– Посмотрите на эту белую женщину, которую зовут Скуирелли Чикейн, – провозгласил мастер Синанджу. – Не правда ли, у нее огненные волосы?– Да.– Верно.– Даже некрашеные, – кивнула Скуирелли, взъерошив лохматую, морковного цвета шевелюру.– Мы помним, что сорок шестой бунджи-лама прежде всего предсказал, что в своем следующем воплощении будет иметь волосы цвета огня.– Боже мой, да ведь это он обо мне! – воскликнула Скуирелли. – В своей предыдущей жизни я была бунджи-ламой?– Первое испытание она выдержала. Теперь надо удостовериться, помнит ли эта женщина какую-нибудь реликвию из своей прошлой жизни.– Покажите мне реликвию! Покажите реликвию! – взволнованно запричитала Скуирелли.В этот момент возвратился Римо с сундуком. Скуирелли зачарованно следила за тем, как его открывают. Наконец изнутри гадко пахнуло, и перед ней предстала безглавая мумия в сидячем положении. Голова же покоилась на коленях мертвеца так, будто это было самое естественное для нее место.– Что это? – отшатнулась женщина.– Старый бунджи-лама, – ответил Лобсанг, вынимая из скрюченных коричневых пальцев мумии бронзовый трезубец с колокольчиком и потрясая им перед широко раскрытыми глазами Скуирелли.– Вы узнаете этот дордже?– Дордже?!– Этот церемониальный жезл, – пояснил тибетец, – является символом власти бунджи-ламы.Скуирелли озадаченно сдвинула брови.– Нет, черт возьми. А почему не звенит колокольчик?– Она выдержала второе испытание, – объявил Чиун.– Выдержала?– Было предсказано, то сорок седьмой бунджи-лама не узнает никаких атрибутов своей прежней власти.– Совершенно верно. Я не узнаю эту штуку. – И глядя на изъеденное лишаем лицо старого бунджи-ламы, добавила: – По правде говоря, я не узнаю саму себя.– Что за чушь! – возмутился Римо. – Конечно, она не узнает! Она никогда в жизни не видела старого бунджи-ламу. Что за идиотское испытание?– Молчи, белоглазый, – оборвал его Лобсанг.– Есть еще и другие испытания, – сказал мастер Синанджу. – Покажите нам свое левое плечо.Скуирелли расстегнула верхние пуговицы розовой пижамы, подставляя «сексуалу» свое плечо. Казалось, тот со скучающим видом смотрит в окно. Скуирелли подумала, что он предпочитает взглянуть на отражение. Мужчины такие хитрецы!– Посмотрите на знак. Вот уже многие века этот знак отличает всех бунджи-лам.Скуирелли вздрогнула. Старый азиат показывал наманикюренным пальцем на ее голое плечо.– Знак? Какой знак? – воскликнула артистка, всматриваясь в плечо. На нем и в самом деле виднелась какая-то ямочка.– Боже! Подумать только! Никогда раньше не видела этой родинки.– Это след от вакцинации, дура, – фыркнул Римо.– Что за диковинное слово «вакцинация»? – поинтересовался Лобсанг.– Это редкое слово, означает «отличительный знак бунджи-ламы», ведь слава бунджи-ламы достигла даже этой отсталой страны, – объяснил Чиун.Тибетец подошел поближе и покосился на знак. Его и без того худое лицо вытянулось еще сильнее.– Знак тот самый? – заволновалась Скуирелли. – Скажите мне, тот самый? Я просто запуталась в своих прежних жизнях, не знаю, чего и ждать.– Знак именно такой, какой описывают древние тексты, – откликнулся Лобсанг. – Но вы – женщина с белыми глазами, а с белыми глазами еще никто не был тулку.– Что такое тулку?– Воплощение, инкарнация.– Зовите меня белоглазой тулку. Хотя вообще-то глаза у меня голубые.– Есть еще одно испытание. Последний бунджи-лама не говорил о нем, но оно известно всем Безымянным Почитателям, Прозревающим Свет Во Тьме, – с расстановкой проговорил Лобсанг.– Что это за испытание?– Я должен видеть ваш пупок.– Ради Бога! – И Скуирелли задрала пижаму до самой груди. Римо по-прежнему делал вид, будто смотрит в окно.– Все верно! – воскликнул Лобсанг. – Пупок у нее выдается вперед, как у всех предыдущих лам.– Значит, вы считаете, что я бунджи-лама?Чиун повелительно поднял руку.– Остается еще одно заключительное испытание.– Что за испытание? Я наверняка его выдержу. Всегда выдерживаю все тесты. Запросто решаю кроссворды, разгадываю любые анаграммы. Только скажите, что мне надо сделать.– Надо все выяснить об идоле, – обратился к мужчинам Чиун.– Да, об идоле, – поддержал его Кула. – Есть ли у вас здесь буддийский храм, О Свет, Который, Возможно, Засияет Во Тьме?– Нет.– А где же вы поклоняетесь вашим предкам?– Обычно я разговариваю с ними по телефону.– Если мы не найдем идола, то должны будем отвергнуть ее кандидатуру, – нахмурился Лобсанг Дром.– Но я вовсе не хочу, чтобы вы отвергли мою кандидатуру, – простонала Скуирелли. – Я хочу быть бунджи-ламой! И я заслуживаю этого. Кем я только не была в своих прошлых жизнях! Вот только царицей Савской не довелось. Ею хочет быть моя подруга Пупи.– Стало быть, можно отправляться домой? – спросил Римо.– Прежде чем уйти, надо обыскать весь этот дом и убедиться, что идола здесь нет. Или же, наоборот, он есть, – безапелляционно заявил Чиун.– Я, кажется, догадываюсь, о чем вы говорите, и помогу вам в ваших поисках, – обнадежила гостей Скуирелли.– Это единственный во всем мире идол, которого перед самой смертью подробно описал последний бунджи-лама, – вещал мастер Синанджу, осматривая комнату и стараясь при этом не глядеть на каминную полку.Случилось так, что Римо Уильямс, который смотрел по сторонам, лишь бы не встречаться взглядом со Скуирелли Чикейн, заметил золотую статуэтку с мечом и без лица.Захлопав глазами, он открыл рот и тут же, прикусив язык, подошел к каминной доске со статуэткой, дабы собой загородить ее.– Почему бы вам не обыскать другие комнаты, – предложил он азиатам. – Эту я уже тщательно осмотрел. Глава 9 Стоило только всем покинуть гостиную, как Римо повернулся, схватил с камина позолоченную статуэтку и стал метаться по комнате в поисках укромного местечка.Мебель у актрисы была из красного дерева, сугубо современная и состояла всего из нескольких предметов. Римо хотел было сунуть статуэтку под диван, но, зная Чиуна, предположил, что именно там он и будет ее искать.Оставался лишь камин. Уильямс недовольно поморщился – ведь это была не его собственность, – но и случай выдался чрезвычайный. Что бы ни задумывал Чиун, дело всегда кончалось неприятностями!Римо швырнул вещицу в камин, за горящее полено. Полено же как назло оказалось не настоящим, а изготовленным из папье-маше. Не выдержав удара, оно развалилось надвое, в воздух взвился целый столб искр.Теперь статуэтка лежала среди клочков горящей бумаги, открытая для всех взглядов.– Черт! – в сердцах выругался Римо.Выбора у него не оставалось. Надо во что бы то ни стало спрятать эту проклятую штуковину! Опустившись на колено, Римо сунул руку в огонь и так стремительно вытащил несчастную статуэтку, что не опалил ни одного волоска на руке.Вещица, однако, сильно разогрелась. Стараясь избежать ожогов, Римо рванулся к сундуку, спрятал ее под сидящей мумией бунджи-ламы и торопливо захлопнул крышку.Вернувшись через несколько минут, мастер Синанджу заметил, что Римо стоит с деланно скучающим видом.Заподозрив неладное, Чиун насторожился:– Что ты тут делал?– Ничего. Только перевернул полено. – Римо указал на камин, стараясь ничем себя не выдать.И тут вдруг с радостным воплем в комнату ворвался Кула.– Я нашел идола! Нашел идола без лица!И монгол поднял золотую статуэтку, знакомую всем, кто наблюдал раздачу призов Академией.– Это тот самый идол, о котором говорил бунджи-лама! – вскричал Чиун. – Тот самый!– В самом деле? – удивилась Скуирелли.– Это ваш идол? – строго спросил Лобсанг.– Да, конечно, мой.– Им была подперта дверь, ведущая в комнату с колодцем. Как будто это какая-нибудь ненужная вещь.– Да, я подпирала этой статуэткой дверь. А что делать бедной девочке, когда у нее столько идолов!– Он не похож на Будду, – заметил Лобсанг – Как его зовут?– «Оскар».– «Ос-кар»? Как он оказался в ваших руках?– Да он у меня уже миллион лет.И тут все вдруг заметили дым.– Откуда этот дымок? – спросил Чиун.– Из сундука старого бунджи-ламы! – воскликнул Кула. – Видишь? Бунджи-лама требует нашего внимания.– Проклятие! – выругался Римо.Монгол откинул крышку сундука. Изнутри вырвался столб вонючего дыма. Запах был такой, будто горит высохшая навозная куча.– Что ты хочешь нам открыть, О Свет Угасший? – спросил Лобсанг у сморщенной мумии.Но старый бунджи-лама, окутанный дымом, по-прежнему молча сидел. И вдруг его расшитое золотом одеяние вспыхнуло ярким пламенем.– Старый бунджи-лама весь пылает! – воскликнул Лобсанг. – Он покидает нас. Что это может значить?– Это значит, – сухо отозвался Римо, – что он горит.Прямо у всех на глазах мумия почернела, съежилась и превратилась в груду закоптившихся костей и пепла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28