Кому-то стало плохо.
Полицейский подозрительно посмотрел на него.
– Послушайте, офицер, – сказал Нильсон, – неужели я похож на поклонника этого «Опарыша с фрикадельками» или как их там?
Под пушистыми усами молодого полицейского появилась улыбка.
– Да вроде нет, док. Проходите. Если что – зовите.
– Благодарю вас, офицер, – ответил Нильсон.
Он проскользнул в дверь, ведущую за кулисы, и, как и следовало ожидать, оказался среди полнейшего хаоса и беспорядка, исключением из которого являлся лишь направившийся к нему седовласый вахтер.
– Чем могу вам помочь, мистер? – спросил он.
– Я доктор Джонсон. Меня попросили подежурить здесь во время концерта на случай, если кому-то станет плохо или кто-то получит травму.
– Будем надеяться, что такого не произойдет, – сказал старик.
Подмигнув ему, Нильсон наклонился вперед. Он чувствовал себя прекрасно. Его носки были сухими.
– Не беспокойтесь, пока этим идиотам везло, – заметил он.
Они обменялись с вахтером понимающими взглядами людей одного поколения.
– Хорошо, доктор. Кликните меня, если что-то понадобится.
– Спасибо.
Рабочие сцены расставляли за закрытым занавесом музыкальные инструменты, а из зала до Нильсона доносился приглушенный гул аудитории. Однако ничего похожего на «Опарыша» или «Вшей» он не обнаружил. И тут за кулисами на противоположном краю сцены он увидел рыжеволосую девушку. Она была высокой и миловидной, но с совершенно отсутствующим лицом, что Нильсон отнес на счет либо передозировки наркотика, либо постоянного его употребления.
Снимая легкий плащ, он внимательно огляделся. Вокруг не было никого, похожего на американца по имени Римо. Никого, похожего на старого азиата. Если бы они являлись ее телохранителями, то должны были быть здесь.
Но за девчонкой кто-то все-таки наблюдал. Она отрешенно стояла возле электрощита с выключателями, а двое стоявших посреди сцены мужчин следили за ней. Один из них был одет в невероятно вульгарную спортивную одежду, в почти непроницаемых для света черных очках и с черной накладкой-париком на голове, которая смотрелась не более естественно, нежели кусок дерна. Он что-то быстро говорил приземистому крепышу в шляпе. Дослушав, крепыш обернулся, посмотрел на рыжую, повернул голову назад и кивнул. Инстинктивно и, вероятно, бессознательно его правая рука прикоснулась к пиджаку в районе левой подмышки. Он был вооружен.
Нильсон понял, что стал свидетелем того, как на жизнь девицы был только что заключен контракт. А ведь он, Нильсон, настаивал, чтобы этот контракт закрыли! Присутствие здесь этого крепыша в шляпе являлось непростительным оскорблением рода Нильсонов.
Расстегнув медицинский чемоданчик, Нильсон пошарил внутри, нащупал револьвер, убедился, что он заряжен и снят с предохранителя, поставил чемоданчик на маленький столик и, закрывая его от всеобщего обозрения, привинтил к стволу глушитель. Затем закрыл чемоданчик и вновь повернулся к девице.
Как все было бы просто, если бы ему нужна была только она. Одна пуля. И контракт на миллион долларов выполнен. Но все было не так просто. Контракт, миллион – это элементарно, но Гуннару нужны были еще и те двое, что убили Ласу. Римо и старый азиат. Он еще раз огляделся вокруг. Никого похожего на них. Ну что ж, если необходимо подождать, он подождет. Если для этого необходимо, чтобы девушка пока пожила, пусть поживет.
И если всему миру нужно напомнить, что Нильсоны не щадят тех, кто становится на пути выполнения их контрактов, что ж, он напомнит миру об этом.
Нильсон вновь взглянул на девушку. У нее по-прежнему был отсутствующий взгляд. Она стояла, прислонившись к электрощиту. Как бы невзначай он пересек сцену и, приблизившись к девушке, увидел, что ее губы шевелятся, произнося еле слышно: «Надо поиметь Мэггота. Я должна трахнуться с Мэгготом».
Стоя рядом, Нильсон видел, как мужчина в шляпе кивнул и пошел со сцены. Нильсон инстинктивно напрягся. Мужчина направлялся в его сторону, но прошел мимо, не обратив на Гуннара никакого внимания, и стал подниматься по маленькой лесенке, ведущей, очевидно, к ложам.
Выждав несколько секунд, Нильсон отправился вслед. Наверху, где не было тяжелого несгораемого занавеса, шум из зала стал оглушительным. Крепыш вошел в ложу на одного человека, слева от сцены, оттуда было видно все, что творилось за кулисами справа. Через стеклянную панель двери Нильсон увидел, как мужчина сел, снял шляпу и, подавшись вперед, облокотился на латунный поручень, словно прикидывая расстояние до девушки, видневшейся Нильсону из-за его плеча.
Наблюдая за всем этим, Нильсон вдруг заметил всплеск волнения за кулисами, и тут появилось то, что, должно быть, и именовалось Мэгготом и «Дэд Мит Лайс», со свисавшими с атласных костюмов сырыми бифштексами, отбивными, почками и печенками. Музыканты были в белом. От жара прожекторов мясо уже подтаяло и по белоснежным одеяниям заструилась кровь.
Хотя Нильсон был целиком поглощен наблюдением за человеком в шляпе и Викки Стоунер, в голове у него пронеслось: «Невероятно!»
Запели фанфары. Свет в зале стал меркнуть, потом вновь поярчал и опять померк. Занавес разъехался в стороны, и на сцену вышел толстенький человечек в парике, в броской одежде и черных очках. Основной занавес оставался на месте. Раздался вопль восторга тысячной толпы в переполненном зале.
– Привет, ребятки! Это пришел к вам я. Биг Бэнг! – сказал он в микрофон. – Ну как насчет маленькой музыкальной встряски?
Зал откликнулся ему тысячей воплей и криков. Мужчина перед микрофоном громко рассмеялся.
– Ну что ж, вы это получите! – крикнул он с акцентом, который заставил Нильсона задуматься, а потом причислить его к американцам с Юга. Он не знал, что нью-йоркские диск-жокеи всегда говорили с деланным южным акцентом. Чем хуже музыка, тем сильнее акцент.
– Сегодня вечером нас всех ждет улет. – Сказав это, мужчина взглянул наверх, в сторону ложи справа от себя.
Нильсон заметил, как сидевший перед ним в ложе крепыш слегка кивнул.
– Давай Мэггота! – крикнул кто-то из зала.
– Где «Вши»? – подхватил другой голос.
– Они пируют, – сказал Бит Бэнг Бентон. – Они как раз делят между собой маленькие кусочки мяса. Маленькие лакомые ломтики. Счастливые ломтики!
Зал рассмеялся – девицы откровенно, мужская половила более сдержанно. Биг Бэнг Бентон, похоже, остался доволен тем, что удалось пресечь выкрики. Можно было предоставить сцену Мэгготу, однако для такой звезды, как Бентон, уходить со сцены было рановато. Откашлявшись, он вознес руки над головой и произнес:
– Ребятишки. Сегодня и только сегодня! Поприветствуем единственных… и неповторимых, непревзойденных… Мэггота и «Дэд Мит Лайс»!
Зал буквально взорвался. Свет еще больше потускнел, и луч прожектора высветил круг в центре занавеса на сцене. Как Нильсон и предполагал, толстяк в ложе подался вперед. Сквозь стекло Нильсону было видно, как его рука скользнула под пиджак. Бесшумно открыв дверь ложи, Нильсон вошел внутрь. Он неслышно ступал по устланным ковром ступенькам, приближаясь к толстяку. Биг Бэнг Бентон все еще красовался в луче прожектора; зал продолжал истошно вопить, основной занавес оставался закрытым. Кулисы были слабо освещены. Справа Нильсону была видна рыжеволосая девица Викки Стоунер, стоявшая на том же самом месте. Нильсон заметил металлический отблеск у толстяка в руке.
Нильсон вытащил из медицинского чемоданчика револьвер, взглянул мимо толстяка и увидел, что Биг Бэнг посмотрел в сторону ложи. Здоровяк стал подии мать пистолет. Нильсон подошел к нему сзади, одним стремительным движением бросил чемоданчик, левой рукой обхватил шею толстяка и рванул его назад, от поручня, с тем чтобы, если тот выронит пистолет, он упал бы на устланный ковром пол ложи. Человек пытался сопротивляться, но Нильсон, приставив к основанию шеи дуло револьвера 38-го калибра, выстрелил вниз, по направлению к груди. Пистолет с глушителем сухо кашлянул; человек дернулся и обмяк, повиснув на державшей его железной хваткой левой руке Нильсона. Он был мертв. Пистолет без стука упал ему под ноги. Пуля Нильсона останется в теле до тех пор, пока хирурги не извлекут ее оттуда. Такой выстрел исключал ранение навылет и случайный рикошет в зал.
Толстяк был мертв, но Нильсон продолжал держать труп за шею, чувствуя, что убийство придало ему сил; Сколько же прошло лет? Двадцать пять? Тридцать? Все эти годы он не поднимал в гневе оружия. Он отрекся от исторического прошлого своего рода, и в результате некому продолжить знаменитую традицию Дома Нильсонов. Единственный брат – мертв. По мере того, как мертвое тело тяжелело у него в руке, Гуннар Нильсон осознавал то, что он всегда чувствовал: он был величайшим в мире убийцей. Сейчас он мстил, со всей гениальностью и одаренностью делал то, что ему было предписано Богом. Кровь стучала у него в висках. Ярость викинга клокотала в горле, порождая гнев на того, кто посмел встать на его пути и помешать выполнению контракта.
А посреди сцены в пурпурном пиджаке и черных очках стоял этот болван, пропустивший мимо ушей предупреждение Гуннара Нильсона всем и каждому: «Это мое дело, прочь!» Ничтожество! Этот Биг Бэнг, или как его там, должен получить свое. Занавес разъехался в стороны. На сцене в своих «трупных» костюмах появились Мэггот и «Дэд Мит Лайс». Зал обезумел. Музыканты просто стояли. Девушки повскакивали с мест и ринулись по проходам. Биг Бэнг Бентон пошел со сцены в противоположную от Викки Стоунер сторону. Нильсон дождался удобного момента, когда угол прицела был подходящим для точного выстрела, и выпущенная им пуля 38-го калибра прошла сквозь кадык диск-жокея. Схватившись за горло, Бентон исчез за кулисами. Никто не обратил на него внимания, а пуля, пробив его горло, незаметно вошла в мешок с песком, стоящий у края занавеса.
Нильсон улыбнулся. Голос Биг Бэнга не сможет больше предложить кому-либо контракт, за который взялся Дом Нильсонов.
Тут Мэггот ударил по струнам. Тяжелый септаккорд словно повис в воздухе, задавил и заглушил своими отголосками вопли поклонников. На какие-то мгновения эхо звучало на фоне возникшей в зале тишины, и тут раздался истошный потусторонний вопль рыжеволосой женщины за кулисами:
– Я хочу трахнуться с Мэгготом!
Его заглушила начавшаяся музыка. Нильсон вновь поднял пистолет и, прицелившись поверх ствола, навел его прямо в закрытый правый глаз Викки Стоунер. Но в следующее мгновение он улыбнулся и опустил пистолет. Миллион долларов подождет. Сначала – Римо и старик-азиат.
Гуннар Нильсон вышел из ложи в коридор и направился к выходу. Сегодня вечером они, две его главные цели, здесь уже не появятся. Он будет следить и выжидать. По длинной каменной лестнице Нильсон спустился в фойе театра, который был в свое время не лишен элегантности, а теперь просто обветшал.
Красный ковер в фойе вытерся, и под сухими ботинками Гуннара Нильсона виднелись коричневатые проплешины. Но его мысли были далеко. Придется вновь звонить в Швейцарию: любого, осмелившегося посягнуть на контракт на Викки Стоунер, ждет участь того человека в шляпе. Нужно узнать, где состоится следующее выступление этих «Мэгготов» или как их там. Он будет следовать за ними до тех пор, пока не появятся телохранители этой девчонки. А когда он их найдет, свершится отмщение. И тогда… Да, только тогда… эта девчонка.
Так думал Нильсон, направляясь к выходу из театра и почти ничего не замечая вокруг, включая молодого белого человека, на которого налетел в дверях.
– Простите, – сказал Нильсон.
Белый что-то буркнул.
Не заметил Гуннар Нильсон и старого азиата, стоявшего в вестибюле поодаль и разглядывавшего кадры из фильмов, шедших здесь по вторникам и средам в 1953 году.
Однако старик Гуннара Нильсона заметил.
– Пошли, – сказал Римо Чиуну. – Надо приглядеть за Викки, если она здесь.
Он обратил внимание на то, что Чиун провожает взглядом человека, только что налетевшего на него.
– Куда ты уставился? – поинтересовался Римо.
– Этот человек, – ответил Чиун.
– Что в нем особенного?
– Он налетел на тебя, но не моргнул, – сказал Чиун.
– Ну и что? Он еще и не рыгнул.
– Да, но должен был моргнуть.
– Может, у него моргалка сломалась, – предположил Римо, глядя в сторону улицы на выходящего под дождь человека. – А какая разница?
– Дуракам все без разницы, – сказал Чиун. – Просто запомни: он не моргнул.
– Я сохраню это в памяти до конца своих дней, – ответил Римо. – Пошли.
Повернувшись, он быстро пошел в сторону партера. Но Чиун несколько задержался, глядя на улицу и думая о человеке, который не моргнул.
Глава семнадцатая
– До свидания, Римо.
Чиун с Римо пробрались за кулисы. Полицейский, дежуривший у входа на сцену, был совершенно сбит с толку. Пожилой азиат заговорил с двумя офицерами, отвлек на себя их внимание, и тут его спутник исчез. Просто исчез. Его и след простыл. Они хотели потребовать объяснений у азиата, но и он тоже будто растворился.
Оказавшись по ту сторону двери, Римо с Чиуном огляделись. Римо почувствовал облегчение, заметив стоящую около электрощита Викки Стоунер «Под балдой, но жива», – подумал он.
Он было направился к ней, но Чиун стал как вкопанный, в изумлении наблюдая за суетой кулис, персоналом, толпившимся вокруг и, очевидно, осуществлявшим материально-техническое обеспечение странных существ, издававших на сцене нечеловеческие, какие-то… «электрические» звуки.
Вот тут-то Чиун и сказал:
– До свидания, Римо.
– До свидания? Почему «до свидания»?
– Мастер Синанджу не может находиться там, где люди поют «мугга, мугга, мугга, мугга»
– А ты не слушай. Отключи мозг и не думай об этом, – посоветовал Римо.
– Тебе это просто, поскольку твой мозг постоянно отключен. Я возвращаюсь в гостиницу.
– Черт возьми, Чиун! Кто знает, что тут может случиться? Ты можешь мне понадобиться.
– Не понадоблюсь. Все, что могло случиться, уже произошло.
– Ты уверен?
– Да.
– Кто же поведал тебе об этом?
– Человек, который не моргнул.
С этими словами Чиун развернулся и вышел в коридор, вежливо извинившись перед полицейскими, к тому времени уже почти убедившими себя в том, что те двое были просто видениями, возникшими в их воспаленном воображении под воздействием тяжелой музыки Мэггота и «Дэд Мит Лайс».
Когда за Чиуном закрылась дверь, Римо пожал плечами и направился к Викки Стоунер.
– Здорово, да? – сказал он.
– Лом, старик, лом. – Она обернулась. – А это ты! Мой единственный и неповторимый любовник.
Судя по выражению лица, она была искренне рада видеть Римо.
– Раз ты так любишь меня, что ж ты сбежала?
– Просто мне надо было кое-что сделать, а ты бы наверняка мне не дал. Кроме того, этот «Кто-то» чуть с дерьмом меня не смешал из-за своих телепередач.
– Отныне и впредь оставайся со мной. Не влезай между Чиуном и его телевизором, и все будет в порядке.
– Как скажешь, Римо. – Она положила руку ему на плечо. – Ты пропустил самое смешное.
– Что же?
– Кто-то прострелил глотку Биг Бэнгу Бентону.
– Что же тут смешного?
– Ты когда-нибудь слушал его передачи? – спросила Викки.
– Нет, – ответил Римо.
– Вот Бентон без глотки – это и смешно.
– А с тобой ничего не случилось? – спросил Римо, вспомнив об опасности и заслоняя собой Викки от лож, откуда, как он заметил, был прекрасный обзор кулис.
– Нет. Я просто слушала своего Мэггота. Ты же знаешь, я хочу с ним трахнуться.
– Знаю, – ответил Римо. – И я тебе помогу.
– Правда?
– Конечно. Но для этого ты сейчас должна пойти со мной.
– Я бы с удовольствием, но завтра ведь Дарлингтонский фестиваль.
– Это еще что?
– Величайшая в мировой истории рок-тусовка.
– Которую тебе никак нельзя пропустить?
– Никак. Ни в коем случае.
– Хорошо, завтра поедем туда.
Римо начал было говорить что-то еще, но вдруг понял, что не слышит своего голоса из-за неожиданного рева зрителей. Шум зала был постоянным рокочущим фоном, но сейчас зал разразился единым истошным высоким воплем. За кулисами появился поспешно покинувший сцену Мэггот в своем белом костюме, увешанном бифштексами и печенью, в сопровождении троих «Дэд Мит Лайс» в таких же костюмах, но только менее расшитых золотом.
Викки убрала руку с плеча Римо и шагнула навстречу Мэгготу.
– Эй, Мэггот, – окликнула она. Тот повернулся. – Познакомься с этим человеком.
Мэггот с опаской приблизился к Викки и Римо.
– Что случилось с Биг Бэнгом? – спросил он.
– А, не беспокойся о нем, – ответила она. – Пустяки. Это – Римо. Я хочу, чтобы ты с ним познакомился.
Мэггот взглянул на Римо, но руки не подал, как, впрочем, и Римо. Сзади к Мэгготу подошли трое «Лайс»
– Рад встрече, приятель, – сказал Мэггот.
– Взаимно, – ответил Римо. – Должен сказать, что у тебя замечательный наряд. Кто твой мясник?
Не говоря ни слова, Мэггот лишь натянуто улыбнулся.
– Викки, этот парень – твой приятель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16