Но Анжела интуитивно чувствовала, что не устоит… Что ж, бог ему судья.
А себя осудит она сама. Осудит, если не устоит перед Вадимом… А бастионы ее совсем не прочные. Уж она-то знала это как никто другой…
Глава шестнадцатая
1
Почему-то принято считать, что солдат помешан на сексе. Даже анекдот такой есть. О чем думает каменщик, глядя на кирпич? О стройке. А уголовник о чем думает? О том, кому его продать. А солдат, глядя на кирпич, думает о сексе. Потому что он всегда о нем думает… Вадим не считал себя сексуально озабоченным, и анекдот ему этот не нравился. Но впервые взглянув на белоснежный корпус санатория, он первым делом подумал о сексе. Потому что вспомнился другой анекдот. Встретились офицеры — летчик, моряк и мотострелок. Как дела, как жизнь, все такое. Летчик — хорошо живу: жена каждый год в Сочи отдыхать ездит. У моряка тоже неслабо: жена каждый год в Ялте отдыхает. Ну а мотострелок такого себе позволить не может, с путевками дело швах. Но и он живет неплохо: сам свою жену удовлетворяет… А в санатории, куда занесло Вадима, должны быть жены и летчиков, и моряков. В этом плане он был оптимистом. Ведь чем отличаются пессимисты от оптимистов? Первые утверждают, что все бабы — шлюхи, а вторые на это надеются…
Чего греха таить, лезли к нему в голову похабные мысли. Хотелось развлечений. Да и некому было ему изменять. Олимпия уже давно вычеркнута из его жизни. Анжела замужем и бросать мужа не собирается… Но Лиме было все равно — будет он гулять или нет. А вот Анжела вряд ли бы хотела видеть его в маске Казановы. Но она была далеко и ничего не могла видеть… Только вот беда — Вадиму катастрофически не везло. Одиноких офицерских жен было не так уж и много, к тому же они упорно не желали обращать внимания на обычного солдата. Тогда он взялся за девушек из медперсонала и обслуги. Но из этого ничего долго не выходило. В конце концов ему повезло, он смог затащить в койку немолодую уже, но еще смазливую официантку из столовой. Но счастье длилось недолго. Через три дня после столь знаменательного события закончился срок его пребывания в санатории. Да и само счастье было каким-то ненастоящим, таким же фальшивым, как хлебно-соевые котлеты в столовой…
Возвращаясь домой, о сексе он не думал вообще. Ведь он уже не солдат фактически. По пути заедет в город, где дислоцировался его полк, там ему поставят печать в военный билет, и на этом все. Да и не до секса ему… В голову лезли грустные тягучие мысли. Олимпия, Анжела… Как же они обе от него далеки. И сам он как будто с другой планеты. Никто его не ждет, никому он не нужен. А если и ждут его, то лишь для того, чтобы смеяться у него за спиной. Такую жену не смог удержать. Неудачник. Спасибо папочке, если, конечно, Алтынова вообще так можно называть. Все беды от него…
Но ведь не будь Алтынова, Олимпия никогда бы не вышла замуж за Вадима. Они бы просто встречались. До тех пор, пока его бы не убил отмороженный любовник Олимпии. А ведь Толик мог повторить заход. Подкараулил бы его где-нибудь в ночи и… Он мог убить его, мог… Тогда бы не было ни Олимпии, ни Анжелы…
Если рассуждать в том же духе, то во всем нужно винить Лиму. Она своей красотой сбила его с истинного пути. Не будь ее, сейчас бы Вадим был женат на Анжеле, учился бы себе спокойно в институте…
Алтынов виноват. Олимпия виновата. Но Вадиму не хотелось никого винить. Он собирался начать жизнь сначала. Никаких больше левых папочек, никаких больше роковых красоток. Про них он забудет, постарается забыть. А вот как быть с Анжелой… Любил он ее. И чем ближе поезд подходил к родному городу, тем сильней крепла в нем уверенность в том, что никого он в этой жизни больше не полюбит…
Пять дней в пути — с пересадками, с попутными делами. И наконец он в Железнорудске. Он мог бы вообще не приезжать сюда, но здесь его мать, здесь отец — настоящий, а не лубочный… Встречать его никто не пришел. Он не давал телеграммы. Из вещей у него только один небольшой чемодан. И сила в руках есть. Раны уже зарубцевались, организм привык к новым условиям существования. В санатории он набрал прежний довоенный вес. В общем, все хорошо, если не думать о прошлом.
Но прошлое ворвалось в его жизнь уже на вокзале. Он вышел на перрон и сразу же увидел Анжелу. Она стояла к нему спиной и молча смотрела вслед уходящему с другой платформы поезду. Он не видел ее лица, но все же догадался, что это она. Какое-то седьмое чувство подсказало…
— Анжела? — в надежде на ошибку спросил Вадим.
Девушка обернулась на голос… Да, это была Анжела. Все такая же красивая и желанная. Хотя нет, она была еще обаятельней.
— Вадим… — обомлела она. Но светлая улыбка вдруг уступила место язвительной усмешке. — А я еще думаю… — начала было она, но оборвала себя на полуслове.
— О чем ты думаешь?
— Да так, ни о чем… Ты насовсем вернулся?
— Насовсем.
Он уже успел забыть, что такое военная форма. Еще до санатория сменил свой армейский гардероб на штатский… Как это ни странно, но еще в госпитале он получил «боевые» за два месяца. По-настоящему странное событие, если учесть, что даже офицерам приходилось выбивать эти деньги с боем. А с финансистами воевать было не легче, чем с чеченцами. Но Вадима сия злая участь миновала.
Он и домой приехал в гражданке. О чем сейчас жалел. Весна, тепло — теплый бушлат ни к чему, и он бы не скрывал орден Мужества, который Вадим заслужил ценой своей крови… Он хотел, чтобы Анжела видела в нем героя. Чтобы только Анжела видела, а все остальные побоку… Впрочем, она и без того уже знала, как храбро он воевал. Только вот орден еще не видела. И не увидит, если они сейчас разойдутся в разные стороны. Вадим этого не хотел.
— Как дела? Как муж?
— Объелся груш, — саркастически усмехнулась Анжела.
Вадим почувствовал укол радости. Именно укол. Ведь он не должен был желать Максиму плохого. Как-никак он боевой офицер. Они оба варились в одном котле, и оба сварились…
— Не понял!
Анжела махнула рукой вслед уходящему поезду.
— Уехал Максим…
— Куда?
— Сначала в Москву, а оттуда самолетом до Женевы… В Швейцарию он едет, там ему протезы сделают… Благотворительный фонд взял на себя все расходы…
— Повезло, — искренне восхитился Вадим.
— Обратно вернется как огурчик… — все также с ехидными искорками во взгляде усмехнулась она.
— Это же замечательно…
И сейчас он не кривил душой. Он действительно был рад за Максима. Но искренность в нем уже смешалась со шкурным интересом… За границей делают отличные протезы. Тем более что ноги у Максима ампутированы лишь по колено. Куда хуже, если бы они были отняты выше… А так он быстро научится ходить. И тогда он вернется к полноценной жизни. И тогда Анжела не будет ему так нужна, как сейчас… Ведь она любит Вадима, а не Максима. И только чувство долга перед мужем не позволяет бросить его. Но все изменится, когда Максим встанет на ноги…
— Ему Героя России присвоили… Квартиру новую дали…
Казалось, Анжела не только читает его мысли, но и сама думает в том же направлении… Она сама хотела, чтобы Максим поскорее вернулся к полноценной жизни. Хотела ради себя самой…
— Прекрасно. Я очень рад…
Вадим с обожанием смотрел на Анжелу. И чувствовал себя полным идиотом. Как же он мог променять ее на Олимпию, на эту дорогую, но пустую безделушку?.. Но уже есть шанс повернуть реку вспять…
— И я рада… Но есть момент…
— Какой момент?
— Как-нибудь скажу…
— Как-нибудь — это позже?
— Ну да…
— Значит, ты не гонишь меня…
— Я как-то об этом не подумала, — встрепенулась Анжела.
Как же она была хороша. Он готов был полжизни отдать, чтобы остаться с ней.
— А я только о том и думаю… Не ожидал тебя здесь встретить, но раз уж так случилось, то ты от меня никуда не денешься…
— А так бы делась? — удивленно повела она бровью. — Хочешь сказать, что так бы ты меня не искал?
— А зачем… Ты же замужем.
— Муж уехал… — сказала она и зачем-то отвела в сторону взгляд.
— Но не насовсем…
— Кто его знает?
— Хочешь сказать…
— Я много чего хочу сказать, — оборвала его Анжела. — Но у меня не хватает слов… Лучше бы ты не появлялся. Но раз так…
— А раз так, то это судьба…
— Может, судьба. А может, и умысел…
— Это ты о чем?
— Да так, сама не знаю…
Она явно что-то недоговаривала. Но ничего, рано или поздно он узнает причину ее недомолвок. Впереди у них еще много времени. Вадим уже был уверен в том, что Анжела останется с ним.
— А ты почему про Оксану ничего не спрашиваешь? — вроде бы без упрека, но хлестко спросила она.
Умыла, что называется.
— А-а… — растерянно протянул Вадим. — Голову потерял, когда тебя увидел… Обо всем забыл… Как там наша Оксанка?
— Наша?
— Ты можешь думать, что хочешь, но из песни слов не выкинешь. Это моя дочь. И я очень хочу ее видеть…
— Увидишь. Если я позволю…
— Вся надежда на тебя…
— Я, конечно, не должна так поступать… — замялась Анжела. — Но если ты настаиваешь…
— Я настаиваю! — в счастливом предвкушении улыбнулся Вадим.
— Очень-очень?
— Ты хочешь, чтобы я топнул ногой?
— Топни! — развеселилась она. — Только не здесь!
В ее глазах всеми цветами радуги сияли кокетливо-шальные огоньки.
— А где?
— Поехали ко мне домой…
— Ты меня приглашаешь?
— Да, но не думай, что тебе что-то светит…
— А что мне может светить?
— Вадим, ты сбиваешь меня с толку…
— Ты мне нужна любая, даже бестолковая…
— Поехали ко мне… Только учти, у меня живет мама…
— Надеюсь, она не спустит меня с лестницы? — балагурил Вадим.
— Нет, но поругает, если… — Анжела запнулась.
— Что если?
— Ничего… Вообще-то после обеда она с Оксаной уходит гулять в парк…
— А мы останемся?
— Еще одно слово, и я не знаю, что с тобой сделаю!.. — совсем не зло рассердилась Анжела.
— А я знаю!
Вадим уже не в силах был сдерживать свой порыв. Он крепко двумя руками ухватил Анжелу за талию и привлек к себе. Она не сопротивлялась. И даже не пыталась…
2
Из магазина Анжела вышла чуть ли не бегом. На два часа в салоне красоты застряла. А Вадим дома ждет… Он говорит, что ему все равно, красивая у нее прическа или так себе, есть макияж или нет. Дескать, он любит ее такой, какая она есть. Но разве женщину проведешь? Что бы мужчина ни говорил, он любит глазами — это аксиома, которая толкает женщин под кисточку визажиста или даже под нож пластического хирурга. Бедные, бедные женщины. Но Анжеле нравилось быть такой «бедной». Ей нравилось быть счастливой…
— Анжела Борисовна! — окликнул ее знакомый мужской голос.
Она обернулась и увидела того самого парня в черном костюме, который спас ее от прожженного уголовника. Она была благодарна ему, но его появление не вызвало в ней радостных чувств. Если он здесь, то где-то рядом господин Алтынов. А его Анжела хотела видеть меньше всего.
— Вас подвезти? — вежливо спросил он.
— Нет, мне тут рядом, — растерянно мотнула она головой.
— Может, все-таки задержитесь ненадолго?
Он взглядом показал на роскошный лимузин, припаркованный у обочины дороги. На такой машине мог ездить только Алтынов. Видеть его Анжела не хотела, но игнорировать не могла.
— Да, конечно…
— Позвольте!
Он забрал у молодой женщины сумки, подвел ее к машине. Водитель вышел ей навстречу, с легким поклоном открыл заднюю дверь, подал руку, чтобы помочь сесть.
Анжела вдруг вспомнила сцену из какого-то гангстерского боевика. Главарь мафии приглашает жертву в свою машину. Точно такая же ситуация, точно такой же лимузин… Но ведь Алтынов не мафиози. Но ведь она может стать его жертвой. У олигархов свои причуды. Сегодня одно на уме, завтра другое.
Алтынов чинно восседал на широком диване лицом к водителю. Но когда Анжела оказалась в салоне, развернулся к ней, взял за руку — помог устроиться на таком же диване, но напротив. В лимузине было просторно и волнующе комфортно. Кто бы сомневался, что может быть иначе.
— Рад тебя видеть, Анжела, — радушно улыбнулся Иван Александрович.
Он смотрел ей в глаза — мягко, если не сказать, ласково. И руку ее не выпускал из своей ладони. То ли забылся, то ли…
— Я тоже, — она виновато улыбнулась, высвобождая руку.
— Ты выглядишь просто потрясающе!
— Это комплимент?
— Скажем так, это взгляд со стороны… Но комплиментов ты заслуживаешь самых лестных. И с моей стороны и, надеюсь, со стороны Вадима… Я знаю, он сейчас у тебя…
— Так вышло…
— Ты жалеешь? — Алтынов удивленно приподнял брови.
— Нет, но… Скажите, вы нарочно тянули с отправкой Максима?
Максим должен был уехать в Москву еще восемь дней назад. Но поездка откладывалась. И только три дня назад он отправился в путь — разумеется, со своей Милой, черт ее возьми…
— Не понимаю, о чем ты, — покачал головой Иван Александрович.
— В тот день… нет, в тот час, когда уехал Максим, как на заказ, появился Вадим. Или действительно на заказ?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Мне кажется, что моя встреча с Вадимом была спланирована…
— Разумеется, так оно и было.
— Ваша работа?
— Кажется, мы уже с тобой определились, что я не господь бог, — задорно улыбнулся Алтынов. — А твоя встреча с Вадимом была спланирована на небесах. Это судьба, Анжела…
— Вадим сказал мне то же самое…
— Значит, мы думаем с ним одинаково. Родная кровь. Я — яблоня, он яблоко… Плохо, что это яблоко далеко откатилось. Но я хочу, чтобы оно лежало рядом…
— Выходит, что я садовник, который должен принести вам это яблоко…
— Если ты садовник, то самый красивый… Поверь, мне очень приятно будет знать, что Вадим нашел покой в такой прекрасной гавани…
— Это я-то гавань… — совсем невесело улыбнулась Анжела. — Я всего лишь гавань, но никак не человек…
— Что за упадническое настроение в наших рядах?
— Ваши ряды — это ваша семья, так я должна это понимать?..
— Так и понимай, — кивнул Алтынов. — Семья у меня большая. Но, увы, недружная… Я много лет разбрасывал камни, настала пора их собирать. Но не все получается. Прежде всего по моей вине. Ну да ладно…
— Не ладно… Вы собираете камни и бросаете их в чужой огород… Ваши камни разрушают мою семью… Да, Вадима я очень люблю. Но у меня есть муж, есть ребенок. А вы беззастенчиво сводите моего мужа с наемной красоткой. Вы же не станете утверждать, что Мила возжелала Максима по любви…
— А она его возжелала? — Алтынов лукаво сощурил глаза.
— Да она при мне заигрывала с ним… Я представляю, что было, когда она осталась с ним наедине. Ведь в Москву они отправились в двухместном купе…
— Ты представляешь… И тем не менее ты отпустила мужа вместе с ней… Ты бы и сама могла отправиться в Швейцарию вместе с ним…
— Но Мила сказала…
— Она могла сказать только то, чему ее научили… И мужа твоего она соблазняет, потому что так нужно…
— Кому нужно?
— Прежде всего тебе… Тебе нужен повод, чтобы сменить мужа на Вадима. И ты этот повод получила… Вадим уже третий день живет у тебя. Поверь, никто не наблюдает за вами через замочную скважину. Но при этом я уверен, что у вас все замечательно…
— Может быть…
— Тебя гложет чувство вины перед Максимом. Поверь, ему сейчас хорошо и без тебя…
— Я уже поняла, что Мила профессионалка, — горько усмехнулась Анжела. — Но куда она денется, когда исполнит свою миссию?
— А куда ей деваться в ее-то годы. Она уже немолодая — лето свое пропела, пора думать о зиме. А Максим не самая худшая для нее партия. Квартира у него есть, с хорошей работой ему помогут…
— Как у вас все просто.
— И просто, и цинично, ты это хотела сказать?.. Извини, но меня гораздо больше волнует Вадим. Я хочу, чтобы он был счастлив… Ты сама подумай, я — занятой человек — вынужден отрывать от дела своих людей, лично бегать за тобой, планировать твою личную жизнь… И сегодня у меня много дел. А я приехал к тебе, чтобы узнать, как у вас дела…
— Никто не просил вас лезть в мою личную жизнь. Но раз уж вам так неймется… Да, у нас с Вадимом все замечательно. Он живет у меня, мы вместе спим. Вы это хотели узнать?
— Меня интересуют ваши планы на будущее.
— Я очень люблю Вадима. Он любит меня… Нам очень хорошо вместе. Но я не знаю, что нас ждет в будущем…
— Надо верить в лучшее… Ты рассказала ему о нашем проекте?
— О нашем проекте?
— Да, мы решаем вопрос с Максимом, и ты остаешься с Вадимом. Это и есть наш проект…
— Наш?!
— Хорошо, пусть это будет мой проект… И мой, и Олимпии…
— Олимпия здесь при чем?
— А разве не она уговаривала тебя съездить к Вадиму в часть?
— Да, уговаривала… Я ездила…
— Она тоже хочет, чтобы Вадим был счастлив. Мы оба этого хотим… Ты говорила Вадиму об этом?
— Нет… То есть про Лиму говорила, еще давно. А про ваше участие — нет. Он ничего не знает о ваших планах…
— И не надо ему ничего говорить. Пока не надо… Что он обо мне думает? Злится на меня, проклинает?
— Нет…
— Совсем не злится?
— Ну, может, есть чуть-чуть… Он сказал, что это даже хорошо, что Лима ушла к вам…
— Со мной увидеться не хочет?
— Не знаю…
— Значит, не хочет… О планах на будущее говорил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
А себя осудит она сама. Осудит, если не устоит перед Вадимом… А бастионы ее совсем не прочные. Уж она-то знала это как никто другой…
Глава шестнадцатая
1
Почему-то принято считать, что солдат помешан на сексе. Даже анекдот такой есть. О чем думает каменщик, глядя на кирпич? О стройке. А уголовник о чем думает? О том, кому его продать. А солдат, глядя на кирпич, думает о сексе. Потому что он всегда о нем думает… Вадим не считал себя сексуально озабоченным, и анекдот ему этот не нравился. Но впервые взглянув на белоснежный корпус санатория, он первым делом подумал о сексе. Потому что вспомнился другой анекдот. Встретились офицеры — летчик, моряк и мотострелок. Как дела, как жизнь, все такое. Летчик — хорошо живу: жена каждый год в Сочи отдыхать ездит. У моряка тоже неслабо: жена каждый год в Ялте отдыхает. Ну а мотострелок такого себе позволить не может, с путевками дело швах. Но и он живет неплохо: сам свою жену удовлетворяет… А в санатории, куда занесло Вадима, должны быть жены и летчиков, и моряков. В этом плане он был оптимистом. Ведь чем отличаются пессимисты от оптимистов? Первые утверждают, что все бабы — шлюхи, а вторые на это надеются…
Чего греха таить, лезли к нему в голову похабные мысли. Хотелось развлечений. Да и некому было ему изменять. Олимпия уже давно вычеркнута из его жизни. Анжела замужем и бросать мужа не собирается… Но Лиме было все равно — будет он гулять или нет. А вот Анжела вряд ли бы хотела видеть его в маске Казановы. Но она была далеко и ничего не могла видеть… Только вот беда — Вадиму катастрофически не везло. Одиноких офицерских жен было не так уж и много, к тому же они упорно не желали обращать внимания на обычного солдата. Тогда он взялся за девушек из медперсонала и обслуги. Но из этого ничего долго не выходило. В конце концов ему повезло, он смог затащить в койку немолодую уже, но еще смазливую официантку из столовой. Но счастье длилось недолго. Через три дня после столь знаменательного события закончился срок его пребывания в санатории. Да и само счастье было каким-то ненастоящим, таким же фальшивым, как хлебно-соевые котлеты в столовой…
Возвращаясь домой, о сексе он не думал вообще. Ведь он уже не солдат фактически. По пути заедет в город, где дислоцировался его полк, там ему поставят печать в военный билет, и на этом все. Да и не до секса ему… В голову лезли грустные тягучие мысли. Олимпия, Анжела… Как же они обе от него далеки. И сам он как будто с другой планеты. Никто его не ждет, никому он не нужен. А если и ждут его, то лишь для того, чтобы смеяться у него за спиной. Такую жену не смог удержать. Неудачник. Спасибо папочке, если, конечно, Алтынова вообще так можно называть. Все беды от него…
Но ведь не будь Алтынова, Олимпия никогда бы не вышла замуж за Вадима. Они бы просто встречались. До тех пор, пока его бы не убил отмороженный любовник Олимпии. А ведь Толик мог повторить заход. Подкараулил бы его где-нибудь в ночи и… Он мог убить его, мог… Тогда бы не было ни Олимпии, ни Анжелы…
Если рассуждать в том же духе, то во всем нужно винить Лиму. Она своей красотой сбила его с истинного пути. Не будь ее, сейчас бы Вадим был женат на Анжеле, учился бы себе спокойно в институте…
Алтынов виноват. Олимпия виновата. Но Вадиму не хотелось никого винить. Он собирался начать жизнь сначала. Никаких больше левых папочек, никаких больше роковых красоток. Про них он забудет, постарается забыть. А вот как быть с Анжелой… Любил он ее. И чем ближе поезд подходил к родному городу, тем сильней крепла в нем уверенность в том, что никого он в этой жизни больше не полюбит…
Пять дней в пути — с пересадками, с попутными делами. И наконец он в Железнорудске. Он мог бы вообще не приезжать сюда, но здесь его мать, здесь отец — настоящий, а не лубочный… Встречать его никто не пришел. Он не давал телеграммы. Из вещей у него только один небольшой чемодан. И сила в руках есть. Раны уже зарубцевались, организм привык к новым условиям существования. В санатории он набрал прежний довоенный вес. В общем, все хорошо, если не думать о прошлом.
Но прошлое ворвалось в его жизнь уже на вокзале. Он вышел на перрон и сразу же увидел Анжелу. Она стояла к нему спиной и молча смотрела вслед уходящему с другой платформы поезду. Он не видел ее лица, но все же догадался, что это она. Какое-то седьмое чувство подсказало…
— Анжела? — в надежде на ошибку спросил Вадим.
Девушка обернулась на голос… Да, это была Анжела. Все такая же красивая и желанная. Хотя нет, она была еще обаятельней.
— Вадим… — обомлела она. Но светлая улыбка вдруг уступила место язвительной усмешке. — А я еще думаю… — начала было она, но оборвала себя на полуслове.
— О чем ты думаешь?
— Да так, ни о чем… Ты насовсем вернулся?
— Насовсем.
Он уже успел забыть, что такое военная форма. Еще до санатория сменил свой армейский гардероб на штатский… Как это ни странно, но еще в госпитале он получил «боевые» за два месяца. По-настоящему странное событие, если учесть, что даже офицерам приходилось выбивать эти деньги с боем. А с финансистами воевать было не легче, чем с чеченцами. Но Вадима сия злая участь миновала.
Он и домой приехал в гражданке. О чем сейчас жалел. Весна, тепло — теплый бушлат ни к чему, и он бы не скрывал орден Мужества, который Вадим заслужил ценой своей крови… Он хотел, чтобы Анжела видела в нем героя. Чтобы только Анжела видела, а все остальные побоку… Впрочем, она и без того уже знала, как храбро он воевал. Только вот орден еще не видела. И не увидит, если они сейчас разойдутся в разные стороны. Вадим этого не хотел.
— Как дела? Как муж?
— Объелся груш, — саркастически усмехнулась Анжела.
Вадим почувствовал укол радости. Именно укол. Ведь он не должен был желать Максиму плохого. Как-никак он боевой офицер. Они оба варились в одном котле, и оба сварились…
— Не понял!
Анжела махнула рукой вслед уходящему поезду.
— Уехал Максим…
— Куда?
— Сначала в Москву, а оттуда самолетом до Женевы… В Швейцарию он едет, там ему протезы сделают… Благотворительный фонд взял на себя все расходы…
— Повезло, — искренне восхитился Вадим.
— Обратно вернется как огурчик… — все также с ехидными искорками во взгляде усмехнулась она.
— Это же замечательно…
И сейчас он не кривил душой. Он действительно был рад за Максима. Но искренность в нем уже смешалась со шкурным интересом… За границей делают отличные протезы. Тем более что ноги у Максима ампутированы лишь по колено. Куда хуже, если бы они были отняты выше… А так он быстро научится ходить. И тогда он вернется к полноценной жизни. И тогда Анжела не будет ему так нужна, как сейчас… Ведь она любит Вадима, а не Максима. И только чувство долга перед мужем не позволяет бросить его. Но все изменится, когда Максим встанет на ноги…
— Ему Героя России присвоили… Квартиру новую дали…
Казалось, Анжела не только читает его мысли, но и сама думает в том же направлении… Она сама хотела, чтобы Максим поскорее вернулся к полноценной жизни. Хотела ради себя самой…
— Прекрасно. Я очень рад…
Вадим с обожанием смотрел на Анжелу. И чувствовал себя полным идиотом. Как же он мог променять ее на Олимпию, на эту дорогую, но пустую безделушку?.. Но уже есть шанс повернуть реку вспять…
— И я рада… Но есть момент…
— Какой момент?
— Как-нибудь скажу…
— Как-нибудь — это позже?
— Ну да…
— Значит, ты не гонишь меня…
— Я как-то об этом не подумала, — встрепенулась Анжела.
Как же она была хороша. Он готов был полжизни отдать, чтобы остаться с ней.
— А я только о том и думаю… Не ожидал тебя здесь встретить, но раз уж так случилось, то ты от меня никуда не денешься…
— А так бы делась? — удивленно повела она бровью. — Хочешь сказать, что так бы ты меня не искал?
— А зачем… Ты же замужем.
— Муж уехал… — сказала она и зачем-то отвела в сторону взгляд.
— Но не насовсем…
— Кто его знает?
— Хочешь сказать…
— Я много чего хочу сказать, — оборвала его Анжела. — Но у меня не хватает слов… Лучше бы ты не появлялся. Но раз так…
— А раз так, то это судьба…
— Может, судьба. А может, и умысел…
— Это ты о чем?
— Да так, сама не знаю…
Она явно что-то недоговаривала. Но ничего, рано или поздно он узнает причину ее недомолвок. Впереди у них еще много времени. Вадим уже был уверен в том, что Анжела останется с ним.
— А ты почему про Оксану ничего не спрашиваешь? — вроде бы без упрека, но хлестко спросила она.
Умыла, что называется.
— А-а… — растерянно протянул Вадим. — Голову потерял, когда тебя увидел… Обо всем забыл… Как там наша Оксанка?
— Наша?
— Ты можешь думать, что хочешь, но из песни слов не выкинешь. Это моя дочь. И я очень хочу ее видеть…
— Увидишь. Если я позволю…
— Вся надежда на тебя…
— Я, конечно, не должна так поступать… — замялась Анжела. — Но если ты настаиваешь…
— Я настаиваю! — в счастливом предвкушении улыбнулся Вадим.
— Очень-очень?
— Ты хочешь, чтобы я топнул ногой?
— Топни! — развеселилась она. — Только не здесь!
В ее глазах всеми цветами радуги сияли кокетливо-шальные огоньки.
— А где?
— Поехали ко мне домой…
— Ты меня приглашаешь?
— Да, но не думай, что тебе что-то светит…
— А что мне может светить?
— Вадим, ты сбиваешь меня с толку…
— Ты мне нужна любая, даже бестолковая…
— Поехали ко мне… Только учти, у меня живет мама…
— Надеюсь, она не спустит меня с лестницы? — балагурил Вадим.
— Нет, но поругает, если… — Анжела запнулась.
— Что если?
— Ничего… Вообще-то после обеда она с Оксаной уходит гулять в парк…
— А мы останемся?
— Еще одно слово, и я не знаю, что с тобой сделаю!.. — совсем не зло рассердилась Анжела.
— А я знаю!
Вадим уже не в силах был сдерживать свой порыв. Он крепко двумя руками ухватил Анжелу за талию и привлек к себе. Она не сопротивлялась. И даже не пыталась…
2
Из магазина Анжела вышла чуть ли не бегом. На два часа в салоне красоты застряла. А Вадим дома ждет… Он говорит, что ему все равно, красивая у нее прическа или так себе, есть макияж или нет. Дескать, он любит ее такой, какая она есть. Но разве женщину проведешь? Что бы мужчина ни говорил, он любит глазами — это аксиома, которая толкает женщин под кисточку визажиста или даже под нож пластического хирурга. Бедные, бедные женщины. Но Анжеле нравилось быть такой «бедной». Ей нравилось быть счастливой…
— Анжела Борисовна! — окликнул ее знакомый мужской голос.
Она обернулась и увидела того самого парня в черном костюме, который спас ее от прожженного уголовника. Она была благодарна ему, но его появление не вызвало в ней радостных чувств. Если он здесь, то где-то рядом господин Алтынов. А его Анжела хотела видеть меньше всего.
— Вас подвезти? — вежливо спросил он.
— Нет, мне тут рядом, — растерянно мотнула она головой.
— Может, все-таки задержитесь ненадолго?
Он взглядом показал на роскошный лимузин, припаркованный у обочины дороги. На такой машине мог ездить только Алтынов. Видеть его Анжела не хотела, но игнорировать не могла.
— Да, конечно…
— Позвольте!
Он забрал у молодой женщины сумки, подвел ее к машине. Водитель вышел ей навстречу, с легким поклоном открыл заднюю дверь, подал руку, чтобы помочь сесть.
Анжела вдруг вспомнила сцену из какого-то гангстерского боевика. Главарь мафии приглашает жертву в свою машину. Точно такая же ситуация, точно такой же лимузин… Но ведь Алтынов не мафиози. Но ведь она может стать его жертвой. У олигархов свои причуды. Сегодня одно на уме, завтра другое.
Алтынов чинно восседал на широком диване лицом к водителю. Но когда Анжела оказалась в салоне, развернулся к ней, взял за руку — помог устроиться на таком же диване, но напротив. В лимузине было просторно и волнующе комфортно. Кто бы сомневался, что может быть иначе.
— Рад тебя видеть, Анжела, — радушно улыбнулся Иван Александрович.
Он смотрел ей в глаза — мягко, если не сказать, ласково. И руку ее не выпускал из своей ладони. То ли забылся, то ли…
— Я тоже, — она виновато улыбнулась, высвобождая руку.
— Ты выглядишь просто потрясающе!
— Это комплимент?
— Скажем так, это взгляд со стороны… Но комплиментов ты заслуживаешь самых лестных. И с моей стороны и, надеюсь, со стороны Вадима… Я знаю, он сейчас у тебя…
— Так вышло…
— Ты жалеешь? — Алтынов удивленно приподнял брови.
— Нет, но… Скажите, вы нарочно тянули с отправкой Максима?
Максим должен был уехать в Москву еще восемь дней назад. Но поездка откладывалась. И только три дня назад он отправился в путь — разумеется, со своей Милой, черт ее возьми…
— Не понимаю, о чем ты, — покачал головой Иван Александрович.
— В тот день… нет, в тот час, когда уехал Максим, как на заказ, появился Вадим. Или действительно на заказ?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Мне кажется, что моя встреча с Вадимом была спланирована…
— Разумеется, так оно и было.
— Ваша работа?
— Кажется, мы уже с тобой определились, что я не господь бог, — задорно улыбнулся Алтынов. — А твоя встреча с Вадимом была спланирована на небесах. Это судьба, Анжела…
— Вадим сказал мне то же самое…
— Значит, мы думаем с ним одинаково. Родная кровь. Я — яблоня, он яблоко… Плохо, что это яблоко далеко откатилось. Но я хочу, чтобы оно лежало рядом…
— Выходит, что я садовник, который должен принести вам это яблоко…
— Если ты садовник, то самый красивый… Поверь, мне очень приятно будет знать, что Вадим нашел покой в такой прекрасной гавани…
— Это я-то гавань… — совсем невесело улыбнулась Анжела. — Я всего лишь гавань, но никак не человек…
— Что за упадническое настроение в наших рядах?
— Ваши ряды — это ваша семья, так я должна это понимать?..
— Так и понимай, — кивнул Алтынов. — Семья у меня большая. Но, увы, недружная… Я много лет разбрасывал камни, настала пора их собирать. Но не все получается. Прежде всего по моей вине. Ну да ладно…
— Не ладно… Вы собираете камни и бросаете их в чужой огород… Ваши камни разрушают мою семью… Да, Вадима я очень люблю. Но у меня есть муж, есть ребенок. А вы беззастенчиво сводите моего мужа с наемной красоткой. Вы же не станете утверждать, что Мила возжелала Максима по любви…
— А она его возжелала? — Алтынов лукаво сощурил глаза.
— Да она при мне заигрывала с ним… Я представляю, что было, когда она осталась с ним наедине. Ведь в Москву они отправились в двухместном купе…
— Ты представляешь… И тем не менее ты отпустила мужа вместе с ней… Ты бы и сама могла отправиться в Швейцарию вместе с ним…
— Но Мила сказала…
— Она могла сказать только то, чему ее научили… И мужа твоего она соблазняет, потому что так нужно…
— Кому нужно?
— Прежде всего тебе… Тебе нужен повод, чтобы сменить мужа на Вадима. И ты этот повод получила… Вадим уже третий день живет у тебя. Поверь, никто не наблюдает за вами через замочную скважину. Но при этом я уверен, что у вас все замечательно…
— Может быть…
— Тебя гложет чувство вины перед Максимом. Поверь, ему сейчас хорошо и без тебя…
— Я уже поняла, что Мила профессионалка, — горько усмехнулась Анжела. — Но куда она денется, когда исполнит свою миссию?
— А куда ей деваться в ее-то годы. Она уже немолодая — лето свое пропела, пора думать о зиме. А Максим не самая худшая для нее партия. Квартира у него есть, с хорошей работой ему помогут…
— Как у вас все просто.
— И просто, и цинично, ты это хотела сказать?.. Извини, но меня гораздо больше волнует Вадим. Я хочу, чтобы он был счастлив… Ты сама подумай, я — занятой человек — вынужден отрывать от дела своих людей, лично бегать за тобой, планировать твою личную жизнь… И сегодня у меня много дел. А я приехал к тебе, чтобы узнать, как у вас дела…
— Никто не просил вас лезть в мою личную жизнь. Но раз уж вам так неймется… Да, у нас с Вадимом все замечательно. Он живет у меня, мы вместе спим. Вы это хотели узнать?
— Меня интересуют ваши планы на будущее.
— Я очень люблю Вадима. Он любит меня… Нам очень хорошо вместе. Но я не знаю, что нас ждет в будущем…
— Надо верить в лучшее… Ты рассказала ему о нашем проекте?
— О нашем проекте?
— Да, мы решаем вопрос с Максимом, и ты остаешься с Вадимом. Это и есть наш проект…
— Наш?!
— Хорошо, пусть это будет мой проект… И мой, и Олимпии…
— Олимпия здесь при чем?
— А разве не она уговаривала тебя съездить к Вадиму в часть?
— Да, уговаривала… Я ездила…
— Она тоже хочет, чтобы Вадим был счастлив. Мы оба этого хотим… Ты говорила Вадиму об этом?
— Нет… То есть про Лиму говорила, еще давно. А про ваше участие — нет. Он ничего не знает о ваших планах…
— И не надо ему ничего говорить. Пока не надо… Что он обо мне думает? Злится на меня, проклинает?
— Нет…
— Совсем не злится?
— Ну, может, есть чуть-чуть… Он сказал, что это даже хорошо, что Лима ушла к вам…
— Со мной увидеться не хочет?
— Не знаю…
— Значит, не хочет… О планах на будущее говорил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34