И так не хотелось, чтобы тебя брали на крючок и вытаскивали на сушу. Но так уж вышло, что его бизнес решила прибрать могущественная финансово-промышленная группа с крутыми завязками в кремлевских верхах.
Кодлан еще тот, на вершине пирамиды белые воротнички, в основании – черные куртки и бритые затылки. Такую структуру принято называть мафией. Что ж, пусть это будет мафия, Тимур не против. Только мафия, говорят, бессмертна. А эти козлы доживают свои последние деньки.
Тимур неспроста сымитировал свою смерть. Теперь они вместе с Валерой Сазоновым – покойнички. На них никто не охотится, враги примеряют на себя их наследство, а друзья тем временем готовят сокрушительный удар. Скоро все случится. И Тимур с Валерой смогут выйти из подполья, вернуться в Москву на круги своя.
Только что-то не очень хочется возвращаться в большой шумный город. Тимур прикипел душой к своему новому дому. Сам Терновск ему не очень нравился, а вот место, где он жил, просто обожал. Берег тихой полноводной реки, березовые рощи, соловьи, вокруг покой и умиротворение. Дом самый обыкновенный. Два этажа, две спальни, гараж, уютный дворик, садовые деревья, банька у самой воды. Словом, красота. Рыба клюет, соловьи поют, ветерок приятно гладит по голове. Так всю жизнь и сидел бы на причале с удочкой...
Тимур бросил карасика в ведро с водой, сменил наживку, снова забросил удочку. Поплавок почти сразу ушел в воду. Но что-то твердое ткнулось в затылок, и радости как не бывало...
Тимур не то чтобы испугался, но досада обожгла душу. Затянула его спокойная деревенская жизнь, растворила в себе волчье чутье, да и бдительность затупилась. Надо же, он даже не заметил, как к нему подобрался киллер. Он уже приставил ствол к затылку, сейчас нажмет на спуск.
– Пиф-паф! – раздалось сзади. – А где «ой-ей-ей»?
Тимур резко развернулся и увидел Полину.
– Тьфу ты! – натянуто улыбнулся он.
– Что, испугался?
– Ну не то чтобы... А вообще ты правильно сделала. Будет мне уроком, чтобы мух не ловил... Как съездила?
– Да в принципе нормально. Краску купила, тушь, помаду... Не «Ланком», конечно, но и не «Русишь Грязишь»...
Первое время после его липовой смерти Полина жила в Москве, изображала из себя безутешную вдову. А пару месяцев назад к нему в Терновск перебралась. И все сразу изменилось. Тимур почувствовал себя человеком, жизнь показалась раем.
Хорошо ему здесь. Только Полину деревенская жизнь прельщает не очень. Ей нравится жить в загородном доме, но при этом она должна хотя бы раз в два дня бывать в Москве. А тут какая Москва? Семьсот километров до МКАД. Впрочем, она не унывает. И не расклеивается. Занимается на тренажерах, плавает в реке, сама себе тренер, сама себе визажист. Ну и само собой, на кухне первый номер.
– Кстати, можешь меня поздравить, у меня появился поклонник, – презрительно надула губки жена. – Между прочим, из местных бандитов.
– В этом городе что, братва есть? – Тимур сделал удивленный вид.
– Получается, что есть. Этот типичный уголовник... Брр, как вспомню, так мурашки по коже. Не лицо, а морда, честное слово...
– Приставал?
– Не то слово. Проходу не давал. Ничего, я его послала.
– И не побоялась?
– Я женщина слабая... Но у меня ты есть, с тобой мне кого бояться?
– Я с этим недоноском разберусь. Пусть только сунется...
Он знавал крутых авторитетов, которые въехали в рай на чужом горбу. Есть такие, которые только указывают, что нужно делать, а у самих ручки чистые. Тимур тоже большая величина в криминальном мире. Но все, что у него сейчас есть, он добился собственной кровью и потом. И в жестоких драках до смерти бился, и в разборках ствол на ствол выходил, все было, все пережил. И сейчас, если надо, он лично схлестнется хоть с самим дьяволом. Его кулак не утратил свою силу, а если нужно будет, он достанет из тайника многозарядную «беретту».
– Он тебе не хамил? – спросил Тимур.
– Да нет, вроде не хамил. Сказал только, чтобы я за базаром следила... Хотя вел он себя довольно-таки вольно. Хозяином жизни себя чувствует... Тимур, не хочу про него вспоминать...
– Не хочешь, и не надо. Пошли лучше в дом.
Полина была из тех женщин, которые с годами не утрачивают, а, наоборот, набирают привлекательность. В свои тридцать с хвостиком она смотрелась превосходно. Может, есть женщины и покрасивей, но ни к одной Тимура не тянуло так, как к Полине. Ему и сейчас хотелось пошалить с ней.
– Ты что-то задумал? – подозрительно покосилась на него жена.
– Как ты догадалась? – мысленно облизываясь, улыбнулся он.
Полина – сладкая женщина. Неудивительно, что мужики летят к ней как мухи на мед. Он и сам хотел к ней прилипнуть, прямо сейчас. В спальне у них хорошо, уютно. Есть большая кровать с водяным матрасом, есть специальная кушетка с изощренными изгибами и возвышениями...
– Только не сейчас, ладно? – Она просительно смотрела на него.
– Почему?
– Да все тот уголовник перед глазами стоит. Видел бы ты его, ужас ходячий. От одного только его вида на всю жизнь фригидной можно стать...
– Давай тогда искупаемся.
– Знаю я твое «искупаемся». Вижу, какое у тебя настроение, опять за русалками гоняться будешь, да?
– Зачем мне русалки? Мне одна русалка нужна... Ну так что?
– Вода холодная.
– С утра купалась, и не холодная...
– Тимур, ну хватит! Это, конечно, хорошо, что ты у меня такой гигант... Ой! К нам, кажется, гости!
Возле дома остановилась машина. Забор у них кирпичный, сплошной, достаточно высокий. Видно только крышу машины.
– Джип «Чероки», – наметанным глазом определил он.
– И тот барбос был на «Чероки», – помрачнела Полина.
– Значит, по твою душу гости... Да ты не волнуйся, все будет хоккей...
Тимур повел плечами, зевнул, неторопливо направился к воротам. Вид у него скучающий, даже расхлябанный. Но при этом напряжена каждая клеточка тела. И в голове кипит работа.
Терновск городок маленький, если здесь есть братва, то вряд ли она что-то из себя представляет. Он не хотел всерьез считаться с местными бандитами. Но тем не менее усиленно заставлял себя думать о них как о большой опасности. Нельзя недооценивать врага. Он знал немало людей, которые ушли под землю только потому, что пренебрегли этой истиной.
За воротами возле Полининого «Гольфа» стоял черный «Чероки». Рядом с машиной – браток в коже. Деловой до опупения. Руки скрещены на груди, нога выставлена вперед, как у Наполеона в день Бородинской битвы. Нос задран кверху, нижняя челюсть выставлена вперед. И глаза... Это ж надо так умудриться, чтобы один глаз смотрел на «Фольксваген», а другой на Тимура.
Может, этот тип и есть первый браток на деревне. Но Тимур все никак не мог заставить себя относиться к нему серьезно. Ни дать ни взять чучело гороховое. Жаль, огорода у него нет, а то можно было бы нанять это чудо на лето ворон отгонять...
– Какие-то проблемы? – спокойно спросил Тимур.
– Проблемы, – важно кивнул кожаный клоун. – У тебя проблемы...
Теперь он уже обоими глазами смотрел на Тимура. Вообще-то в его взгляде есть напор. Для Тимура этот как для слона дробина. Но мирных карасей эта щука гонять может.
– Ну говори, если ты такой проблемный, – насмешливо повел бровью Тимур.
– Твоя тачка? – показывая на «Гольф», спросил браток.
– Ну моя, а что?
Из-за джипа вышел бритоголовый громила. Этакий местный кузнец Вакула. Голова как наковальня, кулаки как кувалды и щеки как кузнечные мехи. Он думал, что сможет раздавить Тимура одним своим видом. Но тот на него едва взглянул. И ни одна черточка не дрогнула на пока что еще открытом лице.
– Дом тоже твой?
Зато кожаный шут прибавил в гоноре. Он и без того считал себя крутым, а в присутствии амбала возомнил себя пупком земным.
– Тебе не все равно?
– Сам из Москвы?
– Может, тебе еще и паспорт показать?
– Не надо мне паспорт. Я не мент. Хотя имею кое-какое отношение к налоговой инспекции.
– Ну, ясно, – усмехнулся Тимур. – Только рэкет здесь не канает. Я бизнесом не занимаюсь.
– А зачем бизнес? Не нужен бизнес. У нас введен налог на недвижимость, на транспортные средства...
– А на воздух налога нет?
– Да нет, на воздух у нас стопроцентная скидка. Плати налоги и дыши спокойно...
Браток растянул губы в самодовольной улыбке. Видно, ему понравился собственный каламбур. Блеснул чешуей, называется. Остряк-самоучка...
– Ну спасибо тебе, – усмехнулся Тимур.
– «Спасибо» говорят только петухи после отсоса, – в мерзкой ухмылке скривился браток. – Ты так больше не говори...
Тимур нахмурился, в глазах сверкнула молния. Одно дело нести какую-то ахинею насчет налогов, и совсем другое, когда тебя грузят грязной парашей.
Кожаный шут не заметил перемены в настроении Тимура. И продолжал вещать со своей поганой звонарни.
– Короче, мне по фигу, кто ты, откуда ты приехал. Но ты живешь на моей земле. Поэтому с тебя... Десять штук... Не-а, пятнадцать штук баксов...
– А не многовато? – Тимур стал мрачным как туча.
– Если многовато, есть вариант, – криво усмехнулся браток. – Ты мне жену свою на ночь отдаешь, а я, так уж и быть, сбиваю с тебя десять штук. Ну как?
– А вот так!
Что-что, а бить Тимур умел. Мощный удар в челюсть оторвал кожаного придурка от земли. Контакт с землей. Полный аут...
Амбал тоже смотрел на кожаного шута. Похоже, до него никак не может дойти, что его корешка или даже босса могли так просто взять и завалить.
Наконец до него дошло. Он вскинул на Тимура свирепый взгляд, заревел как медведь. И ринулся в атаку.
Тимур был начеку. Он не стал увертываться от удара, не стал бить на опережение. Он просто пошел на сближение. Закрываясь локтями, он вплотную притерся к абмалу, развел его руки и ударил головой в переносицу. Это был его коронный удар.
Шатаясь, громила сделал пару шагов назад, просел в коленях, закрыл глаза и плашмя рухнул на спину.
Тимур спокойно открыл ворота, загнал «Гольф» во двор. Братки уже пришли в себя. Но сейчас у них не было желания давать ответку. Да и возможностей нет. Оба сидят на земле, держатся за отбитые чайники и качаются как китайские болванчики... Тимур плюнул на них и закрыл ворота на замок.
Если они еще раз сюда сунутся, их ждет другая песня. «Свинцовый дождь» называется. Больше с этими придурками Тимур шутить не будет.
Он сходил в подвал, вскрыл тайник, достал из него «беретту», накрутил на ствол глушитель, вставил обойму, заслал патрон в патронник. Из подвала вышел в дом, поднялся на второй этаж. Из окна спальни поле недавней битвы было как на ладони. Он видел, как побитые братки забрались в свою машину. Никаких проклятий, никаких истерик. Или они такие выдержанные, или до сих пор не могут оправиться от шока...
Полина подошла сзади, нежно обняла, прижалась головой к спине.
Похоже, клоун все-таки вышел из транса. Он психанул и слишком резко нажал на газ. Машина взревела, рванула с места в карьер. Браток крутанул руля, но не рассчитал скорость. Машину занесло на повороте, она стукнулась задним бампером о фонарный столб. Но не остановилась, помчалась прочь.
– Вот уж уроды, – презрительно усмехнулась Полина.
И нежным воркующим голоском добавила:
– Думать о них не хочу... Тебя хочу... О! Какой он у тебя твердый. Как из железа...
– Дорогая, это пистолет, – улыбнулся Тимур. – Он в самом деле из железа...
– Не нужен мне твой пистолет. Мне ты нужен. Ты тоже у меня из железа. Все у тебя железное...
Глава 5
Джип вильнул в сторону. Шнур не смог удержать руль, и машина врезалась в придорожный столбик.
– Мать твою! – заорал он.
И тут же скрючился от боли. Это дала знать о себе отбитая челюсть. Ему бы молчать. Но его несло.
– Козззел! – прошипел Шнур.
– Валить его надо! – подал идею Дятел.
Шишка с переносицы сползла под глаза, от них остались только узкие щелочки. И это еще только начало. Но уже сейчас он был похож на стопроцентного дауна. А вот слова говорил правильные...
– Валить, – подтвердил Шнур.
Он слишком резко кивнул. Такое ощущение, будто под каждое ухо вбили по огромному лодочному гвоздю.
Возможно, у него перелом челюсти. И сотрясение мозга. Да, нарвался он конкретно.
Шнур с самого начала понял, что дядька не простой. Рослый, крепкий, силища в руках. Может, спортсмен какой-то или в спецназе служил. Но ведь он один, а за Шнуром целая банда. Он привык, что все склоняют перед ним головы. И этот мужик должен был поклониться в пояс. Но не склонился даже для того, чтобы узнать, жив ли Шнур после удара... А удар у него, что ни говори, супер. Сам Тайсон бы позавидовал.
И Дятла этот мужик капитально уделал. Но Дятлу сотрясение мозгов не грозит. Сотрясаться нечему...
Челюсть болела невыносимо, голова кружилась, под горлом пульсировал ком тошноты. Уколоться бы и забыться...
Отдохнуть бы, отлежаться. А потом надо бы заняться борзым молотобойцем. Чтобы больше не скирдовал по беспределу конкретных пацанов. Ладно, он еще пожалеет, что на свет уродился. Обязательно пожалеет!
– Уезжать надо, – сказал Дятел. – Счас менты понаедут...
– А что мне менты? – сквозь стиснутые зубы спросил Шнур. Он так говорил, чтобы боль была меньше.
Менты ему ничего не сделают. В данном случае он просто потерпевший. Вот если бы у него в машине ствол лежал... Но нет ствола. И не потому, что не хотелось связываться с ментами. Их Шнур не очень-то боялся. Просто после отсидки он вернулся домой с пустыми руками, а долбаный Осип не торопится его подковать. А ствол ему нужен. Особенно сейчас.
Машина не слабо ударилась о столбик. Но бампер у джипа крепкий, так что передок вдребезги не разнесло. Если что-нибудь не навернулось в двигателе после удара, то можно ехать. Шнур дал задний ход. Машина послушно выехала на дорогу.
Сзади кто-то посигналил. Видно, Шнур кому-то помешал. Да, помешал. Зеленой «шестерке» пришлось уйти на вираж, чтобы избежать столкновения. Но это же не повод, что надо сигналить. Сигналить – это значит посылать на хрен. Сколько ж можно издеваться над ним, над самим Шнуром. Сначала бабы его филонили, потом этот мужик с железобетонными кулаками. Теперь какой-то офигевший чайник посылает его на три буквы!..
Шнур не стерпел и взорвался. Джип взревел как бешеный зверь, в три прыжка догнал зеленую «шестерку» и с диким воплем въехал ему в задницу. Удар, хлопок, багажник нараспашку...
Кричать было больно. Но Шнур кричал. Потому что это доставляло ему удовольствие. Хотелось рвать и метать.
Водитель «шестерки» уже догадался, с кем имеет дело. И не стал останавливать машину. Правильно сделал. Шнур был бы только рад размазать его по асфальту...
По пути к Осипу он нарочно ударил в бок красную «девятку». Пусть только кто попробует выставить ему предъяву. Он самый крутой в городе авторитет, и не только на слове, но и на деле. Боятся его люди. А Шнур не боится ничего. И ему в этом городе позволено все!..
Эйфория собственной крутизны действовала на него не хуже опиумного раствора. Он перестал замечать боль. Сумел взбодрить и Дятла. Тот тоже перестал обращать внимание на свои синяки. И готов был прямо сейчас порвать глотку любому, кто рыпнется на Шнура.
Шнур не вошел, а влетел в дом к Осипу. Тот даже не успел сообразить, что к чему. Он сидел на диване и держал на коленях какую-то телку. Баба была в джинсах, но без блузки. И с лифчиком она уже мысленно распрощалась. И с девственностью тоже – если она, конечно, еще целка...
Вряд ли она целка. Хотя кто его знает. Девчонка совсем молодая, лет шестнадцать-семнадцать. И на мордашку очень даже ничего. Длинные светло-русые волосы, худенькая, ножки длинные, и под чашечками бюстгальтера есть чему прятаться.
Шнур разозлился еще больше. Да он самый наикрутейший в городе пацан! Осип для него пыль под ногами. Но у Шнура сегодня с бабами сплошные обломы, да еще и по репе конкретно схлопотал. Он за симпотными телками и за трендюлями как угорелый гоняется, а Осип сидит себе дома, нянчит на руках отпадную ляльку и в ус не дует. Как будто он король, и принцессы только для него одного...
– Нехило устроился, я погляжу! – с порога рыкнул Шнур.
Девчонка вмиг слетела с колен и скрылась в соседней комнате. Правильно, так и надо. Каждая мыша в этом городе должна его бояться. Бояться и отдаваться...
– Мой дом, что хочу, то и делаю, – возмущенно уставился на него Осип.
– Кого хочу, того топчу, да?
– Слушай, ты какого сюда приперся?
– Чего?! – вспылил Шнур. – Я чо, не имею права к тебе на хату приходить?.. Ты хоть врубаешь, какую дичь несешь, а?.. Кто тебя поднял, а? Кто тебя над пацанами поставил? С какого бабла ты эту хату купил?.. Да если б не я, крутил бы ты сейчас гайки на своей сраной автобазе. Хрен бы у тебя чо было!..
– Слушай, Шнур, может, давай без понтов, а? – поморщился Осип.
– Какие понты, братан! Что ты такое несешь! Понты – это когда пусто. А у тебя все конкретно. Дом, тачка, телки... Ты хоть помнишь, какую корову ты мне предлагал, когда я с кичи откинулся? Мне до сих пор кошмары снятся... Мне фуфло двигаешь, а сам с козырными мочалками зависаешь, да.
1 2 3 4 5 6