Не он сам, конечно, а его люди. На пленочку вся мерзость эта легла…
— А потом эту пленочку Савину…
— Точно так-с…
— Шантаж, значит.
— Со всеми вытекающими…
— И увольняющими… Кто виноват, что он педераст не только в сексе?… В общем, с Савиным разобрались. Осталось разобраться с Шалманом. Не нравится он мне.
— Мне тоже.
Сапунов правильно понял многозначительный взгляд Никиты.

* * *

— Значит, говоришь, облом.
— И по полной программе. Эта сучка Лизка все офоршмачила. Тварь подзаборная! Надо было ей на карман клиента делать…
— Тварь… — легко согласился Шалман.
— За жабры ее взяли. Савина она сдала…
— А Савин сдал нас, так?
— Сдал… — кивнул Артюх, правая рука Шалмана. — Так он же лох! Его любой расколоть мог.
Шалман и Артюх разговаривали на привычном для них языке. С виду они респектабельные бизнесмены. А в душе — обожженные зоной бандиты. Они сидели в офисе Шалмана, в комфортабельном кабинете, за закрытыми дверями. Им не было смысла прятать свое уголовное нутро за внешним лоском белых воротничков.
— Где сейчас Лизка? — спросил Шалман.
— На галерах, — хмыкнул Артюх. — Ее Чусь на три месяца дальнобойщикам продал. Пусть «плечевой» задарма поработает, на вафлях и воде посидит…
— Идиотка!..
«Слишком мягкое наказание для этой твари.
Такую работу с Савиным провели. Крепко лоха в оборот взяли, красиво развели, заставили на себя работать. Свой человек в тылу врага всегда нужен. Через него пошли в отель девочки — сначала одна, затем вторая, третья… А на десятой засыпались. Сучка в карман к клиенту полезла. И спалилась. Теперь все, закрыт путь в «Эсперанто»…»
— Отель процветает, — самому себе сказал Шалман. — Все там на мази. Бабки немереные крутятся…
— Да не вопрос, отель крутой, — кивнул Артюх. — Иностранцам там как медом намазано. Сплошь и рядом америкосы с пузатыми лопатниками…
— А нам на их бабки остается только облизываться.
— Так у этого Брата завязки крутые на всех уровнях…
«Это так. Владелец отеля — пацан крутой. Сам по себе не лох. Очень серьезная служба безопасности. Мало того, этот мэн знакомство с самим Королем водит. И не важно, что сейчас этот именитый «законник» мотает срок. С ментами из РУБОПа этот Брат дружит. И чуть что не так — с цепи сорвется группа захвата из ОМОНа А это очень вредно для почек и других жизненно важных органов. Но то еще ладно, а ведь могут и «ствол» подкинуть при задержании или пакетик с героином. Попробуй потом отмажься…
А еще мэрия столичная свою долю в отеле имеет. Это тоже немаловажный факт».
Размышления Шалмана оборвал голос секретарши.
— Валерий Николаевич, к вам посетители, — передала она через интерком.
— Кто? — небрежно спросил он.
— Начальник службы безопасности отеля «Эсперанто».
Брови Шалмана взметнулись вверх. Да, он был удивлен. И не скрывал этого. Никак не ждал, что Сапунов сам к нему пожалует.
— Я сейчас занят. Пусть обождет. Он мог бы принять столь важного гостя прямо сейчас. Но решил потянуть резину.
— А может, его того? — спросил Артюх.
И провел ладонью поперек горла.
Шалман только вздохнул. Да, соблазнительно грохнуть Сапунова. Верный «пес» своего хозяина. Ни при каком раскладе не предаст его. Таких не переманивают, таких уничтожают…
Но, во-первых, в офисе легальной фирмы этого делать нельзя. Во-вторых, Сапунов далеко не дурак. И принял необходимые меры предосторожности.
Шалман посмотрел на часы. Сапунов ждет его в приемной ровно десять минут. Пожалуй, хватит его мариновать.
Он связался с секретаршей и велел пропустить посетителя. Но Сапунов в его кабинет вошел также ровно через десять минут после этого.
— Какие люди! — с пренебрежительной ухмылкой, не поднимаясь со своего места, протянул Шалман.
А вообще-то его подмывало встать. Уж больно грозным казался этот крупногабаритный мэн. Из бывших ментов дядя. Натуральный ментозавр. Сколько Шалман натерпелся в своей жизни от таких, как он…
— Наше вам с кисточкой! — так же небрежно бросил в знак приветствия Сапунов.
И, не спрашивая разрешения, занял свободное место.
— Я вас слушаю, господин подполковник, — осклабился Шалман.
Этим он давал понять, что знает про Сапунова немало.
— Это похвально, господин Шалманов, что вы в курсе, кем я был раньше, — снисходительно усмехнулся тот. И добавил: — Но еще лучше вы знаете, кем я работаю сейчас.
— Не вопрос.
— Значит, догадываетесь, зачем я к вам пришел.
— Разбор чинить?
— Что-то в этом роде.
— Ну разбор так не чинят. Давайте стрелочку забьем, выедем в чисто поле…
Сапунов сморщился, как от нашатыря. Выставил перед собой раскрытую ладонь. Помахал ею.
— Ни в чисто поле. Ни чисто в поле. Ни-ку-да! Никаких стрелочек, господин Шалманов. И вообще, будьте добры, избавьте меня от ваших бандитских заморочек!
Шалман нахмурился, исподлобья направил на Сапунова тяжелый взгляд.
— Что ты хочешь? — грубо спросил он.
— Для начала хочу предупредить, чтобы ты не совал свое рыло в чужие дела…
И Сапунов забыл о вежливости.
— Не понял, о чем ты?
— Ни о чем. О ком. О девочках.
— Какие девочки?
— Те, которых ты через Савина к нам в отель запускал.
— Я?
— Ты!.. Короче, больше ни одна твоя девочка не появится в отеле.
— Хорошо. Будут только мальчики, — хмыкнул Шалман. — Я слышал, в «Эсперанто» немало старых, богатых и озабоченных теток. Да и педиков хватает…
— Если ты про Савина, то в отеле он больше не работает.
— Савин для меня не потеря. Таких Савиных у меня на каждом шагу. Надо будет, весть ваш сраный отель на меня пахать будет…
— Забудь об отеле. Совет это или предупреждение, думай, как хочешь. У меня все.
Сапунов поднялся со своего места. И деловито, с достоинством вынес из кабинета свое крупное тело. От него на душе остался тяжелый осадок.
— Козел! — процедил сквозь зубы Шалман, когда Сапунов исчез.
— Упертый козел, — добавил Артюх.
— Ничего, и не таким рога обламывали. Короче, этот отель будет моим! — Шалман со всей силой саданул кулаком по столу. — Рыба гниет с головы. Вот с головы и начнем.
Упоминание о рыбе разбудило аппетит.
— А не пора ли нам водочки под хорошую закусь тяпнуть? — поднимаясь со своего места, спросил он.
— Ну, это всегда пожалуйста! — кивнул Артюх.
К подъезду подали два джипа. Для него и для охраны. Шалман лично проследил за тем, чтобы его машину обследовали сканером. А вдруг она заминирована? Но все было чисто.
Шалман сел в джип. Водитель завел двигатель. И в это время что-то громко и протяжно завыло. Как будто авиационная бомба с большой высоты на машину падала. От ужаса кровь застыла в жилах.
— Что это? — выдавил из себя Шалман.
— Да это где-то под мотором… — сказал водитель, бледный как полотно.
Через несколько минут Шалман разглядывал муляж взрывного устройства. Его извлекли из-под машины. Все настоящее, только вместо взрывчатки обыкновенное мыло. А еще звуковой сигнал. Имитация взрыва…
— А могло рвануть, — сказал Шалману начальник его личной охраны.
Вид у него такой, словно он уже настроился сделать себе харакири. И неудивительно.
— Ты мне за это заплатишь! — Шалман готов был голову ему оторвать.
— Так я ж все как надо сделал. Только сканер не взял эту штуку.
— А как эту штуку под машину сунули?
— Прозевали, — начальник охраны обреченно вжал голову в плечи.
— Вот я тебе твое зевало и порву.
На начальнике охраны Шалман всего лишь срывал свою злость. А злился он на Сапунова. Понимал, от кого этот сюрприз.
Сапунов предупредил его не только словом. Он подкрепил свою угрозу делом. С таким же успехом он мог установить под машиной настоящую бомбу. Этот день мог стать последним в жизни Шалмана.
Да, противник у него серьезный. Очень серьезный. И есть ли смысл с ним связываться?

* * *
* * *

Мужик поплыл. Конкретно шифер набок съезжает. Глаза горят, руки трясутся, вот-вот пена на губах появится.
— Э-э, ты чо, в натуре, угомонись! — пытался осадить его Гиря.
Да только все без толку.
— Ну давай еще разок раскинем! — умолял он.
— Да тебе, дятел, и на кон нечего ставить.
Зимние вечера долгие. В бараке тепло, сухо, мухи не кусают. Вертухаев нет. Активисты, козлы хреновы, языки в задний проход засунули, в углы забились и сидят там молчком, как крысы. Блатные тоже в своем углу за перегородкой в «стиры» шпилятся от нечего делать да водку жрут.
Гиря со своими корешами тоже в одной куче. «Семья» у них конкретная. Спортсмены, рэкетиры. «Коренные» их «животными» за глаза называют. Только обижать не обижают. Понимают, что спортсмены — пацаны крепкие и друг за друга горой. Если вдруг что, ворам не поздоровится.
И у них тоже водочка есть. Привет с воли. И с картишками никаких проблем. «Очко», «сека», «бура»… На бабки играют, на шмотки, на харчи. Все тихо, спокойно, все чин-чинарем. Только вот мужик какой-то в их компании вдруг образовался. Его Лысый два часа уламывал. От не фига делать доставал его. Давай, мол, в картишки перекинемся. А тот ни в какую. А Лысый не унимался. И достал-таки мужика.
Думали, мужик пару раз сыгранет и отвалит. Да нет. Разошелся мужик, вожжа ему под хвост попала. Бешеный какой-то стал. Проиграл все подчистую. И никак остановиться не может.
— Ты, мурло, тебе же на кон ставить нечего, — еще раз повторил Гиря.
— Есть!
— Что, свою задницу?
— Я не пидер.
— Так станешь…
— Нет, я жизнь свою на кон ставлю. Совсем мужику башню снесло.
— А что, пусть играет, — послышался чей-то голос.
Гиря повернул голову вправо. И увидел Ватника. Блатной пацан, в авторитете. Две ходки за ним, все по серьезным статьям. Уважают его «коренные». Да и спортсмены с ним считаются. Уж больно опасно с ним связываться. Сначала заточку под ребро сунет, а потом ответ спросит…
— Пусть играет, — подхватили пацаны. Ватник впился в мужика хищным и насмешливым взглядом.
— А ты, фраерок, хоть врубаешь, как это жизнь на кон ставить? — спросил он.
— Да, наслышан… Если он выиграет, — взглядом показал тот на Гирю, — он может меня грохнуть.
— А на кой хрен ему это нужно?
— Не знаю.
— На хрен ты ему сдался. А вот показать он тебе на кого-нибудь может… Эй, Гиря, у тебя есть враги?
— А у кого их нет?
— Вот видишь, фраерок, есть у Гири враги. И, если вдруг что, спустит он тебя с цепи. Замочишь кого-нибудь…
— И замочу.
— А сможешь?
— Смогу!
А мужик непростой. Настырный. И где-то в глубине глаз могильная чернота. Кстати, он за убийство срок мотает. Чистой воды мокрушник. Ни за понюх табака кому-то череп монтировкой проломил.
Ватник испытующе посмотрел на Гирю.
— Ну что?
Отступать западло. Да к тому же собственную жизнь на кон ему ставить без надобности. Достаточно того добра, которое он выиграл у мужика. Пусть отыгрывается. Ценой собственной жизни.
— Вот, эти бабки и его шмотье выставляю, — показал Гиря свою ставку.
— Ну чо, фраерок? — спросил Ватник у мужика.
Тот кивнул.
Гиря смахнул со стола колоду карт, начал тасовать.
— Нет, постой, — остановил его Ватник. — Сначала условия.
— Так мы ж это, типа договорились.
— Условия — это не только ставки. Он посмотрел на мужика.
— Как тебя кличут?
— Скипидар.
— Ну так вот, Скипидар, ты мне скажи, кого ты можешь грохнуть, а кого нет.
— Да мне без разницы.
— Что, и «хозяина» грохнуть можешь?
— Могу.
— И «кума»?
— И «кума».
— А бабу?
— Тоже.
— И пацаненка малого?
— Могу…
В воздухе повисла гнетущая тишина. Даже среди тех, кто мотал сроки за убийства, откровенность мужика резала слух. Сам Ватник был шокирован.
— Тогда какой базар?
Он с презрением глянул на мужика. А затем перевел взгляд на Гирю.
— Никаких тормозов! — отрезал он.
И исчез. Будто ему было противно стоять рядом с таким отморозком, как Скипидар.
Гиря бросил карты. Ему выпало «два лба». Два туза, двадцать два очка — это неплохо. Но есть карта и посильней.
У Скипидара на руках оказалось две карты одной масти. Десятка и туз. Мало… Гиря облегченно перевел дух.
— Не везет тебе, братуха! — ощерился он.
— Суки!!! — заорал как резаный Скипидар. • И, дико вращая глазами, набросился на Гирю. Двумя руками сжал его горло. Только куда ему, задохлику. Гиря сбил его с себя одним ударом, опрокинул на пол.
Толпа уже готова была добить Скипидара. Слишком борзой оказался. Но Гиря не позволил.
— А ну отвали! — рыкнул он.
И сгреб мужика в охапку. Вернул его на месте. Пару раз сделал ему «наушники». Ладонями ударил по ушам. Мужик успокоился.
— Я знаю, мурло, кого ты грохнешь…
— Ну?..
— Завтра скажу.
В эту ночь Гиря долго не мог заснуть. Прокручивал в голове годы, которые провел за решеткой.
Уже скоро семь лет, как он здесь. А еще ему мотать целых четыре года. Одиннадцать лет отмерил ему суд за убийство одной соски. Он должен был грохнуть эту тварь. Слишком много она узнала.
А узнала она, что это Гиря, а не кто-то другой, оказался стукачом. Это он сдал своих боссов — Кэпа и Горбыля. Это он подставил Никиту Брата…
Никита Брат. Боец из их боевой «бригады». Гиря его невзлюбил с первого дня. Слишком много брал на себя этот недоносок. Поэтому он с удовольствием отправил его под ментовский пресс. Возможность такая представилась. Менты сделали так, что вышло, будто это Никита сдал им Кэпа и Горбыля.
Но этот гад выкрутился. Добрался до Гири. Выбил из него показания. А потом сам натравил на него ментов. Его взяли как раз в тот момент, когда он закапывал труп девчонки.
Все беды из-за него, из-за этого ублюдка Никиты Брата. Он обставил Гирю по всем статьям. Упек его за решетку. А сам живет себе припеваючи. Недавно с воли весточка пришла. Говорят, у этого гада свой потрясный отель. Миллионами козел ворочает. Как сыр в масле катается. А Гиря из-за него здесь, на зоне, тухнет.
Пора сводить с Никитой счеты. Давно пора. Вот на него и пойдет «торпеда» с прикольной кликухой Скипидар…
Не так просто к Никите подобраться. Наверняка у него есть телохранители. Но вдруг у Скипидара что-нибудь да получится?
Да, надо было узнать, когда у этого урода срок заканчивается…
Нестерпимо захотелось покурить. Гиря встал, сунул ноги в тапочки, дотопал до умывальника. И нос к носу столкнулся с Ватником.
— Не спится? — с усмешкой спросил блатарь. В зубах у него дымилась папироса.
— Да курнуть надо…
Гиря достал из-за уха сигарету. Закурил.
— Не нравится мне Скипидар, — будто между прочим сказал Ватник. — Какой-то левый он…
— Ага, дебил, в натуре…
— Может, и дебил. А может, и нет. Не нравится мне он. Надо его убирать…
— Э-э, ты чего? — напрягся Гиря. — Он же мой должник!
— Ну вот пусть должок и отработает… Только вопрос у меня: где должок, здесь или на воле?
— На воле. Козел мне один конкретно задолжал.
— Это даже хорошо, что на воле. Пусть убирается отсюда к чертям собачьим.
Гиря напрягся еще больше. Как это, пусть Скипидар убирается? Не может же он взять да выйти за ворота КПП.
— Завтра спрошу, когда у него «звонок».
— Не надо ждать «звонка», — покачал головой Ватник.
— Как это не надо?
— А мы ему путевку на волю выпишем.
— Как?
— Очень просто… Или ты думаешь, так трудно ноги отсюда сделать?
— А что, нет?
— Запомни, если задело берется Ватник, то нет ничего невозможного.
— А ты что, возьмешься?
— Может быть…
— Зачем тебе это?
— Я же сказал, не нравится мне этот Скипидар. Трупами от него смердит.
Можно подумать, Ватник — кисейная барышня. Да на нем самом крови достаточно. А от Скипидара он хочет избавиться, потому что тот отморожен по полной программе. Ватник уберет его, и тем самым авторитет его среди братвы еще больше возрастет. Ему ведь воровская корона нужна, спит и видит, как бы ее заиметь…
Может, Гиря в чем-то и заблуждался. Может, у Ватника были другие причины избавиться от Скипидара. Но какая разница? Главное — Скипидар вырвется на волю. И очень даже может быть, доберется до Никиты…

* * *

Нечистоты с бульканьем перемешивались в цистерне. Фекалии, моча, всякая блевотина — все это вперемешку лезло в рот, глаза, забивало уши. И лицо не утрешь. Все руки в дерьме. От невыносимой вони мутнело сознание. Но Скипидар терпел.
1 2 3 4 5 6 7