Даже через сто лет. Усек?
— Да брехня это все! Ты че, Макс, гонишь? Где ты меня видел-то?
Сидевший до того спокойно, Макс подобрался и в его глазах появился нехороший огонек.
— Не понял, — он приподнялся в кресле.
— Стоп, — прервал обоих хозяин, — распетушились. Присели оба! Кому сказал?
— Да мы… это, ничего, — миролюбиво закончил командир женского отделения.
— Ну а теперь ты, Володя. Поведай нам о своем сегодняшнем геройстве.
— Да че, и так все ясно.
— А ну, убери-ка свою тряпку, яви нам свой богоподобный лик.
Володя убрал тряпку, и на всеобщее обозрение предстал внушительный «фонарь», налившийся всеми красками картины Айвазовского «Чесменский бой». Мэр приблизился к пострадавшему, взял за подбородок и повернул его лицо так, чтобы было видно всем присутствующим.
— И кто ж тебя так отделал? — поинтересовался Семен Осипович, наливая в коньячную рюмку «Метаксу».
— Да татарва в конец оборзела. Им положено башлять за место, а они не хотят.
— Никто не хочет, для того ты туда и поставлен.
— Так, я это…
— Что?
— Ну, я им говорю, вы че, чурбаны, нюх потеряли? Не знаете кто рынок держит? А они мне — мы теперь держим! Да за такой базар я, блин… ва-аще… Ну и, типа, не подрассчитал, значит.
— Что ты не подрассчитал, дятел?
— Ну это, того, значит.
— Да ни хрена это не значит. Тебе что велено делать с теми кто не отстегивает?
— Ну, типа, опускать.
— Как опускать?
— Врача санитарного на них напускать.
— И что?
— Так они его послали.
— И что ты должен тогда делать?
— Ну это, ментам сдать.
— И чего же ты не сдал? Может их там не было?
— Были, — рассказчик болезненно потер спину, — суки. С дубинками и браслетами.
— Так что ж ты им не пожаловался?
— Да че я в натуре, с татарвой не разберусь? Они ж по жизни лохи…
— Разобрался? Это тебя лохи так уделали?
— Ну, типа, ничья. Есть у них там бригада. Они сначала в фургоне сидели, откуда дыни продавали, а потом, когда мы с Лехой их кассира прижали, выскочили. Сначала мы им, а потом менты подоспели. Так что счет один-один.
— Ничья-я-я? Я кого из каталажки вытаскивал? Ты что, щенок, думаешь, мне по кайфу перед Хмарой прогибаться? Ах, отпустите бедного мальчика, он исправится. Этот ментяра спит и видит, как меня ловчее за задницу ухватить. А ты и рад стараться. Ты кто?
— Ну, типа, смотрящий.
— Ты мне не по фене, которой все одно не знаешь, а нормальным человеческим языком отвечай. Кто ты такой?
— Это-о а… Помощник, типа, директора рынка.
— Так какого рожна ты лезешь колотушками махать? Все в супермены метишь, видика насмотрелся, Сталлоне хренов!
— А че? Пацанам, типа, можно, а мне нет?
— У них своя работа, у тебя своя. Что хоть за татары, с Семисотки?
— Свои, местные. Я справки навел.
Это вмешался в разговор Макс, выполнявший при мэре функции начальника контрразведки.
— Кто главный? — хозяин катера пытливо уставился в его лицо.
— Дедок из Ласточкина гнезда.
— Откуда?
— Ну, дом у него на горе, под Ласточкино Гнездо сделан. Он у них всем заправляет. А сейчас откуда-то к нему бригада подкатила. Они все пытаются в силу войти. До сих пор себя тихо вели.
— Займись.
— Понял.
— В смысле, пока только посмотри, больше ничего.
Если что найдешь — скормим эту «золотую орду» Хмаре
и его «техасским рейнджерам». Если не выйдет, будем
думать. Что по пансионату? Удалось пристроить наших?
— Не берут! Не взяли ни в охрану, ни в бармены, ни в обслугу. У них там отбор, как в СССР в погранвойска. Как рентгеном светят каждого, кто приходит устраиваться, и крыша у них серьезная.
— Спецура?
— Пока не скажу, но похоже.
— Вот и разберись! Мы тебя из органов зачем взяли? Так не местная ментура?
— Фирма посолиднее обычной ментовки, и уж не местная точно.
— Ладно. Продолжай работать. Какая-нибудь зацепка должна быть. Нам бы туда только влезть, а там прорвемся. Поехали дальше. Роман, что ты скажешь?
Роман — финансовый гений и организатор всей пирамиды власти, созданной Завгородним, прокашлялся и неожиданно тонким и нежным голосом, и это при внешности и сложении зрелого самца гориллы, отрапортовал:
— Пока есть рыба, есть бабки. Все по плану, завтра приедут за партией икры, пришел заказ на рыбу.
— Киев?
— На этот раз Питер. В Москву не пробиться, там астраханцы погоду делают, нашего брата на пушечный выстрел не подпустят. Но наш мальчишка в Питере нашел какую-то зацепку выйти за бугор.
— Это хорошо, — мэр понюхал коньяк и, демонстрируя манеры, стал его греть, облапив рюмку широкой клешней. — И на кого он вышел?
— Там в Выборг постоянно с той стороны границы мотается один любитель русского деревянного зодчества, вот он и закинул удочку. Правда, заказ пока небольшой, всего пять центнеров. Но почин есть.
Не скрывая удовлетворения, хозяин медленно выцедил содержимое пузатой рюмки и, тоном директора на селекторной летучке, поинтересовался:
— Ну, Артур, какие новости в наших исторических изысканиях?
— Всего понемногу. Есть пара вполне сохранившихся стволов, немецкий «парабеллум» и наша трехлинейка. И еще кое-какой «антиквариат».
— Все оттуда же?
Докладчик кивнул:
— И еще нашли один холмик возле Яркого. Есть прикидка, что курган. Будем старать.
— Старайте! Стволы вон ему передашь, — Завгородний вытянул руку с рюмкой в сторону Коляна, — а ты уберешь в надежное место. На винтаря есть клиент, а пистоль можешь для дела использовать. Но только один раз. Узнаю, что ты со своими телками пальбу по бутылкам устраиваешь, будет как в том ковбойском анекдоте про большую мушку. Вставлю куда надо и буду вертеть, пока дым не пойдет.
Члены собрания вразнобой заржали, а Колян с тихой ненавистью взглянул на Макса — «Кто-то долетался, а кое-кто до…» Взглянул и осекся, встретив в ответ невозмутимый взгляд и приторно вежливую улыбку. «Иезуит хренов, серый кардинал».
— А ты, недоразумение, учись.
Хозяин благосклонно посмотрел на Вовчика и сделал рукой некий величественный жест. Таким жестом правитель Боспора Митридат мог повелеть приблизится к своей особе рабу, выгребающему навоз из самой дальней конюшни.
— Видишь, люди работают и никакого криминала, — довольный своей шуткой мэр заржал. Остальные подхватили, даже у невозмутимого «серого кардинала» Макса на лице промелькнула тень улыбки.
— И научись говорить предложениями, а не словами. Книжку, что ли, прочитай. Хоть про собаку Баскервилей. Холмс и Ватсон там очень складно свои мысли излагают. А пока все, можете звать своих гетер.
— Кого? — не понял рыночный центурион.
— Ой, горе ты мое. Телок зовите! А книжку обязательно прочитай, тебе будет полезно.
Катер коснулся причала пансионата «Рига». Рядом с ним на слабой волне плавно покачивалась яхта «Урсула».
ГЛАВА 17.
УМНЫЕ МЫСЛИ ПОКЛОННИКА ДЕТЕКТИВНОГО ЖАНРА.
Вован решил сочетать приятное с полезным. Раз велено заняться самообразованием, займемся, дело нужное, да и приказ начальника — закон для подчиненного.
В библиотеке царила тишина. Не уехавшая на заработки часть взрослого населения некогда самого молодежного города самой читающей страны ввиду тяжелых реалий бытия, определяющего сознание, откочевало в места, где самым популярным чтивом были надписи на бутылочных этикетках. Старушка — «божий одуванчик», тихо грезившая за своим столом о великом прошлом самого грамотного народа, при виде посетителя потеряла дар речи и чуть не грохнулась с облезлого стула. Наконец сообразив, что это, по всей видимости, читатель, а не парламентер высадившихся в бухте турецких янычар, библиотекарша проскрипела:
— Вам, молодой человек, что угодно?
Теперь настала очередь удивляться посетителю. От такого обращения дар речи пропал у Вована.
— Мне бы, типа, почитать историю какую-нибудь.
— Сначала записаться нужно, я на вас формуляр заполню. Ваша фамилия?
— Гольцов.
— Имя и отчество?
— Владимир Андреевич.
— Адрес?
— Дом №71, квартира №23. (Улиц в Щелкино не было, дома строились вразброс и дом с номером 53 мирно соседствовал с № 11 и № 87).
— Вот здесь распишитесь.
Вован поставил закорючку.
— Что читать будете?
— Ну-у, это, э-э…
— В вашем возрасте наверное про любовь читают, или детективы. Может, про милицию?
— Не, про милицию не надо, мне что-нибудь про Холмса и Ватсона.
— Хорошо, берите Конан Дойля.
— Чего, чего? — в прозвучавшей фамилии Вовану послышалось нечто созвучное с продукцией медицинской промышленности, и он заподозрил подвох. Ни хрена себе старушка, не успел спросить, а она уже кроет чуть не в открытую.
— Ну это же автор «Записок о Шерлоке Холмсе», Конан Дойль, английская фамилия.
— Так бы сразу и сказали. Давайте! Не поймешь этих англичан.
— Вернете через две недели, за задержку штраф сорок карбованцев.
— Я лучше через месяц верну, — сказал новоявленный поклонник детективного жанра, оценив толщину книги.
Вован отсчитал требуемую сумму, по нынешним временам — буханки хлеба не купишь, и направился к машине.
По шкале оценки трудозатрат по В. А. Гольцову, чтение котировалось наряду с перетаскиванием рояля с седьмого этажа одного подъезда на девятый другого командой из трех грузчиков без использования средств малой механизации и грузового лифта. К такой работе требовалась основательная заблаговременная подготовка. А осуществлять процесс достижения небывалых высот интеллекта Вован решил в уединенном месте, вдали от посторонних глаз. Не дай Боже, пацаны застанут за столь неприглядным занятием. Вместо того, чтоб бабки рубить или разбор учинять за понесенное членовредительство, бригадир с подбитым глазом, типа, книжонки читает. Он запасся тремя литрами пива и, «втопив педаль до полу», рванул в сторону Мысового. Шанс повстречать кого-либо из братвы в месте столь удаленном от баров, ларьков, рынков и других благ цивилизации был минимальный.
На высоком берегу Вован остановился, откинул передние сидения, открыл двери, , одну из емкостей с пивом он старательно привязал за горлышко веревочкой и направился к обрыву. На маленьком узком пляже бухты никого не было, за сохранность охлаждаемой собственности было можно не беспокоиться. До воды было метров шесть, разжалованный сборщик налогов размотал веревку так, чтобы бутыль опустилась в набегающую волну, привязал второй конец шпагата к бамперу и забрался в машину. Усевшись поудобнее, Вован достал Конан Дойля. Можно было начинать чтение. На столь жуткий по количеству расходуемых калорий процесс сначала было необходимо настроиться морально. Новообращенный член «Общества книголюбов» попытался это сделать так, как делали японские самураи в дешевых боевиках: изобразил на лице непроницаемое выражение, положил руки на колени ладонями вверх и стал сопеть, стараясь дышать посредством сокращения мышц живота. Промедитировав так минуты две, он отхлебнул пива и открыл книгу. Часа за три он освоил «Пеструю ленту» и повествование о похищенном письме. От дальнейшего освоения дедуктивного метода Вована отвлек звук работающего мотора. Шум нарастал и усиливался. Несомненно в бухту входило какое-то плавсредство. Читатель решил размяться, отдохнуть от чтения и заодно проверить сохранность охлаждаемой емкости.
Приблизился к краю обрыва и опешил. Вместо предполагаемой моторки в бухте покачивался на невысокой волне здоровенный катер. Любой житель морского города сразу бы узнал собственность местного музея. Волна билась о борт с надписью «Аллигатор». Вован тихонько выбрал шпагат, свинтил колпачок и, устроившись под прикрытием удобного камня, стал вести наблюдение.
Прибывшие на катере не мешкали. Бросили якорь, выволокли из рубки акваланги и стали готовиться к погружению. Нырять в маленькой бухте было незачем. Путной рыбы тут отродясь не водилось. За рапанами, завитые раковины которых шли на сувениры, нужно было ехать на Казантип. Для подводной охоты нужны ружья, которых у команды катера что-то видно не было. Аквалангисты принесли объемные мешки из прорезиненной ткани. Так как мешки были пустые, бывший смотрящий пришел к выводу, что прибывшие в бухту незваные гости собираются что-то доставать из воды. Вован сообразил, что зреет какая-то интрига не хуже «конандойлевской». Теперь в любом случае следовало посмотреть, чего ради затеяна вся эта кутерьма. Насчет пиратских кладов, зарытых в окрестностях Щелкино в стародавние времена, легенд и сказаний не ходило. Почерпнувший немало информации из американских боевиков, Вован пришел к выводу, что ему повезло застукать за работой наркокурьеров. А это уже можно было расценивать как вторжение на свою территорию. В любом случае стоило вести себя тихо (в боевиках о судьбе случайных свидетелей операций по доставке ЛЦД и кокаина излагалось вполне доходчиво), досмотреть все до конца и доложить «по команде», чтоб начальство решило, как незваных наглецов наказать.
Первая партия ныряльщиков ушла под воду. След воздушных пузырей лопающихся на водной поверхности протянулся к склону скалы на противоположной стороне бухты и… исчез. Даже столь могучий «интиллект», коим обладал начинающий поклонник сэра А. Конан Дойля, пришел к единственно верному выводу: под водой есть пещера. Вован почувствовал себя воином племени апачей, выслеживающим повозку с «огненной водой» среди Скалистых Гор. Потекли томительные минуты ожидания, делать было нечего, Вован сменил позу, потер затекшую ногу и в очередной раз приложился к горлышку емкости. Так, скрашивая тяготы и лишения караульной службы прохладным пивом, он прождал около получаса. Потом от подножия скалы потянулась цепочка пузырей, и у борта катера появились головы ныряльщиков. Аквалангисты передали своим товарищам мешки, судя по виду, не пустые. На палубе мешки распаковали. В музеи Владимир Гольцов не ходил с 3-го класса средней школы, его исторические познания о древнем мире базировались на «первоисточниках» вроде фильмов «Спартак» и «Клеопатра», не страдающих излишней исторической точностью, и шедеврах вроде «Калигулы» и «Конана Варвара», весьма натуралистично освещавших несколько иную область древней жизни, нежели воинская экипировка. Но даже с таким багажом он легко идентифицировал (если ему было знакомо таковое понятие) извлеченные и разложенные на палубе предметы как древнее оружие. Шлемы, мечи, щиты, доспехи. Голливуд, в натуре. Как и положено индейскому воину,
забредшему в поселок бледнолицых, В. А. Гольцов воспринимал наличие чужой собственности как личное оскорбление. Опрокинутая емкость тихо истекала под кустиком полыни, а Вован неотрывно следил за происходящим на катере. Как только водолазные работы закончились и бывший «торпедоносец» снялся с якоря, он прыгнул в машину и молнией рванул с места.
ГЛАВА 18.
ВОВАН ДАЕТ СОВЕТЫ.
Сегодня безусловно был его день. На «вечерней планерке» информация о наблюдении о поисках подводных сокровищ прошла на «ура». Семен Олегович внимательно выслушал Гольцова, а после доклада устроил ему вместе с «антикваром» Артуром форменный допрос. Место, как проехать, где стоял, откуда смотрел, время (Как долго они были под водой? Куда ныряли, откуда вынырнули? Что видел, сколько и чего достали? Какие были шлемы, какие мечи, что нарисовано на щитах? Выслушав Вована в десятый раз, Завгородний подытожил:
— С музейщиков глаз не спускать! Отслеживать все их передвижения, переходы катера, выяснить, сколько их, где живут, кто музей стережет, кто катер?
— Может, музей бомбануть, пока эти штуки не ушли? — продемонстрировал Вован готовность к немедленному действию. — Мы с пацанами можем прям сегодня метнуться.
— Я те метнусь! Это тебе не чужие ларьки потрошить, спешить не нужно, пока только следим. Тебя никто не видел? Эти с катера? Или может кто другой засек?
— Не, на катере все заняты были, а больше там никого не было.
— Добренько. Я тебя с рынка убрал, так вот теперь, раз уж ты отличился, будешь работать под началом Артура. Перепрофилируем тебя на антиквариат. С этим все. Максимушка, что у нас по «Риге»?
— Ничего, персонал на контакт не идет.
— Бабки?..
— Предлагали.
— И…
— И ничего, не берут.
— Мало предлагали.
— Нормально предлагали, — Максим отрицательно покачал головой. — Там что-то другое.
— Ты мне это уже полгода талдычишь, — вспылил избранный законопослушными гражданами мэр. — Вот возьми и выясни что! Что уж их там никого и не зацепить?
— Там весь персонал приезжий, местных не берут, в поселке они не живут, на рынок не ходят, жратву им туда возят, готовят сами, персонал размещается на территории пансионата, — четко, как разведсводку, выкладывал «серый кардинал» добытую информацию.
— Персонал постоянный?
— Те же, что и в прошлом году. А до этого я у вас не работал.
— До этого ты в конторе работал. Что у вас там по ним ничего не было?
— По нашей линии не было.
— Ладно, валяй дальше…
— Да собственно и все…
— Туда с пляжа вход свободный! Ты, Макс, лажу гонишь, — решил поквитаться Вован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Да брехня это все! Ты че, Макс, гонишь? Где ты меня видел-то?
Сидевший до того спокойно, Макс подобрался и в его глазах появился нехороший огонек.
— Не понял, — он приподнялся в кресле.
— Стоп, — прервал обоих хозяин, — распетушились. Присели оба! Кому сказал?
— Да мы… это, ничего, — миролюбиво закончил командир женского отделения.
— Ну а теперь ты, Володя. Поведай нам о своем сегодняшнем геройстве.
— Да че, и так все ясно.
— А ну, убери-ка свою тряпку, яви нам свой богоподобный лик.
Володя убрал тряпку, и на всеобщее обозрение предстал внушительный «фонарь», налившийся всеми красками картины Айвазовского «Чесменский бой». Мэр приблизился к пострадавшему, взял за подбородок и повернул его лицо так, чтобы было видно всем присутствующим.
— И кто ж тебя так отделал? — поинтересовался Семен Осипович, наливая в коньячную рюмку «Метаксу».
— Да татарва в конец оборзела. Им положено башлять за место, а они не хотят.
— Никто не хочет, для того ты туда и поставлен.
— Так, я это…
— Что?
— Ну, я им говорю, вы че, чурбаны, нюх потеряли? Не знаете кто рынок держит? А они мне — мы теперь держим! Да за такой базар я, блин… ва-аще… Ну и, типа, не подрассчитал, значит.
— Что ты не подрассчитал, дятел?
— Ну это, того, значит.
— Да ни хрена это не значит. Тебе что велено делать с теми кто не отстегивает?
— Ну, типа, опускать.
— Как опускать?
— Врача санитарного на них напускать.
— И что?
— Так они его послали.
— И что ты должен тогда делать?
— Ну это, ментам сдать.
— И чего же ты не сдал? Может их там не было?
— Были, — рассказчик болезненно потер спину, — суки. С дубинками и браслетами.
— Так что ж ты им не пожаловался?
— Да че я в натуре, с татарвой не разберусь? Они ж по жизни лохи…
— Разобрался? Это тебя лохи так уделали?
— Ну, типа, ничья. Есть у них там бригада. Они сначала в фургоне сидели, откуда дыни продавали, а потом, когда мы с Лехой их кассира прижали, выскочили. Сначала мы им, а потом менты подоспели. Так что счет один-один.
— Ничья-я-я? Я кого из каталажки вытаскивал? Ты что, щенок, думаешь, мне по кайфу перед Хмарой прогибаться? Ах, отпустите бедного мальчика, он исправится. Этот ментяра спит и видит, как меня ловчее за задницу ухватить. А ты и рад стараться. Ты кто?
— Ну, типа, смотрящий.
— Ты мне не по фене, которой все одно не знаешь, а нормальным человеческим языком отвечай. Кто ты такой?
— Это-о а… Помощник, типа, директора рынка.
— Так какого рожна ты лезешь колотушками махать? Все в супермены метишь, видика насмотрелся, Сталлоне хренов!
— А че? Пацанам, типа, можно, а мне нет?
— У них своя работа, у тебя своя. Что хоть за татары, с Семисотки?
— Свои, местные. Я справки навел.
Это вмешался в разговор Макс, выполнявший при мэре функции начальника контрразведки.
— Кто главный? — хозяин катера пытливо уставился в его лицо.
— Дедок из Ласточкина гнезда.
— Откуда?
— Ну, дом у него на горе, под Ласточкино Гнездо сделан. Он у них всем заправляет. А сейчас откуда-то к нему бригада подкатила. Они все пытаются в силу войти. До сих пор себя тихо вели.
— Займись.
— Понял.
— В смысле, пока только посмотри, больше ничего.
Если что найдешь — скормим эту «золотую орду» Хмаре
и его «техасским рейнджерам». Если не выйдет, будем
думать. Что по пансионату? Удалось пристроить наших?
— Не берут! Не взяли ни в охрану, ни в бармены, ни в обслугу. У них там отбор, как в СССР в погранвойска. Как рентгеном светят каждого, кто приходит устраиваться, и крыша у них серьезная.
— Спецура?
— Пока не скажу, но похоже.
— Вот и разберись! Мы тебя из органов зачем взяли? Так не местная ментура?
— Фирма посолиднее обычной ментовки, и уж не местная точно.
— Ладно. Продолжай работать. Какая-нибудь зацепка должна быть. Нам бы туда только влезть, а там прорвемся. Поехали дальше. Роман, что ты скажешь?
Роман — финансовый гений и организатор всей пирамиды власти, созданной Завгородним, прокашлялся и неожиданно тонким и нежным голосом, и это при внешности и сложении зрелого самца гориллы, отрапортовал:
— Пока есть рыба, есть бабки. Все по плану, завтра приедут за партией икры, пришел заказ на рыбу.
— Киев?
— На этот раз Питер. В Москву не пробиться, там астраханцы погоду делают, нашего брата на пушечный выстрел не подпустят. Но наш мальчишка в Питере нашел какую-то зацепку выйти за бугор.
— Это хорошо, — мэр понюхал коньяк и, демонстрируя манеры, стал его греть, облапив рюмку широкой клешней. — И на кого он вышел?
— Там в Выборг постоянно с той стороны границы мотается один любитель русского деревянного зодчества, вот он и закинул удочку. Правда, заказ пока небольшой, всего пять центнеров. Но почин есть.
Не скрывая удовлетворения, хозяин медленно выцедил содержимое пузатой рюмки и, тоном директора на селекторной летучке, поинтересовался:
— Ну, Артур, какие новости в наших исторических изысканиях?
— Всего понемногу. Есть пара вполне сохранившихся стволов, немецкий «парабеллум» и наша трехлинейка. И еще кое-какой «антиквариат».
— Все оттуда же?
Докладчик кивнул:
— И еще нашли один холмик возле Яркого. Есть прикидка, что курган. Будем старать.
— Старайте! Стволы вон ему передашь, — Завгородний вытянул руку с рюмкой в сторону Коляна, — а ты уберешь в надежное место. На винтаря есть клиент, а пистоль можешь для дела использовать. Но только один раз. Узнаю, что ты со своими телками пальбу по бутылкам устраиваешь, будет как в том ковбойском анекдоте про большую мушку. Вставлю куда надо и буду вертеть, пока дым не пойдет.
Члены собрания вразнобой заржали, а Колян с тихой ненавистью взглянул на Макса — «Кто-то долетался, а кое-кто до…» Взглянул и осекся, встретив в ответ невозмутимый взгляд и приторно вежливую улыбку. «Иезуит хренов, серый кардинал».
— А ты, недоразумение, учись.
Хозяин благосклонно посмотрел на Вовчика и сделал рукой некий величественный жест. Таким жестом правитель Боспора Митридат мог повелеть приблизится к своей особе рабу, выгребающему навоз из самой дальней конюшни.
— Видишь, люди работают и никакого криминала, — довольный своей шуткой мэр заржал. Остальные подхватили, даже у невозмутимого «серого кардинала» Макса на лице промелькнула тень улыбки.
— И научись говорить предложениями, а не словами. Книжку, что ли, прочитай. Хоть про собаку Баскервилей. Холмс и Ватсон там очень складно свои мысли излагают. А пока все, можете звать своих гетер.
— Кого? — не понял рыночный центурион.
— Ой, горе ты мое. Телок зовите! А книжку обязательно прочитай, тебе будет полезно.
Катер коснулся причала пансионата «Рига». Рядом с ним на слабой волне плавно покачивалась яхта «Урсула».
ГЛАВА 17.
УМНЫЕ МЫСЛИ ПОКЛОННИКА ДЕТЕКТИВНОГО ЖАНРА.
Вован решил сочетать приятное с полезным. Раз велено заняться самообразованием, займемся, дело нужное, да и приказ начальника — закон для подчиненного.
В библиотеке царила тишина. Не уехавшая на заработки часть взрослого населения некогда самого молодежного города самой читающей страны ввиду тяжелых реалий бытия, определяющего сознание, откочевало в места, где самым популярным чтивом были надписи на бутылочных этикетках. Старушка — «божий одуванчик», тихо грезившая за своим столом о великом прошлом самого грамотного народа, при виде посетителя потеряла дар речи и чуть не грохнулась с облезлого стула. Наконец сообразив, что это, по всей видимости, читатель, а не парламентер высадившихся в бухте турецких янычар, библиотекарша проскрипела:
— Вам, молодой человек, что угодно?
Теперь настала очередь удивляться посетителю. От такого обращения дар речи пропал у Вована.
— Мне бы, типа, почитать историю какую-нибудь.
— Сначала записаться нужно, я на вас формуляр заполню. Ваша фамилия?
— Гольцов.
— Имя и отчество?
— Владимир Андреевич.
— Адрес?
— Дом №71, квартира №23. (Улиц в Щелкино не было, дома строились вразброс и дом с номером 53 мирно соседствовал с № 11 и № 87).
— Вот здесь распишитесь.
Вован поставил закорючку.
— Что читать будете?
— Ну-у, это, э-э…
— В вашем возрасте наверное про любовь читают, или детективы. Может, про милицию?
— Не, про милицию не надо, мне что-нибудь про Холмса и Ватсона.
— Хорошо, берите Конан Дойля.
— Чего, чего? — в прозвучавшей фамилии Вовану послышалось нечто созвучное с продукцией медицинской промышленности, и он заподозрил подвох. Ни хрена себе старушка, не успел спросить, а она уже кроет чуть не в открытую.
— Ну это же автор «Записок о Шерлоке Холмсе», Конан Дойль, английская фамилия.
— Так бы сразу и сказали. Давайте! Не поймешь этих англичан.
— Вернете через две недели, за задержку штраф сорок карбованцев.
— Я лучше через месяц верну, — сказал новоявленный поклонник детективного жанра, оценив толщину книги.
Вован отсчитал требуемую сумму, по нынешним временам — буханки хлеба не купишь, и направился к машине.
По шкале оценки трудозатрат по В. А. Гольцову, чтение котировалось наряду с перетаскиванием рояля с седьмого этажа одного подъезда на девятый другого командой из трех грузчиков без использования средств малой механизации и грузового лифта. К такой работе требовалась основательная заблаговременная подготовка. А осуществлять процесс достижения небывалых высот интеллекта Вован решил в уединенном месте, вдали от посторонних глаз. Не дай Боже, пацаны застанут за столь неприглядным занятием. Вместо того, чтоб бабки рубить или разбор учинять за понесенное членовредительство, бригадир с подбитым глазом, типа, книжонки читает. Он запасся тремя литрами пива и, «втопив педаль до полу», рванул в сторону Мысового. Шанс повстречать кого-либо из братвы в месте столь удаленном от баров, ларьков, рынков и других благ цивилизации был минимальный.
На высоком берегу Вован остановился, откинул передние сидения, открыл двери, , одну из емкостей с пивом он старательно привязал за горлышко веревочкой и направился к обрыву. На маленьком узком пляже бухты никого не было, за сохранность охлаждаемой собственности было можно не беспокоиться. До воды было метров шесть, разжалованный сборщик налогов размотал веревку так, чтобы бутыль опустилась в набегающую волну, привязал второй конец шпагата к бамперу и забрался в машину. Усевшись поудобнее, Вован достал Конан Дойля. Можно было начинать чтение. На столь жуткий по количеству расходуемых калорий процесс сначала было необходимо настроиться морально. Новообращенный член «Общества книголюбов» попытался это сделать так, как делали японские самураи в дешевых боевиках: изобразил на лице непроницаемое выражение, положил руки на колени ладонями вверх и стал сопеть, стараясь дышать посредством сокращения мышц живота. Промедитировав так минуты две, он отхлебнул пива и открыл книгу. Часа за три он освоил «Пеструю ленту» и повествование о похищенном письме. От дальнейшего освоения дедуктивного метода Вована отвлек звук работающего мотора. Шум нарастал и усиливался. Несомненно в бухту входило какое-то плавсредство. Читатель решил размяться, отдохнуть от чтения и заодно проверить сохранность охлаждаемой емкости.
Приблизился к краю обрыва и опешил. Вместо предполагаемой моторки в бухте покачивался на невысокой волне здоровенный катер. Любой житель морского города сразу бы узнал собственность местного музея. Волна билась о борт с надписью «Аллигатор». Вован тихонько выбрал шпагат, свинтил колпачок и, устроившись под прикрытием удобного камня, стал вести наблюдение.
Прибывшие на катере не мешкали. Бросили якорь, выволокли из рубки акваланги и стали готовиться к погружению. Нырять в маленькой бухте было незачем. Путной рыбы тут отродясь не водилось. За рапанами, завитые раковины которых шли на сувениры, нужно было ехать на Казантип. Для подводной охоты нужны ружья, которых у команды катера что-то видно не было. Аквалангисты принесли объемные мешки из прорезиненной ткани. Так как мешки были пустые, бывший смотрящий пришел к выводу, что прибывшие в бухту незваные гости собираются что-то доставать из воды. Вован сообразил, что зреет какая-то интрига не хуже «конандойлевской». Теперь в любом случае следовало посмотреть, чего ради затеяна вся эта кутерьма. Насчет пиратских кладов, зарытых в окрестностях Щелкино в стародавние времена, легенд и сказаний не ходило. Почерпнувший немало информации из американских боевиков, Вован пришел к выводу, что ему повезло застукать за работой наркокурьеров. А это уже можно было расценивать как вторжение на свою территорию. В любом случае стоило вести себя тихо (в боевиках о судьбе случайных свидетелей операций по доставке ЛЦД и кокаина излагалось вполне доходчиво), досмотреть все до конца и доложить «по команде», чтоб начальство решило, как незваных наглецов наказать.
Первая партия ныряльщиков ушла под воду. След воздушных пузырей лопающихся на водной поверхности протянулся к склону скалы на противоположной стороне бухты и… исчез. Даже столь могучий «интиллект», коим обладал начинающий поклонник сэра А. Конан Дойля, пришел к единственно верному выводу: под водой есть пещера. Вован почувствовал себя воином племени апачей, выслеживающим повозку с «огненной водой» среди Скалистых Гор. Потекли томительные минуты ожидания, делать было нечего, Вован сменил позу, потер затекшую ногу и в очередной раз приложился к горлышку емкости. Так, скрашивая тяготы и лишения караульной службы прохладным пивом, он прождал около получаса. Потом от подножия скалы потянулась цепочка пузырей, и у борта катера появились головы ныряльщиков. Аквалангисты передали своим товарищам мешки, судя по виду, не пустые. На палубе мешки распаковали. В музеи Владимир Гольцов не ходил с 3-го класса средней школы, его исторические познания о древнем мире базировались на «первоисточниках» вроде фильмов «Спартак» и «Клеопатра», не страдающих излишней исторической точностью, и шедеврах вроде «Калигулы» и «Конана Варвара», весьма натуралистично освещавших несколько иную область древней жизни, нежели воинская экипировка. Но даже с таким багажом он легко идентифицировал (если ему было знакомо таковое понятие) извлеченные и разложенные на палубе предметы как древнее оружие. Шлемы, мечи, щиты, доспехи. Голливуд, в натуре. Как и положено индейскому воину,
забредшему в поселок бледнолицых, В. А. Гольцов воспринимал наличие чужой собственности как личное оскорбление. Опрокинутая емкость тихо истекала под кустиком полыни, а Вован неотрывно следил за происходящим на катере. Как только водолазные работы закончились и бывший «торпедоносец» снялся с якоря, он прыгнул в машину и молнией рванул с места.
ГЛАВА 18.
ВОВАН ДАЕТ СОВЕТЫ.
Сегодня безусловно был его день. На «вечерней планерке» информация о наблюдении о поисках подводных сокровищ прошла на «ура». Семен Олегович внимательно выслушал Гольцова, а после доклада устроил ему вместе с «антикваром» Артуром форменный допрос. Место, как проехать, где стоял, откуда смотрел, время (Как долго они были под водой? Куда ныряли, откуда вынырнули? Что видел, сколько и чего достали? Какие были шлемы, какие мечи, что нарисовано на щитах? Выслушав Вована в десятый раз, Завгородний подытожил:
— С музейщиков глаз не спускать! Отслеживать все их передвижения, переходы катера, выяснить, сколько их, где живут, кто музей стережет, кто катер?
— Может, музей бомбануть, пока эти штуки не ушли? — продемонстрировал Вован готовность к немедленному действию. — Мы с пацанами можем прям сегодня метнуться.
— Я те метнусь! Это тебе не чужие ларьки потрошить, спешить не нужно, пока только следим. Тебя никто не видел? Эти с катера? Или может кто другой засек?
— Не, на катере все заняты были, а больше там никого не было.
— Добренько. Я тебя с рынка убрал, так вот теперь, раз уж ты отличился, будешь работать под началом Артура. Перепрофилируем тебя на антиквариат. С этим все. Максимушка, что у нас по «Риге»?
— Ничего, персонал на контакт не идет.
— Бабки?..
— Предлагали.
— И…
— И ничего, не берут.
— Мало предлагали.
— Нормально предлагали, — Максим отрицательно покачал головой. — Там что-то другое.
— Ты мне это уже полгода талдычишь, — вспылил избранный законопослушными гражданами мэр. — Вот возьми и выясни что! Что уж их там никого и не зацепить?
— Там весь персонал приезжий, местных не берут, в поселке они не живут, на рынок не ходят, жратву им туда возят, готовят сами, персонал размещается на территории пансионата, — четко, как разведсводку, выкладывал «серый кардинал» добытую информацию.
— Персонал постоянный?
— Те же, что и в прошлом году. А до этого я у вас не работал.
— До этого ты в конторе работал. Что у вас там по ним ничего не было?
— По нашей линии не было.
— Ладно, валяй дальше…
— Да собственно и все…
— Туда с пляжа вход свободный! Ты, Макс, лажу гонишь, — решил поквитаться Вован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42