Я беру на себя вездеход, а ты следи за грузовиком.
Он пропустил Красавчика вперед, чтобы у обоих был полный обзор в обе стороны. В эту минуту машины приблизились к ним вплотную, а до строений фермы впереди оставалось тридцать ярдов. Сержант и рядовой отошли к краю дороги, чтобы пропустить машины.
Первым оказался джип «чероки». Уинстон внимательно осмотрел его и подсчитал пассажиров. Впереди сидели водитель и пассажир, а на заднем сиденье расположился еще один человек.
За джипом следовал старенький грузовик, который, по прикидке Уинстона, мог принять тонны четыре груза. Сержант поглядел в сторону, чтобы Красавчик тоже сделал свое дело. Задние фонари грузовика вспыхнули красным светом, едва только он миновал парочку туристов.
— Приехали, — выдохнул Красавчик.
До того момента, как грузовик тормознул, у них не было оснований предполагать, что между ним и фермой существовала какая-то связь. Но теперь обе машины явно сбавили скорость перед крутым поворотом между строениями фермы.
Уинстон и Красавчик продолжили путь в направлении дальнего въезда, когда скрылся с глаз зад грузовика. Оба внимательно всматривались в промежутки между строениями, проходя мимо них и продвигаясь вверх по дороге. Они не обронили ни слова, пока не очутились снова на открытой местности.
Неожиданно Уинстон резко остановился, сделав вид, будто завязывает шнурок на ботинке. Опустившись на колено, он осторожно взглянул назад в сторону фермы, поднялся и посмотрел на Красавчика. В его глазах читался вопрос: «Ну и что ты теперь скажешь?»
— Мне кажется, — задумчиво протянул Красавчик, — что у нас появилась проблема. Грузовик был пустой.
— Ты уверен? — переспросил Уинстон.
Красавчик утвердительно кивнул.
— Нижняя подвеска в норме, и клиренс в порядке. Я смотрел внимательно, когда грузовик проходил мимо. Груза не было. Это я гарантирую.
— Черт! — выругался Уинстон, вложив в одно слово все свое раздражение. Проблема была яснее ясного. Грузовики выполняли одну из двух задач: они либо привозили, либо увозили грузы. А если этот пришел пустой, можно было смело предположить, что назад пустым он не пойдет.
— Похоже, они готовы что-то отсюда отправить, — заметил Красавчик. — Вам не кажется, что нам придется менять свои планы, босс?
Уинстон согласно кивнул.
— И менять их нужно оперативно, — добавил он. — Теперь нам следует быстренько добраться до своих.
— А продвигаться будем со скоростью, которая принята у туристов? — вопросил Красавчик, не скрывая издевки.
Уинстон испепелил его взглядом.
— А ты как думаешь? Как только скроемся из виду с фермы, ноги в руки и вперед.
Так они и поступили.
* * *
Место сбора и главная база были спрятаны в небольшой рощице на противоположной ферме стороне холма. Такое расположение обеспечивало хорошее укрытие для личного состава и подвоза припасов. В то же время гарантировало стратегическое преимущество и служило идеальным рубежом для подготовки и проведения ночной атаки. Однако в дневное время все эти преимущества отпадали. По выходе из-под укрытия деревьев путь к ферме лежал по склону холма, покрытого травой, и отлично просматривался. Проникнуть на ферму незамеченным было невозможно.
Майор Андерсон выслушал доклад Уинстона в штабном автобусе и хмуро принял плохие новости. Мало того, что все его тщательно разработанные планы летели к чертям, теперь приходилось принимать трудное решение. Все зависело от фактора времени. Как скоро сделают новый шаг производители наркотика? Над этим он и размышлял.
Уинстона тоже тревожил этот вопрос.
— Можем ли мы ждать, пока начнет смеркаться, если следовать нашему плану? — спросил он.
Андерсон пожал плечами.
— А кто его знает?
Он надолго задумался, тщательно и всесторонне рассматривая проблему, взвешивая все возможные варианты и их последствия. Задача предстояла крайне сложная, и ему бы очень не хотелось решать ее в спешке. Его первоначальный план был предельно прост и предусматривал сосредоточение под покровом темноты с последующей атакой на ферму.
Он стал рассуждать вслух. Так ему лучше думалось.
— Если станем ждать, возникает риск того, что они загрузят грузовик и смоются. Значит, еще одна партия этого дерьма попадет на улицы. Если мы выступим слишком рано, потеряем элемент внезапности, а это чревато потерями.
Андерсон взглянул на Уинстона.
— Какие будут предложения?
— Одно, — не замедлил с ответом Уинстон. — А что, если нам пока оставить ферму в покое и перехватить грузовик, когда он отъедет подальше? Тогда мы сможем напасть на ферму позже, как и планировали.
Андерсон отрицательно покачал головой.
— Возникают две большие проблемы. Во-первых, люди из «зелени» могли ошибиться и ничего страшного на ферме не происходит. Мы расстреляем грузовик, и, возможно, погибнет пара штатских, которые ни в чем дурном не замешаны и просто везли мешки с конским дерьмом. В этом случае мы сами окажемся в дерьме по уши. Во-вторых, если они и в самом деле те, за кого мы их принимаем, у них, скорее всего, будет рация для связи между грузовиком и базой. Как только запахнет жареным, птички вылетят из гнезда, и только мы их и видели. Нам ни за что не удастся взять всех, если придется действовать на открытой местности.
— Короче говоря, все сводится к тому, что мы либо отказываемся от риска и позволяем им вывезти наркотики, либо мы выступаем раньше, чем планировали, и тогда уже рискуем головой?
Майор Андерсон кивнул с мрачной улыбкой.
— В общем, большого выбора у нас нет, не так ли?
Он посмотрел на Уинстона и спросил:
— Сколько тебе понадобится времени, чтобы подготовить ребят к атаке?
На такой вопрос можно было ответить просто. Твидлидам и Твидлиди в настоящий момент находились на наблюдательном пункте в четверти мили от штаба. Достаточно было отдать приказ по рации, и они скоро будут здесь. А потом все тоже было предельно просто: получить оружие в грузовике, игравшем роль арсенала, и можно выступать.
— Не больше двадцати минут, — бодро отрапортовал Уинстон. — Если очень спешим, пятнадцать.
Андерсон засмеялся.
— Ну, я думаю, мы можем себе позволить полчаса, — расщедрился он.
Майор достал карту, нарисованную по данным аэрофотосъемки, и расстелил ее на столе.
— Наилучшая диспозиция — разбиться на две группы. Сборный пункт в этом месте, — он указал пальцем на точку, с которой не так давно расстались Уинстон и Красавчик. — Я возьму с собой капитана Финн и его людей, и мы обойдем ферму по дальнему склону холма, чтобы приблизиться к ней с тыла. Ты бери Буча Блейка и постарайся скрытно пробраться вот этим путем.
Он вопросительно взглянул на Уинстона.
— Что ты сможешь использовать как укрытие?
— С этой стороны дороги идет канава. Если не ошибаюсь, до самого конца, — сообщил Уинстон. — Ее мы и используем.
— Очень хорошо, — довольно сказал Андерсон. — Значит, нам удастся дойти незамеченными практически до самых построек. Ну а потом как получится.
Он задумался, внимательно изучая лица Уинстона и Красавчика.
— Надеюсь, мне не нужно вам напоминать, что мы имеем дело с гражданскими лицами, и вообще-то мы оказались в крайне необычной ситуации, чреватой любыми неожиданностями. Мы открываем только ответный огонь. И если это произойдет, действуем строго по правилам. Ведем огонь на поражение, если противник ясно дает понять, что сдаваться не намерен.
— Все ясно, босс, — ответил Уинстон. — Все будет четко и ясно, в зависимости от поведения наших друзей на ферме.
Андерсон кивнул.
— Вот и хорошо.
Говоря это, он провел пальцем по карте вдоль строений и остановился на главном здании.
— Как только мы выйдем из укрытия, из этих строений будем видны как на ладони. Поэтому нам остается лишь лобовая атака. Каждый отряд атакует с центрального входа, с тыла и с флангов одновременно, но предварительно нужно вывести из строя грузовик. Я прихвачу противотанковый гранатомет М72. Если нас встретят огнем, взорву парадную дверь, чтобы вам было легче проникнуть внутрь здания. — Он перевел взгляд с карты на своих собеседников. — Все ясно?
— Как моча девственницы, — с улыбкой ответил Красавчик. — Но это не значит, что мне доводилось их встречать.
Казалось, Андерсон остался доволен в меру того, как позволяли перемены в планах.
— Вот и все, — сказал он, взглянув на часы перед тем, как перевести глаза на Уинстона. — Вызывай своих людей, снаряжайтесь и присоединяйтесь к капитану Блейку. Сбор в 17.30. Минута в минуту.
Уинстон ухмыльнулся.
— Как раз в это время они будут пить чай, — саркастически заметил он. — Для них наше появление будет приятным сюрпризом. Как вы думаете?
Он повернулся к выходу, подтолкнув перед собой Красавчика.
— Да, кстати, — позвал их Андерсон, у которого, видимо, запоздало появилась хорошая идея. — Надеюсь, вы оба догадаетесь переодеться во что-нибудь более подходящее случаю? А то вы смотритесь как пара педиков в этом одеянии.
Красавчик повернулся к нему с улыбкой.
— Мы наденем лучшее, как на церковную службу в воскресенье, — пообещал он.
Андерсон тоже ответил ему улыбкой.
— Нет уж, так тоже не годится. Наденете защитные костюмы и прихватите противогазы. Если на ферме и в самом деле оборудовали лабораторию по производству наркотиков, кто знает, какие химикалии и прочая дрянь разлетятся по воздуху, когда начнется стрельба.
10
Когда Пол Карни поднялся по лестнице к двери своей квартиры, ему почудились слабые звуки музыки, и он сразу же принял меры предосторожности. Бесшумно вставил ключ в замок и стал его поворачивать, стараясь делать это как можно тише. Глубоко вдохнув, резко распахнул дверь и ворвался в комнату, готовый дать отпор.
На диване восседала Линда, лениво потягивая из стакана джин с тоником и слушая музыку, доносившуюся из динамиков стереофонического проигрывателя. Она вскинула голову, когда он ворвался в комнату, и тревогу на ее лице тотчас сменила улыбка.
— Ты кого ожидал? Мафию?
Карни вздохнул.
— Ты что здесь делаешь?
Линда пожала плечами.
— Признаться, я и не ожидала восторженного приема, — протянула она, — но я ведь все еще прихожусь тебе женой, и ключ от дома по-прежнему у меня. — После короткой паузы добавила нехотя: — Мне кажется, Пол, нам надо поговорить.
Карни снова вздохнул.
— Мы уже все обговорили, — напомнил он, — и мы решили, что тебе лучше побыть какое-то время одной. А пока тебя не было, у меня появилась возможность все хорошенько обдумать.
— Прошло почти семь месяцев, — заметила Линда. — А где ты, черт бы тебя побрал, шлялся последние три недели? Ты ушел с работы, на телефон не отвечаешь, а единственное, что мне удалось узнать у Гарри Мэннерза, — это что тебя куда-то перевели, но больше он мне ничего сказать не мог.
— Меня здесь не было, — ответил Карни, не вдаваясь в подробности. Да и не мог он ей ничего больше сообщить, если вспомнить данное им обязательство не разглашать тайну.
Линда была вынуждена удовлетвориться тем, что он сказал, поскольку у нее не было иного выхода.
— Ну а ты готов поговорить сейчас о нас? Мне, к примеру, хотелось бы знать, есть ли шанс восстановить нашу семью? — Она выглядела маленькой беспомощной девочкой. — Боже мой, Пол, я ведь все еще тебя люблю. Я допустила глупейшую ошибку и очень об этом сожалею. Я провела с ним всего одну ночь, и этого никогда больше не случится. Теперь я знаю, что могу потерять и что я, возможно, уже потеряла.
Карни мучительно переживал и никак не мог решиться. Он буквально разрывался между двумя желаниями. С одной стороны, ему хотелось броситься к ней, обнять, поцеловать и сказать, что готов все простить. Но в то же время не утихла боль внутри и что-то его сдерживало, мешало и напоминало, что простить он никогда не сможет. Это было нечто большее, чем уязвленная мужская гордость и самолюбие. Его останавливали непреходящие чувства. Препятствием служила суть его существа, сила настолько мощная и непреклонная, что она была одновременно и его главной опорой, и основной слабостью.
Он беспомощно посмотрел на свою жену.
— Мне нужно еще немного времени, Линда. Тебе придется еще немного потерпеть.
— Чего ждать? Результатов твоих медитаций на горной вершине? — воскликнула Линда, и голос у нее сорвался. — Тебе что, нужно очиститься перед тем, как у тебя появится мысль о возможности меня простить? Боже мой, Пол, тебе уже сорок три года, а ты по-прежнему не способен взглянуть на мир и принять его таким, как он есть! Ты все еще ищешь совершенства?
Карни почувствовал себя неуютно.
— Ну, это не совсем так, — пробормотал он.
— Так в чем же дело? Ты боишься, что на твоих сверкающих латах останется часть моей грязи?
Карни развел руками, давая понять, что ему нечего, по сути, сказать.
— Послушай, сейчас у меня голова забита другими делами. У меня новая работа, и она для меня много значит.
Линда грустно кивнула, признавая, что сумела прочитать меж строк услышанного.
— А я, надо понимать, значу для тебя меньше?
Она встала, осушила бокал и поставила его на полку над камином. Какое-то время жалобно смотрела на Карни, ожидая, что он ее остановит, не даст уйти, но он промолчал.
Тогда Линда сдалась, признав неизбежное.
— Хорошо, любовь моя, можешь пойти и оседлать своего Росинанта и отправиться на борьбу с ветряными мельницами. А Санчо Панса уходит на покой. На следующей неделе я повидаюсь с адвокатом.
Она вынула из сумочки ключ и положила его рядом с пустым стаканом. Затем направилась к двери.
— Прощай, Пол.
Карни молча проводил ее взглядом. Ему хотелось что-нибудь ей сказать, но ничего не приходило на ум. За Линдой закрылась дверь, и он снова остался один. Мягкий звук ее шагов прозвучал по ступенькам лестницы и затих. Он был в полном отчаянии. От избытка переполнявших его чувств пересек гостиную и грохнул кулаком по стене. Легче ему не стало.
Он снял телефонную трубку и набрал номер Гарри Мэннерза.
— Гарри? Это я, Пол. Скажи, что там слышно о Софридисе?
Мэннерз насторожился.
— А твой какой интерес, Пол?
— Чисто профессиональный, — заверил его Карни. — Меня интересует только один вопрос — он еще сидит или уже на свободе?
Мэннерз ответил не сразу, все еще раздумывая над тем, зачем Карни понадобилась эта информация. Но у него был приказ оказывать Карни всяческое содействие, так что большого выбора не было.
— В общем, — признал он без лишних слов, — Софридис все еще в больнице, но его должны выписать в ближайшие дни. После чего он волен собой располагать, как ему вздумается.
— Черт бы вас всех побрал! — не сдержался Карни, охваченный чувством ярости и полной беспомощности.
В голосе Мэннерза не было и тени сожаления.
— После твоей выходки, Пол, нам ничего другого не оставалось. Софридис утверждает, что девка заявилась к нему, когда едва стояла на ногах под действием наркотиков, а потом просто отбросила копыта. Он говорит, что вез ее в больницу в тот момент, когда ты его остановил, а потом ты лишил его возможности как-то объясниться.
Карни презрительно хмыкнул.
— Он ее вез в больницу? И для этого положил в багажник? Не морочь мне голову, Гарри. Неужели ты веришь в эту муть?
— Я-то не верю, но суд присяжных вполне может поступить иначе, — сказал Мэннерз. — Нет никакого смысла доводить дело до суда. Если он все расскажет своему адвокату и тот не скроет от присяжных всех подробностей, Софридиса наверняка оправдают. К тому же эта мразь способна обвинить полицию в превышении полномочий. — После паузы он продолжил: — Короче, возвращаемся к моему первому вопросу. В чем твой интерес? Если ты снова вступишь с ним в контакт, это можно будет расценить как жестокое преследование со стороны полиции.
— Да мне просто нужно с ним кое-что обсудить, — успокоил его Карни. — Я обещаю, что в разговоре с этим подонком даже не стану повышать голос. Обещаю. Опять же мне кажется, что Софридису изначально не следовало заниматься грязными наркотиками. До сих пор он имел дело исключительно с нюхальщиками, с кокаином. А последний случай говорит о том, что он выходит на новые сферы деятельности. Если это так, возможно, у него есть какой-то слушок о новом наркотике. Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, есть смысл попробовать. Попытка не пытка.
Все это прозвучало достаточно убедительно, и Мэннерз готов был согласиться, хотя не все его сомнения были развеяны.
— Ладно, я дам знать, что ты можешь с ним повидаться, — смилостивился он. — Но смотри — держи себя в руках. Только так.
— Не волнуйся. Обещаю вести себя как бойскаут, — пообещал Карни и повесил трубку.
* * *
Когда Карни вошел в палату, Тони Софридис, возлежавший на больничной койке, с ужасом на него взглянул и потянулся рукой к кнопке вызова сестры, висевшей над его забинтованной головой.
Карни быстро пересек комнату и вырвал шнур из его руки, прежде чем он успел нажать на кнопку.
— Тебе это не понадобится, Тони, — угрожающе бросил он юноше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Он пропустил Красавчика вперед, чтобы у обоих был полный обзор в обе стороны. В эту минуту машины приблизились к ним вплотную, а до строений фермы впереди оставалось тридцать ярдов. Сержант и рядовой отошли к краю дороги, чтобы пропустить машины.
Первым оказался джип «чероки». Уинстон внимательно осмотрел его и подсчитал пассажиров. Впереди сидели водитель и пассажир, а на заднем сиденье расположился еще один человек.
За джипом следовал старенький грузовик, который, по прикидке Уинстона, мог принять тонны четыре груза. Сержант поглядел в сторону, чтобы Красавчик тоже сделал свое дело. Задние фонари грузовика вспыхнули красным светом, едва только он миновал парочку туристов.
— Приехали, — выдохнул Красавчик.
До того момента, как грузовик тормознул, у них не было оснований предполагать, что между ним и фермой существовала какая-то связь. Но теперь обе машины явно сбавили скорость перед крутым поворотом между строениями фермы.
Уинстон и Красавчик продолжили путь в направлении дальнего въезда, когда скрылся с глаз зад грузовика. Оба внимательно всматривались в промежутки между строениями, проходя мимо них и продвигаясь вверх по дороге. Они не обронили ни слова, пока не очутились снова на открытой местности.
Неожиданно Уинстон резко остановился, сделав вид, будто завязывает шнурок на ботинке. Опустившись на колено, он осторожно взглянул назад в сторону фермы, поднялся и посмотрел на Красавчика. В его глазах читался вопрос: «Ну и что ты теперь скажешь?»
— Мне кажется, — задумчиво протянул Красавчик, — что у нас появилась проблема. Грузовик был пустой.
— Ты уверен? — переспросил Уинстон.
Красавчик утвердительно кивнул.
— Нижняя подвеска в норме, и клиренс в порядке. Я смотрел внимательно, когда грузовик проходил мимо. Груза не было. Это я гарантирую.
— Черт! — выругался Уинстон, вложив в одно слово все свое раздражение. Проблема была яснее ясного. Грузовики выполняли одну из двух задач: они либо привозили, либо увозили грузы. А если этот пришел пустой, можно было смело предположить, что назад пустым он не пойдет.
— Похоже, они готовы что-то отсюда отправить, — заметил Красавчик. — Вам не кажется, что нам придется менять свои планы, босс?
Уинстон согласно кивнул.
— И менять их нужно оперативно, — добавил он. — Теперь нам следует быстренько добраться до своих.
— А продвигаться будем со скоростью, которая принята у туристов? — вопросил Красавчик, не скрывая издевки.
Уинстон испепелил его взглядом.
— А ты как думаешь? Как только скроемся из виду с фермы, ноги в руки и вперед.
Так они и поступили.
* * *
Место сбора и главная база были спрятаны в небольшой рощице на противоположной ферме стороне холма. Такое расположение обеспечивало хорошее укрытие для личного состава и подвоза припасов. В то же время гарантировало стратегическое преимущество и служило идеальным рубежом для подготовки и проведения ночной атаки. Однако в дневное время все эти преимущества отпадали. По выходе из-под укрытия деревьев путь к ферме лежал по склону холма, покрытого травой, и отлично просматривался. Проникнуть на ферму незамеченным было невозможно.
Майор Андерсон выслушал доклад Уинстона в штабном автобусе и хмуро принял плохие новости. Мало того, что все его тщательно разработанные планы летели к чертям, теперь приходилось принимать трудное решение. Все зависело от фактора времени. Как скоро сделают новый шаг производители наркотика? Над этим он и размышлял.
Уинстона тоже тревожил этот вопрос.
— Можем ли мы ждать, пока начнет смеркаться, если следовать нашему плану? — спросил он.
Андерсон пожал плечами.
— А кто его знает?
Он надолго задумался, тщательно и всесторонне рассматривая проблему, взвешивая все возможные варианты и их последствия. Задача предстояла крайне сложная, и ему бы очень не хотелось решать ее в спешке. Его первоначальный план был предельно прост и предусматривал сосредоточение под покровом темноты с последующей атакой на ферму.
Он стал рассуждать вслух. Так ему лучше думалось.
— Если станем ждать, возникает риск того, что они загрузят грузовик и смоются. Значит, еще одна партия этого дерьма попадет на улицы. Если мы выступим слишком рано, потеряем элемент внезапности, а это чревато потерями.
Андерсон взглянул на Уинстона.
— Какие будут предложения?
— Одно, — не замедлил с ответом Уинстон. — А что, если нам пока оставить ферму в покое и перехватить грузовик, когда он отъедет подальше? Тогда мы сможем напасть на ферму позже, как и планировали.
Андерсон отрицательно покачал головой.
— Возникают две большие проблемы. Во-первых, люди из «зелени» могли ошибиться и ничего страшного на ферме не происходит. Мы расстреляем грузовик, и, возможно, погибнет пара штатских, которые ни в чем дурном не замешаны и просто везли мешки с конским дерьмом. В этом случае мы сами окажемся в дерьме по уши. Во-вторых, если они и в самом деле те, за кого мы их принимаем, у них, скорее всего, будет рация для связи между грузовиком и базой. Как только запахнет жареным, птички вылетят из гнезда, и только мы их и видели. Нам ни за что не удастся взять всех, если придется действовать на открытой местности.
— Короче говоря, все сводится к тому, что мы либо отказываемся от риска и позволяем им вывезти наркотики, либо мы выступаем раньше, чем планировали, и тогда уже рискуем головой?
Майор Андерсон кивнул с мрачной улыбкой.
— В общем, большого выбора у нас нет, не так ли?
Он посмотрел на Уинстона и спросил:
— Сколько тебе понадобится времени, чтобы подготовить ребят к атаке?
На такой вопрос можно было ответить просто. Твидлидам и Твидлиди в настоящий момент находились на наблюдательном пункте в четверти мили от штаба. Достаточно было отдать приказ по рации, и они скоро будут здесь. А потом все тоже было предельно просто: получить оружие в грузовике, игравшем роль арсенала, и можно выступать.
— Не больше двадцати минут, — бодро отрапортовал Уинстон. — Если очень спешим, пятнадцать.
Андерсон засмеялся.
— Ну, я думаю, мы можем себе позволить полчаса, — расщедрился он.
Майор достал карту, нарисованную по данным аэрофотосъемки, и расстелил ее на столе.
— Наилучшая диспозиция — разбиться на две группы. Сборный пункт в этом месте, — он указал пальцем на точку, с которой не так давно расстались Уинстон и Красавчик. — Я возьму с собой капитана Финн и его людей, и мы обойдем ферму по дальнему склону холма, чтобы приблизиться к ней с тыла. Ты бери Буча Блейка и постарайся скрытно пробраться вот этим путем.
Он вопросительно взглянул на Уинстона.
— Что ты сможешь использовать как укрытие?
— С этой стороны дороги идет канава. Если не ошибаюсь, до самого конца, — сообщил Уинстон. — Ее мы и используем.
— Очень хорошо, — довольно сказал Андерсон. — Значит, нам удастся дойти незамеченными практически до самых построек. Ну а потом как получится.
Он задумался, внимательно изучая лица Уинстона и Красавчика.
— Надеюсь, мне не нужно вам напоминать, что мы имеем дело с гражданскими лицами, и вообще-то мы оказались в крайне необычной ситуации, чреватой любыми неожиданностями. Мы открываем только ответный огонь. И если это произойдет, действуем строго по правилам. Ведем огонь на поражение, если противник ясно дает понять, что сдаваться не намерен.
— Все ясно, босс, — ответил Уинстон. — Все будет четко и ясно, в зависимости от поведения наших друзей на ферме.
Андерсон кивнул.
— Вот и хорошо.
Говоря это, он провел пальцем по карте вдоль строений и остановился на главном здании.
— Как только мы выйдем из укрытия, из этих строений будем видны как на ладони. Поэтому нам остается лишь лобовая атака. Каждый отряд атакует с центрального входа, с тыла и с флангов одновременно, но предварительно нужно вывести из строя грузовик. Я прихвачу противотанковый гранатомет М72. Если нас встретят огнем, взорву парадную дверь, чтобы вам было легче проникнуть внутрь здания. — Он перевел взгляд с карты на своих собеседников. — Все ясно?
— Как моча девственницы, — с улыбкой ответил Красавчик. — Но это не значит, что мне доводилось их встречать.
Казалось, Андерсон остался доволен в меру того, как позволяли перемены в планах.
— Вот и все, — сказал он, взглянув на часы перед тем, как перевести глаза на Уинстона. — Вызывай своих людей, снаряжайтесь и присоединяйтесь к капитану Блейку. Сбор в 17.30. Минута в минуту.
Уинстон ухмыльнулся.
— Как раз в это время они будут пить чай, — саркастически заметил он. — Для них наше появление будет приятным сюрпризом. Как вы думаете?
Он повернулся к выходу, подтолкнув перед собой Красавчика.
— Да, кстати, — позвал их Андерсон, у которого, видимо, запоздало появилась хорошая идея. — Надеюсь, вы оба догадаетесь переодеться во что-нибудь более подходящее случаю? А то вы смотритесь как пара педиков в этом одеянии.
Красавчик повернулся к нему с улыбкой.
— Мы наденем лучшее, как на церковную службу в воскресенье, — пообещал он.
Андерсон тоже ответил ему улыбкой.
— Нет уж, так тоже не годится. Наденете защитные костюмы и прихватите противогазы. Если на ферме и в самом деле оборудовали лабораторию по производству наркотиков, кто знает, какие химикалии и прочая дрянь разлетятся по воздуху, когда начнется стрельба.
10
Когда Пол Карни поднялся по лестнице к двери своей квартиры, ему почудились слабые звуки музыки, и он сразу же принял меры предосторожности. Бесшумно вставил ключ в замок и стал его поворачивать, стараясь делать это как можно тише. Глубоко вдохнув, резко распахнул дверь и ворвался в комнату, готовый дать отпор.
На диване восседала Линда, лениво потягивая из стакана джин с тоником и слушая музыку, доносившуюся из динамиков стереофонического проигрывателя. Она вскинула голову, когда он ворвался в комнату, и тревогу на ее лице тотчас сменила улыбка.
— Ты кого ожидал? Мафию?
Карни вздохнул.
— Ты что здесь делаешь?
Линда пожала плечами.
— Признаться, я и не ожидала восторженного приема, — протянула она, — но я ведь все еще прихожусь тебе женой, и ключ от дома по-прежнему у меня. — После короткой паузы добавила нехотя: — Мне кажется, Пол, нам надо поговорить.
Карни снова вздохнул.
— Мы уже все обговорили, — напомнил он, — и мы решили, что тебе лучше побыть какое-то время одной. А пока тебя не было, у меня появилась возможность все хорошенько обдумать.
— Прошло почти семь месяцев, — заметила Линда. — А где ты, черт бы тебя побрал, шлялся последние три недели? Ты ушел с работы, на телефон не отвечаешь, а единственное, что мне удалось узнать у Гарри Мэннерза, — это что тебя куда-то перевели, но больше он мне ничего сказать не мог.
— Меня здесь не было, — ответил Карни, не вдаваясь в подробности. Да и не мог он ей ничего больше сообщить, если вспомнить данное им обязательство не разглашать тайну.
Линда была вынуждена удовлетвориться тем, что он сказал, поскольку у нее не было иного выхода.
— Ну а ты готов поговорить сейчас о нас? Мне, к примеру, хотелось бы знать, есть ли шанс восстановить нашу семью? — Она выглядела маленькой беспомощной девочкой. — Боже мой, Пол, я ведь все еще тебя люблю. Я допустила глупейшую ошибку и очень об этом сожалею. Я провела с ним всего одну ночь, и этого никогда больше не случится. Теперь я знаю, что могу потерять и что я, возможно, уже потеряла.
Карни мучительно переживал и никак не мог решиться. Он буквально разрывался между двумя желаниями. С одной стороны, ему хотелось броситься к ней, обнять, поцеловать и сказать, что готов все простить. Но в то же время не утихла боль внутри и что-то его сдерживало, мешало и напоминало, что простить он никогда не сможет. Это было нечто большее, чем уязвленная мужская гордость и самолюбие. Его останавливали непреходящие чувства. Препятствием служила суть его существа, сила настолько мощная и непреклонная, что она была одновременно и его главной опорой, и основной слабостью.
Он беспомощно посмотрел на свою жену.
— Мне нужно еще немного времени, Линда. Тебе придется еще немного потерпеть.
— Чего ждать? Результатов твоих медитаций на горной вершине? — воскликнула Линда, и голос у нее сорвался. — Тебе что, нужно очиститься перед тем, как у тебя появится мысль о возможности меня простить? Боже мой, Пол, тебе уже сорок три года, а ты по-прежнему не способен взглянуть на мир и принять его таким, как он есть! Ты все еще ищешь совершенства?
Карни почувствовал себя неуютно.
— Ну, это не совсем так, — пробормотал он.
— Так в чем же дело? Ты боишься, что на твоих сверкающих латах останется часть моей грязи?
Карни развел руками, давая понять, что ему нечего, по сути, сказать.
— Послушай, сейчас у меня голова забита другими делами. У меня новая работа, и она для меня много значит.
Линда грустно кивнула, признавая, что сумела прочитать меж строк услышанного.
— А я, надо понимать, значу для тебя меньше?
Она встала, осушила бокал и поставила его на полку над камином. Какое-то время жалобно смотрела на Карни, ожидая, что он ее остановит, не даст уйти, но он промолчал.
Тогда Линда сдалась, признав неизбежное.
— Хорошо, любовь моя, можешь пойти и оседлать своего Росинанта и отправиться на борьбу с ветряными мельницами. А Санчо Панса уходит на покой. На следующей неделе я повидаюсь с адвокатом.
Она вынула из сумочки ключ и положила его рядом с пустым стаканом. Затем направилась к двери.
— Прощай, Пол.
Карни молча проводил ее взглядом. Ему хотелось что-нибудь ей сказать, но ничего не приходило на ум. За Линдой закрылась дверь, и он снова остался один. Мягкий звук ее шагов прозвучал по ступенькам лестницы и затих. Он был в полном отчаянии. От избытка переполнявших его чувств пересек гостиную и грохнул кулаком по стене. Легче ему не стало.
Он снял телефонную трубку и набрал номер Гарри Мэннерза.
— Гарри? Это я, Пол. Скажи, что там слышно о Софридисе?
Мэннерз насторожился.
— А твой какой интерес, Пол?
— Чисто профессиональный, — заверил его Карни. — Меня интересует только один вопрос — он еще сидит или уже на свободе?
Мэннерз ответил не сразу, все еще раздумывая над тем, зачем Карни понадобилась эта информация. Но у него был приказ оказывать Карни всяческое содействие, так что большого выбора не было.
— В общем, — признал он без лишних слов, — Софридис все еще в больнице, но его должны выписать в ближайшие дни. После чего он волен собой располагать, как ему вздумается.
— Черт бы вас всех побрал! — не сдержался Карни, охваченный чувством ярости и полной беспомощности.
В голосе Мэннерза не было и тени сожаления.
— После твоей выходки, Пол, нам ничего другого не оставалось. Софридис утверждает, что девка заявилась к нему, когда едва стояла на ногах под действием наркотиков, а потом просто отбросила копыта. Он говорит, что вез ее в больницу в тот момент, когда ты его остановил, а потом ты лишил его возможности как-то объясниться.
Карни презрительно хмыкнул.
— Он ее вез в больницу? И для этого положил в багажник? Не морочь мне голову, Гарри. Неужели ты веришь в эту муть?
— Я-то не верю, но суд присяжных вполне может поступить иначе, — сказал Мэннерз. — Нет никакого смысла доводить дело до суда. Если он все расскажет своему адвокату и тот не скроет от присяжных всех подробностей, Софридиса наверняка оправдают. К тому же эта мразь способна обвинить полицию в превышении полномочий. — После паузы он продолжил: — Короче, возвращаемся к моему первому вопросу. В чем твой интерес? Если ты снова вступишь с ним в контакт, это можно будет расценить как жестокое преследование со стороны полиции.
— Да мне просто нужно с ним кое-что обсудить, — успокоил его Карни. — Я обещаю, что в разговоре с этим подонком даже не стану повышать голос. Обещаю. Опять же мне кажется, что Софридису изначально не следовало заниматься грязными наркотиками. До сих пор он имел дело исключительно с нюхальщиками, с кокаином. А последний случай говорит о том, что он выходит на новые сферы деятельности. Если это так, возможно, у него есть какой-то слушок о новом наркотике. Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, есть смысл попробовать. Попытка не пытка.
Все это прозвучало достаточно убедительно, и Мэннерз готов был согласиться, хотя не все его сомнения были развеяны.
— Ладно, я дам знать, что ты можешь с ним повидаться, — смилостивился он. — Но смотри — держи себя в руках. Только так.
— Не волнуйся. Обещаю вести себя как бойскаут, — пообещал Карни и повесил трубку.
* * *
Когда Карни вошел в палату, Тони Софридис, возлежавший на больничной койке, с ужасом на него взглянул и потянулся рукой к кнопке вызова сестры, висевшей над его забинтованной головой.
Карни быстро пересек комнату и вырвал шнур из его руки, прежде чем он успел нажать на кнопку.
— Тебе это не понадобится, Тони, — угрожающе бросил он юноше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26