Здесь выложена электронная книга Катюша - 01. Катюша автора по имени Воронина Марина. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Воронина Марина - Катюша - 01. Катюша.
Размер архива с книгой Катюша - 01. Катюша равняется 210.56 KB
Катюша - 01. Катюша - Воронина Марина => скачать бесплатную электронную книгу
Катюша – 01
OCR Денис
«Марина Воронина. Катюша»: Современный литератор; Минск; 1999
ISBN 985-6524-82-2
Аннотация
Фотокорреспондент еженедельника `Инга` Катя Скворцова давно замыслила серию снимков под рабочим названием `Окна старого города` и теперь, когда свободного времени вдруг стало много, взяв камеру, отправилась бродить по старым улочкам центра. В эти минуты еще ничего не говорило о том, что один из отснятых кадров сделает ее центром кровавых бандитских разборок.
Марина Воронина
Катюша
Глава 1
Ветер швырнул в темное окно горсть дождевых капель. Дождь был осенний, холодный, звук получился глухой, тяжелый, словно кто-то постучал в стекло костяшками пальцев. Была в этом звуке какая-то безнадега.
Стук капель по карнизу разбудил его — сон в последнее время был уже не тот, а ведь бывало, спал — хоть из пушки пали... Впрочем, подумал майор, все теперь стало не то — и сон, и явь, и все остальное. Он поймал себя на том, что думает о себе не иначе, как о майоре. Все остальное в нем ушло куда-то в прошлое, и остался на белом свете невзрачный человечек с большой лысиной и светлыми пуговицами на вечно мятом кителе — майор Селиванов собственной персоной. И никому теперь уже не интересно, что когда-то этот майор здорово играл на гитаре, виртуозно заговаривал зубы девицам и даже что-то сочинял под настроение. Но еще более обидным было другое — полковником майору уже не стать, и даже подполковником — стар майор Селиванов, и ни заслуг за ним выдающихся не числится, ни высоких покровителей. Ну и что же, что работник хороший? Мало ли у нас хороших работников? Ах, честный! А полковник уголовного розыска дураком быть не имеет права. Тем более — подполковник.
— Эк тебя повело, — сказал себе майор Селиванов. — Кому не спится в ночь глухую...
Он повернулся на другой бок, устраиваясь поудобнее, и натянул одеяло до ушей. Под одеялом было тепло и уютно, и стук холодного дождя за окном только усиливал это ощущение. Пылающие мертвенно-зеленым огнем цифры на дисплее старенького электронного будильника утверждали, что до подъема еще больше двух часов. Утренний сон самый сладкий.
Он снова перевернулся на другой бок, стараясь ни о чем не думать. Сна не было ни в одном глазу. В голову упорно лезла всякая чепуха, вроде промокающих ботинок и не ко времени затеянного супругой ремонта. “Впрочем, — мысленно хмыкнул он, — когда это ремонт был ко времени?”
Он с усилием отогнал от себя видение разоренной, густо заляпанной побелкой квартиры и снова яростно крутнулся в постели, сбивая простыню. Теперь, как и следовало ожидать, принялась занудливо и неотвязно ныть нога, регулярно дававшая о себе знать в сырую погоду. И ведь ранение-то было пустяковое...
— Твою мать, — шепотом, но очень прочувствованно сказал майор Селиванов, садясь в постели.
Он с острой завистью посмотрел на мирно посапывающую жену. Алевтина Даниловна в последнее время постоянно жаловалась на бессонницу. Майор поправил на ней одеяло и на цыпочках выбрался из спальни, по дороге прихватив со спинки стула одежду — сидеть столбиком в кровати было невыносимо неудобно.
В темной прихожей он наткнулся на шуршащую груду обоев. Выпутавшись из этой западни, он пробрался на кухню и, наконец, зажег свет. Майор оделся, поставил на плиту чайник и с некоторым сомнением посмотрел на неряшливо надорванную пачку папирос, валявшуюся на подоконнике рядом с пепельницей. Поверх пачки лежал коробок спичек. Этот натюрморт недвусмысленно намекал на то, что нет никакой принципиальной разницы — курить натощак или после чашки растворимого кофе, вкусом напоминающего жженый сахар. Майор осторожно, стараясь не шуметь, закурил.
После папиросы и кофе он почувствовал, что и этот день, пожалуй, как-нибудь проживется. Нога. почти успокоилась, и майор, закурив вторую папиросу, сел к окну и стал смотреть на дождь. Под окном стояла липа — уже совершенно желтая, подсвеченная изнутри запутавшимся в ее кроне одиноким фонарем. Это было красиво. Майор Селиванов жутко устал в последнее время от ненужного изобилия бесполезных подробностей, от бездарного вранья подследственных, истеричной напористости потерпевших, тупой наглости сержантов, увешанных, как новогодние елки, дубинками, наручниками, кобурами и рациями, а пуще всего — от сытого начальственного негодования по поводу и без — для профилактики...
Дождь падал отвесно, и крупные капли, пролетая сквозь шар размытого света, сверкали, как бриллианты. Это тоже было до боли красиво. Майор невольно скосил глаза в сторону битком набитых антресолей, где среди прочего невостребованного хлама уже много лет лежала его семиструнка с обшарпанной декой, потертым грифом и почерневшими от долгого бездействия медными струнами. Тут же вспомнился обнаруженный неделю назад на глинистом пустыре в районе новостроек синелицый гражданин с тонкой черно-багровой полосой на шее, оставленной проволочной удавкой. Эксперт, помнится, сказал, что это похоже на след струны — гитарной или рояльной.
Вслед за синелицым гражданином всплыл в памяти другой, заживо сгоревший за рулем своей дорогой иномарки после того, как повернул ключ в замке зажигания. И пошло, и поехало... Майор плюнул и задернул штору — смотреть на фонарь больше не хотелось.
Дом был старый. Майор мимоходом подумал, что слово “старый” в приложении к этому фундаментальному, витиевато изукрашенному лепными финтифлюшками и облезлыми кариатидами строению звучит как-то неправильно. У него чесался язык назвать дом старинным, но в архитектуре майор был не силен, и поэтому решил на всякий случай считать дом просто старым — сталинской, к примеру, постройки, хотя ветхая “хрущоба”, в которой имел счастье проживать майор Селиванов с супругой, выглядела старше этого дома лет на четыреста с гаком.
Над подъездом нависал полукруглый эркер, подпертый двумя неодетыми каменными дамочками, которых какой-то изверг по пояс вогнал в серовато-желтую оштукатуренную стену. Селиванов никогда не мог понять, что хорошего люди видели в том, что женщины, пусть себе и каменные, держат на плечах несколько тонн кирпича, но привычно относил свое недоумение на счет недостаточной образованности в вопросах искусства, а посему никогда и нигде его не высказывал. В сопровождении троих оперативников из своей группы он поднялся по стертым ступеням и, преодолев сопротивление огромной, вычурно-резной двери полированного темного дерева, оснащенной мощной пружиной, вошел в подъезд. Впрочем, подъезд этот смахивал скорее на вестибюль, и Селиванов решил, что дом все-таки не старый, а именно старинный.
— Да, — сказал позади него один из оперативников, — лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.
— Живая собака лучше мертвого льва, — столь же афористично возразил второй.
Третий, глыбообразный, ненормально сильный физически молчун со смешной фамилией Колокольчиков, только неопределенно хрюкнул, обводя тяжелым взглядом мраморные полы и ступени, витые чугунные перила и лепные потолки, мягко освещенные сереньким осенним светом, лениво сочившимся сквозь огромные арочные окна с частым переплетом.
Они гуськом поднялись по пологой лестнице на третий этаж, слушая, как гуляет в широком лестничном пролете запутанное эхо их шагов. На площадке третьего этажа маялся сержант. Увидев Селиванова, он перестал ковырять в зубах.
— Здесь, что ли? — спросил майор, кивая на приоткрытую железную дверь, за которой неразборчиво бубнили голоса. Дверь напротив тоже была приоткрыта — совсем чуть-чуть, и в щели жадно поблескивал любопытный глаз.
— Здесь, — охотно подтвердил сержант, снова запуская спичку в дупло коренного зуба.
Селиванов секунду постоял, ожидая, что сержант изречет еще что-нибудь, но тот был нем, как кариатида, и майор, подавив вздох, потянул на себя тяжелую стальную дверь, снаружи замаскированную светло-серым дерматином.
В квартире царила деловая атмосфера: беззвучно и ослепительно сверкала молния фотовспышки, озабоченные ребята из отдела судебно-медицинской экспертизы бродили по комнатам с рулетками и дактилоскопическими причиндалами, старательно переступая через подсыхающие пятна крови. Знакомый Селиванову следователь районной прокуратуры покуривал у окна, выпуская дым через нос и стряхивая пепел в цветочный горшок. Вид у него был меланхоличный, но глаза с профессиональным интересом шарили вокруг, бесстрастно фиксируя и классифицируя все, что видели.
А посмотреть здесь было на что. Квартирка была из тех, какие нормальному, среднестатистическому человеку показывают разве что по телевизору, да и то не часто — надо думать, во избежание массовых депрессий и иных психических расстройств. Селиванов осмотрелся, ни на секунду не забывая о том, что ступает по сверкающему, идеально натертому паркету — он очень боялся поскользнуться и шлепнуться задом на это блистающее великолепие к вящему удовольствию всех присутствующих. Кроме того, он боялся затоптать улики.
Особого беспорядка в квартире не наблюдалось. Здесь было до черта дорогой японской аппаратуры, по большей части скромно замаскированной — вероятно, для того, чтобы не нарушать целостности экспозиции. Квартира и впрямь напоминала музей: стены были увешаны картинами, а все горизонтальные плоскости разве что не прогибались под тяжким грузом фарфора, мрамора и бронзы. Тренированным глазом сыщика Селиванов отметил кое-где на стенах пробелы, еще совсем недавно, несомненно, прикрытые картинами, несколько опрокинутых и одну разбитую статуэтку на старинном резном бюро и, конечно же, распахнутую настежь тяжелую квадратную дверцу потайного сейфа, хитроумно вмонтированного в перегородку. Он заглянул в сейф и увидел там именно то, что ожидал увидеть: четыре голых стальных плоскости, не менее голую заднюю стенку и небольшую полочку, на которой не было даже пыли. Сам сейф, похоже, тоже был старинный, с украшенной медными завитушками массивной дверцей и системой запоров, приведшей кое-что понимавшего в замках майора в немой восторг.
— Ну и ну, — сказал он. — Богатая квартирка.
— Странно как-то, — сказал один из его ребят, — даже аппаратуру не взяли.
— Ничего странного, — отозвался бородатый эксперт Сева Гусев, поднимая голову от хрустального стакана, над которым он колдовал, снимая отпечатки пальцев. — Зачем возиться с этим хламом? Того, что отсюда унесли, нормальному человеку хватит на всю жизнь.
— А что унесли? — оживился Селиванов.
— Пикассо. Коро. Левитан. Даже, кажется, Челлини, — откликнулся молчавший до сих пор следователь прокуратуры и заозирался в поисках пепельницы. Пепельница стояла на красивом инкрустированном столике, была полна окурков и находилась в распоряжении экспертов, поэтому он воровато вдавил бычок в цветочный горшок и отряхнул ладони. — Золото, — продолжал он, — камешки, валюта... Список уже составлен, можете полюбопытствовать.
Он кивнул в сторону лежавшего на письменном столе листа бумаги. Селиванов взял список и стал изучать его, озабоченно вертя головой.
Милицию вызвал Арон Исакович Кляйнман, искусствовед на пенсии и страстный коллекционер живописи. По словам этого почтенного старца, он уже месяц вел с проживавшим в этой квартире Юрием Прудниковым, тоже коллекционером и большим знатоком живописи и антиквариата, переговоры о покупке одного из ранних этюдов Левитана, без которого Арон Исакович не мыслил своего дальнейшего существования. Прудников, который, несмотря на свою молодость, ухитрился собрать богатейшую коллекцию, равных которой среди частных собраний на территории бывшего Союза было мало, к немалому огорчению Арона Исаковича оказался на поверку коллекционером новой формации, то есть дельцом жестким, деловитым и неуступчивым. Отчаявшись взять эту твердыню штурмом, Кляйнман перешел к планомерной осаде. На сегодняшнее утро у них как раз была назначена очередная встреча. По словам старого коллекционера, Прудников отличался завидной пунктуальностью, поэтому, трижды позвонив в дверь и не дождавшись ответа, Арон Исакович не на шутку встревожился. И вот тут-то, стоя перед железной дверью и беспомощно озираясь, старик заметил, что нечаянно наступил на пятно уже успевшей свернуться крови, темневшее на мраморном полу лестничной площадки...
Трупа в квартире не было. Коллекционер Юрий Прудников исчез в неизвестном направлении. Вместе с ним исчезли несколько наиболее ценных предметов из его коллекции, содержимое его стенного сейфа и его автомобиль. На полу квартиры и лестничной клетки остались пятна крови, на инкрустированном столике стояла пепельница с окурками, початая бутылка коньяка и два стакана. Стаканы рядом с дорогим коньяком даже для не отягощенного светским воспитанием оперуполномоченного Колокольчикова выглядели странновато, но Кляйнман, который, оказывается, все еще был здесь, пояснил, обильно потея и рефлекторно вздрагивая, что Прудников, оказывается, водил знакомства не только с искусствоведами в отставке, но, похоже, и с практикующими домушниками. Старик, несмотря на высшее художественное образование, был далеко не глуп и умел замечать больше, чем ему показывали. Он заявил, что неоднократно предупреждал Прудникова о вреде, который наносят репутации подобные знакомства, но тот лишь смеялся в ответ и, махнув рукой, говорил, что все это зола. Вот и досмеялся...
Селиванов отпустил старика и, раздав поручения своим людям, отправился в управление. Глядя в забрызганное окошко служебной машины на сплошной поток транспорта, вяло текущий по серому мокрому проспекту от одного светофора до другого между грязно-желтыми стенами сталинских строений, он раз за разом прокручивал в мозгу версии того, что произошло на квартире коллекционера Прудникова нынешней ночью.
Версий у него было три. Во-первых, Прудникова могли попросту убить с целью ограбления. Тем более, что знакомства у него, со слов Кляйнмана, были еще те. Однако, в таком случае из квартиры вывезли бы все до последнего гвоздя. Кто-то взял только то, что считал наиболее ценным, в том числе и тот самый этюд Левитана, за которым охотился Арон Исакович Кляйнман? Что-то непохоже... И потом, за каким дьяволом ему понадобилось увозить труп? Взял бы уж, в самом деле, телевизор — и проку больше, и полегче все-таки. И какая ему польза от полученной таким способом картины? Никому ее не покажешь, никому не продашь. Где, скажут, ты ее взял? То-то. Конечно, коллекционеры — народ чокнутый, для них главное, чтобы картина была при нем, а будет про это кто-нибудь знать или не будет — дело десятое. Поставит где-нибудь в чулане и будет раз в неделю вытирать с нее пыль и любоваться. Но не может же он не понимать, что его из-за этого этюда начнут трясти в первую очередь? И зачем ему все-таки понадобилось увозить из квартиры труп?
Во-вторых, Прудникова могли похитить. С целью получения выкупа или с какой-нибудь еще целью. Выкуп, конечно, ерунда — родных у Прудникова нет, так что выкупать его некому. Долги? Какая-нибудь информация? Все, конечно, может быть, но как-то все это неубедительно, зыбко как-то.
И, наконец, гражданин Прудников мог замочить кого-нибудь сам и податься в бега. В этом предположении майору чудилась хоть какая-то логика: оно объясняло и кровь на полу, и исчезновение хозяина квартиры, и то, что из коллекции взяли только самое ценное. Конечно, Прудникову в таком случае было вовсе не обязательно скрываться, да и пол в собственной квартире можно было подтереть, и стаканы помыть — ведь было же у него, наверное, время. А если не было? Что, если за первым визитером должны были последовать другие? Тогда, конечно, понятно, отчего и почему он побежал. Но тогда, опять-таки, непонятно, зачем он увез тело. Или тело увез не он, а именно эти самые другие?
Ну и каша, подумал майор Селиванов. Сплошная ерунда, умственная мастурбация. Всерьез думать обо всем этом можно только после того, как будет готово заключение экспертизы: чья кровь на полу, чьи пальцы на стаканах и на дверце сейфа...
Он временно махнул рукой на Прудникова с его странными знакомыми и роскошной квартирой и, чтобы переключиться, стал вспоминать о том, как хорошо было минувшим летом в деревне у тещи. С тещи его мысли плавно переключились на дражайшую половину, бесценную Алевтину Даниловну, а с нее вполне естественно и не менее плавно — на набирающий обороты ремонт. Майор снова ощутил подступающее раздражение, а тут еще шофер Григорий включил магнитофон, который немедленно задушевным голосом принялся объяснять какой-то крошке, как он по ней скучает.
— И как тебе не тошно от этой лабуды? — спросил Селиванов у шофера.
— Зачэм лабуда? Па-а-чэму лабуда? — с утрированным кавказским акцентом возмутился шофер. — Что вы, Сан Саныч? Музыка как музыка, ее сейчас все слушают. Очень, между прочим, популярна.
Катюша - 01. Катюша - Воронина Марина => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Катюша - 01. Катюша автора Воронина Марина дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Катюша - 01. Катюша у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Катюша - 01. Катюша своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Воронина Марина - Катюша - 01. Катюша.
Если после завершения чтения книги Катюша - 01. Катюша вы захотите почитать и другие книги Воронина Марина, тогда зайдите на страницу писателя Воронина Марина - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Катюша - 01. Катюша, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Воронина Марина, написавшего книгу Катюша - 01. Катюша, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Катюша - 01. Катюша; Воронина Марина, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн