После неудачной попытки нанести вред его авианосцам, высшее командование ЕвроКона, вероятно, решило ударить по самому слабому звену той цепи, которая связывала польский фронт и Америку. Оно стремилось нанести как можно больший ущерб, а может быть, совсем вывести из войны Англию.
Окончание холодной войны сразу же замедлило деятельность военных Соединенного королевства по перестройке и укреплению своей воздушной обороны. Станции слежения за противником, несколько эскадрилий перехватчиков "Торнадо" и батареи ракет "Пэтриот" могли, разумеется, поразить достаточное количество вражеских целей. Но они не были в состоянии уберечь страну от всех вражеских рейдов, появление которых в небе над Англией было непредсказуемым. Ведь французские авиабазы находились так близко от британских островов – всего несколько минут полета, и они уже над южной Англией.
И вот результат. Первые же атаки ЕвроКона нанесли непоправимый ущерб. Рейд "Миражей" на базу в Нортоне оставил после себя развалины, сотни убитых, больше тысячи тяжелораненых. Последующие рейды привели к почти таким же потерям. Воздушные и подводные атаки уничтожили большое количество транспортных самолетов и судов, а главное, погиб их груз, который был дороже золота.
Лидеры ЕвроКона питали надежду, что удар по Англии заставит США и других союзников содрогнуться от ужаса. Действительно, значительные потери привели к тому, что британские войска приостановили свое продвижение на польском фронте. Вероятно также, они надеялись, что командование ВВС Объединенных сил, чтобы усилить оборону Британии, прекратит, за недостатком средств, бомбардировки объектов на территории Франции и Германии. Но жертвы, принесенные Соединенным королевством на алтарь войны за демократию, наоборот, укрепили решимость Вашингтона и Лондона сотрудничать еще теснее между собой и ответить ударом на удар. Негодяи, засевшие в парижских и берлинских правительственных кабинетах, вероятно, плохо знали историю и законы, управляющие сознанием людей в экстремальной ситуации.
Уорд прибыл в Лондон накануне поздно ночью, чтобы присутствовать на утреннем заседании Объединенного комитета начальников штабов. Перелет обошелся ему дорого – сутки без сна, гнетущая усталость, боль во всем теле. Но зрелище, которому он стал свидетелем, вознаградило его за все неудобства и страдания во время долгого пути. Несмотря на три большие звезды, сверкающие на его погонах, адмирал был незаметен и, казалось, играл самую незначительную роль в блестящем обществе, в которое он попал. Его окружали такие деятели, как британский премьер-министр, командующий британской армией, королевскими военно-воздушными силами, королевским военно-морским флотом, а также командующий морскими операциями всех флотов США и председатель Объединенного комитета начальников штабов всех родов войск Америки.
Премьер-министр начал свою вступительную речь со следующего сообщения:
– Я только что разговаривал по "горячей" линии связи с президентом США, а также с премьер-министром Норвегии. Нами было решено возложить на вас новое задание, джентльмены. Причем, его необходимо выполнить как можно скорее. Миссия, которая вам предстоит, имеет значение поистине историческое. Вы должны уничтожить весь арсенал тактического и стратегического ядерного оружия Франции.
Уорд вспомнил тот внезапный и изумленный хор голосов, которым встретило высокое собрание заявление премьер-министра, произнесенное, кстати, тихим голосом, без всякого пафоса. Начать охоту за французским "атомом" означало переступить опасную грань. Несмотря на то, что он получил из Вашингтона предупреждение о том, что такой приказ может поступить, он все-таки не ожидал от политиков подобной решительности.
– Пока, слава богу, не наблюдается признаков того, что наши враги намерены использовать ядерное оружие против Соединенного королевства или Норвегии. Но мы все прекрасно знаем, что их поведение непредсказуемо.
Уорд в очередной раз восхитился истинно британской логикой премьер-министра. Подтекст был таков: они очень плохие, а мы – очень хорошие, поэтому мы имеем право делать все, что нам заблагорассудится, и это всегда будет справедливо и пойдет на благо человечеству. Уорд слушал премьера и вспомнил то, чему был свидетелем несколько дней назад. Воспоминание об "атомном солнце" в небе над своим кораблем заставило его вздрогнуть.
– Париж должен почувствовать, что его прижали спиной к стене, – продолжал премьер-министр. – Мы не можем предугадать действия людей, доведенных до отчаяния, поэтому мы должны пойти на этот шаг, чтобы лишить змею ее ядовитого жала.
Началось обсуждение деталей операции. Уорд еще раньше предлагал кое-какие меры, которые были теперь включены в план. Но некоторые из превентивных действий, предложенные премьер-министром, были настолько решительны и жестоки, что даже у адмирала они вызвали внутренний протест.
Американские корабли класса "Огайо" получили приказ перенацелить свои ракеты на Францию, а также часть их на Германию. Главная мишень – это ядерные силы. Вторая цель – центры управления связью с армейскими подразделениями на всех направлениях.
То же задание получили корабли королевского флота.
Наибольшую тревогу в оперативном плане вызывал пункт о выведении из глубоких и тщательно охраняемых шахт и приведении в боевую готовность ядерного оружия. Специально отобранные американские подлодки и надводные корабли должны срочно переоборудовать свои управляемые "Томагавки" на использование ядерных боеголовок. Хотя Объединенные силы не хотели бы первыми применять ядерное оружие на густонаселенной территории, они полны решимости заставить Францию понять, кто победит и кто проиграет, если начнется потасовка.
Вот такой тирадой закончил свое выступление премьер-министр Великобритании.
Тревожные размышления адмирала прервал голос пилота:
– Понял, мое сердечко, моя любовь до гроба! Даешь свободный коридор прямо в Хитроу? Спасибо, моя красавица. Два-шесть-два... Уровень пятьсот футов. – Он крутанулся на своем вращающемся сиденье. – Пожалуйста, пристегнитесь, джентльмены! Взлетаем! Лягушатников прогнали. Они драпают к себе домой, в болото! Нам расчистили дорожку.
Лейтенант Харада поинтересовался:
– А что будет, если мы выйдем за пределы воздушного коридора?
– Тогда сыграем в "кошки-мышки" с ракетой или с зенитками, только получим оплеуху не от лягушатников, а от своих. У нас в британских ПВО служат самые строгие красавицы.
"Газель", поднимаясь вверх, вздрагивала и вибрировала. Набрав высоту пятьсот футов, машина перешла в горизонтальный полет. Уорд глянул в боковой иллюминатор. Вид Лондона с небольшой высоты представлял собой зрелище удивительной красоты и очарования. Под ним простирался полный жизни, необъятный людской муравейник. Миля за милей тянулись ряды больших зданий и маленьких домиков, деловых кварталов, элегантных особняков, церквей, изумрудно-зеленых скверов и парков. Он узнал очертания Букингемского дворца, окруженного деревьями Сент-Джеймского парка. Прохожие на улице в испуге поднимали головы, лондонцы еще хранили память об опасностях, которыми грозило им небо, а экстренные сводки Би-би-си о последних налетах усугубляли их тревожное состояние.
Взвыли сирены. Сначала где-то далеко, а потом все ближе и ближе. Они уже перекрывали шум мотора "Газели".
– Черти, – мрачно процедил сквозь зубы пилот, снизил вертолет и увеличил скорость. Внизу замелькали деревья, лужайки, аккуратные дорожки для пешеходов. Солнце отражалось, как в зеркале, в пруду длиной почти целую милю. Они пролетали над Гайд-парком. До Уорда доносились обрывки радиопереговоров из наушников интеркома.
– Служба предупреждения! Налет на Лондон!
Пилот обратился к своим пассажирам:
– Мне приказали срочно садиться. По моей команде, быстро выпрыгивайте и ищите ближайшее убежище. Только поторапливайтесь!
"Газель", задевая ветки деревьев, опустилась на лужайку, по траве побежали волны, гонимые струями воздуха от винтов вертолета.
– Скорее, скорее, скорее!
Харада мгновенно отстегнул ремень безопасности, выскочил первым и сделал попытку помочь адмиралу. Пригнувшись, придерживая фуражки, оба американца бросились под защиту высоких раскидистых, вероятно, очень старых дубов. Отбежав на порядочное расстояние от вертолета, они вновь услышали сирены воздушной тревоги, теперь разносившиеся по всему городу. До ближайших домов, где могло быть бомбоубежище, было не меньше мили. Вертолет совершил посадку в самом центре Гайд-парка.
Заглушив мотор "Газели", пилоты тоже выскочили из кабины и побежали, ища укрытие. Брошенный вертолет с распахнутыми дверцами выглядел как-то сиротливо на зеленой лужайке.
После такой, непривычной для него пробежки Уорд задыхался. Он расстегнул мундир и воротничок рубашки. Светлые точки пронзили небесный свод, двигаясь к югу и востоку со сверхзвуковой скоростью. Их грохот и дымно-огненные хвосты оставались позади. Батареи британских ракет "Пэтриот" вступили в бой, защищая Лондон. Они старались остановить атакующих за пределами города. Пока противник находился еще вне поля зрения. Его "видели" только локаторы.
Прошло несколько секунд. Уорд заметил на юге слепящую вспышку низко над горизонтом. Только одну.
БАММ! БАММ! БАММ! Серия взрывов прочертила пространство парка, заполнив его дымом, на этот раз черным. Такой же черный дым клубами начал подниматься над центром города. Второй пилот, прикрыв глаза от солнца, поглядел в ту сторону.
– Это загорелась нефть. Мерзавцы бомбят доки.
Он мог и не говорить этого. И так ясно, что грузовые суда и нефтяные танкеры, стоящие у причала Темзы, и есть главная цель налета. По ним били прицельно, как охотники бьют по стае сидящих на воде уток.
Уорд мысленно прикинул ущерб, причиненный вот таким, даже очень коротким французским налетом. "Там на реке, наверное, ад. Уж больно густой дым. Они зажгли не меньше, чем полдюжины кораблей".
Какой-то предмет мелькнул перед его глазами, быстро увеличиваясь в размерах.
– Смотрите! – он указал на него товарищам.
Стрелоголовое длинное тело промчалось над их головами, едва не задев верхушки деревьев, и, развернувшись, быстро набрало высоту. Четверо людей упали ничком на траву, но все-таки успели разглядеть дельтообразные крылья, серую и светло-голубую камуфляжную окраску и трехцветную эмблему на фюзеляже. Это был "Мираж", подобный тем, что когда-то несли к его авианосцу атомную смерть. Уорд подумал, что он впервые в своей жизни видит врага в реальности, собственными глазами, а не на дисплее радара. Каждое сражение он наблюдал в командном отсеке, куда поступала вся информация, и противник представал перед ним в виде различного размера и конфигурации световых пятен, сопровождаемых цифровыми пояснениями.
– Смотрите, адмирал! – Харада дернул его за рукав.
Еще один самолет появился в небе. Он совершил вираж на несколько сот метров выше первого самолета. Это был "Торнадо". Но чей? Немецкий или английский? Они смогли разглядеть эмблему британских ВВС. Наконец-то в бой вступили перехватчики.
Оба самолета, "Мираж" и "Торнадо", затеяли в воздухе бешеную, смертельно опасную погоню друг за другом. Они то падали штопором вниз, то взмывали вверх, резко меняли скорость. На какое-то короткое мгновение они сошлись нос к носу, оба выстрелили и разошлись, каждый преследуемый, как ищейкой, ракетой противника. Уорд проследил отчаянные маневры француза, пытавшегося увернуться от следующего за ним по пятам "Сайдвиндера". Старания его были напрасны. "Сайдвиндер" взорвался буквально в одном метре от самолета, и разлетевшиеся осколки пробили топливные баки "Миража". Самолет взорвался, шар пламени затрепыхался в небе. Горящие обломки упали в пруд, посыпались на крыши окружающих парк домов.
– Боже ты мой!
Адмирал услышал за спиной горестный возглас и обернулся. Пилот "Газели" увидел, что "Торнадо" загорелся в воздухе точно так же, как и французский "Мираж". И точно так же закрутился в воздухе огненный шар, и обломки упали в воды Темзы.
– Почему они не катапультировались ? – Вертолетчик в бессильной ярости сжал кулаки.
Уорд понял, почему экипаж "Торнадо" не покинул свой погибающий самолет. Пилоты не хотели, чтобы он взорвался над домами и улицами, полными лондонскими жителями.
* * *
ВМФ США, "БОСТОН", АТЛАНТИЧЕСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ ФРАНЦИИ
Капитан "Бостона" был сам уроженцем Бостона и очень гордился тем, что его атомная субмарина названа в честь его родного города. Он был маленького роста, черноволосый ирландец и с трудом сдерживал свой темперамент, когда получал приказы, которые ему не очень нравились. Командор Конрой имел собственный взгляд на все, что происходило вокруг него. Он имел на это право, так как за его плечами были долгие годы морской практики и большой жизненный опыт. "Бостон" и две другие подлодки класса "Лос-Анджелес" уже довольно долго охотились за французской подводной лодкой, вооруженной баллистическими ракетами, но делали они это, по его мнению, абсолютно безграмотно. Три субмарины выстроились в линию с интервалом в три мили. "Бостон" занимал позицию в центре. Они шли со скоростью всего пять узлов, находясь как раз на границе между теплым поверхностным слоем воды и нижним холодным течением. На душе у Конроя было неспокойно. Это были французские прибрежные воды, а наверху, над их головой, французское воздушное пространство. И хотя командование обещало прикрыть их истребителями, в любой момент могла произойти какая-нибудь неожиданная неприятность.
Что, если лягушатники, сопровождая свою атлантическую подлодку, сверху оберегают ее безопасность. Больше всего ему не хотелось услышать, как радар просигналит о пуске вражеской торпеды, направленной прямо в рубку его любимого подводного корабля. А хуже всего было то, что он, как и весь его экипаж, потерял надежду отыскать эту иголку в стоге сена. Или – выражаясь по-морскому, песчинку на дне океана. Командование Объединенными силами было убеждено, что эти воды усиленно патрулируются ЕвроКоном. Их доводы были резонны. Этот район представлял собой удобный плацдарм для нападения на внутренние военные объекты Франции. Все просчитав и все взвесив, они убедили себя, что хотя бы одна из немногих атомных подводных лодок Франции затаилась здесь где-то в тишине и ждет приказа выпустить все свои шестнадцать ракет с отделяющимися боеголовками.
Сложность состояла в том, что и "охотники" и "дичь" должны были соблюдать тишину и прятаться друг от друга, очень осторожно и редко пользуясь средствами локаторной разведки. При первом появлении, а тем более атаке вражеского корабля или подлодки, американцам надлежало потихоньку смываться.
Уже много часов плохое настроение не покидало командора. Хотя его подлодка не очень-то "шумела" на скорости пять узлов, все-таки она нарушала тишину, и это сводило насмарку всю охоту.
Конрой был недоволен еще и тем, что в операции участвовали сразу три субмарины. В подводной войне лучше действовать в одиночку! Здесь самый важный фактор – скрытность и неожиданность удара, а не численное преимущество. Если француз засечет одну американскую подлодку, он тут же обнаружит и две другие. Он подумал: "Нет, мистер Конрой! Тебе и твоему "Бостону" удача не светит. Даже если мы и засечем какую-нибудь чертову подлодку, нам еще нужно выяснить, кому она принадлежит, прежде чем открывать огонь".
– Командор! Локатор засек что-то. Один-три-пять. Почти перед нами!
Конрою очень бы хотелось кинуться к сонару, но он сдержался и прошел в приборный отсек спокойным шагом уверенного в себе капитана. Втиснувшись в заполненное людьми помещение, он негромко поинтересовался:
– Ну и на что это похоже?
Главный оператор локаторной установки ответил:
– Единичный сигнал, сэр. Но очень мощный. Тон низкий.
Конрой понял, что главный оператор не желает брать на себя ответственность и хочет, чтобы капитан сам разбирался в ситуации. По описанию можно было предположить только одно – взрыв.
– Вероятно, это так, капитан, – офицер пожал плечами. – Но трудно сказать, кто произвел выстрел и во что было попадание. И было ли оно вообще. Все это в такой чертовой дали от нас.
Второй из операторов указал на свой экран.
– Опять такая же штука, шеф! На этот раз два сигнала, оба почти рядом. Больше всего похоже на торпеды.
Конрой и операторы склонились над экраном, который показывал два ярко вспыхнувших и все расширяющихся световых пятна. Конечно, это взрывы. Кто-то в этот момент там прощается с жизнью. Но кто?
Им оставалось только ждать, вслушиваться и не терять надежды на лучшее.
Минут через пять новый сигнал появился на дисплее. Это был закодированный приказ, переданный через радар воздушного базирования, чтобы все три атомные подводные лодки вышли на радиосвязь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Окончание холодной войны сразу же замедлило деятельность военных Соединенного королевства по перестройке и укреплению своей воздушной обороны. Станции слежения за противником, несколько эскадрилий перехватчиков "Торнадо" и батареи ракет "Пэтриот" могли, разумеется, поразить достаточное количество вражеских целей. Но они не были в состоянии уберечь страну от всех вражеских рейдов, появление которых в небе над Англией было непредсказуемым. Ведь французские авиабазы находились так близко от британских островов – всего несколько минут полета, и они уже над южной Англией.
И вот результат. Первые же атаки ЕвроКона нанесли непоправимый ущерб. Рейд "Миражей" на базу в Нортоне оставил после себя развалины, сотни убитых, больше тысячи тяжелораненых. Последующие рейды привели к почти таким же потерям. Воздушные и подводные атаки уничтожили большое количество транспортных самолетов и судов, а главное, погиб их груз, который был дороже золота.
Лидеры ЕвроКона питали надежду, что удар по Англии заставит США и других союзников содрогнуться от ужаса. Действительно, значительные потери привели к тому, что британские войска приостановили свое продвижение на польском фронте. Вероятно также, они надеялись, что командование ВВС Объединенных сил, чтобы усилить оборону Британии, прекратит, за недостатком средств, бомбардировки объектов на территории Франции и Германии. Но жертвы, принесенные Соединенным королевством на алтарь войны за демократию, наоборот, укрепили решимость Вашингтона и Лондона сотрудничать еще теснее между собой и ответить ударом на удар. Негодяи, засевшие в парижских и берлинских правительственных кабинетах, вероятно, плохо знали историю и законы, управляющие сознанием людей в экстремальной ситуации.
Уорд прибыл в Лондон накануне поздно ночью, чтобы присутствовать на утреннем заседании Объединенного комитета начальников штабов. Перелет обошелся ему дорого – сутки без сна, гнетущая усталость, боль во всем теле. Но зрелище, которому он стал свидетелем, вознаградило его за все неудобства и страдания во время долгого пути. Несмотря на три большие звезды, сверкающие на его погонах, адмирал был незаметен и, казалось, играл самую незначительную роль в блестящем обществе, в которое он попал. Его окружали такие деятели, как британский премьер-министр, командующий британской армией, королевскими военно-воздушными силами, королевским военно-морским флотом, а также командующий морскими операциями всех флотов США и председатель Объединенного комитета начальников штабов всех родов войск Америки.
Премьер-министр начал свою вступительную речь со следующего сообщения:
– Я только что разговаривал по "горячей" линии связи с президентом США, а также с премьер-министром Норвегии. Нами было решено возложить на вас новое задание, джентльмены. Причем, его необходимо выполнить как можно скорее. Миссия, которая вам предстоит, имеет значение поистине историческое. Вы должны уничтожить весь арсенал тактического и стратегического ядерного оружия Франции.
Уорд вспомнил тот внезапный и изумленный хор голосов, которым встретило высокое собрание заявление премьер-министра, произнесенное, кстати, тихим голосом, без всякого пафоса. Начать охоту за французским "атомом" означало переступить опасную грань. Несмотря на то, что он получил из Вашингтона предупреждение о том, что такой приказ может поступить, он все-таки не ожидал от политиков подобной решительности.
– Пока, слава богу, не наблюдается признаков того, что наши враги намерены использовать ядерное оружие против Соединенного королевства или Норвегии. Но мы все прекрасно знаем, что их поведение непредсказуемо.
Уорд в очередной раз восхитился истинно британской логикой премьер-министра. Подтекст был таков: они очень плохие, а мы – очень хорошие, поэтому мы имеем право делать все, что нам заблагорассудится, и это всегда будет справедливо и пойдет на благо человечеству. Уорд слушал премьера и вспомнил то, чему был свидетелем несколько дней назад. Воспоминание об "атомном солнце" в небе над своим кораблем заставило его вздрогнуть.
– Париж должен почувствовать, что его прижали спиной к стене, – продолжал премьер-министр. – Мы не можем предугадать действия людей, доведенных до отчаяния, поэтому мы должны пойти на этот шаг, чтобы лишить змею ее ядовитого жала.
Началось обсуждение деталей операции. Уорд еще раньше предлагал кое-какие меры, которые были теперь включены в план. Но некоторые из превентивных действий, предложенные премьер-министром, были настолько решительны и жестоки, что даже у адмирала они вызвали внутренний протест.
Американские корабли класса "Огайо" получили приказ перенацелить свои ракеты на Францию, а также часть их на Германию. Главная мишень – это ядерные силы. Вторая цель – центры управления связью с армейскими подразделениями на всех направлениях.
То же задание получили корабли королевского флота.
Наибольшую тревогу в оперативном плане вызывал пункт о выведении из глубоких и тщательно охраняемых шахт и приведении в боевую готовность ядерного оружия. Специально отобранные американские подлодки и надводные корабли должны срочно переоборудовать свои управляемые "Томагавки" на использование ядерных боеголовок. Хотя Объединенные силы не хотели бы первыми применять ядерное оружие на густонаселенной территории, они полны решимости заставить Францию понять, кто победит и кто проиграет, если начнется потасовка.
Вот такой тирадой закончил свое выступление премьер-министр Великобритании.
Тревожные размышления адмирала прервал голос пилота:
– Понял, мое сердечко, моя любовь до гроба! Даешь свободный коридор прямо в Хитроу? Спасибо, моя красавица. Два-шесть-два... Уровень пятьсот футов. – Он крутанулся на своем вращающемся сиденье. – Пожалуйста, пристегнитесь, джентльмены! Взлетаем! Лягушатников прогнали. Они драпают к себе домой, в болото! Нам расчистили дорожку.
Лейтенант Харада поинтересовался:
– А что будет, если мы выйдем за пределы воздушного коридора?
– Тогда сыграем в "кошки-мышки" с ракетой или с зенитками, только получим оплеуху не от лягушатников, а от своих. У нас в британских ПВО служат самые строгие красавицы.
"Газель", поднимаясь вверх, вздрагивала и вибрировала. Набрав высоту пятьсот футов, машина перешла в горизонтальный полет. Уорд глянул в боковой иллюминатор. Вид Лондона с небольшой высоты представлял собой зрелище удивительной красоты и очарования. Под ним простирался полный жизни, необъятный людской муравейник. Миля за милей тянулись ряды больших зданий и маленьких домиков, деловых кварталов, элегантных особняков, церквей, изумрудно-зеленых скверов и парков. Он узнал очертания Букингемского дворца, окруженного деревьями Сент-Джеймского парка. Прохожие на улице в испуге поднимали головы, лондонцы еще хранили память об опасностях, которыми грозило им небо, а экстренные сводки Би-би-си о последних налетах усугубляли их тревожное состояние.
Взвыли сирены. Сначала где-то далеко, а потом все ближе и ближе. Они уже перекрывали шум мотора "Газели".
– Черти, – мрачно процедил сквозь зубы пилот, снизил вертолет и увеличил скорость. Внизу замелькали деревья, лужайки, аккуратные дорожки для пешеходов. Солнце отражалось, как в зеркале, в пруду длиной почти целую милю. Они пролетали над Гайд-парком. До Уорда доносились обрывки радиопереговоров из наушников интеркома.
– Служба предупреждения! Налет на Лондон!
Пилот обратился к своим пассажирам:
– Мне приказали срочно садиться. По моей команде, быстро выпрыгивайте и ищите ближайшее убежище. Только поторапливайтесь!
"Газель", задевая ветки деревьев, опустилась на лужайку, по траве побежали волны, гонимые струями воздуха от винтов вертолета.
– Скорее, скорее, скорее!
Харада мгновенно отстегнул ремень безопасности, выскочил первым и сделал попытку помочь адмиралу. Пригнувшись, придерживая фуражки, оба американца бросились под защиту высоких раскидистых, вероятно, очень старых дубов. Отбежав на порядочное расстояние от вертолета, они вновь услышали сирены воздушной тревоги, теперь разносившиеся по всему городу. До ближайших домов, где могло быть бомбоубежище, было не меньше мили. Вертолет совершил посадку в самом центре Гайд-парка.
Заглушив мотор "Газели", пилоты тоже выскочили из кабины и побежали, ища укрытие. Брошенный вертолет с распахнутыми дверцами выглядел как-то сиротливо на зеленой лужайке.
После такой, непривычной для него пробежки Уорд задыхался. Он расстегнул мундир и воротничок рубашки. Светлые точки пронзили небесный свод, двигаясь к югу и востоку со сверхзвуковой скоростью. Их грохот и дымно-огненные хвосты оставались позади. Батареи британских ракет "Пэтриот" вступили в бой, защищая Лондон. Они старались остановить атакующих за пределами города. Пока противник находился еще вне поля зрения. Его "видели" только локаторы.
Прошло несколько секунд. Уорд заметил на юге слепящую вспышку низко над горизонтом. Только одну.
БАММ! БАММ! БАММ! Серия взрывов прочертила пространство парка, заполнив его дымом, на этот раз черным. Такой же черный дым клубами начал подниматься над центром города. Второй пилот, прикрыв глаза от солнца, поглядел в ту сторону.
– Это загорелась нефть. Мерзавцы бомбят доки.
Он мог и не говорить этого. И так ясно, что грузовые суда и нефтяные танкеры, стоящие у причала Темзы, и есть главная цель налета. По ним били прицельно, как охотники бьют по стае сидящих на воде уток.
Уорд мысленно прикинул ущерб, причиненный вот таким, даже очень коротким французским налетом. "Там на реке, наверное, ад. Уж больно густой дым. Они зажгли не меньше, чем полдюжины кораблей".
Какой-то предмет мелькнул перед его глазами, быстро увеличиваясь в размерах.
– Смотрите! – он указал на него товарищам.
Стрелоголовое длинное тело промчалось над их головами, едва не задев верхушки деревьев, и, развернувшись, быстро набрало высоту. Четверо людей упали ничком на траву, но все-таки успели разглядеть дельтообразные крылья, серую и светло-голубую камуфляжную окраску и трехцветную эмблему на фюзеляже. Это был "Мираж", подобный тем, что когда-то несли к его авианосцу атомную смерть. Уорд подумал, что он впервые в своей жизни видит врага в реальности, собственными глазами, а не на дисплее радара. Каждое сражение он наблюдал в командном отсеке, куда поступала вся информация, и противник представал перед ним в виде различного размера и конфигурации световых пятен, сопровождаемых цифровыми пояснениями.
– Смотрите, адмирал! – Харада дернул его за рукав.
Еще один самолет появился в небе. Он совершил вираж на несколько сот метров выше первого самолета. Это был "Торнадо". Но чей? Немецкий или английский? Они смогли разглядеть эмблему британских ВВС. Наконец-то в бой вступили перехватчики.
Оба самолета, "Мираж" и "Торнадо", затеяли в воздухе бешеную, смертельно опасную погоню друг за другом. Они то падали штопором вниз, то взмывали вверх, резко меняли скорость. На какое-то короткое мгновение они сошлись нос к носу, оба выстрелили и разошлись, каждый преследуемый, как ищейкой, ракетой противника. Уорд проследил отчаянные маневры француза, пытавшегося увернуться от следующего за ним по пятам "Сайдвиндера". Старания его были напрасны. "Сайдвиндер" взорвался буквально в одном метре от самолета, и разлетевшиеся осколки пробили топливные баки "Миража". Самолет взорвался, шар пламени затрепыхался в небе. Горящие обломки упали в пруд, посыпались на крыши окружающих парк домов.
– Боже ты мой!
Адмирал услышал за спиной горестный возглас и обернулся. Пилот "Газели" увидел, что "Торнадо" загорелся в воздухе точно так же, как и французский "Мираж". И точно так же закрутился в воздухе огненный шар, и обломки упали в воды Темзы.
– Почему они не катапультировались ? – Вертолетчик в бессильной ярости сжал кулаки.
Уорд понял, почему экипаж "Торнадо" не покинул свой погибающий самолет. Пилоты не хотели, чтобы он взорвался над домами и улицами, полными лондонскими жителями.
* * *
ВМФ США, "БОСТОН", АТЛАНТИЧЕСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ ФРАНЦИИ
Капитан "Бостона" был сам уроженцем Бостона и очень гордился тем, что его атомная субмарина названа в честь его родного города. Он был маленького роста, черноволосый ирландец и с трудом сдерживал свой темперамент, когда получал приказы, которые ему не очень нравились. Командор Конрой имел собственный взгляд на все, что происходило вокруг него. Он имел на это право, так как за его плечами были долгие годы морской практики и большой жизненный опыт. "Бостон" и две другие подлодки класса "Лос-Анджелес" уже довольно долго охотились за французской подводной лодкой, вооруженной баллистическими ракетами, но делали они это, по его мнению, абсолютно безграмотно. Три субмарины выстроились в линию с интервалом в три мили. "Бостон" занимал позицию в центре. Они шли со скоростью всего пять узлов, находясь как раз на границе между теплым поверхностным слоем воды и нижним холодным течением. На душе у Конроя было неспокойно. Это были французские прибрежные воды, а наверху, над их головой, французское воздушное пространство. И хотя командование обещало прикрыть их истребителями, в любой момент могла произойти какая-нибудь неожиданная неприятность.
Что, если лягушатники, сопровождая свою атлантическую подлодку, сверху оберегают ее безопасность. Больше всего ему не хотелось услышать, как радар просигналит о пуске вражеской торпеды, направленной прямо в рубку его любимого подводного корабля. А хуже всего было то, что он, как и весь его экипаж, потерял надежду отыскать эту иголку в стоге сена. Или – выражаясь по-морскому, песчинку на дне океана. Командование Объединенными силами было убеждено, что эти воды усиленно патрулируются ЕвроКоном. Их доводы были резонны. Этот район представлял собой удобный плацдарм для нападения на внутренние военные объекты Франции. Все просчитав и все взвесив, они убедили себя, что хотя бы одна из немногих атомных подводных лодок Франции затаилась здесь где-то в тишине и ждет приказа выпустить все свои шестнадцать ракет с отделяющимися боеголовками.
Сложность состояла в том, что и "охотники" и "дичь" должны были соблюдать тишину и прятаться друг от друга, очень осторожно и редко пользуясь средствами локаторной разведки. При первом появлении, а тем более атаке вражеского корабля или подлодки, американцам надлежало потихоньку смываться.
Уже много часов плохое настроение не покидало командора. Хотя его подлодка не очень-то "шумела" на скорости пять узлов, все-таки она нарушала тишину, и это сводило насмарку всю охоту.
Конрой был недоволен еще и тем, что в операции участвовали сразу три субмарины. В подводной войне лучше действовать в одиночку! Здесь самый важный фактор – скрытность и неожиданность удара, а не численное преимущество. Если француз засечет одну американскую подлодку, он тут же обнаружит и две другие. Он подумал: "Нет, мистер Конрой! Тебе и твоему "Бостону" удача не светит. Даже если мы и засечем какую-нибудь чертову подлодку, нам еще нужно выяснить, кому она принадлежит, прежде чем открывать огонь".
– Командор! Локатор засек что-то. Один-три-пять. Почти перед нами!
Конрою очень бы хотелось кинуться к сонару, но он сдержался и прошел в приборный отсек спокойным шагом уверенного в себе капитана. Втиснувшись в заполненное людьми помещение, он негромко поинтересовался:
– Ну и на что это похоже?
Главный оператор локаторной установки ответил:
– Единичный сигнал, сэр. Но очень мощный. Тон низкий.
Конрой понял, что главный оператор не желает брать на себя ответственность и хочет, чтобы капитан сам разбирался в ситуации. По описанию можно было предположить только одно – взрыв.
– Вероятно, это так, капитан, – офицер пожал плечами. – Но трудно сказать, кто произвел выстрел и во что было попадание. И было ли оно вообще. Все это в такой чертовой дали от нас.
Второй из операторов указал на свой экран.
– Опять такая же штука, шеф! На этот раз два сигнала, оба почти рядом. Больше всего похоже на торпеды.
Конрой и операторы склонились над экраном, который показывал два ярко вспыхнувших и все расширяющихся световых пятна. Конечно, это взрывы. Кто-то в этот момент там прощается с жизнью. Но кто?
Им оставалось только ждать, вслушиваться и не терять надежды на лучшее.
Минут через пять новый сигнал появился на дисплее. Это был закодированный приказ, переданный через радар воздушного базирования, чтобы все три атомные подводные лодки вышли на радиосвязь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97