— Абсолютно.— В таком случае вот вам цель, ради достижения которой мы оба должны хорошенько потрудиться.Веб машинально коснулся торчавшего из-под куртки пистолета.— Вы и вправду полагаете, что такое возможно? Я хочу сказать, что человеку с такими мыслями, как у меня сейчас, в ПОЗ делать нечего. — Веб подумал, что расстаться с ПОЗ ему будет очень трудно, поскольку только там он чувствовал себя на своем месте.— По крайней мере, Веб, мы можем попытаться. Хочу вам заметить, что я разбираюсь в своем деле ничуть не хуже, чем вы — в своем. И я обещаю, что сделаю все, чтобы вам помочь. Но мне нужно, чтобы и вы мне помогли.Веб ответил ей прямым и честным взглядом.— Считайте, что моей помощью вы уже заручились.— Скажите, вас что-нибудь сейчас угнетает? Что-нибудь еще?— Не думаю.— Вы говорили, что девять месяцев назад умерла ваша мать.— Говорил.— Какие все-таки были между вами отношения?— Ради нее я был готов на все.— Так, значит, вы с ней были очень близки? — Веб так долго колебался, что Клер не выдержала и сказала: — Веб, сейчас вы должны говорить одну только правду.— У нее, конечно, были проблемы. Например, пьянство, о чем я уже упоминал. Кроме того, она ненавидела мою работу.Взгляд Клер снова переместился на то место под курткой Веба, где находился пистолет.— В этом нет ничего необычного. Особенно для матери. Ведь дело, которым вы занимаетесь, чрезвычайно опасно. — Она всмотрелась в его лицо, а потом быстро отвела глаза. От Веба это не ускользнуло.— Вполне возможно, — сказал он, поворачиваясь к ней неповрежденной стороной лица. Это движение было отработано до автоматизма, так что он его уже даже не замечал.— Вот что еще меня интересует. Вы получили от нее что-нибудь в наследство? Иначе говоря, она оставила вам что-нибудь, что представляло бы для вас ценность?— Она оставила мне дом. Ну, не то чтобы оставила — завещания она так и не написала. Но он отошел мне по закону.— Вы собирались там жить?— Никогда!Он сказал это таким тоном, что Клер чуть не подпрыгнула.Веб быстро справился с собой и уже более спокойным голосом сказал:— У меня есть свой собственный дом, и в ее доме я не нуждаюсь.— Понятно, — сказала Клер, сделав какую-то пометку в своем блокноте, после чего неожиданно переменила тему. — Скажите, вы когда-нибудь состояли в браке?Веб отрицательно покачал головой.— Нет. По крайней мере в привычном смысле этого слова.— Что вы хотите этим сказать?— Дело в том, что у других ребят в нашей группе были семьи. И я чувствовал себя так, будто у меня целая куча детей и жен.— Значит, вы были очень близки с вашими коллегами?— При нашей работе надо держаться друг за друга. Кроме того, чем ближе ты узнаешь своего партнера, тем лучше тебе с ним работается, а это очень важно, когда работа сопряжена с риском. Кроме того, они были просто очень хорошими ребятами. Мне нравилось проводить с ними время. — Когда он произнес эти слова, сжигавший его изнутри огонь разгорелся с новой силой. Он вскочил с места и кинулся к двери.— Куда вы? — воскликнула донельзя удивленная Клер. — Мы ведь только начали. И нам о многом надо поговорить.Веб остановился в дверях и повернулся к Клер.— На сегодня разговоров с меня достаточно.С этими словами он вышел. Клер осталась на месте, даже не попытавшись его остановить. Она положила блокнот и ручку на стол и некоторое время смотрела ему вслед. 9 На Арлингтонском национальном кладбище Перси Бейтс, выйдя из помещения для посетителей, поднялся по мощенной камнем дорожке к особняку генерала Ли, раньше называвшемуся Кестис-Ли-Хаус. Когда в начале Гражданской войны генерал Роберт Ли провозгласил свой родной штат Виргиния центром Конфедерации южных штатов, федеральное правительство в ответ на этот демарш издало приказ о конфискации дома мятежного военачальника. Этот случай имел продолжение: в разгар войны администрация президента Линкольна неожиданно предложила генералу Ли вернуть ему его собственность. Для этого, правда, генералу требовалось лично явиться на занимаемую врагом территорию — якобы для того, чтобы заплатить федеральные налоги. Генерал президенту Линкольну не поверил и от поездки в стан врага отказался. После этого владения Ли окончательно перешли в собственность федералов, которые устроили на его землях кладбище, ставшее со временем самым престижным в Соединенных Штатах. Эта забавная история всегда заставляла улыбнуться уроженца Мичигана Перси Бейтса. Особняк генерала Ли со временем тоже стал своего рода мемориалом и теперь именовался Арлингтон-Хаус.Бейтс обошел Арлингтон-Хаус с фасада. Со смотровой площадки, находящейся рядом с домом, открывался потрясающий вид. Глядя на лежавшее у его ног огромное кладбище, Перси думал, что старина Бобби Ли, обитавший когда-то в этом доме, не мог представить себе такого даже во сне.Кладбище занимало в общей сложности около шестисот акров и было застроено одинаковыми вертикальными надгробиями из белого камня. Впрочем, здесь имелись и другие, более изящные памятники, воздвигнутые состоятельными людьми, пережившими войны, которые вела Америка. Однако белых надгробий было гораздо больше; их было так много, что, если смотреть на них под определенным углом, даже летом возникало ощущение, что кладбище покрыто снегом. Надо сказать, это зрелище производило самое сильное впечатление на посетителей кладбища, на котором были похоронены павшие за родину солдаты, знаменитые генералы, погибший от рук убийц президент, семеро судей Верховного суда, известные путешественники, а также многие американцы, прославившие имя своей страны за ее пределами. Всего на кладбище было похоронено около двухсот тысяч человек, и каждый день число могил увеличивалось в среднем на восемнадцать.Бейтс бывал здесь много раз. Несколько раз он присутствовал на похоронах своих друзей и коллег. К счастью, гораздо чаще ему приходилось приводить сюда разного рода экскурсантов, главным образом из членов его семейства, друзей или родственников. Более всего посетителей Арлингтонского кладбища привлекала церемония смены караула у могилы Неизвестного солдата. Обычно эта миссия возлагалась на подразделение 3-й пехотной дивизии Соединенных Штатов. Бейтс взглянул на часы: если поторопиться, к началу церемонии можно было успеть.Когда он приблизился к памятнику, вокруг него уже собиралась толпа. В своем большинстве это были люди приезжие, которые привели с собой детей и держали в руках видеокамеры, собираясь запечатлеть торжественный момент церемонии на пленку. Стоявший на часах у надгробия солдат уже проделывал винтовкой все необходимые движения, готовясь прошагать вдоль выложенной белым камнем дорожки ровно двадцать один ярд. После этого он должен был выдержать паузу в двадцать одну секунду, переложить винтовку на другое плечо и тем же торжественным шагом вернуться к надгробию. Это был, так сказать, пролог.Бейтс иногда задавался вопросом, заряжены ли винтовки у часовых, обходивших мемориал церемониальным маршем. Впрочем, он не сомневался, что всякий, кто попытался бы нарушить покой спящего вечным сном под могильной плитой солдата какой-нибудь хулиганской или дурацкой выходкой, непременно встретил бы достойный отпор часовых. Это была священная для каждого американского военного земля. В этом смысле Арлингтонское кладбище не уступало даже Перл-Харбору.Когда началась смена караула и толпа посетителей стала занимать удобные для фотосъемки места, Бейтс, посмотрев налево, стал пробираться в этом направлении, раздвигая плечом толпу. Смена караула была ярким зрелищем и в данный момент приковала к себе внимание всех, кроме Перси Бейтса.Бейтс обошел вокруг огромного мемориального амфитеатра, который примыкал к могиле Неизвестного солдата, пересек выложенную белыми плитами подъездную дорожку и двинулся вокруг мемориала экипажа космического корабля «Челленджер». Потом он вернулся назад и вошел в амфитеатр. Там он, миновав колонны и балюстрады, приблизился к стене, на которой висели карты кладбища, снял одну из них и некоторое время ее рассматривал.Здесь был еще один человек, старавшийся остаться не замеченным Бейтсом и всеми прочими посетителями амфитеатра. В ременной кобуре у него находился крупнокалиберный пистолет, рукоятку которого он все крепче сжимал по мере приближения к Бейтсу. Сначала он ходил за Бейтсом по кладбищу, чтобы убедиться, что тот пришел один. Теперь, окончательно в этом удостоверившись, он подобрался к Бейтсу совсем близко.— Не был уверен, что ты объявишься, пока не увидел у входа твой условный знак, — сказал Бейтс. Карта, которую он держал в руках, полностью закрывала его лицо от всякого, кто мог бы наблюдать за ним в этот миг.— Надо было выяснить обстановку, — сказал Ренделл Коув. Он стоял за колонной, и его не было видно.— Пока я шел сюда, слежки не обнаружил.— Мы с тобой, конечно, люди опытные. Но дело в том, что всегда найдется человек, способный нас переиграть.— Не стану с тобой об этом спорить. Мне непонятно другое: почему ты всегда назначаешь мне встречи на кладбищах?— Потому что люблю тишину и покой. А они так редки в этой жизни. — С минуту помолчав, Коув сказал: — Меня подставили.— Я так и подумал. У меня на руках шесть трупов, а седьмой член группы находится под следствием. Кто же тебя вычислил? Те, с кем ты общался? Значит, они, вместо того чтобы тебя пришить, решили скормить тебе ложную информацию, чтобы заманить ПОЗ в ловушку. Как сам понимаешь, Ренди, мне нужны детали.— Я лично побывал в этом проклятом доме. Зашел как потенциальный партнер, якобы для того, чтобы выяснить, как у них поставлено дело. И собственными глазами видел столы, компьютеры, файлы, наличность, продукт, парней в костюмах — короче, полный набор. Ты же знаешь, я никогда не поднимаю тревоги, пока не увижу все собственными глазами. Я же не новичок.— Да знаю я. Только когда наши приехали, они ни черта там не нашли — если не считать восьми изуродованных пулеметов.— Точно. Изуродованных. Кстати, ты веришь этому Вебу Лондону?— Верю. Так же, как тебе.— Что он тебе рассказал? Как объяснил, почему все еще ходит по земле?— Не уверен, что он сам это знает. Говорит, что вроде как окаменел.— Очень уж удачное он выбрал для этого время.— Между прочим, это он уничтожил все эти восемь пулеметов. И спас маленького мальчика.— Это не простой мальчик. Его зовут Кевин Вестбрук.— Да, мне докладывали.— Слушай, я влез в это дело именно для того, чтобы помочь накрыть Вестбрука-старшего. Наше начальство решило, что пора его брать. Но чем глубже я копал, тем больше убеждался, что он — мелкая рыбешка. Зарабатывает он, конечно, неплохо, ничего не скажешь. Но не роскошествует. К тому же, как выяснилось, стрельбу устраивать не любит и вообще ведет себя довольно смирно.— Но если это не он, то кто же?— В этом городе восемь довольно крупных дельцов, которые занимаются распространением продукта на улице, и Вестбрук — лишь один из них. Все вместе они продают около тонны всякого дерьма. Но настоящие тяжеловесы реализуют товара в несколько раз больше, причем во всех крупных городах от Нью-Йорка до Атланты. Вот кого надо искать.— Ты что же, хочешь сказать, что весь этот поток контролирует одна группа? Но это невозможно!— Нет, сейчас я говорю о группе, контролирующей поток окси, который поступает из сельских районов и расходится вверх и вниз по Восточному побережью.— Ты имеешь в виду оксиконтин — наркотик, который можно купить в аптеке по рецепту?— Именно. Его еще называют деревенским героином, поскольку его нелегальная транспортировка начинается в сельской местности. Но сейчас он добрался и до больших городов. Вот где крутятся настоящие деньги. Конечно, деревенские по сравнению с городскими наваривают на этой торговле куда меньше. Оксиконтин — синтетический морфин, который используют как сильное обезболивающее. Наркоманы вдыхают его, курят или колют. Получаемый эффект можно сравнить с действием героина.— Если не считать того, что продолжительность действия у него несколько меньше. Поэтому тот, кто желает продлить удовольствие, увеличивая дозу, рискует жизнью.— Пока зафиксировано около сотни смертей, но эта цифра растет. Этот препарат, конечно, не такой сильный, как героин, но в два раза сильнее морфина и к тому же продается по рецепту. По этой причине многие люди считают его безопаснее привозного товара. К тому же и достать его легче. В городе есть старики, которые продают таблетки, полученные по рецепту, чтобы заплатить за необходимые им лекарства, поскольку страховка не покрывает их стоимости. В конце концов можно найти врачей, которые выписывают этот препарат за деньги. В крайнем случае можно ограбить аптеку или квартиру больного, который этот препарат принимает.— Это плохо, — согласился Бейтс.— Вот почему Бюро и ДЕА так всполошились. Не считая окси, в городе полно старой дряни вроде перкосета или перкодана. Сейчас дозу «перка» можно взять на улице за 10 или 15 долларов. Но «перк» не идет ни в какое сравнение с окси. Чтобы получить эффект, сопоставимый с эффектом от одной 18-миллиграммовой таблетки окси, нужно сожрать 16 таблеток перкосета.Во время разговора Бейтс несколько раз оглядывался по сторонам, но ничего подозрительного не обнаружил. Коув выбрал для конспиративной встречи подходящее место, заключил Бейтс. Он так удачно расположился за колонной, что его ниоткуда не было видно. Впрочем, Бейтс с картой кладбища в руках тоже не бросался в глаза и ничем не отличался от какого-нибудь туриста.— Правительство, конечно, контролирует распределение наркотиков промышленного изготовления. Но проконтролировать всех врачей, выписывающих препарат, и аптеки, которые ежедневно продают десятки тысяч таблеток, очень непросто. К тому же наркоторговцу не надо ломать себе голову, как ввезти препарат из-за границы.— Совершенно верно.— Почему же я до сих пор ничего не знаю о том, как «окси» попадает в крупные города, Ренди?— Потому что я сам только что выяснил, как он попадает на рынок. Когда я внедрялся в систему, я и понятия не имел, что столкнусь с оксиконтиновой «трубой». Я полагал, что речь идет о транспортировке самых обычных кока и героина. Но со временем я кое-что узнал и увидел наконец эти таблетки в фирменных упаковках. Они поступали из глухих районов в Аппалачах. Поначалу я наблюдал только операции по продаже и покупке небольших партий товара; этим занимались люди, сами постоянно находившиеся в наркотическом опьянении. Но я чувствовал, что эти мелкие партии прибирает к рукам некая организация, переправляющая наркотик в большие города. Операции с оксиконтином приносят в несколько раз больше прибыли, нежели с традиционными наркотиками, поскольку он производится внутри страны промышленным способом и его не надо ввозить из-за границы. По этой причине и риск провала гораздо ниже. По-моему, людей из этой группы и надо искать. Исходя из этого, я решил, что они обосновались в том здании, которое впоследствии пыталась штурмовать группа ПОЗ. Я полагал, что мы, захватив бухгалтерские документы и теневых бухгалтеров, сможем выйти на людей, которые заправляют всем этим бизнесом. Кроме того, в здании находились крупные суммы денег, ну а где же еще прятать такие деньги, как не в одном из неприметных домов в большом городе?— Потому что в сельской местности, где все друг друга знают, обязательно пойдут слухи о существовании такого вот подпольного оперативного центра, — продолжил мысль своего агента Бейтс.— Вот именно. У них было множество причин, чтобы обосноваться в таком доме.— Но кто бы ни занимался транспортировкой и продажей наркотиков, не станет связываться с ПОЗ. Расстрелять спецназовцев — это значит обеспечить себе лишнюю головную боль. Зачем они это сделали?— Пока я могу сказать одно: люди, которые облюбовали это здание, не имели никакого отношения к Вестбруку. Слишком много там было всякого добра для дельца местного масштаба, такого как Вестбрук. Если бы я считал, что в этом доме засел Вестбрук, я бы и не подумал вызывать ПОЗ. Мы бы взяли мелкую рыбешку, а крупная бы уплыла. По-моему, Вестбрук и подобные ему люди в округе Колумбия занимаются не поставкой, а исключительно продажей товара. Но доказать это я не могу. И на Вестбрука у меня ничего нет. Уж очень он умный и осторожный.— Но ты, по-моему, знаешь кое-кого из его братвы? Это тоже ценно.— Ценно-то ценно, но в той среде, с которой я имею дело, доносчики долго не живут.— Как бы то ни было, кто-то устроил для нас настоящее бродвейское шоу, сделав все возможное, чтобы этот дом выглядел как набитый наркотиками и деньгами оперативный центр крупных наркодилеров. Ты сам-то что думаешь по этому поводу?— Ничего не думаю, Пирс. После того как я передал эту информацию в Бюро и позовцы стали готовить удар по объекту, тот, кто меня подставил, решил, что старина Ренделл Коув ему больше не нужен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73