Теперь это уже не его личная территория. Теперь она тоже принадлежит им обоим и должна быть освоена.
— Джина, моя жизнь с ней и с тобой… это земля и небо, поверь.
— Так поговорим об этом. Рейд, — непреклонно продолжала она требовать. — Поверь в это сам, потому что неделю назад ты отправил меня в ту же корзину, что и ее, и я не хочу, чтобы это повторилось. Я не хочу лишиться тебя из-за того, что какая-то другая женщина дурно поступила с тобой.
Рейд сдержанно кивнул.
— Вполне справедливо.
Наконец он решился начать, хотя и с некоторым недовольством:
— Мы со Сьюзи были тем, что называется птицами высокого полета, когда повстречались; мы были очень высокого мнения о себе и стремились брать от жизни все самое лучшее — или что таковым казалось. Мы стали встречаться на разных приемах, нашли друг друга привлекательными и наконец составили одну из тех блестящих партий, которым завидуют все окружающие. У нас было такое свадебное торжество, что ты себе не можешь представить.
Джина уловила в его голосе ноту цинизма, показывающую, насколько их семейная жизнь была заполнена заключением выгодных контрактов, покупкой компаний и завоеванием влияния в обществе, что Рейд ценил все меньше и меньше, пока это окончательно не потеряло для него значения и у него не осталось ничего отрадного в жизни.
Рассказ продолжался весь ужин. Оба они почти ничего не съели. Рейд старался удовлетворить желание Джины понять его, а Джина была слишком поглощена новой информацией, чтобы помнить о еде. В основном ели только сладкое. Кофе принесли, когда Рейд уже заканчивал свое повествование.
— Отвечая на твой вопрос, скажу, что вряд ли здесь имела место любовь. Больше всего мы были сосредоточены на самих себе. Как я уже говорил, я этим не очень горжусь. — Он протянул руку через стол и властно сжал ее кисть, неотрывно глядя ей в глаза. — И я знаю, что с тобой у меня все совсем иначе, Джина.
Она не стала высвобождать свою руку из его, наслаждаясь теплом и силой, шедшими от его пожатия.
— Что ты увидел во мне в первую очередь, Рейд? — спросила она, невольно возвращаясь к теме первой встречи. — Что тебя во мне привлекло? — быстро добавила она, сужая свой вопрос.
Она работала в книжной рождественской лавке, продавая детские книжки. Это было в Центре Бонди, в самой оживленной его части. Лавка была яркой и привлекала внимание прохожих. Но Рейд прохожим не был. Он сидел со своей матерью в кафе в нескольких метрах от ее лавки.
Когда его мать ушла, он подошел и купил какую-то книжку, скорее всего только затем, чтобы иметь повод познакомиться и предложить встретиться. Прекрасные Принцы не часто так врываются в жизнь девушек, и потрясенная Джина согласилась. Мысль об отказе ей и в голову не пришла. Она едва дышала, сгорая от нетерпения снова его увидеть и боясь, что это ей привиделось во сне.
А теперь он сидит напротив нее — ее муж, с которым она прожила почти семь лет, — и его лицо, по мере того как он мысленно возвращается в прошлое, становится все добрее. Мечтательная улыбка смягчила губы Рейда. Решительный блеск глаз сменился теплым светом воспоминаний о том времени, когда все было гладко и между ними не было никаких препятствий.
— То, как ты улыбалась детям, — сказал он наконец, кивая собственным воспоминаниям. — Ты была прекрасна, но я видел множество красивых женщин, которые оставляли меня равнодушным. Меня пронизала твоя улыбка, обращенная к детям. Ты вся светилась нежностью. Настоящей нежностью.
Дети. Неужели они занимают главнейшее место в его жизни?
Рейд внезапно улыбнулся, в его глазах блеснули веселые искры:
— Но когда ты улыбнулась мне, я просто потерял голову. Никакой фальши. Открытая и радостная улыбка. Это было похоже на радугу, и я не мог забыть ее весь день и сказал себе: это золотая девушка. Скорее бери ее и увози с собой.
Не удержавшись. Джина рассмеялась. Потом глубоко и печально вздохнула. Да, он мог быть Прекрасным Принцем. Когда хотел.
— А ты, Джина? — мягко спросил он. — Что во мне тебя привлекло?
— Трудно описать. — На этот раз ее смех был слегка нервным, и она смущенно посмотрела ему в глаза. — Ты скажешь, что это глупо.
— Нет, — серьезно ответил он. — Скажи мне.
Она сделала глубокий вдох, подумав, как бывает трудно рассказывать о своих чувствах. Но, может быть, именно из-за того, что они никогда этого не делали, их брак и пришел к тому, что они теперь пытаются исправить. В этом им обоим надо практиковаться. Почаще.
— Когда ты впервые заговорил со мной, посмотрел мне в глаза, я почувствовала восхитительный звон во всем теле, с головы до пят. Это было так непривычно. Такого со мной не случалось ни разу. Мне показалось, что меня коснулись волшебной палочкой.
Он задумчиво посмотрел на нее.
— А теперь я могу это сделать, чтобы ты почувствовала такой же звон?
— Ты и сделал, когда мы летели сюда и ты в первый раз встал со своего места и подошел ко мне, чтобы справиться, все ли в порядке. Ты посмотрел на меня… Мне показалось, что ты снова увидел меня после долгой-долгой разлуки. — Джина вздрогнула, чувствуя некоторую неловкость. — Если ты понимаешь, о чем я, — смущенно пробормотала она.
— Я понимаю, — с жаром сказал Рейд, удивляя Джину своей уверенностью. Его глаза потемнели. — Это происходит, когда ты нуждаешься в ком-то и сам чувствуешь себя нужным. А если говорить начистоту, то у меня пропало чувство, что ты хочешь меня, Джина. Похоже было, что всю твою жизнь заполняют дети, и…
— Но я хотела тебя. Рейд, ты всегда был мне нужен! — горячо воскликнула она.
Он покачал головой, с трудом говоря о своих переживаниях.
— Однако это не проявлялось так, как мне того хотелось бы, — негромко сказал он.
— Теперь я знаю об этом. Рейд, но как тогда я могла догадаться? — вскричала Джина. — Ты был моим первым мужчиной во всех смыслах этого слова. Мой отец никогда не заговаривал со мной на тему секса. Моя мать была слишком воспитанной леди, чтобы обсуждать с ним эти вопросы при мне. Для него я была маленькой принцессой, пока не вышла замуж за тебя. С тех пор он живет в Квинсленде с братом, помогая ему в его корабельном бизнесе. Откуда же я могла узнать подобные вещи, если не от тебя?
Он ответил не сразу. Сначала, нахмурившись, долго обдумывал ее слова.
— Я полагал, что если это чувствовать, то все придет естественным путем, — медленно сказал он.
— У меня не было понятия о свободе в сексе как о естественной вещи, — осторожно сказала Джина. — Все связанное с сексом должно было быть скрыто, скрыто и еще раз скрыто. Вот чему я была научена, Рейд, и избавиться от этого комплекса было не так-то легко.
Долгий вздох Рейда выразил его чувства.
— Ты великолепно справилась, Джина, — нежно сказал он. — Прости, что я тебе не помог.
— В этом виновата я сама. Из-за беременностей я стала слишком придирчиво относиться к собственному телу. Я выглядела так ужасно, что мне казалось, что у тебя ко мне не может возникнуть ни малейшего желания. И скрывать от тебя мое тело вошло у меня в привычку.
Рейд посмотрел на нее с изумлением.
— Но ты выглядела восхитительно, когда была беременна! Чертовски восхитительно!
— Джина, не веря своим ушам, засмеялась.
— Что ты такое говоришь?
— Это правда, — весело ответил он. — Для любого мужчины ты выглядишь желанной. Твою фигуру любой признает женственной. Особенно во время беременности. А для меня ты всегда была самой лучшей на свете. Королевой красоты.
Джина была слишком потрясена, чтобы ответить.
Рейд удивленно-радостно покачал головой.
— Теперь я понимаю, что весьма успешно скрывал это от тебя, я должен был повторять это тебе, пока бы ты не поверила мне. Для меня это было так естественно… — Он вздохнул. — Это я виноват.
Джина тоже вздохнула:
— Мы оба виноваты. — Но она чувствовала себя невыразимо счастливой от заверения Рейда, что всегда была для него самой лучшей. — Нам надо было гораздо больше говорить друг другу. Рейд.
— И больше друг друга ласкать. Помнишь тот номер, который ты для нас сняла, — его губы слегка скривились, — для занятий любовью днем, а я был таким глупцом, что упустил возможность?
Она вспыхнула.
— Ну, я просто хотела наладить наши отношения.
— В таком случае теперь ты можешь быть абсолютно уверена в моей поддержке в подобных вещах. А чтобы доказать это, я тоже снял для нас номер на эту ночь.
Их взгляды пересеклись, и Джина почувствовала звон во всем теле, переходящий в огонь, охвативший каждую клеточку, и ею овладело нестерпимое желание поскорее остаться наедине с ним, и только с ним.
Рейд сжал ее руку.
— Я хочу любить тебя. Прямо сейчас. Миссис Тайсон, не прикажете ли отвезти вас в отель?
Она понимала, что сладостный экстаз физической любви — это еще не все. Этого недостаточно для долгих лет совместной жизни. Но сейчас близость была бы самым лучшим началом для возрождения их брака.
— Да, — сказала она. — Да.
Глава семнадцатая
Моя королева.
Эти слова не переставали звучать в ушах Джины, когда она лежала, раскинувшись, на мягких подушках за роскошными драпировками огромной кровати и думала, что это неописуемо эротично — вот так лежать, совершенно обнаженной, в лучших апартаментах отеля «Лейнсборо», красивее которых она ничего в жизни не встречала.
Нежная улыбка раздвинула ее припухшие от поцелуев губы при воспоминании о том, как она сказала Рейду:
— Но это не мой отель.
— Твой — сегодняшней ночью, — ответил он хриплым от желания голосом, пожирая ее взглядом, говорившим, что для него она самая красивая женщина на свете, единственная и неповторимая. — Я хочу, чтобы ты ощутила всю силу моих чувств к тебе, — он нежно улыбнулся, — моя королева.
Королевские апартаменты, которые Рейд снял в надежде вернуть ее, оказались теперь местом празднования начала их второго медового месяца и доказательством его любви к ней и надежды на искренность и счастье в будущем.
Из ее горла вырвался хрипловатый смешок, когда Рейд принялся ласкать ее ступни. Джина отдернула ногу: она боялась щекотки.
— Щекотно? — спросил он, с наслаждением глядя на Джину, томно раскинувшуюся в изголовье кровати, счастливую этой игрой, медленной и чувственной. Их долгое и страстное наслаждение друг другом наконец привело к полному насыщению, а сомнения и страхи исчезли в бурной пучине наслаждения.
— Хватит, хватит, — выдохнула она.
— Нет, еще не хватит, — промурлыкал он, поднося одну ее ступню к своим губам и прикусывая пальцы. — Я должен воздать тебе все должные почести и начну с того, что буду целовать твои ноги…
Моя королева.
— Потом медленно, сантиметр за сантиметром, поднимусь вверх.
У нее из груди вырвался долгий дрожащий вздох, его губы и руки умели доставлять такое наслаждение, что она полностью лишилась сил. Этой ночью она в его объятиях, кажется, изведала все возможное наслаждение, отвечая ему, с головой отдаваясь его ласкам каждой клеткой своего тела, глубоко и страстно.
Рейд ласкал ее тонкие щиколотки, потом поднялся по икрам выше, легкими дразнящими движениями касался внутренней стороны ее колен, целовал нежную кожу бедер и наконец осторожно развел ее ноги И опустился перед ней на колени. Его взгляд говорил: Я на коленях перед тобой, моя королева.
Ее подданный, ее любовник, ее спутник, ее муж.
Когда он начал самую возбуждающую игру с ее женским естеством. Джина почувствовала, что тает от возрастающего внутри острого чувства наслаждения, все ее мускулы напряглись в ожидании настоящего соединения.
— Теперь! — вскрикнула она. — Я хочу тебя, хочу тебя, хочу тебя…
— Да… — выдохнул Рейд, в порыве страсти накрывая ее своим телом и овладевая ею. Они слились в едином порыве — две жизни в одну, не желая ничего, кроме этого твердого доказательства, что они принадлежат друг другу навсегда, невзирая ни на какие возможные преграды, различия и неприятности. Страсть обладания.
Мой король. Эта мысль сверкнула молнией в ее счастливом мозгу, когда Рейд, отдавая ей себя всего без остатка, упал на нее, и она горячо обняла его, принимая в себя его горячую жизненную силу, силу мужчины, которого она любила больше всего на свете.
Ей пришла в голову мысль, что они — никогда не должны позволить ослабеть тому, что пережили сейчас, этой ночью. Это было слишком прекрасно и бесценно, и необходимо было не дать этому исчезнуть.
Их королевством было их супружество, и они чуть было его не потеряли. Об этом они не должны забывать никогда. Они чуть было не потеряли все. Надо гораздо больше думать о том, что даешь и что получаешь, желать друг для друга самого лучшего и, что важнее всего, любить.
Рейд приподнялся, чтобы поцеловать ее долгим и глубоким поцелуем, и перекатился на спину, увлекая Джину за собой, крепко прижимая ее к себе, и она чувствовала себя в полной безопасности. Его грудь поднималась и опускалась в такт глубоким вздохам удовлетворения, и от его дыхания волосы Джины раздувались.
— Моя королева…
Она чувствовала себя такой счастливой!
Рейд не только дал ей ощутить себя красавицей. Благодаря ему она почувствовала себя любимой.
Глава восемнадцатая
Как хорошо было вернуться домой!
Рейд с удовольствием наблюдал за радостной суетой, царившей в гостиной. Сувениры, карты, книжки, открытки и путеводители, которые Джина скупала во время их путешествия, были разбросаны по всему полу вперемешку с игрушками, которые Джина приобрела, не удержавшись. Дети были на седьмом небе, и Рейд ощущал себя бесконечно счастливым оттого, что счастливы они.
Патрик пришел в восторг от большой книжки с фотографиями о Версале и каждую минуту поднимал от нее голову, чтобы расспросить маму о чем-нибудь. Бобби изображал стражника из Тауэра, маршируя по комнате и с удовольствием разглядывая блестящие каблуки новых сапожек от костюма. А Джессика, с довольным видом восседавшая на отцовских коленях и облаченная в новый дождевик из Парижа, указывая пальчиком на нарисованных рыбок, цветы, гребешки и волчки, украшавшие дождевик, поминутно кричала:
— Па-па, смотли, смотли, па-па!
Рейду подумалось, что возвращаться домой хорошо всегда, но на этот раз все было особенно замечательно. Он только теперь осознал, что мог легко потерять это прекрасное чувство семейной гармонии и отдыха в кругу любящих людей. Весь этот маленький мирок, оказывается, очень легко разрушить.
Рейд подумал, что впредь будет гораздо осторожнее. Их спокойствию угрожали как внешние враги, так и внутренние, крывшиеся в них самих, и необходимо очень внимательно следить, чтобы ничто на свете не нарушило волшебной гармонии, царившей в семье, которую создали они с Джиной. Ведь сколько ни плачь об утерянном, его уже не вернешь. Так что лучше заранее суметь оценить то, что имеешь, пока из-за собственной невнимательности это не утратил.
— Бабушка, я хочу пойти с тобой на гимнастику в новых спортивных тапочках, — заявил Бобби.
Значит, они уже занимаются аэробикой!
— На гимнастику? — Рейд удивленно поднял бровь и посмотрел на свою мать, занятую вместе с Джиной рассматриванием огромной горы фотографий. — Ты ходишь на гимнастику? — Он не мог себе представить свою достаточно грузную и почтенного вида мать, прыгающую на занятиях по аэробике.
— Только не надо надо мной смеяться, Рейд, — проворчала она. — Стив говорит, что если я буду придерживаться моей новой диеты, которая на самом деле не такая уж и трудная…
— Совершенно верно, мистер Тайсон, — отозвалась Шерли из кухни. — Мы все теперь сидим на этой диете. Она богата белком, почти без жиров, и после четырех часов вечера нельзя употреблять углеводы. Вам она тоже отлично подойдет.
— И ночью спишь лучше, — с нескрываемым энтузиазмом вставила Трейси. — Даже на Бобби действует. Он спит как сурок.
— Стив говорит, что это потому, что мы всю нашу энергию вырабатываем утром, как и должно быть, а к вечеру тело разгружается, и спится гораздо лучше, — подхватила Лорна Тайсон. — Я себя чувствую намного бодрее, и мне нравится делать упражнения и качать мышцы.
— Качать мышцы? — Рейд с трудом верил своим ушам.
— Да. Бабушка поднимает гантели, папа, — важно объяснил Бобби.
— Это тонизирует мышцы, — добавила мать Рейда.
— А зачем тебе накачанные мышцы?
— Не хочу, чтобы они были дряблыми. Они и так давно одрябли, и мне это надоело. Рейд, мне всего лишь шестьдесят. Я в моем возрасте хочу еще оставаться молодой. Почему бы и нет?
— Действительно, почему бы и нет? — Рейд улыбнулся матери. Ему было очень приятно знать, что она делает что-то, доставляющее ей удовольствие. — Так держать, мама. — Его взгляд выражал одобрение и восхищение. — Ты и в семьдесят останешься молодой.
— О! — она даже вспыхнула от удовольствия. — Как хорошо. Рейд, что ты так говоришь. Твои сестры считают, что глупо в моем возрасте ходить на аэробику.
— Они просто тебе завидуют.
Она рассмеялась.
— Должна признаться, что очень рада, что познакомилась со Стивом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14