5 июня команда перебралась жить на судно. Была взята и упряжка собак с нартами. 8 июня при тихой солнечной погоде корабли «в половине шестого часу по полудни подняли якорь и пошли в путь свой, распустя парусы фок и топсель» (л. 2).
На буксире вели большой ялбот с дровами, несколько позади шел дощаник с назначенной на него командой во главе с квартирмейстером Афанасием Толмачевым. За дощаником на буксире вели каяк с мукой. Плавание по неизвестному фарватеру Лены без лоцмана было нелегким. Частые посадки на мель замедляли плавание, хотя такие задержки позволяли лучше выяснить расположение встречающихся островов, проток, мелей. В журнале много записей о селениях, смене лесов лугами, затем тундрой, горных кряжах, какая где ловится рыба, какой народ где живет и т. п. Впоследствии Х. Лаптев использует эти записи для рассказа о Лене в своем «Описании…».
Больше месяца длилось плавание по Лене и Крестяцкой протоке, в которую смело вошли под лоцманской проводкой боцманмата Василия Медведева. Он еще в 1737 году перегонял дубель-шлюпку из Оленека в Лену и разведал тогда фарватер, проведя судно с моря в Лену по Крестяцкой протоке.
Впереди шли мелкосидящие дощаник и каяк с мукой.
Выйдя 19 июля на взморье, оказавшееся свободным ото льдов, пришлось искать фарватер. Мелкосидящие дощаник и каяк отправили сразу на юго-запад вдоль берега к устью Оленека, перегрузив часть провианта с каяка на дубель-шлюпку. Пока искали фарватер для опознания с моря входа в Крестяцкую протоку, по приказу Х. Лаптева на возвышенном берегу северного мыса у устья протоки соорудили из бревен плавника маяк высотой 7 сажен.
21 июля 1737 года по найденному фарватеру «Якуцк» вышел в море курсом на запад. Вначале он успешно лавировал среди встречавшихся дрейфующих льдов. Не заходя в Оленек, куда благополучно дошли дощаник и каяк с провиантом, «Якуцк» стремился сразу выйти к берегу, ведущему в устье реки Анабар. За сутки проходили по 20 — 25 миль вдоль видневшегося на юге невысокого плоского берега. Иногда льды окружали судно, тогда по приказу Лаптева часть команды сходила на льдины, шестами и пешнями расталкивала их, протягивая судно на чистые места, откуда можно было идти на веслах или под парусом.
На траверзе Анабарского залива льда стало меньше, так как его отнесло течением из реки. Х. Лаптев, зная, что устье Анабара уже обследовано его предшественником В. В. Прончищевым, решил не терять времени и повернул «Якуцк» на северо-запад, вдоль прямолинейного берега, тянущегося от устья Анабара на север и показанного на карте Челюскина, составленной по результатам плавания 1736 года.
Здесь 27 июля неожиданно милях в восьми впереди по курсу открылись высокие утесистые мысы, обрамлявшие вход в неизвестный залив, который не был отмечен на карте. Лаптев приказал идти к южному, более высокому мысу. Это был нынешний мыс Пакса. В одном кабельтове от берега отдали якорь, глубина — 7 сажен. Участников похода поразила невиданная в этих краях отвесность скал мыса, мимо которого сильное течение несло редкие льдины. На большом ялботе (буксировавшемся в походе за кормой судна) с шестью гребцами отправили геодезиста Н. Чекина исследовать обнаруженный залив, которому Х. Лаптев дал название Нордвик, то есть Северный залив, вероятно, потому, что вид утесистых входных мысов залива напомнил ему входы в заливы норвежских шхер.
Шлюпочная партия геодезиста Н. Чекина прошла вдоль северного берега залива (то есть южного берега современного острова Бегичева) на запад не меньше 10 верст, пеленгуя последовательно приметные мысы, видневшиеся на юго-западе, потом направилась на юг и вдоль южного берега вернулась обратно к судну, которое тем временем перешло к западной стороне мыса Пакса, чтобы избежать столкновения с дрейфующими льдами. Через 7 часов Н. Чекин вернулся и доложил, что «ходил северным берегом не меньше 10 верст и тот берег и вся губа приложенным при сем румбами описана, песцов видал довольное число и одного белого медведя. Людей и промышленных зимовьев не видал» (л. 31). Чекин в целом правильно указал ширину и длину залива, но видневшаяся на западе «низкая темная земля», образующая, по его мнению западный берег залива Нордвик, в действительности была полосой загрязненного льда. Это выявилось только в 1909 году походами известного исследователя Таймыра Н. А. Бегичева.
Однако у Х. Лаптева были сомнения относительно того, что же они обнаружили: залив или пролив? На своей итоговой карте 1743 года на месте перешейка, образующего западный берег замкнутого залива Нордвик, он сделал пометку: «Изведать надлежит». Недостаток времени не позволил ему это сделать.
В корабельном журнале «Якуцка» записана подробная характеристика обследованного залива Нордвик, которая почти целиком вошла затем в «Описание…» Х. Лаптева, в раздел лоцийного описания берегов.
Закончив опись залива Нордвик, Х. Лаптев приказал идти на север. Дрейфующего льда по мере движения на север становилось больше. Пройдя около 30 миль на север вдоль нынешнего острова Бегичева (считаемого материком), дубель-шлюпка уперлась в громадную «ледяную гору», наторошенную напором льда с моря, высотой более 10 сажен. Гора прикрывала судно от напора льдов, и Х. Лаптев решил отстояться за этим естественным укрытием. Здесь простояли с 29 июля по 5 августа, когда льды несколько отнесло и появилась возможность продвигаться на север между «стоячим», припайным льдом, окаймляющим северный берег острова Бегичева, и чистой водой, окружавшей величественный скалистый остров, известный морякам еще по плаванию 1736 года, но оставшийся безымянным.
Понимая, что географическое открытие тогда только полноценно, когда открытый объект получает собственное название, Х. Лаптев по примеру испанских и португальских мореплавателей, дававших открытым землям названия по именам святых, на дни которых приходились такие открытия, недолго думая, заглянул в святцы. Увидев, что на 6 августа приходится день святого преображения господня, он приказал под этим названием занести остров в судовой журнал. Весь день «шли благополучно около стоячего льду в Хатангскую губу и острову С. Преображения и как стали меж острова и льду, то расстояние чистой воды было не больше 2 миль. Перешли в Хатангскую губу к западному берегу и стали у зимовья» (л. 33). Это было небольшое «отъезжее» зимовье. Большое «коренное» зимовье, построенное туруханским торговым человеком Василием Созоновским, располагалось в устье реки Балахни, в сотне верст южнее, а от него к северу через каждые 20 — 25 верст имелись «отъезжие» зимовья. На последнее к северу зимовье — Конечное «наткнулись» моряки «Якуцка» еще в плавание 1736 года. Прокладка пути «Якуцка», по данным его журнала на современной крупномасштабной навигационной карте, показывает, что зимовье Конечное располагалось в 12 км севернее мыса Сибирского, в устье нынешней речки Осипа.
Х. Лаптев намеревался выгрузить здесь часть провианта с перегруженного судна на тот случай, если бы дубель-шлюпка погибла на севере во льдах, а экипажу пришлось бы добираться сюда пешком. Эта мера была отнюдь не лишней. Однако с моря подул восточный ветер, появился лед, и пришлось спасаться от него на юг, в Хатангский залив, где вскоре заметили другое зимовье в устье нынешней речки Журавлева. Х. Лаптев приказал промерить глубины в ее устье с ялбота, а когда выяснилось, что глубина в речке 7 — 8 футов (2 — 2,5 м), немедленно ввел в нее судно. Отдали якорь и приступили к разгрузке муки, которую складывали в сарай при зимовье, хозяин которого помогал морякам. А на горизонте всю видимую часть Хатангского залива запрудило льдом. Служители «Якуцка» благодарно смотрели на командира, чья находчивость и решительность помогли избежать неминуемой гибели судна, а возможно, и многим из них, не введи он своевременно дубель-шлюпку на пределе ее осадки в устье этой речушки.
13 августа задул сильный юго-западный ветер, и через сутки лед унесло. До горизонта расстилалась чистая вода.
Покинув речку Журавлева, участники похода оставили у зимовья, куда намеревались вернуться зимовать, большой ялбот.
14 августа «Якуцк» вышел из своего укрытия и, подгоняемый попутным ветром, со скоростью 4 — 5 миль в час устремился к северу вдоль восточного берега, того самого, вдоль которого три года назад проходили моряки в своей первой попытке обойти неожиданно возникший перед ними далеко протянувшийся к северу неведомый выступ материка, который им предстояло теперь исследовать и положить на карту.
Лед почти не встречался, и «Якуцк» на всех парусах шел вдоль высокого скалистого берега. В судовом журнале записано: «…берег прикрут». Так охарактеризовано побережье между нынешними мысами Сибирский и бухтой Марии Прончищевой. Здесь, у мыса Цветкова, есть почти отвесные обрывы высотой до 40 метров. А дальше в глубине побережья моряки видели высокие горы — отроги хребта Бырранга, которые тоже упомянуты в журнале и в «Описании…» Х. Лаптева.
На третий день пути берег снизился, показался низкий плоский остров (о. Петр Южный), против него в берег вдавалась большая губа (ныне залив Вездеходный). 16 августа в журнале записано: «Пришли к губе, которая именована Петровскою, а в ней остров, который именован Святого Петра» (л. 39). Замечены были и два мелких островка у северного берега острова Петра, которые впоследствии Х. Лаптев поместил на свою карту. В тексте «Описания…» Х. Лаптев распространил название Петра и на них: «Острова Петра, их три» (на современных картах эти два островка получили собственные названия: остров Клешня и остров Многомысный — по их конфигурации).
Низкий берег к северо-востоку от острова Петра, являющийся в действительности группой песчаных островов (это было установлено только в 1940-е годы), моряки «Якуцка» нанесли на карту в виде сплошной линии, что не удивительно, так как с моря нельзя различить узких проливов между низкими песчаными берегами.
17 августа увидели еще один низменный остров, а за ним вдающуюся в берег бухту с песчаными берегами. «Остров Андрея и губа его лежат низко» — так о них записано в журнале. Это был нынешний остров Дождевой, как его назвали гидрографы в 1941 году, поскольку на мелкомасштабных картах того времени он был безымянным, а название «остров Андрея» со времен экспедиции Б. Вилькицкого в 1913 году относили к другому острову.
Едва остров Андрея (т. е. остров Дождевой) скрылся за кормой, заметили, что берег поворачивает к западу. Место поворота Х. Лаптев решил определить поточнее астрономическим путем. Для этого нужно было высадиться на сушу. Повернули к низкому песчаному берегу, который оказался приглубым. Дубель-шлюпка подошла к нему вплотную. С носа на песок перебросили трап, спустили по нему якорь и зарыли в грунт. Снесли на берег квадрант, который подвесили на струне под треногой, сооруженной из бревен плавника. Струна — отвесная линия — означала зенит. Солнце поднималось не спеша, следили за тенью по колышкам, замечая уменьшение ее длины. Когда тень уменьшаться перестала, Челюскин навел на солнечный диск визирные нити диоптров. Угол между их осью и струной давал зенитное расстояние солнца в полдень, позволявшее по астрономическим таблицам вычислить широту места — 76°41'. Место наблюдений Х. Лаптев так описал: «Северной песок — лежит полукружием» .
Когда работали на берегу с квадрантом, заметили на северо-западе окруженный льдом высокий скалистый остров. Штурман С. Челюскин узнал его: в 1736 году «Якуцк» дважды проходил мимо этого острова, но тогда ему не дали названия. Был день 18 августа, в святцах он значился днем святого Павла. Под именем «остров Св. Павла» и записали в журнал дважды запеленгованный остров.
От острова Св. Павла (т. е. остров Андрея современных карт) держали курс вдоль берега к западу, но вскоре дрейфующий лед заставил прижаться ближе к берегу. Прибрежными разводьями шли теперь на запад к видневшемуся на горизонте невысокому скалистому мысу, у которого вечером стали на якорь. Х. Лаптев послал геодезиста Чекина осмотреть море за мысом, который наименовали в честь святого Игнатия, упомянутого в святцах в этот день — 20 августа. Вскоре Чекин вернулся и рассказал, что льды простираются на запад до горизонта, пройти в них нельзя. Используя задержку, Лаптев приказал соорудить на мысе маяк, который сделали из бревен плавника, установленных на одинокой скале, оказавшейся вблизи берега. Прибили к нему доску с надписью. Маяк стал иметь вид креста.
В ночь на 20 августа южным ветром льды отогнало, образовалось прибрежное разводье, по нему мореплаватели шли сначала на веслах, а потом поставили и паруса. За следующим приметным мысом далеко к югу простиралась большая губа с гористыми берегами. Это был нынешний залив Фаддея, но моряки ошибочно посчитали его за устьевую губу реки Таймыры, к которой они так стремились на пути к Енисею. Однако найти устье реки не удалось, так как губа была покрыта невзломанным припайным льдом. Ничего не оставалось, как плыть на северо-запад к видневшемуся там высокому скалистому мысу.
21 августа, в день святого Фаддея, Лаптев, беря пеленги на приближающийся мыс стал записывать его как мыс Св. Фаддея. Мыс вдавался в море узким скалистым утесом. Под его защитой отдали якорь в 50 саженях от берега.
«От мыса С. Фаддея видим острова в 7 милях, именованы Святого Самуила…» — так были нанесены на карту нынешние острова Фаддея.
Дальше на север прохода не было, за мысом стоял невзломанный припай. Вот когда пригодилась взятая еще в Якутске упряжка собак. На ялботе их свезли прямо на ледовый припай за мысом Фаддея. Геодезист Н. Чекин вдвоем с солдатом поехали на нарте по прибрежному льду посмотреть, как далеко он тянется и нет ли в нем где прохода. Тем временем Х. Лаптев послал группу солдат во главе с С. Челюскиным по западному берегу открытой губы — заливу Фаддея — разведать, есть ли устье большой реки Таймыры в ее южной вершине.
Разведочные походы помощников Х. Лаптева продолжались больше суток. Группа Н. Чекина проехала на собаках свыше 20 верст, с высокого берегового обрыва осматривала горизонт, но всюду видела бескрайние ледовые поля. Среди них в 19 милях виднелся большой остров, названный островом Святого Иллариона» , а западнее — «горы высокие и далее на норд берег, от которого возвратились в 1736 г. и острова, именованные нами Святого Лаврентия».
Партия С. Челюскина устья реки в губе не нашла. На обратном пути моряки соорудили маяк-гурий высотой в полторы сажени из каменных плит на самом мысе Фаддея.
Видя, что льды покрывают на севере все видимое пространство, Х. Лаптев созвал на консилиум всех унтер-офицеров. Корабельный совет единодушно постановил, что из-за «препятствия льдов и позднего времени» следует возвратиться на юг, на зимовку.
22 августа «Якуцк» взял курс на юго-восток. Под утро следующего дня задул попутный штормовой северо-западный ветер, которым со скоростью 8 — 9 миль в час несло дубель-шлюпку. Под утро 24 августа подошли к входу в Хатангский залив, опознав его по острову Преображения, открывшемуся за 15 миль.
Х. Лаптев хотел забрать из зимовья за Конечным оставленные там перед походом на север большой судовой ялбот и провиант. Но подойти к зимовью не удалось из-за льдов, блокировавших берег.
Схема пути д/ш «Якутцк» в 1739 — 1740 гг.
Во исполнение указа Адмиралтейств-коллегии решили не возвращаться в Оленекский залив, где зимовали в 1735 — 1737 годах, а искать зимнего убежища для судна и людей поближе к месту, от которого возвратились. Таким местом, удобным для зимнего отстоя судна и жилья людей, оказалась река Хатанга, о которой морякам рассказывали усть-оленекские жители еще на предыдущей зимовке.
Было известно, что вход в реку глубок, по ее берегам часто встречаются зимовья русских и «новокрещенных» якутов (так называли долган), в 100 верстах выше устья уже попадаются «стоячие» деревья, много плавника на пляжах. Хороша рыбная ловля и охота на оленей. Кроме того, по реке Хатанге проходил зимний почтовый тракт, связывающий центры Туруханского и Якутского уездов — города Туруханск (тогда его чаще называли Мангазейск) и Якутск.
Обогнув нынешний мыс Сибирский, «Якуцк» 24 августа вошел в Хатангский залив, в котором льда было меньше. У зимовья в устье нынешней речки Новая на берегу заметили большую лодку, принадлежащую владельцу здешних охотничьих промыслов Василию Созоновскому. Он согласился дать ее временно морякам «Якуцка» для поездки к зимовью у р. Журавлева, где еще с лета два солдата караулили выгруженный с судна провиант и оставленный там большой ялбот. Партии солдат во главе с матросом Щелкановым, оставляемой в устье реки Новая, было приказано, как только лед позволит, на промысловой лодке добраться к зимовью у р. Журавлева, нагрузить провиантом большой ялбот и догонять дубель-шлюпку, направляющуюся в реку Хатангу на зимовку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
На буксире вели большой ялбот с дровами, несколько позади шел дощаник с назначенной на него командой во главе с квартирмейстером Афанасием Толмачевым. За дощаником на буксире вели каяк с мукой. Плавание по неизвестному фарватеру Лены без лоцмана было нелегким. Частые посадки на мель замедляли плавание, хотя такие задержки позволяли лучше выяснить расположение встречающихся островов, проток, мелей. В журнале много записей о селениях, смене лесов лугами, затем тундрой, горных кряжах, какая где ловится рыба, какой народ где живет и т. п. Впоследствии Х. Лаптев использует эти записи для рассказа о Лене в своем «Описании…».
Больше месяца длилось плавание по Лене и Крестяцкой протоке, в которую смело вошли под лоцманской проводкой боцманмата Василия Медведева. Он еще в 1737 году перегонял дубель-шлюпку из Оленека в Лену и разведал тогда фарватер, проведя судно с моря в Лену по Крестяцкой протоке.
Впереди шли мелкосидящие дощаник и каяк с мукой.
Выйдя 19 июля на взморье, оказавшееся свободным ото льдов, пришлось искать фарватер. Мелкосидящие дощаник и каяк отправили сразу на юго-запад вдоль берега к устью Оленека, перегрузив часть провианта с каяка на дубель-шлюпку. Пока искали фарватер для опознания с моря входа в Крестяцкую протоку, по приказу Х. Лаптева на возвышенном берегу северного мыса у устья протоки соорудили из бревен плавника маяк высотой 7 сажен.
21 июля 1737 года по найденному фарватеру «Якуцк» вышел в море курсом на запад. Вначале он успешно лавировал среди встречавшихся дрейфующих льдов. Не заходя в Оленек, куда благополучно дошли дощаник и каяк с провиантом, «Якуцк» стремился сразу выйти к берегу, ведущему в устье реки Анабар. За сутки проходили по 20 — 25 миль вдоль видневшегося на юге невысокого плоского берега. Иногда льды окружали судно, тогда по приказу Лаптева часть команды сходила на льдины, шестами и пешнями расталкивала их, протягивая судно на чистые места, откуда можно было идти на веслах или под парусом.
На траверзе Анабарского залива льда стало меньше, так как его отнесло течением из реки. Х. Лаптев, зная, что устье Анабара уже обследовано его предшественником В. В. Прончищевым, решил не терять времени и повернул «Якуцк» на северо-запад, вдоль прямолинейного берега, тянущегося от устья Анабара на север и показанного на карте Челюскина, составленной по результатам плавания 1736 года.
Здесь 27 июля неожиданно милях в восьми впереди по курсу открылись высокие утесистые мысы, обрамлявшие вход в неизвестный залив, который не был отмечен на карте. Лаптев приказал идти к южному, более высокому мысу. Это был нынешний мыс Пакса. В одном кабельтове от берега отдали якорь, глубина — 7 сажен. Участников похода поразила невиданная в этих краях отвесность скал мыса, мимо которого сильное течение несло редкие льдины. На большом ялботе (буксировавшемся в походе за кормой судна) с шестью гребцами отправили геодезиста Н. Чекина исследовать обнаруженный залив, которому Х. Лаптев дал название Нордвик, то есть Северный залив, вероятно, потому, что вид утесистых входных мысов залива напомнил ему входы в заливы норвежских шхер.
Шлюпочная партия геодезиста Н. Чекина прошла вдоль северного берега залива (то есть южного берега современного острова Бегичева) на запад не меньше 10 верст, пеленгуя последовательно приметные мысы, видневшиеся на юго-западе, потом направилась на юг и вдоль южного берега вернулась обратно к судну, которое тем временем перешло к западной стороне мыса Пакса, чтобы избежать столкновения с дрейфующими льдами. Через 7 часов Н. Чекин вернулся и доложил, что «ходил северным берегом не меньше 10 верст и тот берег и вся губа приложенным при сем румбами описана, песцов видал довольное число и одного белого медведя. Людей и промышленных зимовьев не видал» (л. 31). Чекин в целом правильно указал ширину и длину залива, но видневшаяся на западе «низкая темная земля», образующая, по его мнению западный берег залива Нордвик, в действительности была полосой загрязненного льда. Это выявилось только в 1909 году походами известного исследователя Таймыра Н. А. Бегичева.
Однако у Х. Лаптева были сомнения относительно того, что же они обнаружили: залив или пролив? На своей итоговой карте 1743 года на месте перешейка, образующего западный берег замкнутого залива Нордвик, он сделал пометку: «Изведать надлежит». Недостаток времени не позволил ему это сделать.
В корабельном журнале «Якуцка» записана подробная характеристика обследованного залива Нордвик, которая почти целиком вошла затем в «Описание…» Х. Лаптева, в раздел лоцийного описания берегов.
Закончив опись залива Нордвик, Х. Лаптев приказал идти на север. Дрейфующего льда по мере движения на север становилось больше. Пройдя около 30 миль на север вдоль нынешнего острова Бегичева (считаемого материком), дубель-шлюпка уперлась в громадную «ледяную гору», наторошенную напором льда с моря, высотой более 10 сажен. Гора прикрывала судно от напора льдов, и Х. Лаптев решил отстояться за этим естественным укрытием. Здесь простояли с 29 июля по 5 августа, когда льды несколько отнесло и появилась возможность продвигаться на север между «стоячим», припайным льдом, окаймляющим северный берег острова Бегичева, и чистой водой, окружавшей величественный скалистый остров, известный морякам еще по плаванию 1736 года, но оставшийся безымянным.
Понимая, что географическое открытие тогда только полноценно, когда открытый объект получает собственное название, Х. Лаптев по примеру испанских и португальских мореплавателей, дававших открытым землям названия по именам святых, на дни которых приходились такие открытия, недолго думая, заглянул в святцы. Увидев, что на 6 августа приходится день святого преображения господня, он приказал под этим названием занести остров в судовой журнал. Весь день «шли благополучно около стоячего льду в Хатангскую губу и острову С. Преображения и как стали меж острова и льду, то расстояние чистой воды было не больше 2 миль. Перешли в Хатангскую губу к западному берегу и стали у зимовья» (л. 33). Это было небольшое «отъезжее» зимовье. Большое «коренное» зимовье, построенное туруханским торговым человеком Василием Созоновским, располагалось в устье реки Балахни, в сотне верст южнее, а от него к северу через каждые 20 — 25 верст имелись «отъезжие» зимовья. На последнее к северу зимовье — Конечное «наткнулись» моряки «Якуцка» еще в плавание 1736 года. Прокладка пути «Якуцка», по данным его журнала на современной крупномасштабной навигационной карте, показывает, что зимовье Конечное располагалось в 12 км севернее мыса Сибирского, в устье нынешней речки Осипа.
Х. Лаптев намеревался выгрузить здесь часть провианта с перегруженного судна на тот случай, если бы дубель-шлюпка погибла на севере во льдах, а экипажу пришлось бы добираться сюда пешком. Эта мера была отнюдь не лишней. Однако с моря подул восточный ветер, появился лед, и пришлось спасаться от него на юг, в Хатангский залив, где вскоре заметили другое зимовье в устье нынешней речки Журавлева. Х. Лаптев приказал промерить глубины в ее устье с ялбота, а когда выяснилось, что глубина в речке 7 — 8 футов (2 — 2,5 м), немедленно ввел в нее судно. Отдали якорь и приступили к разгрузке муки, которую складывали в сарай при зимовье, хозяин которого помогал морякам. А на горизонте всю видимую часть Хатангского залива запрудило льдом. Служители «Якуцка» благодарно смотрели на командира, чья находчивость и решительность помогли избежать неминуемой гибели судна, а возможно, и многим из них, не введи он своевременно дубель-шлюпку на пределе ее осадки в устье этой речушки.
13 августа задул сильный юго-западный ветер, и через сутки лед унесло. До горизонта расстилалась чистая вода.
Покинув речку Журавлева, участники похода оставили у зимовья, куда намеревались вернуться зимовать, большой ялбот.
14 августа «Якуцк» вышел из своего укрытия и, подгоняемый попутным ветром, со скоростью 4 — 5 миль в час устремился к северу вдоль восточного берега, того самого, вдоль которого три года назад проходили моряки в своей первой попытке обойти неожиданно возникший перед ними далеко протянувшийся к северу неведомый выступ материка, который им предстояло теперь исследовать и положить на карту.
Лед почти не встречался, и «Якуцк» на всех парусах шел вдоль высокого скалистого берега. В судовом журнале записано: «…берег прикрут». Так охарактеризовано побережье между нынешними мысами Сибирский и бухтой Марии Прончищевой. Здесь, у мыса Цветкова, есть почти отвесные обрывы высотой до 40 метров. А дальше в глубине побережья моряки видели высокие горы — отроги хребта Бырранга, которые тоже упомянуты в журнале и в «Описании…» Х. Лаптева.
На третий день пути берег снизился, показался низкий плоский остров (о. Петр Южный), против него в берег вдавалась большая губа (ныне залив Вездеходный). 16 августа в журнале записано: «Пришли к губе, которая именована Петровскою, а в ней остров, который именован Святого Петра» (л. 39). Замечены были и два мелких островка у северного берега острова Петра, которые впоследствии Х. Лаптев поместил на свою карту. В тексте «Описания…» Х. Лаптев распространил название Петра и на них: «Острова Петра, их три» (на современных картах эти два островка получили собственные названия: остров Клешня и остров Многомысный — по их конфигурации).
Низкий берег к северо-востоку от острова Петра, являющийся в действительности группой песчаных островов (это было установлено только в 1940-е годы), моряки «Якуцка» нанесли на карту в виде сплошной линии, что не удивительно, так как с моря нельзя различить узких проливов между низкими песчаными берегами.
17 августа увидели еще один низменный остров, а за ним вдающуюся в берег бухту с песчаными берегами. «Остров Андрея и губа его лежат низко» — так о них записано в журнале. Это был нынешний остров Дождевой, как его назвали гидрографы в 1941 году, поскольку на мелкомасштабных картах того времени он был безымянным, а название «остров Андрея» со времен экспедиции Б. Вилькицкого в 1913 году относили к другому острову.
Едва остров Андрея (т. е. остров Дождевой) скрылся за кормой, заметили, что берег поворачивает к западу. Место поворота Х. Лаптев решил определить поточнее астрономическим путем. Для этого нужно было высадиться на сушу. Повернули к низкому песчаному берегу, который оказался приглубым. Дубель-шлюпка подошла к нему вплотную. С носа на песок перебросили трап, спустили по нему якорь и зарыли в грунт. Снесли на берег квадрант, который подвесили на струне под треногой, сооруженной из бревен плавника. Струна — отвесная линия — означала зенит. Солнце поднималось не спеша, следили за тенью по колышкам, замечая уменьшение ее длины. Когда тень уменьшаться перестала, Челюскин навел на солнечный диск визирные нити диоптров. Угол между их осью и струной давал зенитное расстояние солнца в полдень, позволявшее по астрономическим таблицам вычислить широту места — 76°41'. Место наблюдений Х. Лаптев так описал: «Северной песок — лежит полукружием» .
Когда работали на берегу с квадрантом, заметили на северо-западе окруженный льдом высокий скалистый остров. Штурман С. Челюскин узнал его: в 1736 году «Якуцк» дважды проходил мимо этого острова, но тогда ему не дали названия. Был день 18 августа, в святцах он значился днем святого Павла. Под именем «остров Св. Павла» и записали в журнал дважды запеленгованный остров.
От острова Св. Павла (т. е. остров Андрея современных карт) держали курс вдоль берега к западу, но вскоре дрейфующий лед заставил прижаться ближе к берегу. Прибрежными разводьями шли теперь на запад к видневшемуся на горизонте невысокому скалистому мысу, у которого вечером стали на якорь. Х. Лаптев послал геодезиста Чекина осмотреть море за мысом, который наименовали в честь святого Игнатия, упомянутого в святцах в этот день — 20 августа. Вскоре Чекин вернулся и рассказал, что льды простираются на запад до горизонта, пройти в них нельзя. Используя задержку, Лаптев приказал соорудить на мысе маяк, который сделали из бревен плавника, установленных на одинокой скале, оказавшейся вблизи берега. Прибили к нему доску с надписью. Маяк стал иметь вид креста.
В ночь на 20 августа южным ветром льды отогнало, образовалось прибрежное разводье, по нему мореплаватели шли сначала на веслах, а потом поставили и паруса. За следующим приметным мысом далеко к югу простиралась большая губа с гористыми берегами. Это был нынешний залив Фаддея, но моряки ошибочно посчитали его за устьевую губу реки Таймыры, к которой они так стремились на пути к Енисею. Однако найти устье реки не удалось, так как губа была покрыта невзломанным припайным льдом. Ничего не оставалось, как плыть на северо-запад к видневшемуся там высокому скалистому мысу.
21 августа, в день святого Фаддея, Лаптев, беря пеленги на приближающийся мыс стал записывать его как мыс Св. Фаддея. Мыс вдавался в море узким скалистым утесом. Под его защитой отдали якорь в 50 саженях от берега.
«От мыса С. Фаддея видим острова в 7 милях, именованы Святого Самуила…» — так были нанесены на карту нынешние острова Фаддея.
Дальше на север прохода не было, за мысом стоял невзломанный припай. Вот когда пригодилась взятая еще в Якутске упряжка собак. На ялботе их свезли прямо на ледовый припай за мысом Фаддея. Геодезист Н. Чекин вдвоем с солдатом поехали на нарте по прибрежному льду посмотреть, как далеко он тянется и нет ли в нем где прохода. Тем временем Х. Лаптев послал группу солдат во главе с С. Челюскиным по западному берегу открытой губы — заливу Фаддея — разведать, есть ли устье большой реки Таймыры в ее южной вершине.
Разведочные походы помощников Х. Лаптева продолжались больше суток. Группа Н. Чекина проехала на собаках свыше 20 верст, с высокого берегового обрыва осматривала горизонт, но всюду видела бескрайние ледовые поля. Среди них в 19 милях виднелся большой остров, названный островом Святого Иллариона» , а западнее — «горы высокие и далее на норд берег, от которого возвратились в 1736 г. и острова, именованные нами Святого Лаврентия».
Партия С. Челюскина устья реки в губе не нашла. На обратном пути моряки соорудили маяк-гурий высотой в полторы сажени из каменных плит на самом мысе Фаддея.
Видя, что льды покрывают на севере все видимое пространство, Х. Лаптев созвал на консилиум всех унтер-офицеров. Корабельный совет единодушно постановил, что из-за «препятствия льдов и позднего времени» следует возвратиться на юг, на зимовку.
22 августа «Якуцк» взял курс на юго-восток. Под утро следующего дня задул попутный штормовой северо-западный ветер, которым со скоростью 8 — 9 миль в час несло дубель-шлюпку. Под утро 24 августа подошли к входу в Хатангский залив, опознав его по острову Преображения, открывшемуся за 15 миль.
Х. Лаптев хотел забрать из зимовья за Конечным оставленные там перед походом на север большой судовой ялбот и провиант. Но подойти к зимовью не удалось из-за льдов, блокировавших берег.
Схема пути д/ш «Якутцк» в 1739 — 1740 гг.
Во исполнение указа Адмиралтейств-коллегии решили не возвращаться в Оленекский залив, где зимовали в 1735 — 1737 годах, а искать зимнего убежища для судна и людей поближе к месту, от которого возвратились. Таким местом, удобным для зимнего отстоя судна и жилья людей, оказалась река Хатанга, о которой морякам рассказывали усть-оленекские жители еще на предыдущей зимовке.
Было известно, что вход в реку глубок, по ее берегам часто встречаются зимовья русских и «новокрещенных» якутов (так называли долган), в 100 верстах выше устья уже попадаются «стоячие» деревья, много плавника на пляжах. Хороша рыбная ловля и охота на оленей. Кроме того, по реке Хатанге проходил зимний почтовый тракт, связывающий центры Туруханского и Якутского уездов — города Туруханск (тогда его чаще называли Мангазейск) и Якутск.
Обогнув нынешний мыс Сибирский, «Якуцк» 24 августа вошел в Хатангский залив, в котором льда было меньше. У зимовья в устье нынешней речки Новая на берегу заметили большую лодку, принадлежащую владельцу здешних охотничьих промыслов Василию Созоновскому. Он согласился дать ее временно морякам «Якуцка» для поездки к зимовью у р. Журавлева, где еще с лета два солдата караулили выгруженный с судна провиант и оставленный там большой ялбот. Партии солдат во главе с матросом Щелкановым, оставляемой в устье реки Новая, было приказано, как только лед позволит, на промысловой лодке добраться к зимовью у р. Журавлева, нагрузить провиантом большой ялбот и догонять дубель-шлюпку, направляющуюся в реку Хатангу на зимовку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12