А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Разрубленный доспех с грохотом обрушился на каменный пол.
– Пусть этот экспонат останется в вашем музее, – предложил я, – как напоминание о том, что ни один агрессор не может чувствовать себя в безопасности даже за самой крепкой броней.
Герцог цокнул языком.
– Превосходный удар, князь. Скорее, это будет символ победы восточной мудрости над западным рационализмом.
– Особенно если считать мудростью прием Дармштадта в ЕАС, – рассмеялся я, возвращая клинок в ножны. – А теперь не позволите ли вы мне воспользоваться спутниковой связью? Я должен немедленно проинформировать Петербург.
Автомобиль с огромной скоростью несся по автобану. По бокам мелькали зеленые поля и леса Дармштадта.
– Тебе понравилось у герцога? – спросил я, чтобы как-то расшевелить молчавшую всю дорогу Юлю.
– Красиво, – ответила она, глядя в окно. – Почему ты это делаешь со мной?
– Что? – не понял я.
– Прием у герцога Дармштадтского, знакомство с русской знатью, апартаменты в лучшем Висбаденском отеле. Ты ведь знаешь, что все это не для простой девочки из Пскова.
– Ну почему же? Чем простая девчонка из Пскова хуже их всех?
– Шутишь? Может быть, я и не хуже, но я из другого мира. Мы живем по-разному, думаем по-разному. Нам никогда не понять друг друга. И ты для меня – человек из другого мира. У нас нет общего будущего.
– Происхождение, достаток – все это чушь, – возразил я. – Если люди хотят идти навстречу друг другу, они обязательно встретятся.
– Хорошо, сегодня мы были у герцога. Что дальше?
– Завтра съездим в Бад-Эймс. Прокатимся на конях по долине Лана. Потом съездим на Рейн...
– Я не про то. Эта неделя закончится, и я вернусь в свою маленькую квартирку на улице Юденича, а ты в свой дворец на Мойке. Нам не быть вместе.
– Ты всегда будешь желанной гостьей в моем доме.
– Да, конечно, – она повернулась ко мне и печально улыбнулась. – Есть пропасти, которые простому человеку никогда не перепрыгнуть.
Кажется, она понимала, что после нашего возвращения мы расстанемся навсегда.
Глава 10
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Я вошел в свой кабинет.
– Надеюсь, вы хорошо отдохнули? – улыбнулся мне Анатолий.
– И вечный бой, покой нам только снится, – отшутился я. – Что у нас самое существенное?
– Самые важные документы на вашем столе. Прочая переписка в той кожаной папке.
– Хорошо. Оставь меня и пока не соединяй ни с кем. Я поработаю с бумагами.
Я уже заканчивал просмотр неотложных документов, когда на столе зазвонил телефон.
– Прошу прощения, ваша светлость, – услышал я в трубке голос Анатолия, – но звонит Елена Сергеевна. Соединять?
– Соединяй, – буркнул я.
– Здравствуй Александр, – услышал я в трубке знакомый голос.
– Здравствуй, Лена.
– Вот, звоню поздравить тебя с тем, что у тебя хорошие адвокаты. Не думала, что тебе удастся выкрутиться на этот раз.
– Спасибо. Адвокатов я подбираю очень тщательно.
– Но ведь расчет, который они предоставили, был подлогом.
– Что ты?! Вполне реальный расчет из утвержденного советом директоров технико-экономического обоснования проекта.
– Рассказывай!
– А что ты вообще ожидала услышать?
– Ну да, ты опытный игрок. Лишнего не сболтнешь.
– Слушай, давно хочу тебя спросить, зачем тебе все это надо? Ведь после развода ты получила огромное состояние. Зачем тебе мои предприятия? Ты же все равно не справишься с управлением и погубишь дело.
– Потому что я ненавижу тебя и не остановлюсь, пока не разорю.
– Понятно. Это надолго.
– Не надейся. В следующий раз я добьюсь своего. Так что наслаждайся жизнью напоследок. Тем более у тебя, говорят, новая пассия. И что ты в ней нашел? Судя по фотографиям, которые любезно предоставили папарацци всего мира, в ней ни рожи ни кожи. Неужели так хороша в постели?
– Возможно. Что с того?
– Я просто удивляюсь, как низко ты пал. Ты всегда был бабником, но есть же какие-то пределы. Подумать только, князь Юсупов гоняется за низкопробными потаскухами! Она же дочь какого-то пролетария. Хочу тебе сообщить, если ты еще не в курсе, что список ее любовников весьма внушительный. И что интересно, ни одного человека нашего круга, все шушера какая-то.
– Был я как-то на выставке собак. Ты знаешь, многие породистые псы ничуть не умнее и даже не красивее дворняг. Родословная только пышная, ну так это бумага. Потеряется – никто и не вспомнит. А я смотрю, у тебя обширная агентура.
– Какая агентура, дорогой? О твоей новой даме уже неделю шумят и пресса, и Интернет. Всю подноготную твоей дворняжки выкопали, включая список ее кобелей. Не желаешь полюбопытствовать?
– Я не копаюсь в журналистских помоях. У тебя есть что-нибудь ко мне по делу?
– Ничего больше. Я лишь позвонила, чтобы предупредить тебя, что вскоре ты потеряешь все.
– Если ты имеешь в виду имущество, то я не держусь за него.
– Вот и прекрасно, – она бросила трубку.
Я надавил на рычаг аппарата и тут же набрал телефон Морозова.
– Здравствуйте, Григорий Васильевич, – приветствовал я его. – Мне стало известно, что ряд журналистов в печатных изданиях, на телевидении и в Интернете оказались чрезмерно ретивы, исследуя подробности жизни некоей Юлии Тимофеевны Грибовой. Не сочтите за труд, изучите все публикации на предмет нарушения законодательства об охране частной жизни. Поручите это кому-нибудь потолковее из вашей конторы. Если найдете хоть какие-то зацепки, немедленно предъявляйте иски на полную катушку. Десять процентов полученных компенсаций составят вашу премию, остальное перечислите на счет госпожи Грибовой. И еще. За каждый год тюремного заключения, на который будут осуждены эти писаки, получите от меня премию в пять тысяч рублей. Условное осуждение – две тысячи за год. Принудительные работы – триста рублей за месяц.
– Я не узнаю вас, ваше сиятельство, – отозвался Морозов. – Вы всегда были так безразличны к мнению прессы.
– Я и сейчас безразличен к тому, что пишут обо мне. Но люди, которые пострадали из-за близости к князю Юсупову, всегда могут рассчитывать на защиту с моей стороны.
– Это благородно, ваше сиятельство. Мы их порвем.
– Я рад, что для вас сошлись материальный интерес и моральное удовлетворение.
Я повесил трубку и вернулся к изучению бумаг. Закончив разбирать неотложные документы, я подтянул к себе кожаную папку. В основном там находились приглашения на всевозможные приемы, выставки, презентации и рауты. Большинство из них немедленно отправилось в мусорную корзину. Некоторые я отложил в сторону, чтобы Анатолий составил вежливый отказ. Я уже подумал, что превращаюсь в сортировочный автомат, когда мой взгляд упал на большой конверт с изображением пагоды. Я пробежал глазами лежавшую там открытку, потом перечитал медленно и откинулся в кресле. Такого поворота событий я не ожидал. Телефон на моем столе зазвонил.
– Ваше сиятельство, только что звонили из Зимнего дворца, – доложил Анатолий. – Кортеж его императорского величества прибудет к нам через пять минут.
– Что?! – я не поверил собственным ушам.
– Император по дороге из Царского Села выразил желание заехать к вам.
– Ясно, – я бросил трубку, сунул открытку в карман и заспешил к главному входу.
Когда я вышел к центральной лестнице, император уже входил во дворец.
– Здравствуйте, князь, – приветствовал он меня. – Вот, решил навестить. Не обременю?
– Что вы, ваше величество. Вы всегда желанный гость в моем доме, – я пожал ему руку.
– Наслышан о красотах вашего дворца. Да и вы меня, помнится, приглашали. Извольте же провести экскурсию, ваша светлость, – с дружеской улыбкой произнес император.
Мы поднялись на несколько ступеней, и император жестом приказал сопровождающим оставаться внизу.
– С чего прикажете начать? – поинтересовался я.
– Покажите мне ту комнату, – тихо попросил император.
Я понял, о какой комнате он говорил. Мы двинулись длинными коридорами первого этажа. Проходя через шестигранный зал, я указал на одну из комнат:
– Здесь они ожидали.
Император понимающе кивнул.
Мы спустились по старой узкой деревянной лестнице. Грузный император с трудом протиснулся в дверной проем, выходя к ней. И вот мы вошли в ту комнату. Государь обвел помещение сумрачным взглядом и неспешно произнес:
– Похоже, здесь ничего не меняли с той ночи.
– Все сохранено, – подтвердил я. Император перекрестился на богато инкрустированное каминное распятие.
– Именно этот крест и рассматривал Распутин, когда дед выстрелил в него, – сказал я.
– И после этого Гришка еще сумел выскочить во Двор и чуть не спасся, – заметил государь.
– Мой дед отвратительно стрелял, – пожал я плечами.
– Зато мой бил без промаха.
Я отвел глаза в сторону.
– Ведь это Дмитрий Павлович уложил «старца», – усмехнулся император. – Не Пуришкевич же, у которого револьвер в руках трясся.
– Для любого подданного империи такое заявление было бы святотатством, – заметил я.
– Но мы-то с вами можем говорить начистоту. Для обывателя власть должна быть священна. Но если те, кто на вершине, уверуют в свою непогрешимость и богоизбранность, то обрекут себя на неминуемую гибель. Вы понимаете, почему я к вам приехал сегодня? Я правильно выбрал место для беседы? – государь обвел рукой комнату.
– Здесь менее всего возможна установка прослушивающих устройств, – я сделал вид, что не понял намека.
– Хватит ходить кругами, – государь тяжело опустился на венецианский стул.
Я подошел к стоявшему в стороне сервировочному столику, выставил на стол два бокала и разлил в них вино.
– Ого, Мадера, – заметил государь.
– Так хотел мой дед, чтобы здесь всегда была бутылка с Мадерой, – ответил я.
– А вы, Юсуповы, оказывается, сентиментальные люди.
– Так повелось, государь. Внешне жесткое должно иметь мягкий сердечник. Внешне мягкое должно таить в себе жесткость. Иначе не выжить в этом мире.
Император выжидающе посмотрел на меня.
– Вы правы, государь, – произнес я, – все признаки секты налицо. Да, учение Гоюна привлекает все больше последователей, притом секта «Небесного предела» целенаправленно вербует сторонников в разных странах и на всех социальных уровнях. Да, Гоюн старается завладеть экономическими рычагами. Да, он пытается приобрести политическое влияние.
– Пытается приобрести?! Он сумел заварить кашу с объединением немецких государств, чем чуть было не спутал нашу политику в Европе. Он привел к власти в Китае свою группировку чиновников. Да он уже весьма влиятельная фигура!
– Я бы не переоценивал роль Гоюна в этих событиях, ваше величество. Сложно было бы представить, что такая мощная держава, как Китай, не попытается возвыситься, а такой значимый регион, как Западная Европа, безропотно подчинится русскому влиянию и не даст адекватного ответа. Россия сейчас гегемон в мире. Естественно, что любые значимые международные события затрагивают ее интересы. Вот и получается, что и Пекин, и Мюнхен выступают против Петербурга. С кем им еще бороться? Америка не игрок. Гоюн просто оказался в нужном месте в нужное время: он дал китайским реформаторам идеологию и оказался посредником при тайных переговорах немецких государств. Но не он так другой. У истории свои законы, и эти события все равно бы произошли.
– Вы считаете, что Гоюн здесь ни при чем?
– Я говорю о причинах событий. Гоюн умело воспользовался ими и взлетел на самую вершину – это говорит о недюжинном уме. К тому же он активный политик, так что сбрасывать его со счетов нельзя.
– Так он опасен или нет? – нахмурился государь.
– Опасен, но не тем, о чем вы говорите. Он сумел создать учение, которое завладело умами миллионов. Бедные и богатые, знатные и худородные, стяжатели и бессребреники видят в нем пророка и мессию, а быть пророком и мессией может только очень сильная личность. Народы не пойдут за слабым вождем, им нужен тот, кто затронет в их умах и душах самые чувствительные струны. И, похоже, Гоюн умеет это делать.
– Так в чем же его учение?
– Банальности. Не убий, ни укради, следуй мировому Дао, ищи просветления. Все, что есть во всех мировых религиях. Мудрые вещи вообще до обидного банальны. Что бы ни открыл, все уже многократно сказано и растиражировано.
– Так чем же он берет?
– Тем, что понимает, о чем говорит и с кем говорит.
– А может быть, он и есть пророк и мессия? Или лжепророк и антихрист? И будет говорить гордо и богохульно, и дана ему будет власть? – государь испытующе посмотрел на меня, но я выдержал этот взгляд.
– Я не готов еще ответить на этот вопрос, ваше величество. Но я обязательно узнаю это.
– Каким образом?
– На ловца и зверь бежит, – я достал из кармана открытку и протянул императору.
– Что это? – государь рассеянно скользнул взглядом по иероглифам.
– Приглашение от Ди Гоюна посетить его поместье в Калифорнии в любое удобное для меня время.
В комнате повисло молчание.
– Вообще-то, по правилам этикета, прилично было бы направить приглашение на русском, английском или французском языке, – заметил наконец император.
– Он дал мне понять, кого видит во мне, – ответил я. – Князь Юсупов ему не интересен. Ему нужен Сяо Лунг, Маленький Дракон, ученик Ма Ханьцина. Поэтому приглашение на китайском. И он видит во мне мастера, равного себе. Поэтому оно написано лично им, от руки, каллиграфически.
– Сложно у вас, – покачал головой государь.
– Европейский этикет не менее затейлив.
– И зачем он приглашает вас, как вы считаете?
– Не знаю. Но в любом случае это будет поединок.
– Почему вы так решили?
– Интуиция.
– Когда поедете? – спросил после небольшой паузы император.
– Не раньше чем через три недели. Мне нужно завершить еще кое-какие дела и должным образом подготовиться к встрече.
Император снова испытующе посмотрел на меня.
– Хорошо, желаю вам успеха. Но при любом исходе вы должны мне сказать, кто он.
– Можете в этом не сомневаться, ваше величество.
Государь одним махом допил вино из своего бокала и поднялся.
– Ну а дворец свой вы мне все-таки покажите. Какие тут у вас чудеса? Галерея, театр, библиотека, оранжерея...
– Мавританская гостиная, – подсказал я.
– Ведите, – улыбнулся император.
На втором этаже, в картинной галерее, император прервал экскурсию неожиданным вопросом:
– Слушайте, князь, что это за скандал приключился с вами в Висбадене?
– Скандал? – удивленно посмотрел я на него.
– Говорят, вы заявились туда с какой-то чрезвычайно юной особой.
– Вполне совершеннолетняя девица, ваше величество.
– Из простых?
– А разве это запрещено?
– Нет, конечно. Тем более что, судя по фотографиям, которые мне подсунули, дама более чем соблазнительная. Но есть же определенные нормы поведения. Я, конечно, по себе знаю: седина в бороду – бес в ребро. Человек нашего круга может позволить себе определенные вольности, но тащить любовницу на светский курорт было вовсе не обязательно.
– Но я же не отдыхать туда ехал. У меня было две задачи: провести переговоры с герцогом Дармштадтским и узнать, что думает высшее общество о секте Гоюна. И та, и другая задача требовали не привлекать к себе лишнего внимания.
– И для этого вы потащили за собой барышню?
– Разумеется. Все знают, что я сторонюсь мест, где собирается высший свет, и не лечусь на европейских курортах. Если бы я приехал один или в сопровождении светской львицы, в Мюнхене и Париже поняли бы, что я приехал на переговоры, а высшее общество забеспокоилось бы. А так всем все ясно: старый князь подцепил молодую любовницу, распушил хвост и поехал показывать ей свет.
– Гм, непростой вы человек, – покачал головой император.
– Это театр, – ответил я.
– Что? – нахмурился государь.
– Я говорю, что мы подошли к дворцовому театру, – улыбнулся я. – Сейчас таких осталось мало...
Глава 11
УЧЕНИК
Я поднялся по грязной лестнице на четвертый этаж. Какие-то неуютные были эти дома на окраине Невской стороны. Жили здесь формально безработные, которые никак не могли трудоустроиться, а на самом деле бездельники, упорно не желавшие работать. В Петербурге еще с шестидесятых годов остро не хватало рабочих рук. Люди приезжали сюда на работу с самых дальних окраин империи, а потом и из других стран ЕАС и даже из отсталых государств Африки и Азии. Впрочем, любой крупный город притягивает к себе толпы паразитов, и чем богаче мегаполис, тем многочисленнее и прожорливее проживающие в нем бездельники. В Петербурге они заселили целый район – тот, из которого уехали когда-то неквалифицированные рабочие, посчитавшие зазорным жить в низкокачественных блочных домах. Трудовые люди переселялись на Московскую сторону, в кварталы, построенные по проектам ле Корбюзье, а их старое жилье муниципалитет стал бесплатно сдавать «социально незащищенным группам». Эти люди перебивались случайными заработками, раз в год на недельку устраивались на «постоянную» работу, чтобы сохранить статус безработного и не утратить пособие и право на льготы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34