Пировать путешественникам долго не пришлось. Едва они принялись за трапезу, как поднялся ветер. Поначалу повеяло легкой свежестью, затем брызги поднятой из моря соленой воды градом полетели на палубу и хлестнули по лицам. Вскоре потоки полились сверху, сбоку, и часть приготовленного мяса смыло волной в море. Вот невезенье! Но хуже было тo, что ветер унес один из больших прямоугольных парусов, внезапно сорвав его с мачты сильнейшим внезапным порывом. Серовато-белый парус, удерживаемый фалами, трепыхнулся, снасти лопнули, он взметнулся ввысь и тут же исчез в наступившей темноте. Экипаж мутило от качки. Сухопутного полковника буквально выворачивало наизнанку, пища в один момент покинула его желудок.Но сегодня им повезло. Эпицентр бури прошел стороной, лишь немного потрепав корабль. Шторм внезапно начался и продолжался недолго.«Могло быть и хуже», – философски рассудил ротмистр и приказал экипажу браться за дело. Паруса общими усилиями опять поставили, поправили снасти, и «Кукарача» продолжила плавание. Трудно винить природу в человеческих несчастьях. Она ведь озорует и показывает свой норов неосознанно. Человек же действует осмысленно и целенаправленно, готовит подлости умело, с понятием. Так что главный враг человека – сам человек. От него все беды. А жизнь чаще всего бывает в полоску: черная, белая, опять черная… Светлая полоска обычно бывает гораздо уже и короче темной. Глава 12БОЙ С АНГЛИЧАНИНОМ Экипаж парусника едва оправился от потрясения, как на горизонте показалась темная точка, которая росла и стремительно приближалась, словно кто-то гнался за корветом. Ротмистр Степанов метнулся к капитанскому мостику, направил подзорную трубу на точку и убедился, что это корабль. Его государственную принадлежность наши путешественники долго не могли определить из-за большого расстояния, наконец с трудом разглядели британский флаг.Сергей с тревогой смотрел на чужие паруса. «Кто там, на борту? – думал он. – Самое худшее – это встретить английских пиратов, прикрывающихся вымпелом военного флота, потому что у них есть негласная „лицензия" адмиралтейства на флибустьерство. Того и гляди возьмут на абордаж. Тогда расправа будет короткой, мужиков повесят, а с аборигенками поступят именно так, как и положено поступать с подобной добычей. Но зачем сразу думать о плохом? Возможны ведь и другие варианты. Лучший из них – это настоящее английское торговое судно. В этом случае пушками нашей „Кукарачи“ мы его так пугнем, что эти англосаксы будут до самой Британии медвежьей болезнью мучиться. А если этот преследователь настоящий военный корабль, тогда перспективы туманны. Топить нас не станут, но арестовать вполне могут, для выяснения личностей членов экипажа. А где можно это выяснить? Все в той же Англии. Не хочется плыть закованным в железо, в душном трюме на опознание в недружественную страну. Даже если не в кандалах, а под „домашним арестом“, в каюте – тоже перспектива не из лучших. Как ни крути, быть узником не хочется, даже и в комфортных условиях. Свобода – вот главная ценность в жизни человека».– Итак, господа, это действительно англичане, будь они неладны! Вижу название – «Плимут», по тоннажу это судно больше нашей «Кукарачи», и вооружение его мощнее, – пояснил Степанов, разглядев в подзорную трубу все в деталях. – Кажется, это военный корабль. Нашего француза Гийома они, наверное, сразу утопят, а вот мы, вероятно, будем насильно интернированы.– И баб наших отнимут, – поддержал его пессимистические прогнозы Худойконь.– Взглянут на твою рожу, Кузя, и могут запросто на рею отправить, – решил подлить масла в огонь Строганов. – В зеркало посмотри и сразу поймешь, почему я так думаю. Пират пиратом.Ипполит хмуро оглядел впавших в уныние членов экипажа и решил, что пришла пора брать командование в свои руки.– Как я понимаю, ни у кого нет желания сдаваться на милость победителей? Выше головы, господа! Без боя мы не сдадимся! Предлагаю продать наши шкуры подороже. Все согласны вступить в решительный бой? Мужчины кивнули в знак согласия.– Слушайте, что я придумал. Все парусное вооружение приводим в действие и набираем ход. Все пушки заряжаем, но бойницы не открываем. Мы – простые путешественники и торговцы. Дальше действуем по обстоятельствам. Если они продолжат нас преследовать, попытаются остановить, станут лишние вопросы задавать, тогда ответим. Пошлем им наш горячий привет! Поздороваемся с огоньком! Одного бортового залпа хватит, чтобы их ошеломить, затем я закладываю штурвал и беру лево на борт. Пока они очухаются, мы уже будем идти обратным курсом. Юнга, ты с туземцем и тетками к парусам! Как только громыхнет последнее орудие, ставь их на разворот! Потом, не мешкая, заряжать орудия правого борта.– Дядя Ипполит, а что будет, если они подойдут к нам с левого борта? – решил уточнить Гийом.– Тогда план действий меняется на другой, прямо противоположный. Стреляем с левого борта, а поворачиваем вправо.– А что будет, если… – попробовал еще что-то уточнить юнга, но ротмистр резко оборвал его:– Все не предусмотришь! Надо слушаться меня в бою, и хватит болтать!Суда быстро сближались, англичане уже сигналили флажками, чтобы «Кукарача» замедлила ход.– Кузя, заряжай живее орудия правого борта! Тебе на все про все десять минут, потом они заметят наше шевеление у орудий. Скоренько работаем! – заорал ротмистр.Когда расстояние между кораблями сократилось до четверти мили, преследователи что-то прокричали в рупор. Степанов с капитанского мостика помахал им в ответ, но не выпустил из рук штурвала. Гийом выстроил женщин на корме, и те меланхолично стали помахивать разноцветными платочками.Англичане, видя столь мирную картину, успокоились и, поравнявшись с судном наших путешественников, выстроились поглазеть у левого борта. И тут Сергей с ужасом узнал среди моряков своего старого знакомого, ботаника, а по совместительству еще и подлого шпиона Нельсона. Строганов отпрянул от поручня и быстро упал на четвереньки, спрятавшись от посторонних взглядов.– Без стрельбы не обойтись! – крикнул он товарищам. – Кузя, бегом к орудиям! На «Плимуте» английский шпион, который меня знает. Это хитрая и пронырливая бестия!Но Худойконь внезапно решил пошалить. Поддавшись душевному порыву, казак ухватился за канат, подтянулся и, балансируя, встал на поручень. Затем резким движением атаман спустил штаны и показал преследователям голый волосатый зад. Мохнатые ягодицы рядовым морякам понравилась, и они покатились со смеху, по достоинству оценив эту грубую шутку, но старшие офицеры его поступок не одобрили и очень обиделись. А когда Кузьма вдобавок обернулся передом и по-хулигански потряс своим хозяйством, а заодно скрутил две крупных дули, то тут уже вознегодовали все британцы.Моряки засвистели, загоготали, заулюлюкали. Своей вульгарной, дурацкой выходкой Худойконь достиг желаемого результата – крепко разозлил противника. Казак спрыгнул вниз и резко рванулся к ближайшей от кормы пушке. Одновременно с этим Сергей открыл бойницу, а туземец Шавэ вытолкнул орудие вперед, на огневую позицию. Худойконь быстро примерился и приложил горящий фитиль.Первое ядро врезалось в мачту англичанина и срубило половину бизани. Главной цели, лишить противника хода – они достигли первым выстрелом! Теперь такой крейсерской скорости преследователям уже не достичь. Паруса повисли, ванты, такелаж и снасти рухнули на палубу, создавая помехи экипажу, а сама обрубленная мачта свесилась за борт и бороздила море. Под воздействием порыва ветра судно накренилось на левый борт, и пушки противника теперь целили в воду. Англичане по инерции все еще обгоняли россиян, но это был большой минус, а не плюс, ибо второе орудие «Кукарачи» было уже готово к стрельбе и тут же последовал новый выстрел.Нет, все-таки Кузя был знатным канониром! Второе ядро, кажется, влетело точно в жерло орудия противника. Ну уж в открытую орудийную бойницу наш казак точно его засадил. Мощный взрыв потряс корпус «Плимута», видимо, из-за воспламенения нескольких пороховых бочек. А атаман Худойконь уже выстрелил в третий раз, пусть и не так удачно, как раньше, но с такого убойного расстояния промазать он не мог и куда-нибудь да попал. Потом он стрелял не целясь, торопясь скорее пальнуть, чтобы корабль начал как можно быстрее маневрировать. «Кукарача» резко накренилась, стала описывать дугу, но англичанин тоже повернул следом, пытаясь пристроиться в кильватере. Однако изуродованные снасти и паруса сильно мешали движению корабля, а бывшее пиратское судно свой маневр провело гораздо быстрее. Вышло так, что оба парусника описали круг, но дуга англичан была более широкой. Противник не мог вести огонь из орудий, так как «Кукарача» была за пределами зоны поражения.Британцы могли стрелять только из ружей, столпившись на корме, но эти выстрелы не нанесли ощутимого урона. Одна пуля сбила треуголку с Ипполита, другая задела по касательной молодого туземца, а третья расщепила сосновую доску и острые щепки оцарапали щеку атаману, который принялся немилосердно ругать проклятых англичан, призывая высшие силы сослать все несчастья на голову противника.Вскоре «русский» корвет полностью завершил круговое движение и встал к англичанам кормой. Британские моряки так опешили от внезапной атаки, что пять выстрелов, сделанных с заметным запозданием, принесли минимум повреждений стремительно убегающей «Кукараче». Английский парусник по инерции еще преследовал неизвестный агрессивный корабль, но ни к какому маневру он заранее не готовился, так как британцы не успели выработать плана отражения внезапного нападения, недооценили противника. А чего им было бояться? Пушек на «Плимуте» больше, экипаж многочисленный и опытный, но эти наглецы спутали все карты своим крайне хамским поведением.Нахальные русаки, вместо того чтобы драпать, вдруг опять развернулись. Ипполит завел таки корвет левым бортом к корме «Плимута», и орудия «Кукарачи» вновь пальнули. Первый же выстрел оказался удачным, ядро влетело в окно кают-компании. На английском судне кого-то убило наповал, кого-то зацепило. Раненые визжали, мертвые молчали. Второе ядро сразило наповал нескольких стрелков, столпившихся на капитанском мостике.Когда все пушки отстрелялись, Худойконь крикнул ротмистру, что теперь дело за ним, а сам принялся проворно заряжать орудия. Гийом вновь пополз по рантам, Строганов перемещался между рядами шкотов и фалов, ослабляя или натягивая их по указаниям ротмистра.Ипполит, на протяжении всего сражения не потерявший хладнокровия, теперь резко повернул штурвал вправо, поворачиваясь кормой к корме преследователей. «Плимут» все еще полз по встречным волнам, принимая влево, и план Степанова сработал на все сто процентов, ну уж никак не меньше, чем на девяносто девять. Преследование прекратилось полностью. Оба парусника разошлись в разные стороны, описав огромные дуги. Вероятно, настырные британцы не хотели заканчивать сражение, но не всегда желание совпадает с возможностями.Строганов внимательно следил в подзорную трубу за действиями отстающих британцев и ликовал. Они вышли победителями в сражении, которое вполне могло закончиться их поражением. И вот теперь расстояние между «Кукарачей» и «Плимутом» увеличивалось с каждой минутой. Гийом с помощниками ставил на мачтах все новые и новые паруса, а британцы, наоборот, обрезали и меняли свои. В результате бывшее пиратское судно скрылось в сгущающейся мгле.Аглицкие морды очухались, но реального шанса догнать коварного противника сегодня у них не было. Пока не наступила ночь, британцы должны были починить мачты и такелаж. «Плимут», лишенный половины парусов, мог лишь имитировать преследование этого неопознанного, но очень дерзкого и опасного судна.– Полный вперед! – ревел Степанов в рупор, подгоняя марсовых.Полуголые тетки торопливо работали в вышине, рьяно выполняя указания. Наблюдать за их действиями снизу было очень занятно, так как они все время ходили по палубе без нижнего белья, а по вантам и подавно лазали неглиже. Но времени на такие глупости сейчас не было, и только Худойконь, прекратив стрелять, прислонился к мачте и, задрав вверх голову, стал наблюдать в подзорную трубу за работой туземок-морячек. Занятые тяжелым трудом женщины не обращали никакого внимания на подглядывающего мужчину, вполне возможно, что они вообще не видели в этом ничего дурного, а казак в это время отпускал сальные шуточки в их адрес и с нетерпением ожидал, когда его подружка спустится вниз.Строганов поднялся на капитанский мостик, встал к штурвалу и перекинулся несколькими восторженными русскими междометиями с Ипполитом. Напоследок полковник бросил взгляд на противника. Будем объективны, тот не был повержен, но уж точно унижен и основательно потрепан. Британцы, лишившись всех своих преимуществ после скоротечного сражения, приступили к ремонту, надеясь возобновить погоню.– Миль на десять мы оторвались от них! – поделился Строганов радостной вестью с казаком.– И хрен с ними! Они мне больше не интересны! – легкомысленно ответил атаман. – Ты глянь, какие крали парят в небе! Как сказано? «Ликом черен…» Право слово, басурманки!– Отвлекись, казак! – одернул Сергей атамана. – Заряжай орудия! Сделай дело, а потом мечтай, о чем хочешь! Не расслабляйся, война не окончена.Кузьма, недовольный командирским тоном Строганова, оторвался от просмотра эротического шоу, возможно, первого в истории. Бывший пират нехотя отклеился от мачты, с сожалением посмотрел наверх и направился к орудиям. Целый час бывший атаман и бывший полковник чистили пушки и заряжали их, едва успев управиться дотемна.
Собравшись за ужином в кают-компании, мужчины выпивали, радовались успешному бою и посмеивались над незадачливым казаком.– Ты чего, Кузя, вчера родился? Баб голых, что ли, не видал? – смеялся Ипполит. – Я думал, у Худогоконя оприходован цельный табун кобылиц!– Эх, на верхотуре была такая завлекательная картина! Я столь срамное действо только в Италии, в студии одного художника видал!. У него в мастерской штук пять дивчин раздетых сидели в креслах, лежали на коврах и стояли с кувшинами, а сам мастер и его ученики картины с них малевали. Но тогда бабы на меня зашипели, как змеюки, и прогнали. Мол, постороннему их прелести разглядывать не положено. За просмотр надо платить! Я что, дурной? Я отказался и пошел в кабак, вино пить и ждать, когда этот живописец освободится. Я ведь к нему тоже пришел не просто так, а для дела, с меня рисовали древнего римского бога. Сейчас точно и не помню какого.– Скорее всего, это был сатир, – пошутил Ипполит.– Сам ты сортир! Я же русским языком говорю: мужик с копьем и в шапке. Бабенки на том рисунке у моих ног лежали, как раз те, которые на меня гадюками шипели. Хе-хе, гадюки голышом. Вспомнил, Аполлон Блядерский, кажись, назывался мужик-то! Вот!– А почему Блядерский? – хохотнул Степанов.– А так они говорили между собой. А кто же еще будет у блудных девок в ногах валяться? Только Блядерский! Да и сам я был без одежки, когда рисовали, только лоскутком срам прикрыли, да веник велели в руке держать.Ротмистр покачал головой и вздохнул:– Вот серость! Может, оливковую ветвь?– Может, и ее, – не стал спорить казак.– Полжизни в Европе провел, а как был босяком, так им и остался. Неуч! Ну да ладно, эта тема меня сейчас не сильно волнует, я переживаю за завтрашний день. Очень беспокоит меня поведение англичан. Граф, один тощий мужчинка на «Плимуте» все в вас пальцем тыкал и что-то лепетал капитану. Что именно он кричал, я не разобрал, далековато мы были, но в том, что он вас знает, я уверен наверняка. Кто это был, друг мой? Что за злодей худосочный?Сергей задумался, собираясь с мыслями и решая, что можно рассказать, а что нет. И как описать нынешним товарищам произошедшие на «Баунти» события? Он ведь все же граф! Не может русский дворянин, полковник, даже на английском военном корабле организовать мятеж. Зачем это ему надо? Он ведь не карбонарий! Надо придумать какую-нибудь правдоподобную причину для объяснения вспыхнувшей тогда вражды.Сергей налил из кувшина мадеры, отхлебнул полчарки и начал вдохновенно врать. Это у него в последнее время стало хорошо получаться.– С этой английской сволочью мы схлестнулись на балу, после приема у короля Тимора.– А что, на острове Тиморе есть король? – удивился Кузьма Худойконь.Сергей точно не знал, был ли на этом острове самодержец, или такого не было, но, вероятнее всего, кто-то же управлял этой территорией.– Не придирайся к словам, не помню. Султан, шах, король, император…– Императоров в этих краях, как у меня в станице грязи по осени! – согласился атаман. – Что ни островок, то какой-то царь или вождь. А весь его престол – пень от поваленного баобаба, акульи зубы на шее, стадо законных баб и просто наложниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36