Зато се
йчас они уже не могли думать ни о чем другом.
Ч Когда начнем поиски? Ч спросил Доктор.
Кибернетик растер заросшее щетиной лицо, выпрямился в своем гамаке и пов
ернулся к Доктору.
Ч Я думаю, нам есть смысл подождать до утра, хотя бы для того, чтобы не разм
инуться с ними.
Ч А как у них с кислородом?
Ч Физик взял с собой режекторные фильтры. С ними время практически не ог
раничено.
Ч Долго они в скафандрах не продержатся.
Ч Я думаю, мы все тут долго не продержимся.
Доктор внимательно посмотрел на Кибернетика. На секунду подумал, не ходи
л ли он вслед за ним к поврежденному участку обшивки, но потом вспомнил, чт
о они не расставались весь день.
Ч Видишь ли… Ч сказал Доктор и задумчиво пожевал губами. Ч Нам очень в
ажно выиграть время, каждый лишний час.
Ч Интересно Ч зачем?
Ч Честно говоря, я и сам как следует не знаю. Но у меня такое ощущение, слов
но мы начали с планетой поединок, в котором каждый час играет решающее зн
ачение, хотя бы потому, что в течение каждого часа мы получаем и перерабат
ываем новую информацию, а это увеличивает наши шансы.
Ч Я не вижу никаких шансов. Сколько угодно новой информации и ни одного н
ового шанса. Вряд ли удастся использовать информацию, значение которой м
ы не понимаем.
Ч Не тебе это говорить. Любая кибернетическая система насыщается инфор
мацией до определенного предела и только потом, перейдя в другое качеств
о, получает возможность пользоваться ею…
Ч Характер информации обязательно должен быть в пределах возможносте
й данной системы, иначе…
Ч Я это знаю. Но у нас есть планета, на которой есть жизнь, высокоорганизо
ванная жизнь, это, по-моему, мы все же установили.
Ч Но ведь ты всегда утверждал, что любая жизнь, и тем более сложно-органи
зованная, способна развиваться только в комплексе.
Ч Возможно, здесь, на этой планете, нам придется еще не раз усомниться во
многих земных аксиомах… Не станешь же ты отрицать, что вмятина на обшивк
е
Ч это реальный факт и попытка установить с нами контакт, получить какую-
то информацию тоже факт… Кстати, об информации. Что, если они хотели убеди
ться в том, что мы можем оценить сложные ситуации не только с помощью логи
ки, но и эмоционально? Понимаешь, по-человечески нелогично!
Ч А для чего им это?
Ч Ну, не знаю…
Доктор надолго замолчал, потом вдруг повернулся к Кибернетику, стараясь
в желтом полумраке, царившем в шлюпке, рассмотреть его сухопарую, словно
иссушенную внутренним недугом фигуру. Доктор, как никто другой, знал, что
в этом жилистом теле нет никаких болезней. За весь рейс Кибернетик, единс
твенный, ни разу не посетил его кабинет. Казалось, болезни не могли выдерж
ать мрачного лихорадочного огня, горящего в нем.
Ч Давно я хотел спросить тебя, Миша… Ч нерешительно начал Доктор. Кибер
нетик лишь вопросительно замычал в ответ, и он продолжил: Ч Отчего тебе н
е сиделось на Земле?
Кибернетик задумчиво пожевал губами и, когда Доктор уже не надеялся на о
твет, пробормотал:
Ч Все мы от чего-то бежали, может быть, от самих себя.
Ч Ну, не все… Я, например, надеялся найти нечто другое. Пусть не лучшее, но
другое. Какой-то иной мир.
Ч Теперь ты его нашел, можешь радоваться.
Ч Зря ты все воспринимаешь негативно. Неизвестно, что мы тут нашли. Совсе
м еще неизвестно.
Кибернетик иронически хмыкнул:
Ч Тебе мало крысиного лабиринта?
Ч Там был не только лабиринт. Кстати, не мешало бы посмотреть, что за это в
ремя изменилось в пещере. Далеко ходить необязательно, можно глянуть у с
амого входа.
Ч Будь она неладна, твоя пещера! И вся эта дьявольская планета с ее прокл
ятыми штучками!
Продолжая ругаться, Кибернетик тем не менее встал и начал готовиться к в
ыходу.
Ч До темноты еще больше часа, можно не торопиться, Ч миролюбиво начал Д
октор, но Кибернетик его оборвал:
Ч Хватит трепаться! Предложил посмотреть, так собирайся!
Они легко нашли овальный вход, совсем не похожий на естественную трещину
в скале. Зато внутри пещера ничем не напоминала ночной лабиринт. В том мес
те, где ночью образовался коридор, теперь была глухая стена. Доктор прове
л по ней перчаткой скафандра. Пыли не было. В остальном же это был ничем не
примечательный базальт. Бластер лежал на том месте, где его оставил Докт
ор. Они все время инстинктивно ждали каких-то новых событий, но ничего не
произошло. И напряжение постепенно спадало. Поиски второго входа, через
который их выпустили, ни к чему не привели Ч его попросту не было. Несколь
ко разочарованные, вернулись в шлюпку.
Ч Странно, что они так… Словно потеряли к нам всякий интерес. Я все время
жду чего-то, но, кажется, напрасно.
Ч Будем рассчитывать на себя, так вернее.
Они работали до глубокой ночи. Привели в порядок остатки планетарного ко
мплекса, составили опись всех имевшихся в их распоряжении механизмов и и
нструментов. На следующее утро отправились на поиски товарищей, но не на
шли ничего. Даже следов. Планета казалась совершенно пустынной.
Со странным упорством Доктор разглядывал левый задний угол обшивки шлю
пки, закрытый изнутри обивкой и потому невидимый. Именно здесь, снаружи, п
родолжало расползаться белое пятно, словно неведомая кислота медленно
точила несокрушимый синтрилоновый панцирь… Никаких следов органики, н
и малейших признаков органической или неорганической жизни… Что же тог
да разрушает прочнейшие связи между молекулами кристаллической решетк
и? Откуда берется колоссальная энергия на разрушение этих связей? Может
быть, он не прав и пора обо всем рассказать Кибернетику? Возможно, там, где
биологические методы оказались бессильными, он найдет какое-то другое р
ешение, другой метод борьбы? Но Доктор слишком хорошо понимал, что таких м
етодов не существует, хотя бы потому, что сначала нужно было понять. Понят
ь, кто или что? А главное Ч зачем? Синтрилон в качестве пищи для организмо
в, которые не может обнаружить даже электронный микроскоп? Это опять нел
епость. Скорее всего, они лишатся шлюпки и останутся с этой непонятной вр
аждебной планетой один на один с голыми руками… Какое значение будут тог
да иметь те жалкие часы, о борьбе за которые он так агитировал Кибернетик
а?
Ч Тебе не кажется, что у нас не так уж много времени?
Доктор подозрительно посмотрел на Кибернетика.
Ч Что ты имеешь в виду?
Ч Не слишком ли долго мы прохлаждаемся?
Может, продолжим работу? Что ты скажешь насчет установки датчиков систем
ы защиты у входа в ущелье?
Доктор не стал возражать, и часа два они перетаскивали к выходу из ущелья
тяжелые ящики и выполняли бессмысленную, с точки зрения Доктора, работу.

В конце концов Кибернетику удалось остаться у шлюпки одному. Еще раз про
верив издали, как идет у Доктора работа по установке датчиков, он передви
нул к обшивке шлюпки анализатор. Пятно белого налета за это время значит
ельно расширилось и углубилось. Самое неприятное состояло в том, что неи
звестное излучение, поразившее материал обшивки, захватило сразу всю ле
вую половину шлюпки. Наиболее четко разрушение проступило в центре, там,
куда, по его первоначальному предположению, ударил заряд бластера. Тепер
ь он понял, что тут был совсем не бластер, во всяком случае, не только бласт
ер. Не удавалось даже замедлить разрушение обшивки. Он перепробовал все
доступные методы, но так и не смог установить характер поражения. Матери
ал обшивки еще держался, но разрушение прогрессировало в глубину. Часа ч
ерез два в шлюпку начнет поступать наружный воздух, а еще через нескольк
о часов от шлюпки останется один остов… То, что это не биологическая атак
а, он установил сразу. И все же придется сказать Доктору, надо спасать хотя
бы снаряжение, если это еще имеет какой-то смысл… Сколько суток смогут он
и выдержать, не снимая скафандров?
Ч А знаешь, Миша, Ч вдруг раздался в наушниках его скафандра голос Докт
ора,
Ч наша пещера может нам еще пригодиться. Если попытаться расширить и за
герметизировать вход.
Резко обернувшись, Кибернетик увидел Доктора у себя за спиной.
Ч Значит, ты знаешь?
Доктор пожал плечами.
Ч Я, собственно, тебя не хотел беспокоить… Одного не могу понять: зачем и
м это понадобилось?
Ч Кому им? И вообще, разве вопрос «зачем» в этой ситуации имеет какой-то с
мысл?
Ч С некоторых пор мне кажется, что все, что произошло с нами на этой плане
те, и все, что еще произойдет, имеет вполне определенный и кому-то понятны
й смысл.
Ч Неплохо было бы и нам в нем разобраться, Ч проворчал Кибернетик. Ч Ну
что же, пошли еще раз смотреть пещеру.
Но они не успели отойти от шлюпки. Один из датчиков, установленных Доктор
ом, включил сирену, и, обернувшись на ее рев, оба увидели у входа в ущелье зн
акомую фигуру Физика.

6

Практикант очнулся на рассвете, когда холодная роса собирается в тугие,
упругие капли. Он нащупал обломок мокрого камня и приложил его к потреск
авшимся губам. Камень напоминал леденец из далекого детства. Сознание ве
рнулось к нему сразу, и он вспомнил все, что произошло и где именно он лежи
т. Прямо от его щеки отвесно вверх вздымалась почерневшая от влаги повер
хность камня. Он попробовал встать, но не смог. «Это пройдет, обязательно п
ройдет, Ч сказал он себе, Ч главное, не распускаться. Наверное, это элект
рический разряд, обыкновенный поток электронов. Четыреста-пятьсот воль
т. Некоторые выдерживали больше. Подумаешь, пятьсот вольт! Даже руки не об
ожжены. Ловко они меня… Теперь вот валяюсь, а они смотрят…» Эта мысль заст
авила его рывком приподняться и сесть, привалившись спиной к камню. Беше
но заколотилось сердце. Голова оставалась ясной, вот только тело плохо с
лушалось.
Стараясь не делать лишних движений, он повернулся и через плечо посмотре
л на камень.
«Базальт. Просто базальт. Не поладили мы, значит. Это бывает… А я думал, ког
да встретимся, я вас сразу узнаю, успею приготовиться, придумаю какие-то в
ажные слова… Успел, подготовился! Обыкновенный базальт и пятьсот вольт…
Зачем вам это понадобилось? Молчите… Я бы многое отдал, чтобы узнать заче
м. Те же камни вокруг. То же небо. Все осталось прежним, все как было. Нет тол
ько Физика… И подумать только, что какая-то глыба…»
Он сжал в кулаке осколок камня так, что побелели костяшки пальцев.
«Если бы я мог, в порошок… Просто в порошок, и все…»
Камень подался под его пальцами. Он разжал ладонь и поднес ее к глазам, бли
зоруко прищурившись. На ладони лежала горстка серого порошка. Он не знал
еще, что это значит, он даже удивился не сразу Ч странный камень. Дунул, се
рая пыль послушно слетела с ладони. Постарался вспомнить, каким был этот
осколок, похожий на леденец из детства…
Шершавый и колючий осколок весомо лег на ладонь, словно неведомая сила п
одчинилась его желанию… Но и тогда он еще ничего не понял. Разглядывая ос
колок широко открытыми глазами, он старался ни о чем не думать, словно боя
лся спугнуть своими мыслями это неожиданное маленькое чудо. «А, собствен
но, чему удивляться? Если на этой планете камни умеют так много, почему бы
им не летать? Вот только для чего ему понадобилось рассыпаться в порошок?
Интересно, что будет, если его опять сжать?» Он сдавил камень изо всех сил,
так, что острые края глубоко врезались в ладонь. Камень как камень. Может,
ему показалось? Или это другой камень? Но он хорошо помнил завитушки из тр
ещинок, небольшую жилку… Все камни здесь одинаково серые. На Земле есть г
олубые, как море, и красные, как кровь, белые, как платье невесты, розовые, ка
к лепестки роз…
Если бы Райков смотрел в это время на осколок, зажатый в его руке, он бы уви
дел, как по его поверхности прошла вся гамма цветов. Но он уже смотрел на д
алекие вершины гор и думал о том, что даже эти вершины не похожи на земных
исполинов, покрытых ослепительными плащами ледников.
Сквозь огромное расстояние, сквозь зеленоватый туман воздуха ему почуд
ились на чужих вершинах белые шапки снега. Почудились так ясно, что он нев
ольно отвел взгляд, не зная, что в это мгновение там, в клубах тумана, стал р
асти снежный покров. Он рос, несмотря на тридцатиградусную жару, и тут же п
ревращался в веселые ручьи…
Практикант посмотрел на камень, который держал в руке, на обыкновенный с
ерый осколок базальта, вспомнил, что минуту назад он почудился ему горст
очкой пыли. Вспомнил, улыбнулся над нелепой галлюцинацией, и тут же улыбк
а сбежала с его губ, потому что на ладони снова лежала щепотка праха…
Камень, который читает мысли? Или это что-то другое?
Практикант оперся о холодный бок валуна, попытался встать на ноги. С труд
ом ему это удалось. Порыв ветра сдул с ладони пыль.
«А что, очень даже может быть. На этой планете живут разумные камни. Они, пр
авда, все перебесились от тоски и теперь рассыпаются в порошок. Здорово м
еня тряхнуло. Рассыпающиеся камни мерещатся. Надо добраться до ручья. Хо
лодная вода Ч вот что мне сейчас нужно больше всего. Глоток холодной вод
ы».
Ноги приходилось переставлять осторожно, точно они превратились в чужи
е и очень сложные сооружения. Пришла тревожная и нелепая мысль. На секунд
у показалось, что за время, пока он лежал здесь без сознания, с ним произош
ли какие-то странные, едва уловимые изменения. Тело стало чужим и чужими м
ысли. Слишком четкими, слишком резкими и плотными, как будто стальные шар
ики перекатываются в голове. Но тревога прошла, едва только он дошел до ру
чья. Так было всегда, стоило ему увидеть эту красивую, словно из сказки, во
ду.
Добравшись до берега и напившись, он долго сидел, не двигаясь и слушая, как
звенит вода. Вода здесь синяя, камни серые. Небо зеленое по утрам и фиолет
овое в сумерках. Ничего здесь нет, кроме воды, воздуха и камней… Простая пл
анета… Совсем простая планета…
И ничего он не сумел им объяснить: ни радость встречи, которой ждал так дол
го; ни эту горечь разлуки, словно он точно знает, что расставание произошл
о, и никогда они не узнают, что у ручьев на Земле растут сосны, шумливые, зел
еные, не похожие на каменные муляжи…
Откуда эта странная уверенность, что ничего больше не повторится? Что ко
нтакт уже свершился. Что теперь они одни, совсем одни на этой чужой, безраз
личной планете, среди мертвых камней, которые рассыпаются в прах?
Он встрепенулся: «Но если камни ведут себя так странно, значит, не все еще
потеряно?»
Он знал. Совершенно точно знал, что это не так. Что никого больше нет… Где-т
о в глубинах сознания медленно отступала пелена. Она еще что-то скрывала,
что-то очень важное. Но об этом он еще успеет подумать позже. Теперь ему не
куда торопиться.
Вода плотная и синяя, как в море. Здесь везде одинаковая вода. В ней не раст
ут зеленые усики водорослей, по ней не плывут лепестки цветов… И корабли
никогда не опускаются на эту планету. Нечего им здесь делать. Дорога в одн
у сторону. Дорога без права на возвращение. С той минуты, когда они с Физик
ом увидели каменные деревья, Райков поверил, что им сумеют помочь, надеял
ся и ждал.
Теперь ждать больше нечего, потому что те, кто вступил с ним в контакт, ушл
и, ушли так, что он знает об этом.
Одного не знал Практикант: не знал, что, прежде чем уйти, они сделали для ни
х все, что могли, все, что от них зависело. Сделали больше, чем мог он предпол
агать в самых смелых мечтах: что из четверых они выбрали лишь одного и ему
передали свой дар; что этот единственный из десяти миллиардов людей сиди
т сейчас на берегу ручья и грустит о далекой планете, на которой растут зе
леные, живые деревья. О планете, которую он любил так сильно, что покинул е
е ради звезд.
Ничего этого он не знал и о звездах не вспоминал. Он думал о том, что ботинк
и совсем изорвались за эти дни. Починить их не удастся, пока он не найдет Ф
изика и они не вернутся в лагерь. Он старался не признаваться себе в том, ч
то возвращаться, скорее всего, придется одному.
Вода освежила его и успокоила. Немного кружилась голова. Практикант раст
ер неподатливые, упругие капли в ладонях, смочил виски и стал решать, что т
еперь делать дальше.
Стиснув зубы, медленно поднялся. Не было смысла возвращаться к валуну. Пр
ежде всего следовало спуститься ниже по ручью к тому месту, где Физик наб
ирал воду. Один раз он уже прошел весь его путь, но сейчас нужно было сдела
ть это еще раз, внимательно осматривая каждую выбоину в камне, каждую цар
апину. Человек не может исчезнуть совершенно бесследно.
Метров сто он прошел благополучно, только в голове шумело. Напротив того
места, где валялась канистра, Практикант решил взобраться по склону ущел
ья, чтобы сверху осмотреть все русло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16