Этот акт воплощает идею нужды и ее удовлетворения, просьбы и ответа на нее, идею родства и взаимозависимости; и в любой момент эта формула может быть полностью расшифрована в душе говорящего, если в том возникает потребность. Любой камень, по словам Кеш, содержит в себе гору.
Подобные краткие формулы как раз и считались такими камешками: как слово руха, которое произносили вслух, прибавляя вполне материальный камешек к горке камней, сложенной в определенном месте — возле особо крупных валунов и скал, на перекрестках дорог, в различных местах у известных троп на склонах Ама Кулкун. Слово руха никакого другого значения для большинства людей не имело, кроме одного: «Это слово, которое ты произносишь, когда прибавляешь еще один камень к священной груде камней». Ученые же в хейимас знали, что это архаическая форма корня хур со значением «поддерживать, подпирать, носить (брать) с собой» и что это последнее слово из некоего давно забытого изречения. Реальный камешек заключает в себе отсутствующую гору. Большая часть «бессмысленных» матричных слов из ритуальных песен — это тоже слова-камешки. Слово хейя некогда означало «Вселенная», то есть видимый и невидимый мир, расположенный по эту и по ту сторону Смерти.
ПАНДОРА СИДИТ У РУЧЬЯ
Ручей Синшана под крутыми скалами образует водоем с каменистым дном, а посреди водоема намыт целый островок из гальки. Чуть поодаль нависают берега с выходами пластов черной глины, пригодной для изготовления кирпичей. Там, где ручей, покидая водоем, бежит дальше, лежит выбеленная временем и водой кость — ребро молодого быка, отчасти скрытое на дне. В спокойной с виду воде омута под крутым подмытым берегом, где в воздухе переплетаются корни растений, чуть кружась, покачивается мертвая птица. На поверхности — лишь ее хвостовые перья да загнутый коготь, а сама покрытая коричневым оперением тушка повисла в прозрачной воде, в коричневатой тени берега. Ветви, нависающие над ручьем, наполовину высохли совсем, наполовину еще живы. Рыбы в ручье не видно, зато на поверхности воды полно водомерок, а над водой носится множество оводов, мух и москитов. Над трупиком птицы, плавающим в воде, столбом вьются, пляшут какие-то мошки. Их народ танцует Танец Лета.
ЧЕТЫРЕ РОМАНТИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ
?омантическая история была весьма популярным жанром. Такие истории записывались от руки или печатались. Чаще всего они издавались в виде сборников. Эти четыре истории взяты из сборника «Под листьями виноградной лозы», экземпляры которого имелись во всех без исключения городах Долины. Устные версии напечатанных в сборнике произведений являются вторичными; их иногда рассказывают вслух у очага или у костра, возле летней хижины, однако исходный вариант любой романтической истории — всегда письменный.
Некоторые из этих историй представляются неподдельно старинными, другие стилистическими средствами пытаются достигнуть подобного сходства; порой они приобретают даже некий вневременной характер. Ни одного из имен их авторов, во всяком случае, вы ни в печатных сборниках, ни в манускриптах не найдете. И хотя географические и этнографические описания в них всегда очень живые и точные — что свойственно вообще всей литературе Долины, — время написания той или иной романтической истории или время, к которому относятся описываемые в ней события, обычно определить весьма затруднительно.
Основная тема романтической волшебной истории или сказки — нарушение определенного закона или запрета. В них особенно часто фигурируют Мельники и Искатели, поскольку эти профессии, с точки зрения жителей Долины, содержат некий элемент морального риска, так что подобные герои воспринимаются как «опасно-привлекательные» люди, стоящие как бы на пороге дозволенного.
В истории «Мельник» не сказано прямо, что этот мельник и зашедшая к нему женщина из одного и того же Дома, хотя он говорит ей «ты», что разрешено только родственникам по Дому, которым запрещено вступать в половые отношения друг с другом. Как и большинство романтических историй, «Мельник» содержит элементы дидактики и предостережения, то есть обучения на дурном, порой поистине шокирующем, примере.
МЕЛЬНИК
Пришла как-то одна женщина из Дома Красного Кирпича смолоть кукурузу на мельницу в Чамавац, что на Великой Реке, а мельник и говорит ей:
— Подожди здесь, снаружи. Внутрь не входи. Та женщина пришла из города одна. Шел дождь, дул холодный ветер, а у нее не было ни пальто, ни шали.
Она и попросила:
— Позволь мне хотя бы внутрь зайти и там подождать.
— Хорошо, — сказал мельник. — Жди на пороге, но дальше не ходи. И не забудь: лицом к двери повернись да так и стой.
Она осталась стоять у двери, а мельник взял мешок с кукурузой и унес туда, где крутились жернова. Женщина терпеливо ждала. Холодный ветер задувал в дверь. А у нее за спиной в очаге жарко горел огонь. Она и подумала: «Ну что плохого может случиться, если я зайду в комнату и погреюсь у очага?» И тут же пошла прямо к очагу, но все-таки шла задом наперед, с лицом, обернутым к двери. Так она и стояла, грея спину у огня.
Тут в комнату из дальнего помещения вошел мельник, подошел к ней сзади и говорит:
— Я целый день зерно молол, так жернов мой перегрелся, и я не могу сейчас смолоть твою кукурузу. Приходи за ней завтра.
Женщине не хотелось уходить, а потом снова возвращаться по такой погоде, и она сказала:
— Я подожду, пока твой жернов остынет.
Мельник согласился:
— Что ж, прекрасно. Только жди в этой комнате, в другую комнату не ходи и стой лицом к двери.
И он снова ушел в рабочее помещение. Долгое время женщина ждала в той комнате у очага и ничего не слышала, только плеск воды в реке, стук капель дождя по крыше да грохот мельничного колеса. Она подумала:
«А что плохого, если я загляну в соседнюю комнату?» И тут же направилась туда, чтобы посмотреть, что там такое. Ничего там особенного не оказалось, только свернутая постель на полу да возле нее книга. Она взяла книгу и открыла ее. На той странице, где она ее открыла, было написано только одно слово: ее имя.
Увидев это, она испугалась. Положила книгу на пол и выбежала снова в ту комнату, где очаг, собираясь поскорее убраться отсюда, но в дверях уже стоял мельник. Женщина бросилась назад, но мельник вошел за ней следом и приказал:
— Расстели постель.
Она расстелила постель. Она его ужасно боялась, хотя он ничего плохого ей не сделал. Он велел ей лечь, и она легла. И он тоже лег с нею рядом. Когда меж ними все было кончено, он, обнаженный, встал и подал ей ту книгу, сказав:
— Это твое.
Женщина взяла книгу и перелистала страницы. На каждой было написано только ее имя и ничего больше.
Мельник тем временем из комнаты вышел. Женщина услышала, как вращается мельничное колесо, быстро привела в порядок свою одежду и выбежала из дома. Оглянувшись, она увидела сквозь дождь, как вращается высокое мельничное колесо. И заметила, что вода, сбегающая с его лопастей, совершенно красная.
Женщина, громко плача, побежала в город звать людей на мельницу в Чамавац. Люди вскоре нашли мельника.
Оказалось, что он прыгнул в мельничный лоток, а колесо, подхватив его своими лопастями, сперва подняло вверх, а потом сбросило вниз. Оно и сейчас все еще вращалось. После этого случая мельницу ту сожгли, а жернова разбили. И больше нет на свете такого места, как Чамавац.
CАБЛУДИВШАЯСЯ
Aоворят, что жила она давным-давно и была из Первого Дома. Семейство ее матери проживало в Доме под названием Красные Балконы, в самом центре города Чукулмаса, недалеко от Стержня. Получив свое среднее имя, Ивовая Лоза, она вступила в Общество Искателей и сразу же попросилась с ними в поход, а собирались они далеко, к самым Зеленым Пескам, что на побережье Внутреннего Моря. Искатели говорили ей:
— Погоди, у тебя еще знаний маловато. У нас сперва принято ходить в недалекие походы, а уж потом в дальние, когда чему-нибудь научишься.
Но она никого слушать не желала, а только все просила, чтоб ее взяли с собой. Но они заявили:
— Нет уж. Ни к чему нам из-за тебя маршрут менять.
И однажды утром, в самом начале лета группа Искателей отправилась к Зеленым Пескам. Они не взяли с собой никого из новичков, потому что хотели продвигаться как можно быстрее и обследовать как можно больше разных земель.
Вечером того же дня Ивовая Лоза из дому пропала. Когда стемнело, все обитатели Дома Красные Балконы принялись ее искать и повсюду о ней спрашивать. А один юноша, который тоже только что вступил в Общество Искателей, сказал:
— А может, она за отрядом увязалась?
Ее родня удивилась:
— Она что же, с ума сошла? Кто ж на такое решится?
Однако утром, когда девушка так и не вернулась домой, они заговорили иначе:
— Может, она действительно за ними пошла?
Некоторые родственники Ивовой Лозы по семье и по Дому решили пойти в том направлении и поискать ее. Оцип старик из Общества Искателей тоже пошел с ними, чтобы показать им путь к Зеленым Пескам. А тот юноша, что первым догадался, куда она пропала, тоже был из ее Дома и пошел на поиски вместе со всеми. Когда они начали подниматься в горы над Ручьем С Красными Водорослями, что на северо-восточной гряде, юноша стал проявлять нетерпение, считая, что старый Искатель ведет их чересчур медленно. Юноша этот уже бывал здесь раньше и заявил:
— Я знаю путь. Я пойду вперед.
Старый Искатель возразил:
— Останься вместе со всеми.
Но юноша не послушался. И все дальше и дальше уходил вперед, отрываясь от остальных.
А Ивовая Лоза тогда действительно увязалась за Искателями, выйдя на час или два позже их. Она сперва шла тем же путем, что и они, поднялась на Гору Антилопу, но там, где Искатели свернули к Гранатовому Ручью, чтобы пройти нижней тропой южнее Гогмеса, она потеряла их след и пошла не вниз, а налево, вверх по склону, совсем не по той тропе.
Она считала, что, если догонит Искателей еще в Долине или на ближайших холмах, они наверняка рассердятся и просто отошлют ее назад; но если она не будет попадаться им на глаза до тех пор, пока они не минуют перевал и не выберутся из Долины, то они, хотя и рассердятся еще больше, вынуждены все же будут взять ее с собой на берега Внутреннего Моря, и, таким образом, она все-таки совершит то путешествие, о котором мечтала. Так что Ивовая Лоза решительно поднялась на вершину Горы Антилопы, потом пошла на гору Пяти Огней, и при этом не слишком торопилась, а когда спустилась ночь, она улеглась спать прямо рядом с тропой. Утром она успешно добралась до перевала и оглянулась. Внизу, в Долине многочисленные речки и ручьи сбегались к Великой Реке; вверху перед ней маячили лишь мрачные вершины. И она подумала: «А может, мне стоит вернуться, пока не поздно?» Но пока она там стояла, ей стало казаться, что она слышит впереди голоса, только уже внизу, в самом конце тропы, что вела с перевала, и она решила: «Я уже почти догнала их. Теперь мне нужно всего лишь идти за ними следом». Она еще немного подождала и двинулась дальше через перевал и вниз по тропе.
Вскоре тропа раздвоилась. Девушка выбрала стежку, ведущую на восток, и довольно долго спускалась по ней, но тут тропа снова раздвоилась. На этот раз она выбрала тропу, ведущую на северо-запад, уверяя себя, что заметила там следы тех, кого хотела догнать. Она шла то по одной тропе, то по другой, шла по оленьим тропам, петлявшим в зарослях карликового дуба, шла совсем без тропы, прямо сквозь покрывавший склоны чапараль. Она уже начинала понимать, что случилось, и теперь пыталась вернуться назад. Но куда бы она ни взглянула, всюду видела тропинки и тропы, и на них следы людей, которые шли кто в гору, кто с горы, кто на юго-восток, кто на северо-запад. И каждый раз ей казалось, что те люди, которых она хотела догнать, ушли именно в этом направлении. Вместо того чтобы сразу пойти назад, снова подняться к перевалу или хотя бы на вершину горы и посмотреть оттуда, как ей лучше спуститься в Долину, она пошла по оленьей тропе куда-то на Гору Ио, поднимаясь все выше и выше, сама не зная куда.
А тот молодой человек по имени Гагат когда-то специально учился разбирать следы в Обществе Благородного Лавра и в Обществе Искателей, так что, добравшись до Гранатового Ручья, он внимательно осмотрел все тропинки и решил, что та группа, что шла к Зеленым Пескам, двинулась вниз по течению ручья, а девушка пошла как раз наоборот, в гору. Когда люди во главе со старым Искателем пришли к Гранатовому Ручью, они увидели следы, ведущие вниз по течению ручья, и пошли по ним.
Гагат же, напротив, пошел по следам, ведущим на Гору Пяти Огней, и шел почти до самого перевала. Однако на первой развилке он двинулся не на восток, а на север… (Далее следует детальное описание тех троп, по которым проходил Гагат, и тех мест, где он вел свои поиски; все это читатель из Долины найдет для себя весьма интересным, однако невежественному в этом отношении читателю-иностранцу это, пожалуй, покажется скучноватым.) На второй день поисков, ближе к полудню, на дальнем склоне хребта Эччеха юноша нашел возле тропы косточки сушеных абрикосов и слив, которые, видимо, ела девушка. Вскоре после этого он услышал далеко на дне ущелья какой-то шум, словно там сквозь заросли пробиралось какое-то большое животное, и окликнул девушку по имени. Шум затих, однако ему никто не отозвался.
На закате юноша вышел из ущелья в долину Хьюринга. Он ничего не знал о народе, жившем там, так что старался держаться подальше от людских троп и жилищ. Один раз на открытом месте он увидел какого-то человека, который бежал вверх по склону высокого холма прямо к роще, но в сумерках видно было плохо, и он не осмелился этого человека окликнуть. Пройдя долину насквозь, Гагат попал в такой густой кустарник, что пришлось ему лечь прямо на землю и спать до утра. Утром он уже было решил пойти домой, потому что не захватил с собой никакой еды и два дня ничего не ел; но тут он увидел несколько хороших грибов и, пока подкреплялся ими, услышал шум — как если бы кто-то продирался сквозь густой кустарник ближе к вершине горы, так что юноша снова пустился вдогонку, поднимаясь по оленьей тропе.
Теперь они оба оказались в диком краю, между долиной Хьюринга и Внутренним Морем. И теперь оба они заблудились.
Ивовая Лоза считала, что возвращается назад, к Долине Великой Реки На, но на самом деле все время шла на север, потом на северо-восток, потом на восток, потом снова на север. Гагат продолжал идти по ее следу и теперь порой мог уже слышать, как она разговаривает сама с собой где-то впереди; однако, когда он окликал ее, она не отвечала. Она уже совсем одичала и, заслышав его голос, ненадолго пряталась в кустарнике, а потом тихонько убегала вперед.
Вечером четвертого дня юноша проходил мимо двух огромных синих валунов, лежавших на поляне на самом верху горной гряды, и подумал: «Вот отличное место для ночевки». Он подошел к валунам и обнаружил, что Ивовая Лоза лежит между ними и спит.
Он сел рядом с ней на землю и все время тихонько повторял вслух хейю Дома Обсидиана, чтобы она не испугалась, когда проснется.
Девушка проснулась и села меж двух валунов. Юноша сидел рядом, прислонившись спиной к одному из камней. Сверху прямо на них светила Вечерняя Звезда. Она сказала:
— Ты пришел за мной!
— Да, — ответил он, — я все время шел по твоему следу.
Она искоса поглядела на него; потом попыталась вскочить и убежать, но споткнулась, и он ее поймал. Она все повторяла:
— Пожалуйста, не убивай меня! Пожалуйста, не делай мне больно! Он и говорит:
— Ты разве не узнаешь меня? Я твой брат Гагат, из Дома Резная Ветка.
Но она его и слушать не желала. Она считала, что он медведь. Когда же он заговорил с ней, она решила, что это сам Великий Медведь, заплакала и стала умолять его дать ей поесть.
Юноша сказал:
— Нет у меня никакой еды, — но тут заметил дикую вишню, которая росла как раз между этих больших валунов. Ягоды на ней созрели, и оба они стали есть вишни и съели так много, что не только наелись досыта, но даже опьянели от сытости. Тогда они легли вместе меж валунов, и им показалось, что валуны сами сдвинулись с места и прижали их друг к другу. Они так и заснули в обнимку, пока девушка не проснулась от того, что Утренняя Звезда светила ей прямо в лицо. Она посмотрела на того, кто лежал с нею рядом, и увидела, что это вовсе не Великий Медведь, а ее брат по Дому, Гагат. Она в ужасе вскочила и убежала, оставив юношу спящим меж тех валунов.
Та горная гряда была каменистой и довольно голой, оленьи тропы вели в заросли карликового дуба и дикой сирени. Девушка шла просто так, без цели, то шла, то бежала. И набрела на огромную груду коричневых камней, где нос к носу столкнулась с настоящим медведем. И она сказала медведю:
— Ах, ты пришел за мной! — И обняла медведя, и прижалась к нему. А медведь испугался, стал вырываться да и провел ей по лицу когтистой лапой на прощанье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Подобные краткие формулы как раз и считались такими камешками: как слово руха, которое произносили вслух, прибавляя вполне материальный камешек к горке камней, сложенной в определенном месте — возле особо крупных валунов и скал, на перекрестках дорог, в различных местах у известных троп на склонах Ама Кулкун. Слово руха никакого другого значения для большинства людей не имело, кроме одного: «Это слово, которое ты произносишь, когда прибавляешь еще один камень к священной груде камней». Ученые же в хейимас знали, что это архаическая форма корня хур со значением «поддерживать, подпирать, носить (брать) с собой» и что это последнее слово из некоего давно забытого изречения. Реальный камешек заключает в себе отсутствующую гору. Большая часть «бессмысленных» матричных слов из ритуальных песен — это тоже слова-камешки. Слово хейя некогда означало «Вселенная», то есть видимый и невидимый мир, расположенный по эту и по ту сторону Смерти.
ПАНДОРА СИДИТ У РУЧЬЯ
Ручей Синшана под крутыми скалами образует водоем с каменистым дном, а посреди водоема намыт целый островок из гальки. Чуть поодаль нависают берега с выходами пластов черной глины, пригодной для изготовления кирпичей. Там, где ручей, покидая водоем, бежит дальше, лежит выбеленная временем и водой кость — ребро молодого быка, отчасти скрытое на дне. В спокойной с виду воде омута под крутым подмытым берегом, где в воздухе переплетаются корни растений, чуть кружась, покачивается мертвая птица. На поверхности — лишь ее хвостовые перья да загнутый коготь, а сама покрытая коричневым оперением тушка повисла в прозрачной воде, в коричневатой тени берега. Ветви, нависающие над ручьем, наполовину высохли совсем, наполовину еще живы. Рыбы в ручье не видно, зато на поверхности воды полно водомерок, а над водой носится множество оводов, мух и москитов. Над трупиком птицы, плавающим в воде, столбом вьются, пляшут какие-то мошки. Их народ танцует Танец Лета.
ЧЕТЫРЕ РОМАНТИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ
?омантическая история была весьма популярным жанром. Такие истории записывались от руки или печатались. Чаще всего они издавались в виде сборников. Эти четыре истории взяты из сборника «Под листьями виноградной лозы», экземпляры которого имелись во всех без исключения городах Долины. Устные версии напечатанных в сборнике произведений являются вторичными; их иногда рассказывают вслух у очага или у костра, возле летней хижины, однако исходный вариант любой романтической истории — всегда письменный.
Некоторые из этих историй представляются неподдельно старинными, другие стилистическими средствами пытаются достигнуть подобного сходства; порой они приобретают даже некий вневременной характер. Ни одного из имен их авторов, во всяком случае, вы ни в печатных сборниках, ни в манускриптах не найдете. И хотя географические и этнографические описания в них всегда очень живые и точные — что свойственно вообще всей литературе Долины, — время написания той или иной романтической истории или время, к которому относятся описываемые в ней события, обычно определить весьма затруднительно.
Основная тема романтической волшебной истории или сказки — нарушение определенного закона или запрета. В них особенно часто фигурируют Мельники и Искатели, поскольку эти профессии, с точки зрения жителей Долины, содержат некий элемент морального риска, так что подобные герои воспринимаются как «опасно-привлекательные» люди, стоящие как бы на пороге дозволенного.
В истории «Мельник» не сказано прямо, что этот мельник и зашедшая к нему женщина из одного и того же Дома, хотя он говорит ей «ты», что разрешено только родственникам по Дому, которым запрещено вступать в половые отношения друг с другом. Как и большинство романтических историй, «Мельник» содержит элементы дидактики и предостережения, то есть обучения на дурном, порой поистине шокирующем, примере.
МЕЛЬНИК
Пришла как-то одна женщина из Дома Красного Кирпича смолоть кукурузу на мельницу в Чамавац, что на Великой Реке, а мельник и говорит ей:
— Подожди здесь, снаружи. Внутрь не входи. Та женщина пришла из города одна. Шел дождь, дул холодный ветер, а у нее не было ни пальто, ни шали.
Она и попросила:
— Позволь мне хотя бы внутрь зайти и там подождать.
— Хорошо, — сказал мельник. — Жди на пороге, но дальше не ходи. И не забудь: лицом к двери повернись да так и стой.
Она осталась стоять у двери, а мельник взял мешок с кукурузой и унес туда, где крутились жернова. Женщина терпеливо ждала. Холодный ветер задувал в дверь. А у нее за спиной в очаге жарко горел огонь. Она и подумала: «Ну что плохого может случиться, если я зайду в комнату и погреюсь у очага?» И тут же пошла прямо к очагу, но все-таки шла задом наперед, с лицом, обернутым к двери. Так она и стояла, грея спину у огня.
Тут в комнату из дальнего помещения вошел мельник, подошел к ней сзади и говорит:
— Я целый день зерно молол, так жернов мой перегрелся, и я не могу сейчас смолоть твою кукурузу. Приходи за ней завтра.
Женщине не хотелось уходить, а потом снова возвращаться по такой погоде, и она сказала:
— Я подожду, пока твой жернов остынет.
Мельник согласился:
— Что ж, прекрасно. Только жди в этой комнате, в другую комнату не ходи и стой лицом к двери.
И он снова ушел в рабочее помещение. Долгое время женщина ждала в той комнате у очага и ничего не слышала, только плеск воды в реке, стук капель дождя по крыше да грохот мельничного колеса. Она подумала:
«А что плохого, если я загляну в соседнюю комнату?» И тут же направилась туда, чтобы посмотреть, что там такое. Ничего там особенного не оказалось, только свернутая постель на полу да возле нее книга. Она взяла книгу и открыла ее. На той странице, где она ее открыла, было написано только одно слово: ее имя.
Увидев это, она испугалась. Положила книгу на пол и выбежала снова в ту комнату, где очаг, собираясь поскорее убраться отсюда, но в дверях уже стоял мельник. Женщина бросилась назад, но мельник вошел за ней следом и приказал:
— Расстели постель.
Она расстелила постель. Она его ужасно боялась, хотя он ничего плохого ей не сделал. Он велел ей лечь, и она легла. И он тоже лег с нею рядом. Когда меж ними все было кончено, он, обнаженный, встал и подал ей ту книгу, сказав:
— Это твое.
Женщина взяла книгу и перелистала страницы. На каждой было написано только ее имя и ничего больше.
Мельник тем временем из комнаты вышел. Женщина услышала, как вращается мельничное колесо, быстро привела в порядок свою одежду и выбежала из дома. Оглянувшись, она увидела сквозь дождь, как вращается высокое мельничное колесо. И заметила, что вода, сбегающая с его лопастей, совершенно красная.
Женщина, громко плача, побежала в город звать людей на мельницу в Чамавац. Люди вскоре нашли мельника.
Оказалось, что он прыгнул в мельничный лоток, а колесо, подхватив его своими лопастями, сперва подняло вверх, а потом сбросило вниз. Оно и сейчас все еще вращалось. После этого случая мельницу ту сожгли, а жернова разбили. И больше нет на свете такого места, как Чамавац.
CАБЛУДИВШАЯСЯ
Aоворят, что жила она давным-давно и была из Первого Дома. Семейство ее матери проживало в Доме под названием Красные Балконы, в самом центре города Чукулмаса, недалеко от Стержня. Получив свое среднее имя, Ивовая Лоза, она вступила в Общество Искателей и сразу же попросилась с ними в поход, а собирались они далеко, к самым Зеленым Пескам, что на побережье Внутреннего Моря. Искатели говорили ей:
— Погоди, у тебя еще знаний маловато. У нас сперва принято ходить в недалекие походы, а уж потом в дальние, когда чему-нибудь научишься.
Но она никого слушать не желала, а только все просила, чтоб ее взяли с собой. Но они заявили:
— Нет уж. Ни к чему нам из-за тебя маршрут менять.
И однажды утром, в самом начале лета группа Искателей отправилась к Зеленым Пескам. Они не взяли с собой никого из новичков, потому что хотели продвигаться как можно быстрее и обследовать как можно больше разных земель.
Вечером того же дня Ивовая Лоза из дому пропала. Когда стемнело, все обитатели Дома Красные Балконы принялись ее искать и повсюду о ней спрашивать. А один юноша, который тоже только что вступил в Общество Искателей, сказал:
— А может, она за отрядом увязалась?
Ее родня удивилась:
— Она что же, с ума сошла? Кто ж на такое решится?
Однако утром, когда девушка так и не вернулась домой, они заговорили иначе:
— Может, она действительно за ними пошла?
Некоторые родственники Ивовой Лозы по семье и по Дому решили пойти в том направлении и поискать ее. Оцип старик из Общества Искателей тоже пошел с ними, чтобы показать им путь к Зеленым Пескам. А тот юноша, что первым догадался, куда она пропала, тоже был из ее Дома и пошел на поиски вместе со всеми. Когда они начали подниматься в горы над Ручьем С Красными Водорослями, что на северо-восточной гряде, юноша стал проявлять нетерпение, считая, что старый Искатель ведет их чересчур медленно. Юноша этот уже бывал здесь раньше и заявил:
— Я знаю путь. Я пойду вперед.
Старый Искатель возразил:
— Останься вместе со всеми.
Но юноша не послушался. И все дальше и дальше уходил вперед, отрываясь от остальных.
А Ивовая Лоза тогда действительно увязалась за Искателями, выйдя на час или два позже их. Она сперва шла тем же путем, что и они, поднялась на Гору Антилопу, но там, где Искатели свернули к Гранатовому Ручью, чтобы пройти нижней тропой южнее Гогмеса, она потеряла их след и пошла не вниз, а налево, вверх по склону, совсем не по той тропе.
Она считала, что, если догонит Искателей еще в Долине или на ближайших холмах, они наверняка рассердятся и просто отошлют ее назад; но если она не будет попадаться им на глаза до тех пор, пока они не минуют перевал и не выберутся из Долины, то они, хотя и рассердятся еще больше, вынуждены все же будут взять ее с собой на берега Внутреннего Моря, и, таким образом, она все-таки совершит то путешествие, о котором мечтала. Так что Ивовая Лоза решительно поднялась на вершину Горы Антилопы, потом пошла на гору Пяти Огней, и при этом не слишком торопилась, а когда спустилась ночь, она улеглась спать прямо рядом с тропой. Утром она успешно добралась до перевала и оглянулась. Внизу, в Долине многочисленные речки и ручьи сбегались к Великой Реке; вверху перед ней маячили лишь мрачные вершины. И она подумала: «А может, мне стоит вернуться, пока не поздно?» Но пока она там стояла, ей стало казаться, что она слышит впереди голоса, только уже внизу, в самом конце тропы, что вела с перевала, и она решила: «Я уже почти догнала их. Теперь мне нужно всего лишь идти за ними следом». Она еще немного подождала и двинулась дальше через перевал и вниз по тропе.
Вскоре тропа раздвоилась. Девушка выбрала стежку, ведущую на восток, и довольно долго спускалась по ней, но тут тропа снова раздвоилась. На этот раз она выбрала тропу, ведущую на северо-запад, уверяя себя, что заметила там следы тех, кого хотела догнать. Она шла то по одной тропе, то по другой, шла по оленьим тропам, петлявшим в зарослях карликового дуба, шла совсем без тропы, прямо сквозь покрывавший склоны чапараль. Она уже начинала понимать, что случилось, и теперь пыталась вернуться назад. Но куда бы она ни взглянула, всюду видела тропинки и тропы, и на них следы людей, которые шли кто в гору, кто с горы, кто на юго-восток, кто на северо-запад. И каждый раз ей казалось, что те люди, которых она хотела догнать, ушли именно в этом направлении. Вместо того чтобы сразу пойти назад, снова подняться к перевалу или хотя бы на вершину горы и посмотреть оттуда, как ей лучше спуститься в Долину, она пошла по оленьей тропе куда-то на Гору Ио, поднимаясь все выше и выше, сама не зная куда.
А тот молодой человек по имени Гагат когда-то специально учился разбирать следы в Обществе Благородного Лавра и в Обществе Искателей, так что, добравшись до Гранатового Ручья, он внимательно осмотрел все тропинки и решил, что та группа, что шла к Зеленым Пескам, двинулась вниз по течению ручья, а девушка пошла как раз наоборот, в гору. Когда люди во главе со старым Искателем пришли к Гранатовому Ручью, они увидели следы, ведущие вниз по течению ручья, и пошли по ним.
Гагат же, напротив, пошел по следам, ведущим на Гору Пяти Огней, и шел почти до самого перевала. Однако на первой развилке он двинулся не на восток, а на север… (Далее следует детальное описание тех троп, по которым проходил Гагат, и тех мест, где он вел свои поиски; все это читатель из Долины найдет для себя весьма интересным, однако невежественному в этом отношении читателю-иностранцу это, пожалуй, покажется скучноватым.) На второй день поисков, ближе к полудню, на дальнем склоне хребта Эччеха юноша нашел возле тропы косточки сушеных абрикосов и слив, которые, видимо, ела девушка. Вскоре после этого он услышал далеко на дне ущелья какой-то шум, словно там сквозь заросли пробиралось какое-то большое животное, и окликнул девушку по имени. Шум затих, однако ему никто не отозвался.
На закате юноша вышел из ущелья в долину Хьюринга. Он ничего не знал о народе, жившем там, так что старался держаться подальше от людских троп и жилищ. Один раз на открытом месте он увидел какого-то человека, который бежал вверх по склону высокого холма прямо к роще, но в сумерках видно было плохо, и он не осмелился этого человека окликнуть. Пройдя долину насквозь, Гагат попал в такой густой кустарник, что пришлось ему лечь прямо на землю и спать до утра. Утром он уже было решил пойти домой, потому что не захватил с собой никакой еды и два дня ничего не ел; но тут он увидел несколько хороших грибов и, пока подкреплялся ими, услышал шум — как если бы кто-то продирался сквозь густой кустарник ближе к вершине горы, так что юноша снова пустился вдогонку, поднимаясь по оленьей тропе.
Теперь они оба оказались в диком краю, между долиной Хьюринга и Внутренним Морем. И теперь оба они заблудились.
Ивовая Лоза считала, что возвращается назад, к Долине Великой Реки На, но на самом деле все время шла на север, потом на северо-восток, потом на восток, потом снова на север. Гагат продолжал идти по ее следу и теперь порой мог уже слышать, как она разговаривает сама с собой где-то впереди; однако, когда он окликал ее, она не отвечала. Она уже совсем одичала и, заслышав его голос, ненадолго пряталась в кустарнике, а потом тихонько убегала вперед.
Вечером четвертого дня юноша проходил мимо двух огромных синих валунов, лежавших на поляне на самом верху горной гряды, и подумал: «Вот отличное место для ночевки». Он подошел к валунам и обнаружил, что Ивовая Лоза лежит между ними и спит.
Он сел рядом с ней на землю и все время тихонько повторял вслух хейю Дома Обсидиана, чтобы она не испугалась, когда проснется.
Девушка проснулась и села меж двух валунов. Юноша сидел рядом, прислонившись спиной к одному из камней. Сверху прямо на них светила Вечерняя Звезда. Она сказала:
— Ты пришел за мной!
— Да, — ответил он, — я все время шел по твоему следу.
Она искоса поглядела на него; потом попыталась вскочить и убежать, но споткнулась, и он ее поймал. Она все повторяла:
— Пожалуйста, не убивай меня! Пожалуйста, не делай мне больно! Он и говорит:
— Ты разве не узнаешь меня? Я твой брат Гагат, из Дома Резная Ветка.
Но она его и слушать не желала. Она считала, что он медведь. Когда же он заговорил с ней, она решила, что это сам Великий Медведь, заплакала и стала умолять его дать ей поесть.
Юноша сказал:
— Нет у меня никакой еды, — но тут заметил дикую вишню, которая росла как раз между этих больших валунов. Ягоды на ней созрели, и оба они стали есть вишни и съели так много, что не только наелись досыта, но даже опьянели от сытости. Тогда они легли вместе меж валунов, и им показалось, что валуны сами сдвинулись с места и прижали их друг к другу. Они так и заснули в обнимку, пока девушка не проснулась от того, что Утренняя Звезда светила ей прямо в лицо. Она посмотрела на того, кто лежал с нею рядом, и увидела, что это вовсе не Великий Медведь, а ее брат по Дому, Гагат. Она в ужасе вскочила и убежала, оставив юношу спящим меж тех валунов.
Та горная гряда была каменистой и довольно голой, оленьи тропы вели в заросли карликового дуба и дикой сирени. Девушка шла просто так, без цели, то шла, то бежала. И набрела на огромную груду коричневых камней, где нос к носу столкнулась с настоящим медведем. И она сказала медведю:
— Ах, ты пришел за мной! — И обняла медведя, и прижалась к нему. А медведь испугался, стал вырываться да и провел ей по лицу когтистой лапой на прощанье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73