А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Тормозни! Я сейчас!
— Вика? — сурово спросил Лехельт в трубку, надвигаясь сзади. — А ведь мы тебя встречаем. Я у тебя за спиной. Стой на месте и не пытайся сбежать.
Вика крутнулась на пятках. Полы пальто подлетели и опустились.
— Ой! Приветики! — сказала она. — А я уже с ребятами договорилась! Может, я у них переночую?
Лицо ее было худое, хитрое, все в веснушках, подбородок острый, глаза зеленые. Она как—то странно шепелявила, пришептывала, присвистывала.
— Что у тебя во рту? — спросил изумленный Лехельт.
Вместо ответа девочка задрала голову, выставив худое горло, и высунула длинный розовый язык.
— Боже мой! — не сдержалась Маринка.
Язык посередине был точно прострочен круглыми перламутровыми сережками, ровной дорожкой уходившими от кончика в глубь темной гортани к небу.
— Я еще и шевелить половинками умею, как змея! — довольная впечатлением, с гордостью сказала Вика и тут же продемонстрировала свои способности. — Десять штук!
— Зачем так много? — спросил Лехельт.
— Прикольно! В Кенике (Калиниграде) у меня одной столько. Есть одна девчонка — у нее восемь штук. Но у нее язык короткий, ей меня не догнать!
— А зачем так много?
— Я же говорю — десять только у меня! Стопорните, я с ребятами расстыкнусь!
Пока она обнималась и целовалась взасос с попутчиками, Лехельт и Маринка смотрели осуждающе.
— Теперь я вижу, что шестнадцать — не двадцать
два, — вздохнул Андрюха.
Маринка взяла его под руку.
— Тебя ждут трудные времена!
Рыжее чудо в кроссовках неохотно покинуло тусовку, пришлепало обратно. Они покинули вокзал.
— Вика, ты почему не подошла к нам сразу? Ведь ты нас видела! Ты же знала, что тебя будут встречать!
— Ой, я как-то совсем забыла! Мы как будто своим классом ехали — я встала и пошла…
Голос ее был высокий, хрипловатый.
— Ты собиралась ночевать у совсем незнакомых людей?
— А что со мной может случиться? Я же не дурочка какая-нибудь… Ой, музычку хочу!
Она свернула к музыкальному киоску у метро и затанцевала перед витриной. Лехельт, глядя на нее, чувствуя себя глубоким старцем. В свои двадцать с небольшим он уже не мог себе позволить так оттягиваться. Положение старшего разведчика обязывало.
Молодость — это недостаток, который быстро проходит…
— Кстати, — как ни в чем не бывало, делово сказала Вика. — У ребят осталась моя сумка с вещами. Я забыла ее забрать. Из головы выскочило. Так что мне все равно придется съездить к ним в гости!.. Что вы так смотрите? Не верите?! Я правда забыла!
И Андрей понял, что трудные времена уже наступили…
Глава 2
Я УКОЛОВ НЕ БОЮСЬ,
ДОЙТЕ ДОЗУ — УКОЛЮСЬ!
Делай хорошо! Плохо — само получится!
(Из дневника капитана Нестеровича)

I
Машины сменного наряда стояли у здания объединенного архива комитета по здравоохранению на 14-й линии Васильевского острова. «Наружка» скучала, опера работали. Сначала «мегаэстет» Валентин, сегодня маленький, серенький, неприметный, как мышка, пропадал в пыльных архивных недрах несколько часов кряду. Потом Миробоев, набросив на плечи мятую куртку с погонами капитана милиции, надвинув шапку с кокардой, обвешавшись планшеткой и рацией, пошел внутрь.
— Что они делают? — любопытствовал Лехельт, разминая ноги в тесном салоне. — Хоть бы рассказали что-нибудь…
— Зачем? — по связи отвечал ему из второй машины Тыбинь. — Пусть потеют, чешут «репку». Дадут задание — мы протянем… В «наружке» тем хорошо, что думать не надо.
Вскоре Валентин попросил Лехельта подойти к его машине.
— Вот этого человека, пожалуйста, — ласково попросил он. — Он сейчас выйдет. Саша должен его спугнуть. Только деликатно, пожалуйста.
— Сделаем… — успокоительно двинул рукой Андрей. — Не первый раз. А где вы фотки так быстро взяли?
Вместо ответа опер показал рукой напротив, на вывеску «Цифровая фотография».
— Напечатал. Красиво здесь у вас. Дух города чувствуется. Море.
— Василий — непотопляемый крейсер Питера, — отработанно подтвердил Лехельт, подумав, что восхищаться красотами города становится мещанской привычкой.
— Обязательно приеду на трехсотлетие, — сказал Валентин. — Люблю, когда все красиво и разумно.
Ногти московского опера и впрямь украшал маникюр. Отчего-то Лехельту вспомнились десять сережек в языке своей непутевой родственницы…
Отдав менее удачный снимок сонному Тыбиню, Андрей вернулся в свою машину, по ССН (средство связи носимое) вызвал Морзика.
— Вовка, есть работа! Кончай прохлаждаться!
— Андрюха, десять минут! — попросил недовольно Черемисов. — Сейчас принесут салат из тунца. Я Людке про него давно рассказывал.
Морзик с Людой уже час сидели в подвальном кафе рядом с архивом. Работать большими нарядами хорошо — есть возможность расслабиться.
Не всегда такое расслабление кончается удачно. Не успел Лехельт составить словесный портрет объекта наблюдения по типовой, но действенной схеме «глаза— нос-губы-уши-подбородок», как обладатель всех этих признаков появился в тяжелых старых дверях архива, оснащенных тугой пружиной.
— Идет! — в один голос сказали друг другу Старый и Дональд.
— Морзик, восьмерка (сигнал тревоги по кодовой переговорной таблице)! Объект появился!
Слышно было, как Вовка чертыхается и торопит официанта.
Среди многих приемов оперативной работы, выверенных десятилетиями и вошедших в учебники, есть группа методов, основанная на провокации действия. Пассивное наблюдение может длиться годами — и ничего не принести, но стоит встревожить, насторожить человека — и он начнет проявлять активность, побежит проверять тайник, встречаться с нужными людьми, просто позвонит… Может, конечно, и убить кого-нибудь. Провокация сродни запуску неизвестного устройства, в инструкции по эксплуатации которого уцелела лишь пара несвязных строк, или приему таблетки непонятного назначения, завалявшейся в кармане. Может, виагра, а может, пурген…
Красивый, уверенный в завтрашнем дне мужчина неторопливо щурился на солнце и снег четырнадцатой линии, потом достал из барсетки и одел на крупный нос темные очки. Лицо его приобрело вид загадочный и забугорный. Дональд и Старый, каждый со своей стороны, защелкали фотоаппаратами.
Если операм и удалось его обеспокоить, то совсем незначительно. Вряд ли можно было ожидать от него активных действий.
Уважительно уступив дорогу пожилой, бедно одетой женщине, он прошел пяток шагов к тяжелой серой «вольво», подмигнувшей ему навстречу. Сел, опустил стекло, закурил, выставив в окно темный рукав с белоснежной манжетой рубахи.
По ступенькам кафе на улицу поспешно поднялась Пушок, жмурясь на свет. На обеих руках она несла перед собой прикрытый салфетками фарфоровые порционные тарелочки с тунцом. Морзик выскочил следом, пятясь задом, отбиваясь ладонями от официанта и охранника.
— Да привезу я вашу посуду! — кричал он. — Я же задаток оставил! Пятихатку вам выложил, ексель-моксель! Ваши лоханки стольника не стоят!
Рослый, тяжелый, по-боксерски увертливый, он смирял наступательный пыл противников мягкими, но ощутимыми толчками в грудь. Щелкнув дверцами, Дональд и Старый одновременно выглянули из машин. Более опытный охранник тотчас сориентировался, остановился, придержал официанта за рукав модной белой курточки. Пушок поспешно юркнула на заднее сиденье машины Дональда и Андрюха принял у нее аппетитно пахнущие тарелочки. Морзик влез следом, ворча:
— Выходных не дают — пожрать по-человечески не когда!..
— Эй, молодежь! — забасил по связи Тыбинь. — А мне?! Я тоже люблю морепродукты!
— Оставим, оставим… — пообещал Морзик, поспешно запуская пальцы в тарелочку. — Где объект, Андрюха?
Лехельт кутузовским жестом указал на серую «вольво», из окна которой еще торчала крупная холеная кисть с дымящимся окурком между толстых пальцев. Потом взял фотографию, укрепил ее в машине под зеркалом заднего вида.
— Изучайте! Миша, засними его машину, чтобы номера были видны. С твоей стороны удобнее.
— Обижаешь, начальник! Уже снял давно… Вы там с тунцом не увлекайтесь! А то даже отсюда видно, как Морзик жрет!
— Тебе не может быть видно! — потянувшись к микрофону, промычал набитым ртом Вовка Черемисов. — И вообще — салатики маленькие, на халявщиков не рассчитаны!
— На всех хватит! — успокоила Людочка. — Я уже наелась!
— Я иду!
Не успел Старый выбраться из машины, как объект докурил, щелчком послал окурок далеко на обочину, под ажурную решетку и покатил в сторону Среднего проспекта. Дональд тотчас двинул свою машину за ним. Тыбинь, чертыхаясь, поспешно влез обратно в салон, круто развернулся и устремился следом.
Меняясь, они протянули «вольво» по Съездовской, по Университетской набережной, через Дворцовый мост на Гороховую. Здесь мужчина припарковался в тесной подворотне и пошел обедать в кафе, где, видимо, столовался часто.
Найти стоянку на запруженной машинами улице было непросто. Тыбиню, мастеру оперативного вождения, удалось зацепиться на краю тротуара неподалеку от кафе, у входа в магазин музыкальных инструментов «Камертон», а Дональд вынужден был проехать дальше, свернуть на узкую Казанскую и тащиться почти до самого Невского, чтобы развернуться и встать в устье Казанской, перед перекрестком, метрах в ста от Старого.
— Высылаю пехоту! — сообщил Андрей.
— Пусть тунца захватят, если не сожрали, — мрачно и безнадежно молвил Тыбинь.
Морзик с Пушком под ручку направились гулять по Гороховой. Людочка несла салат для Старого.
Тем временем из магазина музыкальных инструментов выглянул, прищурился и, вихляя тощим задом, подошел к Тыбиню кучерявый молодой человек с выражением лица, претендующим на богему. Оттопырив губу на неказистые серенькие «Жигули» сменного наряда, молодой человек придурашливо улыбнулся и постучал оперуполномоченному майору Тыбиню в стекло желтым ногтем.
— Му-у-зи-ик! Ты сего тут ста-ал? Вали отсю-даа… Здесь у нас стоянка только для свои-их…
— Место не купленное, — ответил Старый сквозь припудренное специальным составом стекло. Впрочем, здесь скрывать лицо не было смысла. Он открыл дверцу и вышел.
— Хочу — стою, — ответил он прямо в рожу несколько отрезвленному его габаритами приставале и, перестав обращать на него внимание, сосредоточился на наблюдении подворотни и входа в кафе напротив. В кафе обычно назначают встречи; следовало отсмотреть и отснять всех входящих. До подхода «пехоты» он один держал объект под контролем.
Забияка, играющий роль бедной овечки, попятился — и тотчас с низенького крыльца магазина повалила толпа поклонников «хэви-метал», человек шесть в черном, с заклепками, в банданах на бритых или, наоборот, лохматых головах. Странным было то, что музыканты все оказались не первой молодости, каждому далеко за тридцать. Эдакая джаз-банда в стиле ретро.
— Лева, он не хочет уезжать! — радостно завопила «бедная овечка», предвкушая расправу над непокорным.
— Не хочет? — удивленно прогудел старый хулиган с косичкой, протягивая толстые татуированные руки к Тыбиню. — Может, он передумает?!
Не успели пальцы его коснуться куртки оперуполномоченного, как Старый схватил и свернул их левой рукой. Послышался сухой треск костей. Бессильно царапая его второй рукой, рокер повалился на колени. Тыбинь проворно забежал в узкий проход между машинами, где достать его могли только спереди. Он все еще старался хоть краем глаза посматривать за входом в кафе, куда как раз входили новые посетители. Никакого азарта драки не было в нем, одна досада на случайную помеху работе.
— Как вы достали, блин! Работать мешаете!
Возникшие из-за соседнего джипа Морзик с Людочкой оторопели.
— Михаил Иванович! — крикнула Пушок, привставая на цыпочки, стараясь разглядеть невысокого коренастого оперуполномоченного за спинами бестолково сгрудившихся рокеров.
Тотчас один из забияк в раздражении пошел на нее, расставив лапы. Навыки кандидата в мастера спорта по толканию ядра не были потеряны: Люда попятилась — и, взвизгнув, встретила его с правой руки, держащей фарфоровую тарелочку с тунцом. Ей ничего лучше не пришло в голову. Напрасно Морзик, оказавшись чуть сзади в образовавшейся вдруг толчее, орал, пытаясь удержать ее крепкую руку:
— Я сам! Сам! Тарелку береги! Моя пятихатка!
Разворот корпуса, отточенное годами движение — и осколки тарелки вместе с кусками тунца разлетелись по сторонам. Ошеломленный рокер грохнулся на крыльцо, а в образовавшийся просвет ворвался, подвывая от досады, разгневанный чемпион Петербурга по боксу в полутяжелом весе. Тотчас на пятачке перед машинами стало свободнее — старые хулиганы, вскрикивая, а некоторые даже посмеиваясь, разбегались кто куда, чтобы знакомыми подворотнями вновь собраться в магазине. Не смеялся только тот, с косичкой: Тыбинь сломал ему палец — и он убрался, опустив глаза, скрипя зубами, прижимая руку к животу.
— Мой тунец… — вздохнул Старый.
— Мои деньги! — окрысился Морзик. — Говорил же — я сам!
— Он меня чуть не схватил! — оправдывалась Людочка.
— Потерпеть секундочку не могла? Молотобоец! Кувадцометр! А если бы ты его убила?
— Ты, действительно, соизмеряй силу, — поддержал Морзика многоопытный, видавший виды Тыбинь. — А то припаяют превышение пределов необходимой самообороны.
— Я испугалась! — оправдывалась Пушок.
— Кого?!
Слышно было, как Дональд по связи запрашивает машину Тыбиня.
— Сядь, отзовись, — кивнул Вовке Старый. — Я схожу в кафешку. Раз тунец пошел не по назначению, надо пожрать что-нибудь взять. И объект наш проконтролирую заодно.
Они поменялись местами. Тыбинь ушел. Людочка боязливо косилась на магазин: через стеклянную дверь кто-то в черном корчил ей страшные рожи, делал неприличные жесты.
— Что там у вас? — обеспокоенно спросил их Дональд.
— Ничего… Людка тарелку с тунцом разбила!
— Вот раззява!
— Прикинь! Ты хоть вторую там сбереги. Может, хоть половину залога отдадут…
II
Тыбинь вернулся быстро, на ходу дожевывая пирожок.
— Там все дорого, — пояснил он. — Объект кушает один… нет, не один. С аппетитом. Не похоже, что опера его спугнули. Он там прямо по расписанию обедает: пять ложек съест — рюмочку пропустит… Целая наука. Сто лет жить собирается. И не боится, что за рулем.
— Богатый, откупится… Есть же такие счастливые мужики — и деньги у них, и здоровье…
— И на свободе! — подхватил Тыбинь.
— Ну — это временно! Это мы поправим!
Примерно еще через полчаса неизвестный разведке счастливчик, утирая сочные губы платочком, подставляя розовые, налитые, выглаженные «Жиллетом» щеки холодному сырому воздуху, с непокрытой головой вышел из кафе. «Без шапки — сейчас сядет в машину», — машинально отметил про себя Старый. «Пешеходы все в шапках, свежо».
— Молодежь! Пойдете в другой раз пешим дозором — шапки на головы, чтобы не демаскироваться!
Человек, ставший на сегодня по воле оперов объектом их пристального внимания, покатил набережной Фонтанки к Невскому. При въезде на проспект Счастливчик вежливо пропустил застрявший на перекрестке троллейбус, подмигнув фарами.
— Надо же, какой культурный! — раздраженно сказал Морзик. — Ничего мы по нему не наработаем. Он спокойный, как удав. Слышь, Андрюха! Опера напутали что-нибудь, а на нас, как всегда, свалят!
— Наше дело не рожать — подсмотреть и убежать! — ответил Дональд по связи из задней машины.
Счастливчик встал у театральных касс.
— Пушок, вперед! — скомандовал Лехельт, проезжая подальше. — Типаж бестолковой туристки!
— Если он будет брать билеты в театр — мне брать?
— Бери два! Деньги есть? Вовка, дай ей!
— Еще в театр за ним тащиться! — забурчал Морзик тоном хронического язвенника, не без оснований полагая, что в театр придется идти ему и раскошелиться за билеты тоже. — Может, он их не себе вовсе будет брать! Людка, дорогие не бери! Бухгалтерия не оплатит! Мне до сих пор за прошлогодний ночной клуб не все оплатили!
— А ты тоже хорош! Надо было додуматься — требовать в казино товарный чек за фишки!
— Без товарного чека вообще бы ни копейки не вернули! Сами идите в другой раз, если такие умные! А то чуть что — Вовочка, сходи, Вовочка, надо!
— Просто надо было выигрывать! — ухмыльнулся Старый, почесывая щетинистый подбородок. — Не было бы проблем!
— А мне не катило в тот вечер!
В прошлом году Морзик действительно проиграл в казино «Гудвин» месячное жалованье. Зато ему удалось отснять всех спускавшихся по неприметной лестнице из закрытых номеров и таким образом вскрыть сеть юных наркоторговцев, промышлявших среди школьников, а главное — установить ее босса.
— Эх, хоть бы не в оперу… — отчаянно вздохнул он, глядя вслед убегающей разведчице. — Взял бы этот тип вот на Задорнова, — Вовка ткнул пальцем в афишу, — или на другого какого-нибудь юмориста! Так нет же — сейчас на «Красную Жизель» залечу…
Людочка прибежала скоро, сразу следом за тем, как объект покинул кассы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28