Поначалу питерского гостя отрядили таскать мешки.Однако через четверть часа начальник ОУРа устал носить мешки по бурелому и решил сам пособирать шишки. Огляделся и цепким ментовским взглядом обнаружил местного мужичка, сидевшего на дереве. Шишкобой также заприметил Соловца.В процессе содержательной беседы с аборигеном майор узнал, что для сбора шишек надо колотить по кедру большой деревянной киянкой — «колотом». Мужичок подсказал питерскому менту, где лежит колот, а сам остался на дереве, где счищал нужную ему для каких-то целей смолу.Колот оказался тяжеленным дубовым пнем, притороченным к еловому шесту.Соловец с трудом подтащил инструмент к дереву, сплошь усыпанному большими шишками, и приступил к отбою.Еле-еле приподнял колот на метр от земли, прицелился, махнул — и мимо.Второй раз чуть себе по ноге не въехал.И на третий, и на четвертый раз — та же фигня…На пятый — в кочку воткнулся.На шестой раз, багровый от напряжения гость из Северной столицы снес древесный гриб на стволе соседней сосны и обессиленный, рухнул в кусты черники.На плечо Соловцу легла рука мужичка, спустившегося, наконец, с верхотуры.— Сынок, а ты чё по пихте-то палишь? — осведомился абориген… * * * С аналогичными вопросами майор сталкивался все те три часа, пока обзванивал различные учреждения, пролистывая страницы телефонного справочника, и интересовался местонахождением начальника РУВД.В конце концов главе «убойщиков» это надоело и он справедливо рассудил, что подполковник Петренко — не лох какой-нибудь и сам объявится. Поэтому Соловец отложил справочник, высосал восемь бутылочек «Балтики № 0», подивился отсутствию привычного эффекта, за исключением раздувшегося мочевого пузыря, прочитал наклейку на обороте пустой тары, понял, что влил в себя четыре литра беспонтового безалкогольного пива и пошел грустно в туалет. * * * — Ну, так, в молчанку играть будем или как? — спросил грубый Дукалис у трясущегося Дамского, когда тот был привязан к креслу.Ларин в это время обыскивал Козлюкина, поставленного враскоряку у стенки.— Я буду жаловаться, — прошептал генеральный директор «Фагот-пресса».Опрос свидетеля, коим являлся Ираклий Вазисубанович, сразу пошел не по тому руслу, которое предполагали издатель и начальник отдела сбыта. Вместо того, чтобы сесть друг напротив друга и обсудить сложившуюся ситуацию с исчезновением Б.К.Лысого и продолжающимся вот уже год повальным бегством недовольных гонорарами авторов из «Фагот-пресса», бравые правоохранители наставили пистолеты на Дамского с Козлюкином, заперли изнутри дверь кабинета, и теперь готовились к проведению допроса «третьей степени устрашения».Идея о такой методике воздействия родилась в голове Ларина, когда опера сидели в приемной и ждали приглашения к директору.Капитан справедливо рассудил, что миндальничать с издателем не следует, ибо тот «хоть в чем-то, да виноват». Ни один российский барыга честно своим бизнесом не занимается, так что, ежели поднажать, глядишь — что и польется. А там можно будет и отказ заставить написать, и налоговикам помочь…Плюсов в силовом воздействии множество, а минусов — кот наплакал.Ларин закончил шарить по карманам деморализованного Козлюкина, сковал руки книготорговца разболтанными браслетами, посадил на стул и встал за его спиной.Дукалис взгромоздился на стол и придавил носком давно нечищенного ботинка мужское достоинство побледневшего Дамского:— Что ж, приступим… ГЛАВА 4ПУТЬ К УСПЕХУ — Георгич! — в дверь автобуса просунулось шелушащееся лицо лейтенанта Волкова. — Там это…— Что это? — Соловец оторвался от рапорта осведомителя, косноязычно сообщавшего о своих подозрениях в адрес соседа по коммунальной квартире, вроде как замешанного в убийстве двух армян на рынке, случившегося пару дней назад.— Из Главка, — просвистел простуженный инспектор по делам несовершеннолетних. — Проверяющий.— От, блин, принесла нелегкая! — майор нахлобучил шапку и выскочил из автобуса. * * * За два часа разговора по душам, привязанный к стулу и повизгивающий Дамский поведал Ларину и Дукалису массу интереснейших подробностей из своей нелегкой жизни.Как он в детстве чуть не попал под вертолет, впервые попробовав брюквенной самогонки и уснув на взлетном поле местного аэроклуба.Как начинающий бизнесмен торговал по электричкам пошитыми в братской Армении женскими сапогами на «рыбьем меху», выдавая их за итальянские, и как бегал от ментов из линейных отделов на транспорте и от покупателей, возмущенных разваливающейся на второй день носки обувью.Как в пьяном безобразии метал тумбочки из окна гостиничного номера, попал по голове директору издательства «Виагриус» и свалил всю вину на валявшегося в отключке своего партнера и бывшего главного редактора «Фагот-пресса» Витольда Никаноровича Пышечкина.Как и через кого переправлял за границу заработанную непосильным трудом копеечку…В общем, Дамский выложил оперативникам целую кучу информации, однако ничего, заслуживавшего, по их мнению, внимания, Вазисубаныч так и не поведал.Последней историей, рассказанной издателем, было вольное изложение на тему «Как мы с женой учили свою собаку лаять на звонок в дверь».Пухлощекий Ираклий Вазисубанович становился на четвереньки перед дверью. Его жена выходила на лестничную площадку, звонила, Дамский рычал и лаял, супруга заходила и давала мужу кусок сыра.Гендиректор жевал и причмокивал, поглядывая на сидевшую в прихожей овчарку.Стоит отметить, что собака всё время тренировки смотрела на них как на идиотов.Когда сыр кончился, чета Дамских поменялась местами. Теперь уже мадам Дамская стояла на четвереньках перед дверью, а издатель выходил, звонил, переступал порог и давал лающей с энтузиазмом жене кусок сосиски.При этом бизнесмен еще и пинал собаку ногой.Через полчаса супруга гендиректора смолотила два килограмма сырых сосисок и охрипла.Собака молчала.Ираклий Вазисубанович поплелся в комнату, по пути пнув и жену, придумавшую сей способ обучения. Собака сбегала на кухню, принесла оттуда полную миску с сухим кормом, поставила перед Дамскими и уселась рядом, требуя продолжения шоу…— Всё это, конечно, занимательно, — сказал Ларин, выслушав последнее повествование выдохшегося издателя. — Но я не понимаю, какое это имеет отношение к сути разговора…— Именно, — Дукалис поддержал коллегу и слегка пошевелил носком ботинка.Дамский заерзал.— Но вы же не говорите, зачем пришли! — встрял Козлюкин.— Как не говорим? — удивился Ларин.— Не говорите! — хором заявили генеральный директор и начальник отдела продаж.Дукалис задумался.Действительно, в пылу обыска, обездвиживания и получения показаний с Дамского и Козлюкина опера как-то упустили из вида необходимость очертить допрашиваемым круг интересующих ментов вопросов.— Черт возьми! — вздохнул Ларин. — Маленькая недоработка… Короче, мы пришли по поводу исчезнувшего писателя. * * * — Товарищ полковник, — Соловец вздернул руку к шапке. — Личный состав Выборгского РУВД построен. Начальник отдела уголовного розыска майор…— Вижу, что майор, — прервал Соловца красномордый проверяющий и потянул носом. — Что у вас тут произошло?— Акт вандализма, товарищ полковник. Подозреваемых уже ищут.— Хорошо, что ищут, — чиновник из ГУВД оглядел жиденькую цепочку сержантов, оперов и дознавателей, в которой белыми воронами выделялись Волков, Чуков и Удодов. Первые двое — забинтованными руками и густо смазанными лечебной мазью физиономиями, третий — высунутым изо рта языком и закрытыми глазами. — Что это с ним? — полковник указал на Удодова.— Ночь не спал, — нашелся майор. — Устал…Стоящее в неподвижном морозном воздухе сортирное амбре перебивало все запахи, включая мощный дух пива, портвейна и настойки боярышника, шедший от в хлам пьяного дознавателя.— А где Петренко? — поинтересовался полковник.— На территории, — быстро выдал Соловец.— Появится — сразу ко мне, — приказал проверяющий и полез в один из автобусов, где пэпээсники уже готовили стол с обильной закуской и выпивкой.«Где ж я тебе его возьму?» — тоскливо подумал начальник ОУРа и жестом подозвал к себе одного из сержантов.— Слышь, Федя, помнишь, ты говорил, что у тебя тесть чуть кони не двинул, когда метилового спирта хлебнул? — шепотом спросил Соловец. — Ну, в туалете бутыль нашел и…— Было дело, — кивнул патрульный. — Неделю ни хрена не видел…— А там еще осталось? — с надеждой просипел майор.— Должно быть… А зачем тебе? — подозрительно осведомился сержант, которому пришло на ум, что начальник ОУРа изобрел способ пить метил и дихлорэтан без вреда для здоровья.— Контакты протереть. В телефоне, — зашипел Соловец. — Чтобы лучше слышно было…— Серьезно? И помогает? — удивился пэ-пэ-эсник.— Федя, ты что, полный дебил или прикидываешься? — разозлился майор. — Не видишь, что происходит? Где я этому полкану сейчас Петренко возьму?— Где? — тупо спросил сержант.— В Караганде! — заорал Соловец.— А чё Мухомор там делает? — брови патрульного поползли вверх.— С тобой всё ясно, — начальник ОУРа взял себя в руки. — Значит, так. Сейчас идешь домой и приносишь мне… я повторяю — мне!… сто граммов этой отравы. Не пятьдесят и не двести, а сто! Понял?!— Понял, не дурак, — обиделся сержант.— Отдашь мне пузырек и забудешь, о чем мы говорили. Врубился?!— Да…— Выполняй! Одна нога здесь, другая там! — прикрикнул Соловец на неспешно зашагавшего к соседнему дому сержанта.Федя прибавил ходу. ГЛАВА 5ТОЛСТЯЧОК, А ПРИЯТНО Твердолобов споткнулся о припорошенную снежком железную раму, ругнулся, прошел еще несколько шагов и остановился, осматриваясь.— Вроде, здесь, — неуверенно замямлил дознаватель. — Да, точно здесь. Вот и пень…Осторожно ступающий Казанова, для которого каждое движение отдавалось ноющей болью в груди и паху, добрел до рамы и сел.— Ты уверен?— Вот следы шин, — Твердолобов поглядел себе под ноги. — Тут они кончаются…, — дознаватель взобрался на пень со свежими сколами и обозрел окружающее пространство, приложив ладонь козырьком ко лбу.Но «козелка» так и не заметил.Ментовский УАЗик словно растворился в воздухе.— Вы скоро? — крикнул с обочины дороги водитель большегрузной платформы.— Погоди, — отмахнулся Твердолобов и присел рядом с Казанцевым.— Что-то не складывается, — констатировал капитан, слепив снежок и приложив его к отбитому лбу. — А ты ничего не перепутал?Дознаватель задумался.— Нет, — после минутной паузы твердо сказал Твердолобов.— Мистика, — Казанова слепил еже один снежок и засунул его спереди в штаны, блаженно щурясь.К сидящим на железной раме ментам подошел раздраженный шофер большегруза.— Вы долго тут торчать собираетесь?!— Дык ведь, — дознаватель развел руками, — надо думать, где машина…— А что тут думать-то? — удивился водитель. — Вы ж на ней сидите!Казанцев и Твердолобов внимательно посмотрели себе под ноги, но «козла» не обнаружили — ни в натуральную величину, ни даже модельку в масштабе один к пятидесяти.— Издевается, — буркнул опер, поправляя медленно тающий в штанах снежок.— Думаешь, все менты такие тупые, что собственный УАЗ перед носом разглядеть не смогут?! — взвился дознаватель. — А дубинкой по хребту не хочешь?!— Да вы, мать вашу, на раме УАЗа сидите! — прорычал шофер. — Глаза разуйте!— Как же это? — всполошился Твердолобов, подскакивая и выпучивая глазенки на то, что осталось от милицейского джипа. — А где остальное? Мотор, двери, колеса…— Растащили, — невозмутимо заметил водитель тягача. — Хоп-хоп — и нету…— Ну что за народ! — возмутился Казанова. — Одно ворье!— Грузить раму будем? — спросил шофер. — Или здесь оставим?— Грузим, — решил Твердолобов, которому надо было привезти Соловцу хотя бы что-то. * * * — Паренек, сгоняй-ка за кофеем, — Дукалис по-отечески похлопал Козлюкина по спине. — И скажи, чтоб водочки принесли…Освобожденный от наручников начальник отдела продаж бросил вопросительный взгляд на потирающего запястья Дамского, отпер дверь кабинета и вышел.— Ты уж, Ираклий Вазисубанович, зла на нас не держи, — мирно сказал Ларин. — Ошибочка вышла, бывает… Но ты зато на собственной шкуре прочувствовал, что будет с подозреваемыми по этому делу, когда они к нам в руки попадут. Живые позавидуют мертвым…Развязанный генеральный директор «Фагот-пресса» согласно закивал.Спорить с оперативниками у него не было никакого желания. Он мечтал только об одном — чтобы эти два грубых мента поскорее покинули стены его офиса.— Ну, так, — Дукалис развалился в кресле, откуда согнал Дамского, пересадив гендиректора на стул, — расскажи, в чем дело… Что за писатель, чё накарябал, когда исчез.— Да, в общем, дела-то и нет, — издатель ощупал то место, где два часа назад произошел первый контакт его тела с ботинком оперативника. — Я ж написал отказную…— Покрываешь преступников? — миролюбиво осведомился Ларин, с хрустом разминая кулаки, и наобум ляпнул: — Участвуешь, так сказать, в деянии согласно статье сто пятьдесят пятой Статья 155 УК России — «Разглашение тайны усыновления (удочерения)».

Уголовного Кодекса? Что ж, это меняет дело…— Я?! Вы что?! — перепугался Дамский, поняв, что его сейчас будут бить и обязательно — ногами. — Да никогда! Да чтоб я?!.. Это была ошибка! Страшная ошибка! Но не моя!— А чья? — заинтересовался Анатолий.— Это…, — генеральный директор «Фагот-пресса» закатил глаза. — Я не помню…— Помочь вспомнить? — трезвый Ларин был жестоким и циничным существом, готовым броситься на первого встречного, как чупакабра Чупакабра — мифическое животное-кровосос, якобы живущее в Южной Америке и нападающее на коз и людей. По рассказам злоупотребляющих текилой «очевидцев» похоже на помесь летучей мыши с волком.

.— Не надо! — издатель замахал руками, как ветряная мельница. — Я сам!Напряженную ситуацию разрядил приход секретарши и Козлюкина, принесших поднос с тремя чашками дымящегося кофе, стаканами и запотевшей литровой бутылкой водки "Народный целитель Водка «Народный целитель» — ©Дмитрий Черкасов™.

", изготовленной партией в десять тысяч штук в поддержку серии книг.Водка была дрянная, ибо Дамский, как обычно, экономил на всем, что можно, и нанял для ее разлива двух бомжей-молдаван, бодяживших технический спирт с водой в пустующем гараже Ираклия Вазисубановича. Для того, чтобы отбить гнусный запашок перемешиваемой ржавой лопатой в старой чугунной ванне смеси, в раствор добавлялись щепотка пищевого ароматизатора «Вишенка» и капелька универсального дезинфицирующего средства «Доместос — лимонная свежесть».— Оперативно ты справился, — Дукалис похвалил Козлюкина. — С утра маковой росинки во рту не было.— Ну, вздрогнем, — Ларин позабыл про наезд на издателя, потер руки и посмотрел на секретаря с Козлюкином. — Свободны.— Я — пас, — попытался было отказаться генеральный директор, знавший о качестве своей продукции и методах ее изготовления.— А в морду? — предупредил начавший наливаться краской Андрей.— Я передумал, — быстро сказал Дамский и взял наполненный до краев стакан. — За нашу милицию! За ум, честь и совесть, каких и не сыскать! * * * Проверяющий из ГУВД оказался стойким мужичком, и даже после выпитой литровой бутылки самогона не переставал отдавать ценные указания, поминать подполковника Петренко, с которым чиновнику зачем-то надо было обязательно пообщаться, и учить районных ментов жизни, громогласно повествуя о своей нелегкой офицерской жизни, начатой в звании младшего лейтенанта в маленьком поселке на Таймыре.Но, долго ли, коротко ли, однако организм всё же потребовал прогулки на свежем воздухе и полковник выпал из автобуса, приказав к своему возвращению наварить макарон, которые он будет вкушать, посыпая тертым сыром.Сержантский и оперский состав не был смущен кулинарным заказом, ибо технология варки супов, вермишели и всего прочего в обычном электрочайнике была отработана давным-давно. Правда, в этой методике был небольшой нюанс, осложнявший процесс приготовления именно мучных изделий — те совершенно по-скотски забивались под нагревательную спираль, и несчастным кулинарам было крайне неудобно их оттуда выковыривать. Для преодоления этого недостатка решили положить как можно больше макарон, дабы хоть что-нибудь, да на поверхности осталось бы.Чайник залили водой, вскипятили, засыпали исходным продуктом и посадили возле него уже не могущего самостоятельно передвигаться сержанта. Чтобы следил за процессом и в нужный выключил прибор.А сами отправились вслед за полковником.Соловец на секундочку отстал и приготовил проверяющему «коктейль».Тот, кстати говоря, тоже зря времени не терял. Пройдя под арочку в соседний со зданием РУВД двор, где торчал гриб воздуховода бомбоубежища, старый мент, довольно покряхтев, отлил на забор, ограждавший стройку, поводил жалом и пристал к еще крепкому для своих восемнадцати лет наркоману, бродящему кругами возле усыпанной использованными шприцами песочницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29