Апостолу были открыты опасности, подстерегающие Ефесскую церковь. “Ибо я знаю, – говорил он, – что по отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою”. Павел трепетал за церковь, потому что, смотря в будущее, он видел, какие нападки ей предстоит претерпеть от внешних и внутренних врагов. Торжественно и серьезно он просил своих братьев бдительно стоять на страже тех священных истин, которые им вверены. В качестве примера он указывал на свои неустанные труды в их городе: “Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас.
И ныне, – продолжал он, – предаю вас, братия. Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать вам наследие со всеми освященными. Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал”. Некоторые ефесские братья были богаты, но Павел никогда не искал у них личной выгоды. Его весть заключалась не в том, чтобы привлекать внимание к своим нуждам. “Нуждам моим, – говорил он, – и нуждам бывших при мне, – послужили руки мои сии”. Ревностно трудясь на ниве Христовой и много путешествуя, он умудрялся не только обеспечивать себя всем необходимым, но и сберегать средства для поддержки своих соработников и для помощи бедным. Ему удавалось это благодаря упорному труду и строжайшей экономии. Он имел полное право сказать о себе: “Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: блаженнее давать, нежели принимать.
Сказав это, он преклонил колена свои и со всеми ими помолился. Тогда немалый плач был у всех, и, падая на выю Павла, целовали его, скорбя особенно от сказанного им слова, что они уже не увидят лица его. И провожали его до корабля”.
Из Милита путешественники поплыли напрямик к Косу, “на другой день в Родос и оттуда в Патару” на юго-западном берегу Малой Азии. Найдя там “корабль, идущий в Финикию, взошли на него и отплыли”. В Тире, где корабль загружался, они разыскали несколько учеников и пробыли у них семь дней. Дух Святой открыл этим ученикам, какая опасность подстерегает Павла в Иерусалиме, и они “говорили Павлу, чтобы он не ходил в Иерусалим”. Но страх перед страданиями и темницей не мог заставить апостола отказаться от своих планов.
В конце недели, проведенной в Тире, все братья со своими женами и детьми проводили Павла до корабля, и, перед тем как он ступил на палубу, они преклонили колени на берегу и помолились: он – за них, а они – за него.
Продвигаясь на юг, путешественники прибыли в Кесарию и, войдя в дом Филиппа-благовестника, одного из семи дьяконов, остановились у него. Здесь Павел провел несколько мирных, счастливых дней – последних дней на свободе.
Когда Павел находился в Кесарии, “пришел из Иудеи некто пророк, именем Агав, и, вошед к нам, – описывает этот эпизод Лука, – взял пояс Павлов и, связав себе руки и ноги, сказал: так говорит Дух Святый: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме Иудеи и предадут в руки язычников”.
“Когда же мы услышали это, – продолжает Лука. – то и мы и тамошние просили, чтобы он не ходил в Иерусалим”. Но Павел не уклонялся от своего долга. Он был готов следовать за Христом в темницу и на смерть, если это будет нужно. “Что вы делаете? – воскликнул он. – Что плачете и сокрушаете сердце мое? я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса”. Видя, что они причинили ему боль и не изменили его намерений, братья перестали уговаривать его, сказав: “Да будет воля Господня!”
Вскоре короткое пребывание в Кесарии подошло к концу, и в сопровождении некоторых братьев Павел и его спутники отправились в Иерусалим; их сердца были омрачены предчувствием грядущей беды.
Никогда раньше апостол не приближался к Иерусалиму с таким печальным сердцем. Он знал, что найдет там мало друзей и много врагов. Он подходил к городу, который отверг и убил Сына Божьего и над которым теперь нависла угроза Божественного возмездия. Помня о том, как сильно он сам был предубежден против последователей Христа, Павел испытывал глубокую жалость к своим заблуждающимся соотечественникам. Однако едва ли он мог надеяться помочь им! Та же слепая ярость, которая когда-то гнездилась в его сердце, теперь с неслыханной силой бушевала в сердцах целого народа, ожесточившегося против него.
Он не мог рассчитывать на сочувствие и поддержку даже со стороны своих братьев по вере. Необращенные иудеи, пристально наблюдавшие за всеми его действиями, не замедлили распространить о нем в Иерусалиме самую нелестную молву – это были и слухи, и подметные письма; даже некоторые апостолы и пресвитеры верили этим наговорам, не пытаясь оспаривать их, не пробуя понять Павла и сотрудничать с ним.
Но, несмотря на многие разочарования, апостол не отчаивался. Он верил, что Голос, обращавшийся к его сердцу, прозвучит и для его соотечественников и что Господь, Которого любят его братья по вере и Которому они служат, объединит их сердца в общем для всех евангельском деле.
Глава 38
ПАВЕЛ В УЗАХ
Эта глава основана на Книге Деяния Апостолов 21:17–23:35.
“По прибытии нашем в Иерусалим, братия радушно приняли нас. На другой день Павел пришел с нами к Иакову; пришли и все пресвитеры”.
По этому случаю Павел и его спутники официально передали руководителям церкви в Иерусалиме пожертвования, собранные церквами из языческих городов для поддержки бедных в Иудее. Сбор этих пожертвований стоил апостолу и его соработникам многих переживаний, времени и утомительного труда. Сумма, намного превышавшая ожидания иерусалимских пресвитеров, потребовала от верующих из язычников немалых жертв и даже лишений.
Эти добровольные пожертвования подтверждали, что обращенные из язычников признают единство Божественной церковной организации во всем мире; братья должны были бы принять их с благодарностью и признательностью. Однако Павлу и его спутникам стало ясно, что даже среди тех, с кем они теперь разговаривали, были люди, не способные оценить дух братской любви, который побудил языческих братьев собрать дары.
В первые годы возвещения Евангелия среди язычников некоторые братья в Иерусалиме, занимавшие руководящие посты, держались старых предрассудков и старого образа мыслей и не сотрудничали чистосердечно с Павлом и его помощниками. Горя желанием сохранить несколько бессмысленных форм и обрядов, они упустили из виду то, что и они сами, и дело, которое они любили, только бы выиграли, если бы проповедники Евангелия действовали сплоченно. Хотя они заботились об интересах христианской Церкви, но провидение Божье указывало им иной путь, а они, полагаясь на свою человеческую мудрость, стремились стеснить работников многими ненужными ограничениями. Так, например, появились люди, не знакомые с меняющимися обстоятельствами и конкретными нуждами верующих в отдаленных краях, а не считаться с этим было нельзя. Тем не менее они настаивали на своем праве руководить братьями, работающими в этих краях, и предписывали им те или иные методы работы. Они считали, что дело проповеди Евангелия должно осуществляться согласно их рекомендациям.
Несколько лет прошло с тех пор, как братья в Иерусалиме совместно с представителями других ведущих церквей тщательно обсудили трудности, связанные с методами евангельской работы среди язычников. Братья единодушно дали церквам четкие рекомендации относительно некоторых обрядов и обычаев, принятых на этом соборе, в том числе и обрезания. На нем же они единодушно рекомендовали христианским церквам Варнаву и Павла как людей, которым каждый верующий может полностью доверять.
Некоторые из присутствовавших на том собрании резко осуждали методы работы апостола, на плечи которого легла вся тяжесть проповеди Евангелия в языческом мире. Но во время собора они глубже поняли замыслы Бога и объединились со своими братьями в принятии мудрых решений, которые сделали возможным сплочение всех верующих.
Впоследствии, когда стало очевидным, что число обращенных из язычников быстро растет, среди руководства церкви в Иерусалиме снова стали возобладать прежние предрассудки в отношении методов работы Павла и его соратников. С течением лет эти предрассудки все более укоренялись, пока некоторые руководители не пришли к заключению, что отныне Евангелие должно проповедоваться в соответствии с их представлениями. Если бы Павел согласился с предлагаемыми ими методами, они бы признали его работу и поддерживали его, в противном случае они не могли благосклонно относиться к его деятельности и оказывать ему помощь.
Эти люди упустили из виду, что Бог – Учитель Своего народа; что каждый труженик на ниве Господней должен приобретать личный опыт, следуя за Божественным Наставником, а не обращаться за советом к людям; служители Божьи должны сообразовываться не с человеческими понятиями, а с Божественным образцом.
Служение апостола Павла осуществлялось “не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы”. Истины, которые он проповедовал, были открыты ему Духом Святым, “ибо Дух все проницает, и глубины Божий. Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия… что и возвещаем, – говорил Павел, – не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого, соображая [другой перевод: “сравнивая”] духовное с духовным” (1 Кор. 2:4, 10–13).
Во время своего служения Павел обращался за помощью непосредственно к Богу. В то же самое время он тщательно соблюдал решения Иерусалимского собора, и, как следствие, церкви “утверждались верою и ежедневно увеличивались числом” (Деян. 16:5) . И теперь, хотя некоторые братья не вызывали у него симпатий, он утешался мыслью, что выполнил свой долг, воспитывая в обращенных дух покорности, щедрости и братской любви, который нашел выражение в обильных пожертвованиях, доставленных иудейским пресвитерам.
Передав дары, “Павел рассказывал подробно, что сотворил Бог у язычников служением его”. И даже сомневающиеся убедились в том, что Небо благословило его труды. “Они, выслушав, прославили Бога”. Они видели, что методы, используемые апостолом, одобрены Всевышним. Щедрые пожертвования, лежащие перед ними, делали еще более весомым свидетельство апостола о верности новых церквей, состоящих из бывших язычников. Люди, числившиеся среди руководителей дела Божьего в Иерусалиме и призывавшие к строгому контролю, увидели служение Павла в новом свете и убедились, что вели себя неверно, потому что находились в рабстве иудейских обычаев и традиций. Они поняли: проповедь Евангелия значительно замедлилась, так как они не могли допустить того, что стена, разделявшая иудеев и язычников, разрушена смертью Христа.
Всему руководству церкви предоставилась уникальная возможность честно признать, что через Павла действовал Бог, а они заблуждались, поверив слухам, распространяемым его неприятелями, распалив свою ревность и предрассудки. Но вместо того, чтобы единодушно воздать должное тому, кто был оклеветан, они повели себя так, что стало ясно – они по-прежнему считают Павла виновным в существующих предрассудках. Не встав благородно на его защиту и не пытаясь утихомирить возмущенных, разъяснив им их заблуждение, они пошли на компромисс, посоветовав Павлу вести себя так, чтобы устранить всякий повод для недоразумения.
“Видишь, брат, – сказали они в ответ на его свидетельство, – сколько тысяч уверовавших Иудеев, и все они – ревнители закона; а о тебе наслышались они, что ты всех Иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея, говоря, чтоб они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям. Итак что же? Верно соберется народ; ибо услышат, что ты пришел. Сделай же, что мы скажем тебе: есть у нас четыре человека, имеющие на себе обет; взяв их, очистись с ними и возьми на себя издержки на жертву за них, чтоб остригли себе голову, – и узнают все, что слышанное ими о тебе несправедливо, но что и сам ты продолжаешь соблюдать закон. А об уверовавших язычниках мы писали, положивши, чтобы они ничего такого не наблюдали, а только хранили себя от идоложертвенного, от крови, от удавленины и от блуда”.
Братья надеялись, что, если Павел последует их совету, это решительно опровергнет ложные слухи о нем. Они заверили его, что решение собора об обращенных из язычников и обрядовом законе остается в силе. Но совет, который они ему дали, не согласовывался с этим решением. Их наставление не было внушено Духом Божьим – оно явилось плодом трусости. Руководители церкви в Иерусалиме понимали, что несоблюдение обрядового закона христианами вызовет гнев иудеев и гонения. Синедрион делал все возможное, чтобы остановить распространение Евангелия. Этим судилищем были избраны люди для того, чтобы следить за апостолами, особенно за Павлом, и всячески препятствовать их работе. Если бы синедриону удалось обвинить верующих во Христа в нарушении закона, они были бы быстро и сурово наказаны как отступники от иудейской веры.
Многие иудеи, принявшие Евангелие, все еще чтили обрядовый закон и готовы были неосмотрительно идти на уступки, надеясь тем самым завоевать доверие своих соотечественников, развеять их предрассудки и помочь уверовать во Христа как в Спасителя мира. Павел понимал: до тех пор пока многие руководители Иерусалимской церкви сохраняют предубеждение против него, они будут все время противиться его влиянию. Он сознавал, что, если путем разумных уступок ему удастся обратить их к истине, серьезное препятствие для проповеди Евангелия в других местах будет устранено. Но уступки, которых они требовали, не были предусмотрены Господом.
Когда мы размышляем о стремлении Павла достичь согласия с братьями, о его снисходительности к маловерным, о его почтительном отношении к апостолам, которые были со Христом, и к Иакову, брату Господа, о его попытках для всех сделаться всем, не жертвуя при этом своими принципами, – когда мы думаем обо всем этом, нас уже не слишком удивляет, что он был вынужден изменить тем твердым правилам, которым, всегда следовал. Но желанной цели он не достиг – его попытки примириться с иудеями только ускорили кризис, приблизили его страдания, которые были предсказаны, и привели к разлуке с братьями. В результате Церковь лишилась одного из самых крепких своих столпов, а христиан во всех уголках земли ждали горькие переживания.
На следующий день Павел начал выполнять совет пресвитеров. Павел ввел в храм четырех мужей, соблюдавших обет назорейства (см. Чис. 6), срок которого почти истек, “и объявил окончание дней очищения, когда должно быть принесено за каждого из них приношение”. Нужно было еще принести дорогостоящие жертвы за очищение.
Посоветовавшие Павлу сделать этот шаг не учли, что тем самым они подвергли его большой опасности. В те времена в Иерусалиме было много верующих из разных стран. Выполняя волю Господа, Павел побывал во многих крупнейших городах мира, возвещая Евангелие язычникам, и его знали тысячи людей, пришедших в Иерусалим на праздник из разных частей империи. Среди них были люди, ненавидевшие Павла всем своим естеством, поэтому он рисковал жизнью, когда в присутствии большого количества людей вошел в храм. В течение нескольких дней он входил и выходил вместе с паломниками, оставаясь незамеченным, но в конце концов во время беседы со священником о жертвоприношениях его узнали какие-то ассирийские иудеи.
С сатанинской яростью они набросились на него, крича: “Мужи Израильские, помогите! этот человек всех повсюду учит против народа и закона и места сего”. Громкие крики привлекли внимание окружающих, и тогда последовало другое обвинение: “Притом и Еллинов ввел в храм и осквернил святое место сие”.
По иудейскому закону необрезанный человек, вошедший во внутренний двор священного здания, карался смертью. Павла видели в городе в обществе Трофима ефесянина, и было высказано предположение, что он ввел его в храм. Он не делал этого и не нарушал закон, войдя в храм, поскольку сам был иудеем. Обвинение было насквозь лживым, однако возбудило гнев народа. Крик был подхвачен и разнесся по всему храму. Собравшиеся толпы пришли в неистовство. Новость быстро распространилась по Иерусалиму; “весь город пришел в движение, и сделалось стечение народа”.
То, что отступник от веры Израиля осмелился осквернить храм, когда тысячи людей со всех концов мира пришли туда на поклонение, привело толпу в бешенство. “Схвативши Павла, повлекли его вон из храма, и тотчас заперты были двери”.
“Когда же они хотели убить его, до тысяченачальника полка дошла весть, что весь Иерусалим возмутился”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47