В десятом абзаце говорилось, что частный детектив из Бостона, помогавший полиции в расследовании этого дела, отказался от каких-либо комментариев.— Я не отказался, — проворчал я.По другую сторону кухонной стойки Сюзан доедала ржаной гренок.— От меня? Еще бы ты от меня отказывался, — улыбнулась она.— В газете пишут, что я отказался дать комментарии по делу, — сказал я.— Наверное, заезжали к тебе в контору, а тебя не было, — пожала плечами Сюзан.— Брехливые псы, — выругался я.— Что это мы такие злые с самого утра? — снова улыбнулась Сюзан.— Куда ни плюнь, каждый лично раскрыл это дело, — проворчал я.Сюзан откусила еще один кусочек гренка. Я сделал глоток кофе. Волосы у Сюзан были накручены на бигуди, на лице — ни капли макияжа. Она была одета в белую шелковую пижаму с оборками, немного помятую после сна. Я уставился на нее.— В чем дело? — спросила Сюзан, перехватив мой взгляд.— Да вот удивляюсь, как тебе удается постоянно быть такой красивой, — улыбнулся я. — Наверное, это не зависит от одежды и макияжа. Наверное, все дело в тебе самой.— Ты что, уже успел выпить с утра пораньше? — рассмеялась она.— Это ты бьешь мне в голову, как хороший стакан бургундского, — ответил я.— Больше не буду. Только после работы.Я опустил глаза и снова взялся за свой ореховый рулет. Сюзан взглянула на часы. Она всегда куда-то опаздывала. И сейчас по плану должна была уже закончить завтрак.— Есть новости от твоих пациентов? — спросил я.— Нет.— Но если ты узнаешь, кто подарил тебе розу, а значит, и кто является убийцей, ты ведь поделишься со мной, правда?— Красная Роза признался, — сказала она.— Не уходи от ответа.Сюзан молча кивнула и отправила в рот последний кусок гренка.— Да, думаю, поделюсь, — ответила она. — Но я должна быть уверена, что... — Сюзан покачала головой, так и не закончив фразы. И тут же решила сказать по-другому. — Знаешь, я поздно пришла на эту работу. Но сейчас и сама работа, и мои познания и опыт делают меня независимой. Как, впрочем, и твоя профессия — тебя. Так что я считаю себя чем-то большим, чем просто частью тебя, хотя была бы только рада и этому. Но я и без тебя представляю собой нечто самостоятельное. Меня ценят саму по себе.— Все правильно, — кивнул я.На стойке стояла ваза со сливами. Я взял одну и потер о брюки.— И я всегда очень ревностно защищаю эту самостоятельность, — добавила Сюзан.Я надкусил сливу.— И то, что дело Красной Розы нарушает эту мою автономию, просто невыносимо, — продолжала она. — И то, что ты и Хоук дежурите здесь, мне тоже очень неприятно.Я видел, как напряглось ее лицо, когда она произнесла эту фразу.— Но ни то, ни другое — не твоя вина, — попытался успокоить ее я.— И не твоя, — вздохнула Сюзан. — Но, понимаешь, это то же самое, что разрешить тебе вмешиваться во что-то, что принадлежит только мне. Когда ты расспрашиваешь меня о моих пациентах, я чувствую, что от меня как будто отрывают кусок.— Я просто не хочу, чтобы он убил тебя, — вздохнул я.— Понимаю, — ответила Сюзан. — Я и сама не хочу. И когда ты или Хоук здесь, я боюсь намного меньше. Но ты уже, наверное, заметил, что, когда тебя нет, страх для меня — естественное, хотя и ужасное, состояние, это как часть моей профессии.— Знаю, — кивнул я.— Я знаю, что ты знаешь. — Сюзан вдруг улыбнулась своей ослепительной улыбкой, которая всегда заставляла сильнее биться мое сердце. — Не обращай внимания. Просто захотелось пожаловаться.— Ни Квирк, ни Белсон не верят этому признанию, — сказал я.— Но оно устраивает руководство. Если верить новостям, Уошборн не полицейский.— Да, и плюс ко всему это дает им черного преступника и автоматически прекращает все пересуды насчет расизма. Ну и народ немного успокоится. Вообще, есть много причин, чтобы верить его признанию.— Кроме?— Кроме того, что пистолет не тот, веревка не та, спермы нет и сам он черный. Ведь если он негр, то тогда почему все время искал свои жертвы в тех районах, где, по идее, легче было бы действовать белому? И в конце концов, каким образом он мог зайти так далеко, что добрался до собственной жены?— Ну, допустим, насчет жены вполне можно найти какие-то объяснения, — возразила Сюзан.— Ладно, пусть так, но все равно остается много белых пятен. И два очень опытных следователя из отдела убийств не верят ему.— Если такой человек, как Уошборн, действительно убил свою жену, он может быть в таком ужасном состоянии, что вполне признается и во всем остальном, — предположила Сюзан.— Признается в целой серии убийств? — удивился я.— Даже больше того. Он может подражать в своем преступлении убийце, стать им, я имею в виду где-то внутри себя. Он как бы раздваивается, и тогда одна часть убивает, а другая, которую он считает самим собой, всего лишь наблюдает за всем со стороны, что помогает ему пережить весь этот ужас.— Так что его горе и слезы могут быть абсолютно искренними, — догадался я.— Абсолютно. Но он совершил нечто более ужасное, чем могут себе представить следователи. И наказывать его нужно соответственно. Он не просто убийца, он настоящий дьявол — такой же, как и тот, кто совершил все остальные убийства.— Значит, ты тоже не веришь его признанию, — вздохнул я.— Ни то, ни другое. Я могла бы придумать вполне правдоподобный сценарий, подтверждающий, что он говорит правду. Просто я пытаюсь обрисовать тебе все возможности с точки зрения психиатра. И когда в конце концов вы узнаете, виновен он или невиновен, я соглашусь с вами.Я знаю, что знаю я, и знаю, что знаешь ты. И здесь ты знаешь больше, чем я.Я доел сливу, встал и, обойдя стойку, поцеловал Сюзан в губы.— Спасибо, — поблагодарил я.— Всегда пожалуйста.Она посмотрела на часы.— Боже мой, всего двадцать минут до приема!— Смотри, не затопчи меня на бегу, — улыбнулся я и отступил в сторону. Глава 15 Сюзан все еще металась по квартире, когда позвонил Квирк.— Хоук придет? — спросил он.— Да, в десять.— Оставайся там вместе с ним. Мы с Белсоном приедем.— Хорошо, — ответил я и положил трубку. Сюзан на мгновение замерла передо мной, чмокнула меня в губы и устремилась к двери.— Дзынь-дзынь, — позвал я.— Позвоню попозже, — бросила она на ходу и скрылась за дверью.Ровно в десять прибыл Хоук. Квирк и Белсон — следом.— Это что, совпадение или вы, ребятки, за мной следите? — удивился Хоук.Квирк отрицательно покачал головой, закрыл за собой дверь и сказал:— Нам нужна помощь.— Ну наконец-то, — Хоук расплылся в улыбке.Белсон прошелся по кухне, порылся на полках и, наконец, отыскал блюдце, которое можно было использовать в качестве пепельницы. Квирк прошел следом за ним на кухню, старательно стряхнул с плаща дождевые капли и повесил его на вешалку у задней двери. Белсон вернулся в гостиную, неся в руке свою импровизированную пепельницу.— Фрэнк, — нахмурился Квирк и указал на плащ.— Понял, — кивнул Белсон, вернулся на кухню и повесил свой плащ рядом с плащом Квирка.Хоук снял кожаную куртку и повесил на спинку стула. Из подмышки свирепо блеснула костяная рукоятка пистолета. Сзади, в кармашке на широком ремне, лежало несколько запасных обойм.Белсон огляделся. Квартира утопала в антиквариате, кружеве, шелке, хрустале и бархате. На одной стене висел огромный багровый веер.— Твоя работа? — спросил Белсон у меня.— Ага, — улыбнулся я.— Мы с Белсоном в отпуске, — сообщил Квирк.Холодный весенний дождь назойливо колотил в окно.— Ну что ж, погодка вполне подходящая, — заметил я.— Комиссар настоял, — пояснил Квирк.— В газетах писали, что ты «проявил некоторую сдержанность», — припомнил я.— Да, а вчера вечером, когда выступал по радио в передаче Джимми Уинстона, вообще высказал свое мнение, — вздохнул Квирк.— Мобилизовал общественное мнение, — буркнул Хоук.— Что-то в этом роде. Короче, сегодня утром меня отправили в отпуск. В продолжительный. И Фрэнка заодно. Похоже, специально позаботились.— Я работал на совесть, шеф, ты же знаешь, — сказал Белсон.Квирк молча кивнул.— Значит, они остановились на Уошборне, — заключил я.— Да, — ответил Квирк.— И приняли его признание, — добавил Хоук.— Он сам упорно стоит на своем, — сказал Квирк.— Ну, во всяком случае, одно убийство на нем все же висит, — проворчал Белсон.— Это точно, — согласился я и рассказал им версию Сюзан.— Да, только так он и может воспринимать то, что сделал, — кивнул Хоук. — Так что, скорее всего, не изменит своих показаний.— Какими бы не были причины, — сказал Квирк, — я согласен, что его признание — не пустой треп.— Значит, — решил я, — если Красная Роза не дурак, то сейчас он на некоторое время прекратит убийства и уйдет в сторону.Квирк согласно кивнул.— Если сможет, — вставил Хоук.— Да, если сможет, — повторил Квирк. — Если он и в самом деле полицейский, он вполне может быть из моего отдела, может разговаривать со мной каждый день и выяснять, что мне известно.— А если он не сможет остановиться, то очень скоро убьет еще нескольких женщин, — сказал я.Мы замолчали. Белсон стряхнул пепел в ярко-красное блюдце, гармонирующее с ярко-красным веером на стене, вобравшим в себя краски ковра, узор которого соответствовал узору на раме висящего в холле зеркала — такой же овальной, как и арка, ведущая в ванную. Пепел не гармонировал ни с чем.— Нужно выяснить, что за тип принес Сюзан эту красную розу, — сказал Квирк.— Я уже думал над этим, — кивнул я.— Есть какой-нибудь план? — спросил Квирк.— Да. Нам нельзя ошибиться. Но единственное, что нам можно сделать, это проследить за кабинетом Сюзан и установить личность каждого пациента, кто хоть немного похож на того парня, за которым я гонялся.— Сюзан, конечно, отказалась сотрудничать? — спросил Белсон.— Конечно, — ответил я.— Даже ради того, чтобы спасти свою собственную задницу?— Жизнь, — поправил я.— Да, конечно. Прости, — смутился Белсон.— Отказалась.— Не вижу смысла, — пожал плечами Белсон.— Ты — нет, а Сюзан видит, — возразил Хоук.Белсон посмотрел на Хоука, на секунду задержал взгляд, затем кивнул.— Сколько это займет? — спросил Квирк.— Где-то дней десять. Большинство пациентов приходит раз или два в неделю, — ответил я. — Во всяком случае, это лучшее, что я могу предложить.Квирк кивнул.— Но нужно действовать осторожно, — сказал я. — Представьте, какой-нибудь больной выходит от психотерапевта и замечает, что за ним следит полицейский...— Знаю, — оборвал меня Квирк. — Нельзя их пугать.— И если Сюзан подловит нас, тоже беды не оберешься, — вставил Хоук.— И это знаю, — кивнул Квирк.— Ладно, — вздохнул я, — посмотрим. Первый пациент приходит в девять, последний уходит в шесть. Если кто-то будет на машине, перепишем номер. Если придет пешком, проследим и узнаем адрес.— Но один из нас должен постоянно находиться с Сюзан, — напомнил Квирк.— Да.— Отсюда можно наблюдать? — спросил Квирк и подошел к окну.— Не очень хорошо видно. Нужно следить снаружи.Хоук выглянул в окно. На улице было мрачно и сыро. Дождь не прекращался.— Да, неплохое местечко для отпуска, — мрачно улыбнулся Хоук. * * * ...Они решили, что это кто-то другой. Черномазый. Какой-то придурок, который угрохал собственную жену, подделал его почерк и заявил, что это он убил всех остальных. Удачный случай. Оставалось лишь остановиться, они бы замели черномазого, и он был бы в полной безопасности. Но мог ли он остановиться? Боже правый, да как же он мог остановиться! Какая бы это была потеря. Какая пустота в жизни. Как он мог лишить себя этого? Планировать, тихо подкрадываться к жертве, ловить ее, а потом незаметно исчезать — ведь все это и составляло его жизнь. Что он без этого? Чем еще можно заполнить эту пустоту? Мог ли он поговорить с ней об этом? Но если бы она узнала, то непременно рассказала бы кому-нибудь. Ему больше нельзя была встречаться с ней. Но он хотел, чтобы она знала.— Входите, — пригласила она.Он прошел через приемную.По оконному стеклу за большим аквариумом с тропической рыбкой барабанил дождь. Рыбка без устали совершала фантастические пируэты. Вода там и вода здесь. Он вошел в кабинет и сел на свое обычное место. Вновь ощутил огромную потребность рассказать ей все. Но она проболтается. Обязательно проболтается своему дружку.— Когда я был маленьким, — начал он, — я был очень близок с матерью.Она кивнула.— Я мог рассказать ей обо всем. «Это нормально, — говорила она, — я же твоя мама».Она слегка шевельнула пальцем, предлагая ему продолжать.— Я делился с ней абсолютно всем.Сегодня на ней был коричневый костюм и белая блузка.— Помню, когда я был ребенком, ну, классе в третьем, я наделал в штаны.Она молча кивнула. Никакой реакции — ни отвращения, ни умиления.— Маме позвонили из школы, и она пришла забрать меня. Она не ругалась, даже наоборот, сказала, что ничего страшного, с каждым может случиться. Мы пошли домой, и я попросил, чтобы она никому не рассказывала. Она пообещала... У нее как раз сидела какая-то подруга, и, когда я помылся и спустился вниз, эта подруга начала подшучивать надо мной по этому поводу.— Значит, она рассказала, — заключила она.Он кивнул.— Я... — он замолчал и тяжело сглотнул. Он больше не мог говорить.— И вы перестали верить ей, — подсказала она.Он снова смог лишь кивнуть. Как будто у него вдруг пропал голос. Он свободно дышал, но не мог ничего сказать. Нависло гнетущее молчание. Позади нее по оконному стеклу барабанил дождь. Он набрал воздуха и выдохнул через рот.Она ждала.— Я никогда ничего ей не говорил, — наконец выдавил он из себя. Голос звучал как-то пронзительно, как будто отдельно от него.— А если приходилось?— Она выходила из себя. Она никогда не признавалась, что не права. Просто выходила из себя и страшно злилась на меня, когда я что-то говорил.— А что происходило, когда она выходила из себя?— Она переставала любить меня.Она кивнула.— Что же это за любовь? — спросил он все тем же чужим голосом. — Что это за любовь, когда она может любить меня и не любить, если ей не хочется?Она слегка покачала головой. Снова наступила тишина, и лишь дождь все барабанил и барабанил по оконному стеклу. Глава 16 Хоук остался дежурить у Сюзан. Белсон, я и Квирк вышли на улицу и уселись в машину. Мы с Квирком впереди, Белсон сзади. Струйки дождя стекали по стеклам, мешая разглядеть, что творится на улице.— Только дворники не включай, — предупредил я. — Трое мужиков в машине с работающим мотором и включенными дворниками сразу привлекут внимание.— Сможешь через такое стекло что-нибудь разглядеть? — спросил Квирк.Мы стояли за полквартала от дома Сюзан, на другой стороне улицы.— Не очень-то, — ответил я. — Но нам и не нужно особо разбираться. Любой белый мужчина, который, судя по виду, бегает быстрее меня.Квирк кивнул.— Фрэнк, хочешь взять на себя первого? — спросил он.— Конечно.Мы замолчали. Дождь не прекращался. Через десять минут стекла запотели, и Квирк чуть приоткрыл окно с противоположной от дома Сюзан стороны.Без десяти одиннадцать из дверей дома вышел первый пациент и не спеша спустился по ступенькам.— Как тебе этот? — спросил Квирк.— Габариты, вроде, подходят, — кивнул я. Фигура за окном выглядела размытой и нечеткой. — Он белый?— Если нет, — ответил Белсон, — вернусь обратно. Он вышел из машины и двинулся на Линнейн-стрит в сторону Гарден, шагая параллельно пациенту Сюзан по другой стороне улицы.Через минуту Квирк сообщил мне:— Все в порядке, он белый.— Теперь лишь бы Белсон его не упустил, — вздохнул я.— Белсон не упустит, — заверил Квирк. — И не засветится.Я кивнул.— Если он сядет в машину, Фрэнк запомнит номер.— И запросто узнаем, кто он, — закончил Квирк. — Когда следующий?— Должен прибыть с минуты на минуту, а выйти без десяти двенадцать.— Час, — подсчитал Квирк.Мы молча наблюдали за стекающими по стеклам струйками. Без пяти одиннадцать к дому Сюзан подошла женщина в широком кожаном плаще и фиолетовой косынке и, позвонив, исчезла за дверью.— Дерьмо собачье, — выругался Квирк.— Теперь нужно ждать до без десяти час, — сказал я. — Можем сходить попить кофейку.Мы вышли из машины, прошли по Линнейн в сторону Массачусетс-авеню и попили кофе в какой-то булочной, попутно зацепив еще и по кусочку рулета с сыром. К половине первого мы уже снова сидели в машине и ждали. Без шести минут час из дома вышла женщина в кожаном плаще и остановилась на крыльце, чтобы открыть зонтик. Ни Квирк, ни я не проронили ни слова.— Если многие будут подходить под наши требования, — сказал, наконец, Квирк, — это займет немало времени. Нам нужно побольше людей.— Только не Хоук, — возразил я. — Он останется с Сюзан.Квирк кивнул.— Своих я тоже не могу задействовать.— А если неофициально? — предложил я. — Просто как услуга.Квирк отрицательно покачал головой.— Им потом башку оторвут. Я в опале. Пока не соглашусь с официальной версией.— Прямо как Галилей, — усмехнулся я.Без трех минут час в дом вошел мужчина в черной кожаной куртке.— Ну что? — повернулся ко мне Квирк.— Не то, — покачал головой я. — Слишком грузный. Я бы догнал его уже через полквартала.— Ну, смотри, — буркнул Квирк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15