Здесь выложена электронная книга Нью-Йорк и обратно автора по имени Миллер Генри. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Миллер Генри - Нью-Йорк и обратно.
Размер архива с книгой Нью-Йорк и обратно равняется 116.64 KB
Нью-Йорк и обратно - Миллер Генри => скачать бесплатную электронную книгу
Генри Миллер: «Нью-Йорк и обратно»
Генри Миллер
Нью-Йорк и обратно
OCR: Ustas PocketLib; SpellCheck: Roland
«Нью-Йорк и обратно»: АСТ; Москва; 2004
ISBN 5-17-025529-2 Аннотация «Нью-Йорк и обратно» — легкая и изящная «джазовая легенда», сотворенная между «Тропиком Рака» и «Тропиком Козерога» и считающаяся своеобразной побочной линией этой дилогии. Впервые изданная лишь ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ после своего написания, эта книга, насквозь «внутренняя» и «джазово-тусовочная», и сейчас воспринимается ИСТИННОЙ ЛЕТОПИСЬЮ ДЖАЗ-КУЛЬТУРЫ 30-х…Генри Миллер.Коронованный король «джазовой культуры» 30-х гг. ХХ в.ПЕРВЫЙ англоязычный автор, сделавший «литературной» и «нормативной» ненормативную лексику.Автор ЛЕГЕНДАРНОЙ дилогии «Тропик Рака» и «Тропик Козерога» — и КУЛЬТОВОЙ по сию пору трилогии «Сексус», «Плексус» и «Нексус» Генри МиллерНью-Йорк и обратно Рассказ о путешествии до Нью-Йорка и обратно, в точности как он изложен в письме к Альфреду Перле, знаменитому французскому сочинителю из Вены, чей рекорд в составлении длинных посланий я только что побил.
Дорогой Фрэд,
Скорее всего я уеду на «Шамплейне» — том же теплоходе, на котором и прибыл: во-первых, он французский, а во-вторых, отплывает на день раньше, чем требуется. Куплю чулки для Мэгги, ну и все прочее, что придет на ум. Не знаю, как насчет Виллы Сера, зато «Отель-де-Террас» вполне даже меня устроит: это же тринадцатый аррондисмент note 1 Note1
Аррондисмент — административная единица во Франции, соответствует округу. — Здесь и далее примеч. пер.
. Не заныкай мой велик. Он еще пригодится! И куда подевался граммофон? А то ведь я везу записи джазовых хитов — этакие проникновенные, экстатические колыбельные, напетые евнухами. (Самая известная зовется «Я верю в чудеса». В чудеса, представляешь! Как это похоже на американцев! Да хрен с ним, расскажу, когда увидимся, и кстати, я припас славную бутылочку вина — довольно ценного, хорошей выдержки. Здесь-то не раздобудешь ничего, кроме калифорнийских марочных или красного пойла даго — полное дерьмо. А набираться надо каждый день… Впрочем, объясню позже.)Итак, Джои note 2 Note2
«Генри всегда называл меня Джои, — пишет Альфред Перле в книге „Мой друг Генри Миллер“, — хотя у меня другое имя; да я и сам частенько называл его Джои, хотя у него тоже другое имя. Мы взяли эту привычку у Уэмбли Болда, который называл так всех подряд. Генри считал, что это упрощает дело и к тому же приучает быть скромным. Ума не приложу, каким образом то, что тебя называют Джои, может „упростить дело“ или приучить кого-то к скромности, но я легко поддавался чужому влиянию и тоже ввел это в свой обиход».
, как жить-то будем, а? Разыщи меня! Хотя, есть подозрение, дела пойдут по-старому. Ладно, все равно приеду… Знаешь, еврей, опубликовавший мой «Сияющий пирог» в той революционной «Дэне Программ», здорово отыгрался на мне, озаглавив его: «Пришел, увидел, улизнул». Американцы, а особенно коммунисты, терпеть не могут выставленных из-за границы соотечественников. Я успел заслужить всеобщую неприязнь сразу везде, кроме разве глухих языческих окраин, где по выходным обжираются до чертиков. Вот здесь-то я и пою, отплясываю, насвистываю, развлекаюсь ночи напролет. Если вдуматься, ничего общего между мной и местными нет, одна лишь охота повеселиться. Правда, о настоящем кутеже в этих краях и не слыхивали: пошумят-погудят, и разойдутся. Как-то раз в Манхэссете мы с Эмилем столь усердно наяривали кекуок, что у приятеля сместилось одно яичко. Дивная выдалась ночь: мы надрались до того, что протрезвели. Ближе к концу гулянки я уселся за фортепьяно и принялся отбивать какую-то мелодию, фальшивя в каждой ноте. Как я играл! Будто сам Падеревский note 3 Note3
Игнаций Ян Падеревский (1860 — 1941), польский пианист, композитор, государственный деятель.
— под мухой. Покалечил несколько клавиш и все до единого ногти. Спать отправился в мексиканской шляпе с трехфутовыми полями, так она и валялась на моем животе подобно здоровенному подсолнуху. Утром пробудился почему-то в детской, а рядом — крохотная пишущая машинка: под хмельком и по буквам-то не попадешь. Еще я нашел распятие и четки — дар Общества Чудотворной Медали, Германтаун, Пенсильвания.Да уж, уморительного я насмотрелся — хоть отбавляй, а посмеяться почти не над чем. Когда вернусь в Париж, только и буду вспоминать вечера, проведенные на диванчиках в кабинетах, где все наперебой напыщенно и бесцеремонно судачили о социально-экономических условиях, то и дело не к месту приплетая Пруста и Кокто. (Сейчас в Америке рассуждать о Прусте или Джойсе значит быть ультрасовременным! Любой дурак может брякнуть: «Что это все болтают о сюрреализме? Объясните, что он такое?» Обычно я доходчиво растолковываю: это когда ты помочишься в пивную кружку товарища, а тот ее по ошибке залпом и осушит.)На днях повстречал Уильяма Карлоса Уильямса, отлично гульнули вместе у Хилера note 4 Note4
Хайлер Хилер (1898 — 1974) — американский художник. В 30-е гг. жил в Париже, сотрудничал в путна-мовском «Нью ревю»; в 40-е гг. перебрался в Калифорнию. Автор памфлета «Хилер Хайлер и панорамное видение» (Париж, 1932), теоретической работы «Цветовая таблица Хайлера» (1937); сотрудничал с Миллером и Уильямом Сарояном в работе над книгой «Почему абстрактное?» (Нью-Йорк, 1945); написал также критические эссе «Дилемма современного художника» (1945) и «Почему экспрессионизм?» (1946). В книге об Америке Миллер посвятил ему главу «Хайлер и его фрески» (Хилер Хайлер расписывал стены в здании Аква-парка в Сан-Франциско).
. Холти явился с двумя обкуренными зятьями, один из которых играл на пианино. Нагрузились вдрызг, даже Лизетт. Когда все готовы были отрубиться, кто-то как заорет: дескать, любое искусство локально! Что тут поднялось! Трудно описать. Хилер в подштанниках, скрестив ноги, бренчит «Верь мне, любимый» — новая фишка сезона. Заваливается швейцар и устраивает сущий бедлам — оказывается, он служил пилотом у Муссолини. Приходят сестрицы Докстадт, те, что пишут для дешевых журналов. И еще мосье Бруине, который тридцать девять лет провел в Америке, а с виду — вылитый француз. Он был без ума от сладкой блондиночки из «Ванитиз». К несчастью, девица так напилась, — что, усевшись на колени к ухажеру, облевала его с головы до пят, чем несколько охладила любовный пыл.Я привожу все эти подробности, потому что без них портрет Америки неполон. Повсюду пьянство, рвота, мордобой и битые стекла. Мне и самому раза два чуть не размозжили голову. Ночами люди бродят по ярко освещенным улицам в поисках неприятностей. К тебе могут запросто подойти и вызвать на драку потехи ради! Наверное, это из-за климата — и машин. От них тут все сдвинулись. Ничего не желают делать вручную. Даже двери распахиваются, как по волшебству: ступишь на педаль — и на тебе, открыто. Так недолго и до галлюцинаций дойти. А их патентованные зелья! Экслакс от несварения (несварением страдает каждый, кого ни возьми!), алказельцер от похмелья. По утрам головы трещат у всех. Посему на завтрак требуется бромзельцер — разумеется, с апельсиновым соком и горячими оладьями. И непременно накачаться, иначе день не в день. Так тебе скажут в любом вагоне подземки. Говори на одном дыхании, действуй стремительно, а в кармане пусто, и все до нитки заложено-перезаложено, и за углом (всегда за углом!) кто-то процветает, не беспокойся, продолжай улыбаться, верь мне, любимый, и так далее, и тому подобное. Песни просто великолепны, особенно слова. Жаль, что я не иностранец и слышу их не впервые. Сейчас, к примеру, в моде такая: «Предмет моей печали подпортил мою талию…» Эту запись я тоже захватил.Одним относительно «музыкальным» воскресным вечером цыганка Роза Ли, зажав гавайский лей в руке, пропела: «Уложи меня!» И потом толковала, как славно время от времени удачно перепихнуться; она готова была разлечься хоть на пианино, хоть на полу. Или даже по-старомодному, если надо. Удивительное дело: заведение почти пустовало. Уже через полчаса люди теряют остатки воспитания и ломятся вперед, на места с хорошим обзором. Стриптизерши болтают с посетителями прямо во время выступления. Coup de grace note 5 Note5
Завершающий смертельный удар (фр.).
наступает, когда, избавившись от последнего клочка эфемерной одежды, танцовщицы оставляют на теле только блестящий пояс, под которым качается фиговый листок, а чаще — восхитительный женский кустик. Порою сцена затемняется, и в ярком пятне прожектора красотки исполняют танец живота. Чудесно видеть пупок, сияющий подобно светлячку или начищенной монетке в пятьдесят центов. Еще лучше смотреть, как танцовщица сжимает руками груди. И потом какой-нибудь дебил ревет через усилитель: «Подайте руку своей малышке!» Или еще: «И вот, леди и джентльмены, представляем вам очаровательнейшую мисс Хлорину Дюваль, только из Голливуда, из „Казино де Пари“. А когда эта самая Хлорина с безукоризненно обтекаемыми формами, ангельским личиком и тонким писклявым голоском, едва слышным за рампами — стоит ей разинуть рот, понимаешь, что перед тобой полоумная, — задвигается на сцене, сразу видишь нимфоманку; затащишь ее в постель — узнаешь, что такое сифилис.Прошлым вечером я наведался в ресторан «Голливуд», один из грандиозных кабаре с входной платой в полтора доллара sans vin, sans pourboire note 6 Note6
без вина и чаевых (фр.).
, где можно полюбоваться на целый строй прелестных кобылок — полсотни, если не больше, аппетитнейших девиц, пустых внутри, словно источенные червями орешки. Само место смахивает на громадный данс-холл. Тысячи посетителей разом пожирают фирменные блюда и сосут коктейли через соломинки. Большинство из них трезвы, как стеклышко, лысы, безмозглы и в средних летах. Они приходят послушать «зажигательные песни» в исполнении сирен — своих ровесниц. Софи Такер, чье выступление — главный гвоздь программы, поет про гомика, за которого, дескать, по ошибке выскочила замуж. И когда она говорит: «Хрен тебе!», тот отвечает: «Тьфу, черт!» Она растолстела, эта Софи, поэтому часто не в духе; настроение ей поднимают лишь камушки по тридцать шесть карат. «Последняя из знойных мамочек!» — так обычно объявляют ее выход. И впрямь, Америка больше не разводит эту породу. Новые певички — само совершенство: высокие, стройные, полногрудые пустозвонки. И все как одна пользуются микрофонами, хотя прекрасно обошлись бы и так. На трезвую голову их оглушительный рев быстро вызывает у вас приступ дурноты. Что-что, а кричать они умеют. И любят. Голоса от виски становятся громкими, озлобленными, глотки — лужеными, что как нельзя лучше сочетается с детскими личиками, кукольными жестами и душераздирающими текстами о разбитом навеки сердце. Грандиозное зрелище, на подготовку которого должно было уйти целое состояние, но которое оставляет тебя совершенно безучастным. И только вышеупомянутые груди заставляют сердце биться чаще. Бьюсь об заклад: любая костлявая, страшненькая француженка, имей она хоть унцию человеческого ума и тепла, заткнет за пояс всех этих марионеток. Ибо в ней нашлось бы то самое нечто, о чем американцы столько болтают — и чего не способны достичь. В Америке нечта нет. Вот где собака зарыта. И не говори, будто я просто зол на родную страну. Всегда должно быть нечто. Улавливаешь мысль?
А теперь, Джои, поведаю тебе о моих одиноких ночах в Нью-Йорке, о том, как я фланировал по Бродвею взад-вперед, сворачивал в переулки, выныривал обратно, заглядывал в окна и дверные проемы, постоянно думая о чуде — когда же оно свершится и свершится ли? Но ничего не происходило. Как-то раз я посетил стильную закусочную на Западной Сорок пятой, напротив «Голубой пещеры». Недурное местечко для съемки «Убийц» Хемингуэя. Встретил пару крутых парней в незапятнанных костюмах, с болезненно-желтой кожей и густыми бровями. Лица — точно впадины кратеров. Взгляды шальные, пронизывающие; вмиг разделают тебя и оценят, словно большой кусок лежалой конины. Несколько шлюшек с Шестой авеню заявились в компании самых изумительных хористок, каких мне только доводилось видеть. Одна из последних тут же присела рядом со мной. Она была так прекрасна, так мила, так свежа, так невинна, так невыразимо безукоризненна во всех отношениях, что я не смел посмотреть ей в глаза, лишь глядел на шелковые перчатки. Ее длинные локоны, свободно распущенные по плечам, ниспадали до самой талии. Хористка села на высокий стул, заказала кофе с крохотным сандвичем, после чего изящно удалилась вместе с едой к себе в номер. Взломщики сейфов приветствовали ее как знакомую, однако с почтением. Эта девчонка вполне могла бы стать «Мисс Америка тысяча девятьсот тридцать пятого года». Говорю тебе, она воплощенная греза! Не могу вообразить ее в постели с мужчиной (если только у того золотой жезл), или прогуливающейся по улице, или поедающей крупный сочный бифштекс с луком и грибами. Невозможно даже помыслить, чтобы она заходила в ванную комнату, разве что прополоскать горлышко. У таких не бывает личной жизни. Все, на что я способен, — это представить себе, как она позирует для обложки журнала, обнажая бесконечно совершенную кожу, которая никогда не потеет.Больше всего на свете мне нравятся гангстеры. Они попадают, куда захотят, на частных аэропланах и обтекаемых, легких, словно пушинки, кондиционируемых поездах из платины. Это единственные люди в Америке, которые умеют наслаждаться жизнью. Завидую им. Обожаю их рубашки, яркие галстуки, их блестящие, гладко уложенные волосы. Парни ходят свежими, точно с иголочки, и убивают в лучших своих костюмах.Жизнь на окраинах — полная тому противоположность. Взять хотя бы Манхассет. Главная мысль: как бы скоротать выходные. Кто не играет в бридж, придумывает себе иные развлечения, например, смотрят «шоу». Тут на днях один директор по рекламе затащил меня в подвальчик, показывал грязные фильмы. Добро бы нормальные, с сюжетом, так нет же — обрывки, главным образом — полное дерьмо. То баба лежит на тахте и какой-то мужик поглаживает ее ногу; то видишь, как подрагивает ее живот, а позади стоит уже другой мужик со спущенными штанами и проникает в «героиню». Потом наезд на влагалище, одно влагалище во весь экран, и оно раскрывается подобно устрице, дабы поглотить длинный склизкий пенис первого «героя». В общем, все в кучу, sans suite note 7 Note7
бессвязный.
. И вот уже зрители устремляются к выходу, чтобы надругаться над первой же подходящей самкой — желательно избить.Здешние мужчины обожают раздеваться и плясать по выходным. И еще меняться женами. Они сами не знают, чем занять себя после тяжелой рабочей недели. Done note 8 Note8
Таким образом (фр.).
, машина, бутыль виски, незнакомая половая щель, по возможности — общение с творческой личностью. (К слову, я тут произвел фурор, потому что «такой непосредственный». Иногда прослыть «таким непосредственным» означает каторжную обязанность не отвергнуть даже столь отменную задницу, как у хозяйской супруги, а у нее, между прочим, пятьдесят девятый размер и форма театральной тумбы; к тому же ревнива, зараза: едва завидит тебя со смазливой девицей — губы надует, попробуй потом подойди!)А хочешь, расскажу, чем решил попотчевать меня один потрясающий обитатель пригорода? Это случилось во время последнего уик-энда. Когда все мы были порядком навеселе, хозяин откуда-то извлек допотопную запись с голосом принца Уэльского. Великий и могущественный монарх (ему тогда было лет девятнадцать) разжевывал, что такое идеаллллльный англичанин. Старая знакомая «честная игра», не мне тебе рассказывать, дружище. Англичанин, Джои, никогда не обманет тебя, он никогда не станет юлить. Эт-точно. И так три пластинки кряду — похоже, их выпустили к какому-нибудь золотому юбилею. В самом разгаре этой речи я не выдержал и расхохотался до колик. Смеюсь, словно безумный, и не могу остановиться. Тут и прочие завелись, даже хозяин, как потом выяснилось, глубоко оскорбленный моей выходкой. Нет, сэр, где уж англичанину юлить! Он же спит на ходу!..
Если верить Молль Бохе, а она и впрямь круглая дура, французская литература здесь больше не пользуется спросом. Говорит, американцы давно обскакали французов. По-моему, истина в том, что она стыдится родины, вот и тужится стать настоящей, оперившейся гражданкой. «Америка — лучшая страна для нас, женщин», — гордо заявляет Молль. А я думаю: «Ага, для таких вот жирных коров, растерявших остатки привлекательности». «Только в Америке мы имеем матриархат и все права!..» Ну да, матриархат для престарелых толстух со щетиной на подбородках, для синих носов и плоскогрудых лягушек. По мне, так женщинам живется намного лучше там, где якобы прав поменьше.Прошлым вечером Джек Брент является в город на шикарном «паккарде» и звонит мне из номера люкс в гостинице «Альбемарль».
Нью-Йорк и обратно - Миллер Генри => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Нью-Йорк и обратно автора Миллер Генри дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Нью-Йорк и обратно у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Нью-Йорк и обратно своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Миллер Генри - Нью-Йорк и обратно.
Если после завершения чтения книги Нью-Йорк и обратно вы захотите почитать и другие книги Миллер Генри, тогда зайдите на страницу писателя Миллер Генри - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Нью-Йорк и обратно, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Миллер Генри, написавшего книгу Нью-Йорк и обратно, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Нью-Йорк и обратно; Миллер Генри, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн