А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— Спасибо! Столпились тут, проходу нет!
С запозданием Мирослав понял, что это — Лена Зайцева, секретарша замдиректора, грацией и утонченностью которой он всегда любовался.
— Заходи, не стой, в самом деле, — подтолкнул его Шелест.
В большой общей комнате сидели несколько девушек. Мирослав сообразил, что пришел к Маришке; он обрадовался и поспешил отыскать ее — после встречи с разительно переменившейся секретаршей ему захотелось общения с приятным человеком.
Маришка сидела за отдельным столом, оформляла договор. Мирослав подсел к ней, узнал ее тонкую руку, зажавшую карандаш между большим и средним пальцами.
— Привет, — сказал он, взяв в руки игрушечную собачку, стоявшую на письменном столе. — Как жизнь?
Маришка подняла глаза.
— Нормально.
Мирослав глядел и не узнавал. Бледная пористая кожа, веснушки на носу, торчащем, как сучок из забора, некрасивые оттопыренные уши, жидкие растрепанные волосы. И глаза — по-птичьи круглые невыразительные глаза, смотрящие тускло, почти бессмысленно.
— Ты журнал принес? — спросила она.
— Какой журнал?
— Каталог из универсама. С ценами на одежду, обувь и аксессуары. Ты обещал.
— Да нет... Вроде ты говорила о книжке. Я принес «Собачье сердце», — сказал Мирослав.
— Какое еще сердце? — возмутилась Маришка. — Я же каталог просила! Ну тебя к лешему, вечно все не то делаешь.
Она уставилась в свои бумаги, что-то отмечая карандашом.
— Марин, мы в театр пойдем? — спросил Мирослав робко.
— Опять ты со своим театром! — недовольно пробурчала Марина. — Мне в галерею надо сходить, весеннюю коллекцию посмотреть. Ты обещал со мной пойти.
— В галерею? — упавшим голосом переспросил Мирослав. — Слушай, а в Анталию ты не передумала ехать?
— Ты же ничего не выяснил, какой там шопинг, — ответила Марина. — Я без этого не поеду. Сначала узнай, какой отель ближе к городу и где цены лучше.
Шелест неслышно подошел, встал за спиной у девушки.
— Не трать время, — сказал он. — Она же просто дура. Она Виктории и в подметки не годится, а ты все с ней возишься. Только жизнь себе портишь. Брось ее, пойдем. Уверяю, ей глубоко безразлично, кто именно будет водить ее по магазинам и оплачивать покупки.
Маришка даже не подняла головы. Мирослав встал молча и ошеломленно попятился. Шелест аккуратно взял его под локоть и вывел из комнаты.
— Меня они не замечают, — сказал Тихон. — Я вне системы, а они внутри. Толкни я кого-нибудь из них под руку, и то вряд ли пошевелятся. Да и на тебя обращают внимание только потому, что долго с тобой общались. Через пару дней ты для них тоже станешь невидимкой.
— Что же это за система такая? — прошептал Мирослав.
— Виртуальная реальность, совмещенная с действительностью. Мнимые картинки, которые покрывают реальный фон, как цветные слайды из проектора отображаются на обшарпанной стене. Я называю это Иллюзион. Каждый из вас видит не то, что есть на самом деле, а то, что он хотел бы видеть. В том числе в других людях. И на общение это распространяется. Ты разговариваешь с Маришкой и пребываешь в уверенности, что ей нравятся твои книжки и театры, а она видит в тебе убежденного поклонника шопинга и просто не замечает твои настоящие увлечения. И так во всем. Всеобщая гармония взаимоотношений. Если вам что-то не нравится в других людях, вы просто этого не замечаете. Исключения, конечно, бывают — ваш босс, например, редкая сволочь, а поскольку он человек, облеченный властью и его слова имеют силу, то вам приходится его выслушивать, так сказать, без купюр. Сочувствую.
— Но как это возможно? — спросил Мирослав. — Как возможно, что эта система управляет моим зрением, слухом, всеми ощущениями? Что это: какой-то чип в голове, или излучение, или что? Скажи, черт возьми!
— Никаких чипов, — покачал головой Шелест. — Всю работу выполняет твое подсознание, это оно искажает информацию, поступающую от органов чувств, и создает оболочку того нереального мира, в котором ты живешь. А вот кто загипнотизировал тебя, кто заставил грезить наяву миллионы других людей...
— Кто же? — спросил Мирослав.
— Не сейчас, — усмехнулся Шелест. — Вон твой друг идет.
По коридору шел Саныч, и у Мирослава в душе будто прокатилась волна чистого свежего воздуха, разгоняющего удушливый застойный аромат тлена и падали. Вот он, приятель детства и юности, весельчак и герой, сильный, смелый и находчивый человек, верный друг, всегда способный поддержать советом, ободрить, помочь в трудном деле. Саныч, которым Мирослав всегда так восхищался и дружбой с которым дорожил, как ничем другим.
— Здорово, братан, — бросил Саныч, протягивая для рукопожатия пухлую руку с пучками черных волос на запястье. — Как житуха?
Его щеки лоснились, вываливаясь через стоячий воротничок, а на влажной губе прилипла шелуха от семечек, которые он грыз, сплевывая прямо на пол. Рубашка топорщилась на груди, смятый галстук был сдвинут набок. Круглый живот нависал над ремнем брюк.
— Прикинь, какое свинство — меня по должности опустили и зарплату урезали, — заявил он с мрачным видом. — Козлы, Синяков с Чистюлиным, меня обскакали, шефу накапали! Но ничего, я их еще урою, еще посмотрим, кто кого в асфальт закатает! Я на них найду управу!
— Саныч...
— А еще, прикинь, у меня права отобрали. Менты, бандюги жирные, чтоб им одни макароны хавать, штрафанули! Типа, я там кого-то долбанул, перепимши. Как будто уже пива выпить нельзя! Подумаешь, три бутылки!
— Саныч...
— Славик, только ради бога, не лезь ко мне! У меня и без тебя проблем выше крыши. Некогда еще с тобой нянчиться. Я и так тебя по жизни за уши тащу. Ты, кстати, батарейки для мобилы принес, я тебя просил?
— Да...
— Давай.
Мирослав вытащил аккумулятор для мобильного телефона, тот перекочевал в жирные пальцы Саныча.
— Работать будет? Ну ты смотри, если чего, я с тебя спрошу. Так, ладно, некогда мне базарить. Давай, до встречи.
Он снисходительно похлопал Мирослава по плечу и зашагал дальше, слегка переваливаясь. Навстречу ему попалась широкобедрая Леночка-секретарша; Саныч хлопнул ее по заду, сально улыбаясь, и получил в ответ гиеновый оскал, изображавший улыбку у Леночки. Пока они обменивались бессмысленными, но липкими репликами, рука Саныча гуляла по попке секретарши; наконец Леночка игриво отстранила его и пошла дальше, развязно виляя бедрами, словно продавец в мясной лавке, вращающий перед покупателем висящую на крюке тушу.
— Ну что, достаточно насмотрелся? — спросил Шелест. — Еще куда-нибудь зайти не хочешь? С коллегами пообщаться, с начальством?
— Нет, — пробормотал Мирослав. — Я... больше не могу здесь оставаться. Пошли отсюда куда-нибудь...
Он вышел, почти выбежал на площадку лифта. Самого лифта не было — по висящему в шахте тросу люди лихо соскальзывали вниз, словно лемминги в норку, а большинство предпочитали спускаться по лестнице. В раздевалке суетилась приветливая старушка, которую никто не замечал.
Мирослав остановился — растерянный, подавленный, беспомощный — и вдруг заплакал, сморщившись, как сушеный инжир, хлюпая носом и по-телячьи взревывая. Слезы, горечью смачивая губы, текли по лицу и капали с подбородка; Мирослав размазывал их рукавом, но от этого только щипало в глазах и на губах оказывались сопли. Его жгло изнутри — за всю жизнь он ни разу так не плакал.
Шелест стоял позади, молча наблюдая — уже без обычной своей усмешки.
Folder IV
D: \Temp\ Экзистенция
\Awaken
• Open file 'awaken.ing'
• You try to log on as administrator
• Warning: password 'god' is not allowed!
Комната, в которой он открыл глаза, была сравнительно небольшая, но с высоким куполообразным потолком, лишенная острых углов и практически пустая, если не считать кровати и двух табуретов. Эта комната производила впечатление птичьего яйца, на которое смотришь изнутри, — светло, уютно, спокойно, но немножко любопытно: а каков тот огромный мир, что скрывается за непрозрачными стенками?
Странник уселся на кровати и спустил босые ноги на выложенный плиткой цвета слоновой кости пол. Плитка оказалась холодной, а простыни, на которых сидел Странник, — чистыми, но довольно жесткими и пахнущими крахмалом. Сама кровать была усладой человека, страдающего радикулитом, — твердое, без намека на упругость покрытие и жесткий валик под голову. Кроме кровати, упомянутых табуреток и откидного столика у стены, присутствовал еще телевизионный экран, вмонтированный в стену. Смотреть на него с кровати было неудобно, к тому же никаких дистанционных пультов Странник не обнаружил. Ему пришлось встать; заодно он отметил, что одет в нечто похожее на белую пижаму, а в теле чувствуется некая заспанность, но нет ни малейшего намека на ушибы, порезы или усталость, которая сопровождала его в предыдущем воплощении.
Включить экран не удалось — обескураженный, Странник не нашел никаких приспособлений для управления видеосистемой. В момент, когда он оставил поиски и разочарованно опустился на табурет, раздумывая, что предпринять дальше, экран ожил самостоятельно. Прямоугольник цвета акульей кожи засветился серо-голубым, а в углу появились цифры «7:00»; одновременно зазвучал прерывистый сигнал, вызывавший воспоминания об электронном будильнике. Странник осторожно подошел к экрану, и сигнал замолчал, а вместо этого появилась надпись: «Доброе утро! Посетите ванную комнату и совершите необходимые процедуры. Не забудьте плотно закрыть дверь».
Странник оглянулся. В стене напротив экрана была дверь, почти незаметная с первого взгляда, так как она сливалась со стеной. Странник помедлил; надпись на экране смыло мультипликационной волной, после чего буквы появились вновь, настойчиво мигая; тогда Странник подошел к двери, за которой обнаружил туалет, небольшой, чистый и по-спартански лаконично оформленный. Пребывание в нем отнюдь не вызывало желания расслабиться и помечтать, поэтому Странник, плеснув воды в лицо и справив нужду, вернулся к телевизору.
По экрану прошлась волна, которая смыла старую надпись, и появился новый текст: «Расстелите коврик для медитаций и примите позицию ожидания». Странник опустил глаза и увидел, что стоит на панели, отличающейся цветом и фактурой поверхности от остального пола. Очевидно, экран срабатывал, когда наступали на эту примечательную панель. Рядом у стенки лежал свернутый коврик; Странник постелил его поверх панели и уселся, скрестив ноги.
Экран скользнул вниз по стене и замер напротив лица; возникла новая надпись: «Расслабьтесь, ни о чем не думайте, сосредоточьте внимание на центре экрана». Затем появился рисунок из концентрических окружностей, которые начали вращаться в противоположных направлениях, и Странник почувствовал, как падает в образовавшийся колодец. Ощущение было такое, будто он вкручивается, словно шуруп, в сердцевину бытия, но прежде чем Странник успел испугаться, что он вкрутился слишком глубоко, кольца на экране поменяли направление вращения, и Странник начал вывинчиваться обратно. Кольца замерли, коварно подрагивая; Странник снова оказался на коврике, чувствуя некое очищение и вдохновляющее обновление своего разума. Правда, собраться с мыслями после этого оказалось непросто.
На экране светились белым объемным шрифтом по синему со стальным оттенком фону строчки дневного распорядка: «1. Посетить пункт приема пищи — срок выполнения 7:45», «2. Прослушать лекцию Второго Исполнителя — срок выполнения 9:30» и так далее. Среди девятнадцати пунктов попадались и весьма неожиданные, например: «10. Быть информационно счастливым — срок выполнения с 15:00 до 16:30» или «16. Испытать дуальное счастье в 19.45». Прочитав распорядок, Странник понял, что строчки благодаря предварительной кратковременной медитации накрепко впечатались в память.
Он поэкспериментировал с экраном — сенсорный дисплей откликался на прикосновения пальцев, но все что удалось сделать Страннику, это вызвать «меню доступных настроек», содержащее пункты, которые позволяли изменить цвет шрифта или тональность будильника. Еще он прочел информационный бюллетень, в котором ему удалось просмотреть только раздел «текущие распоряжения локального администратора» — остальные разделы были недоступны, а в строке помощи регулярно появлялась надпись: «Обратитесь в локальный информаторий или уточните у администратора свой уровень доступа».
Поняв, что большего добиться не удастся, Странник встал, свернул коврик и начал искать выход. Но дверь в комнате была только одна, и вела она в туалет; Странник пару раз скользнул по ней взглядом и вдруг заметил, что на двери возник светящийся маркер: «Выход». Странник подошел к двери, недоверчиво потрогал ее, но не обнаружил ничего похожего на оптическую поверхность. Тем временем появилась еще одна надпись: «Улыбнись!». Пока Странник изучал крупные буквы розового цвета, надпись изогнулась в подобие улыбки — буквы по краям поднялись, а в центре опустились; сверху и снизу края надписи окрасились вишневым, а середина строчки побелела, словно зубы между губами. Странник непроизвольно улыбнулся — надпись выглядела забавно. И дверь тут же открылась.
За ней уже не было туалета, а тянулся прямой коридор с белыми стенами. Странник сообразил, что комната может вращаться незаметно для него, находящегося внутри, как барабан кухонного комбайна со сменными насадками. Наверняка по соседству есть еще несколько комнат, которые используют те же двери, что и он. Еще он подумал, как живут обитатели подобных комнат — не такие, как он, новичок, а уже привыкшие к распорядку. Прежде чем выйти, оглянулся через плечо — на экране красовалась заставка: по голубому небу скользили белые облака, наверное, до смерти надоевшие всем пользователям компьютеров во всем мире. Странник вздохнул и вышел в коридор.
\ Skin . adm
• Device requires Plug ' n ' Pray connection
• To use this device you must be graduated as a cleric
Информаторий, оказавшийся электронной библиотекой, находился в том же здании, что и комната Странника, и был легко доступен благодаря множеству светящихся стрелок на стенах коридоров, указывающих направление. Эти же стрелки показывали, как пройти в столовую или к выходу из локальной жилой зоны; но Странник не торопился покидать здание, не изучив само строение и людей, его населяющих.
Последних ему попадалось немного, и большинство не демонстрировали желания вступить в беседу. Одеты они были просто, в рубашки и брюки или юбки из одноцветной неброской ткани без узоров и украшений, не носили пышных причесок, женщины не пользовались косметикой. Все поголовно улыбались, причем обычная легкая улыбочка, постоянно присутствующая на лице, сменялась широкой добродушной улыбкой при встрече с кем-то. Но от разговора эти улыбчивые люди вежливо уклонялись, спеша по своим делам. Странник попытался было вести себя, как они, то есть улыбаться всем подряд, но быстро понял, что для этого мышцы лица нуждаются в длительной тренировке.
В библиотеке Странник долго стоял, оказавшись под сводами обширного зала, который высотой потолка и стрельчатыми окнами напоминал готический собор. Десятки людей сидели перед персональными мониторами, вдумчиво потребляя какую-то информацию; висевшее под потолком огромное табло прокручивало что-то вроде рекламных роликов, но в отсутствие звука было довольно трудно уловить их содержание. До Странника дошёл смысл только одного ролика, в котором демонстрировалась установка для электрического массажа лица, — это было крайне актуально ввиду невероятной улыбчивости аборигенов.
Шорох шагов идущих в разные стороны людей да тихое покашливание наполняли воздух информатория. Обутый в войлочные тапочки, которые он нашел в коридоре у выхода из своей комнаты, Странник шагал по серым плитам, напоминавшим каменные, но наверняка сделанным из синтетических материалов, и осторожно заглядывал через плечо читающих людей.
У одного на экране были какие-то исторические хроники, судя по датам в скобках, разделенным черточками; другой осваивал высшую математику, рисуя импульсной указкой прямо на экране ответы рядом с многоэтажными интегралами учебных задач; третий просматривал листинги компьютерной программы, обращая внимание на комментарии и названия процедур. Художественной литературой никто, судя по всему, не баловался.
У свободного монитора Странник ненадолго задержался, но отыскать в интерфейсе подобие каталога ему не удалось, только форму поиска. Раздумывая, что именно он хочет узнать, Странник отвлекся от монитора. Мимо него прошла девушка, более симпатичная и элегантная, нежели прочие, и Странник решительно остановил ее, забежав вперед и преградив дорогу.
— Здравствуйте, — сказал он. — Не могли бы вы мне помочь?
— Я была бы рада вам помочь, — сказала девушка, лучезарно улыбаясь и встряхивая густыми каштановыми волосами. — Но я должна выполнить одно неотложное дело из моего личного распорядка.
— Всего минутку, — настаивал Странник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33