– спросил его Коля. – Не знаешь, что там? Может, зря едем только?
– Нет. Я хотел быстрее вернуться назад. Тебе рассказать. А за ущельем много чего может скрываться, – загадочно ответил мирцаир. – Здесь же смотреть не на что. Море да скалы.
– А вдруг там скрывается циклоп? – дрожащим голосом проблеял сатир.
– Спросим у него дорогу, – нарочито весело рассмеялась нимфа.
– А циклопы это людей едят, – к месту, под настроение пояснил Петрысь и добавил: – Сатиров тоже едят тут. Они все едят.
– Я воняю невкусно. Козлом воняю, – с надеждой в голосе пробормотал сатир.
– Замолчите! – жестко прекратил панические настроения Коля. – Вот оно, это ущелье. Сейчас будем въезжать. Сатир смотрит направо, нимфа – налево. Я – прямо. Чуть кто что заметит – сразу мне докладывать. Поехали.
Вход в ущелье напоминал пробоину от удара чудовищного топора. Коля свернул направо от берега, и автомобиль затрясло по камням. Вскоре пришлось включить фары. На берегу моря было и без того сумрачно. Низкие свинцовые облака едва пропускали свет с небес. Когда же автомобиль обступили отвесные скалы, то сумрак ощутимо загустел. Свет фар ощупывал путь. Коля медленно вел автомобиль, стараясь беречь подвеску. Путь мало-помалу становился все круче. Мотор начал надсадно реветь, и Коля уже было хотел остановить автомобиль, но увидел, что впереди посветлело. Это был выход из теснины. Там, в сером свете пасмурного дня, размытым силуэтом проступала зубчатка высоких скалистых вершин. По мере продвижения вперед картина ширилась, только ничего нового в ее композиции не прибавлялось, затем послышался гул, вначале отдаленный и едва различимый на слух, но по мере продвижения вперед все более явный. Дорога выровнялась.
Вскоре автомобиль выехал из ущелья, но Коля был вынужден резко нажать на тормоз. Путь далее преградил широкий провал, откуда вырывался монотонный, давящий на уши гул. Коля выбрался из машины, подошел к краю обрыва и увидел далеко внизу бурную реку. Ее поток яростно грыз высокие скалистые берега, метался среди острых камней и рычал зверем, словно пытался напугать и предупредить путников о том, что у них нет ни шанса попасть на противоположный берег, поднимавшийся на головокружительную высоту острыми скалами.
Но шанс был. В паре сотен шагов справа Коля увидел мост, перекинувшийся аркой через провал. По всему было видно, что это строение очень древнее и, возможно, готово обрушиться в любой момент. Но иного пути далее не просматривалось, и Коля решил приблизиться к мосту.
Нет, у него не было желания продолжить путь по столь ненадежному сооружению. Коля хотел убедиться в том, что зрение не обманывает его и он действительно видит на другом берегу у самой оконечности моста нечто явно не природного происхождения. Вернувшись в машину, он нажал на газ и вскоре убедился, что зрение его не подвело. На противоположном берегу мост упирался в широкие, вырубленные в камне и уходящие зигзагами далеко наверх, в серое марево облаков, ступени.
На мост Коля не решился въезжать из опасений, что древнее сооружение может не выдержать веса автомобиля. Да и ни к чему это было делать. По ступеням автомобиль все равно не пройдет, а вот наверх самому слазить и посмотреть, что там скрывается за облачной пеленой, пожалуй, не помешает. Но для начала Коля решил оценить обстановку и осмотреться получше. Он выбрался из автомобиля. Следом за ним выбрались все его спутники и тоже начали озираться по сторонам, осматривая более чем неприветливый пейзаж без единого кустика и травинки.
– Я что-то вижу, – произнесла нимфа.
Она показала рукой наверх, туда, где ступени терялись в мареве облаков. Порывистый ветер на какое-то время разорвал серую облачную мглу, и все увидели на фоне черных камней светлое пятно. Присмотревшись, Коля понял, что видит фигуру человека, несомненно, голого, стоящего на краю высокого обрыва.
«Эксгибиционист?» – предположил Коля. Он вспомнил, как однажды ему довелось участвовать в спасательных работах по съему и нейтрализации некоего эксгибициониста, проникшего в чем мать родила на особо охраняемый стратегический объект. Субъект средних лет забрался на высокую опору подвесного моста через реку, туда, где видно далеко, и демонстративно выставил все подробности своего организма на широкое, всеобщее обозрение. Но того еще можно было понять. Все-таки центр города. Людей много. Увидели тысячи. Но зачем здесь, среди голых скал стоять в одиночестве, обдуваемым всеми ветрами? Кому показывать-то? А может, там, за скалами, город скрывается?
– Пео! – позвал он мирцаира. – Будь другом. Слетай. Посмотри, кому он там показывает что?
– Нет проблем, рыцарь! – Летун выпорхнул из машины и пропал в вышине.
Не прошло и полминуты, как он вернулся обратно.
– Там человек! – сообщил он.
– Неужели? – ухмыльнулся Коля.
– Он к скале прикован, – добавил мирцаир.
– Как?!
– Цепью.
– Кто же его так?! – гневно произнес Коля. Он, не раздумывая, прихватил свой лом и побежал через мост.
– Стой, рыцарь! – завопил сатир. – Стой! Не спасай его! Ты нарушишь волю богов! Я знаю, кто это!
– Какая еще воля богов?! – отмахнулся Коля. – А если бы тебя, козла, приковали за копыта к скале?
– Остановись! – закричала нимфа. – Нас всех поразит молния с небес!
Но Коля не обратил внимания на предостережения. Он преодолел мост и уже карабкался вверх по крутым ступеням. Лазить он умел, несмотря на свои габариты и вес. Он не раз карабкался по охваченным огнем и дымом фасадам зданий, как Кинг-Конг по небоскребу. Его сильные руки, цепкие пальцы, крепкие ноги не раз спасали жизни людей. Вот и сейчас он был полон решимости профессионально выполнить то, что он делал всегда, не колеблясь, когда человеческой жизни грозила опасность. Коля карабкался наверх. Он просто выполнял свою работу и не считал это героизмом. Какая молния?! Он не раз проходил сквозь огонь. Какая воля богов?! Там, где появлялся Коля, существовала только одна воля – это воля Коли Калина. Иного не дано.
Ноги скользят по сырым и скользким камням. Один неверный шаг – и придется испытать захватывающее чувство последнего полета. Но Коля не делает неверных шагов. Ступень за ступенью он преодолевает подъем, упорно лезет наверх сквозь промозглую сырую пелену, крепко сжимая ладонью свой лом. Кто, когда, в какие времена вырубил здесь эти ступени в скале? Зачем? Кто приковал человека к холодным камням? Скоро, уже скоро Коля узнает. Последнее усилие, подъем позади – и Коля увидел стоящего на узкой площадке, где едва помещались ступни ног, обнаженного исхудавшего человека. Руки и ноги его были охвачены толстыми железными обручами и прикованы к скале крепкими цепями. Лишь правая рука сохраняла относительную свободу, для того только, чтобы несчастный, потерявший всякую надежду на избавление от оков мог взять бутыль, стоящую рядом на каменном уступе, и поднести ко рту. Вот и сейчас, не открывая глаз и не замечая Коли, он протянул руку, нащупал бутыль с мутной жидкостью, сделал пару глотков. После чего его передернуло, будто он проглотил хмельного суррогата. Человек поставил бутыль на уступчик и снова успокоился.
Коля подобрался ближе. Понюхал из горлышка. Запах спирта, изготовленного не из лучших сортов пшеницы, ударил в нос.
– Эй, уважаемый! – Коля похлопал незнакомца по плечу.
Тот нечленораздельно замычал, дыхнув перегаром.
– Эй, просыпайся! – Коля настойчиво тряхнул голого за плечо.
– Зевс! Иди ты на… – отмахнулся тот. Затем открыл глаза, посмотрел на Колю мутными глазами, отмахнулся, словно от привидения, и снова сомкнул веки, опустив голову на грудь.
– Вот пьянь, – пробормотал Коля и с размаху ударил ломом по кольцу, крепящему цепь к скале.
От удара пьяный вновь вскинул голову и на этот раз уставился на Колю более осмысленным взглядом. А Коля ударил по второму кольцу.
– Ты кто? – спросил голый.
– Я спасатель, – ответил Коля. – Ты чего тут делаешь?
– Я? – Голый тупо посмотрел по сторонам. – Я по печени бью.
– По печени? – недоуменно переспросил Коля. – Чем бьешь?
– Вот этим, – показал мужик на бутыль. – Для согревания. Холодно тут, понимаешь, голышом стоять. А мне от Зевса орел регулярно напиток богов приносит. Да вон он летит! Еще одну бутылку тащит. Я тут с ним всю свою печень посадил. А что делать? Знаешь, какие тут ночи холодные! А ты кто?
– Спасатель я, – повторил Коля, глядя в сторону. Он уже успел сбить ломом все четыре кольца, крепящие цепь к скале, и теперь смотрел на огромную летящую птицу. В когтях у птицы блестела бутылка.
– Несет! – радостно произнес голый. – Хорошо! А то я эту уже допил почти. Давай сюда, орлик ты мой!
Похоже было, что этот голый уже ничего не соображает, окончательно пропив мозги, и не радуется своему освобождению. Он радовался бутылке. Огромная птица меж тем уселась на край скалы чуть повыше и настороженно начала косить на Колю глазом.
– Все, пошли вниз. Там я тебе с рук браслеты сниму, – решительно произнес Коля.
– А бутылка? – разочарованно спросил голый.
– Пусть ее орел один пьет. Пошли.
– Ой, не могу я. Ноги не идут.
Коля, не раздумывая, закинул голого на плечо и потащил вниз.
– А ты кто? – в третий раз спросил тот на середине пути, свисая с плеча вниз головой.
– Конь в пальто! – пропыхтел на этот раз Коля, стараясь не поскользнуться на спуске.
– Ты от Зевса? – не отставал голый.
– Ага, – согласился Коля, решив, что голый тронулся умом.
– Значит, я прощен?
– Конечно!
Похоже, голый удовлетворился таким ответом и затих. А Коля уже сам принялся за расспросы. Ему не терпелось узнать, что это за место такое.
– Ты кто? – спросил он.
Бесполезно. Голый заснул на плече. Коля продолжал спускаться, а орел тем временем слетел со скалы и начал кружить над его головой, оглашая воздух возмущенным клекотом. Сделав несколько кругов, он спикировал с высоты и выпустил из когтей бутылку, словно бомбу из люка бомбардировщика, попав точно Коли по затылку. Шлем защитил от удара. Бутылка разбилась. Но кому понравится, если ему на голову прилетает бутыль?
– Тварь! – гневно прорычал Коля, пригрозив наглой птице ломом, а она, удовлетворенная содеянным, медленно взмахивая крылами, начала удаляться и вскоре растворилась на фоне серых облаков.
Спуск, наконец, закончился. Коля с голым мужиком на плече быстро перешел мост и постарался поставить его на ноги.
Тот очнулся, тупо моргая.
– Женщина! – вскрикнул он, увидев нимфу и закрываясь руками.
– На, держи! – Коля бросил ему Золотое руно. – Прикройся.
– Что это? – удивленно воскликнул голый, обматываясь шкурой. – Это же… Да это же Золотое руно! Откуда?! Ты Ясон? А это твои аргонавты?
Покачиваясь на ногах, теперь уже облаченный в Золотое руно, мужчина показал рукой на троих спутников Коли. Петрысь улыбнулся по-идиотски, а нимфа с сатиром испуганно прятались друг за друга, изредка посматривая на небо, словно ожидая оттуда чего-то нехорошего. Коля ничего не ответил. Он при помощи лома сковырял с рук и ног незнакомца остатки оков.
– Ты сам-то кто? Что это за место? Какой год? – поинтересовался Коля.
– Я-то? – Мужик наморщил лоб, потер освободившиеся запястья и несколько секунд тупо моргал, словно вспоминая что-то.
– Это Прометей, – послышался голос нимфы.
– Какой же он Прометей! – возразил Коля. – Я читал о Прометее. Он из греческих титанов был. А этот по-русски чешет.
– Ты забыл, рыцарь, что русский язык всегда был языком общения в сказочных и мифических мирах, – пояснил сатир. – Он Прометей.
– А да! Я Прометей! Вспомнил! Я Прометей! – закивал спасенный. – Я огонь украл с Олимпа. Да, это я! Людей пожалел, вот и украл. Я титаном был. Я и сейчас титан. Человек бы не выдержал столько времени на скале без еды и воды и с таким количеством паленой водки. Я титан, а ты кто? У тебя необычная колесница. Я такую не видал даже у самого Зевса. Ты тоже титан?
– Я огнеборец! – ответил Коля. – Пожары тушу. Людей из огня выношу. Выходит, что ты и есть тот самый Прометей? Слышал, слышал. Молодец! Значит, благодаря тебе я обеспечен работой. Тушить мне не перетушить.
– Да уж, – печально произнес Прометей. – Пожаров на земле много. Сказать по правде, я не ожидал такого плачевного результата, передавая огонь людям. В чем-то Зевс был прав, поместив меня на эту скалистую вершину. Так ты, огнеборец, от Зевса или как?
– Я не знаком с Зевсом, – ответил Коля.
– Значит, ты освободил меня по своей воле?
– А по чьей же еще? – пожал плечами Коля.
– Рыцарь, рыцарь, затащи его обратно на скалу. Иначе Зевс покарает нас, – послышался свистящий шепот сатира.
– Что это за место? – спросил Коля. – Как отсюда выбраться? Дорога есть?
– Место? – Прометей растерянно оглянулся и развел руками. – А Зевс его знает, что это за место. Когда он меня к скале приковывал, то не докладывал, что это за место. Я тут уже счет времени потерял. А сейчас вечер или утро?
– Сам не знаю уже, – ответил Коля.
– Он это, жрать хочет, – вдруг решительно встрял в разговор Петрысь и ловким движением руки развернул на камнях свою скатерку.
– Не откажусь! – обрадованно воскликнул Прометей, увидев обилие съестного. – За долгие годы, проведенные на скале, я кушал только водку.
Он подсел к скатерке и начал жадно поглощать еду. К нему присоединился Петрысь. Нимфа и сатир нерешительно топтались рядом.
Коля тоже успел проголодаться. Но ему было не до еды. Он хотел быстрее выяснить, как выбраться из этого столь неприветливого места. Ему не терпелось попасть в земли Геллахерны. Коля понял, что от спившегося вконец Прометея вряд ли услышит что-либо вразумительное, потому решил вновь подняться по ступеням на скалу, и как можно выше, чтобы уже оттуда подробнее рассмотреть окрестности. Он надеялся увидеть хоть что-то, что послужит ему ориентиром, прояснит ситуацию и позволит найти выход из создавшегося положения. Не раздумывая, он направился через мост, но не успел он сделать и нескольких шагов, как услышал за своей спиной гневный окрик. Коля обернулся. К нему приближался здоровенный детина, облаченный в львиную шкуру. На плече его покачивалась массивная сучковатая дубина. Коля даже удивился. Редко ему доводилось встречать кого-либо приблизительно своего размера. Однако он не выказал своего удивления. Одно непонятно было – откуда этот «питекантроп» объявился. Может, из того же ущелья или же пробрался вдоль кромки обрыва над рекой? Вид у детины в самом деле был грозный. Подойдя поближе, он остановился и окинул всех тяжелым взглядом. Нимфа и козлорог вжались в скалы, словно хотели с ними срастись воедино. Глаза «питекантропа» налились кровью и грозно сверкнули. Что было мочи он саданул себя кулаком в грудь и, оскалив зубы, издал дикий, устрашающий вопль. Обломки скал сорвались с насиженных мест и устремились вниз, пытаясь поскорее укрыться в пучине горной бурной реки, а детина гордо повел глазами по сторонам и вызывающе уставился на Колю.
– Где тут Прометей? – прогрохотал он.
– Тут я, что орешь? – ответил жадно жующий похититель огня.
– А что ты тут делаешь?! – Лохматые брови детины поползли наверх. – Ты ж у скалы должен стоять?!
– Постоял – и хватит. Я что, сторожить нанялся скалу эту? Мне и тут хорошо, – ответил Прометей. – Меня освободил вот этот огнеборец. Слава ему и почет в веках!
– Как?! – гневно прорычал детина. – Кто разрешил?! Это я должен был освобождать тебя!
– А ты кто такой? – задал вопрос Коля.
– Я кто?! – Детина хохотнул. – Кто я?! Геракл я и герой! Это я свершил множество подвигов. Я победил льва! Вепря! Очистил авгиевы конюшни!
– Понял-понял! – кивнул Коля. – Читал. Кстати, по легендам, ты и вправду должен освободить Прометея. Извини. Ты не успел.
– Да как ты посмел! Вопреки воле Зевса! – яростно завопил Геракл.
– Вот она, кара громовержца! – взвизгнул сатир, отскакивая в сторону и прячась за машину, откуда уже испуганно выглядывала нимфа.
– Хочешь, я ему в глаз залеплю, рыцарь? – пропищал мирцаир над ухом Коли. – Очень наглый субъект.
– Сам разберусь, – отмахнулся Коля.
Детина угрожающе взмахнул дубьем и пошел на сближение. Коля едва успел пригнуться. Лесина просвистела в воздухе у него над головой.
– Ты это, аккуратнее! – недовольно произнес Коля, отходя назад. – Она же тяжелая. Шлем помнет. А мне отчитываться за пожарное имущество.
Но Геракл от своего промаха еще пуще озверел. Он оскалил зубы, схватил лесину обеими руками и махнул ею сверху вниз, будто намереваясь вбить Колю в землю. На этот раз дерево столкнулось с металлом. Коля встретил удар ломом. Раздался треск. Полетели щепки. Геракл снова взмахнул лесиной. Дубье еще раз сошлось с ломом и разломилось пополам. Геракл ошеломленно застыл на месте, сжимая рукой деревянный коротыш. Коля было уж подумал, что на этом детина успокоится, но нет. Геракл отшвырнул в сторону бесполезный обрубок и кинулся на Колю с голыми руками. Коля мог бы, конечно, огреть его ломом по голове, но не в его правилах было бить безоружного человека столь тяжелым предметом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Нет. Я хотел быстрее вернуться назад. Тебе рассказать. А за ущельем много чего может скрываться, – загадочно ответил мирцаир. – Здесь же смотреть не на что. Море да скалы.
– А вдруг там скрывается циклоп? – дрожащим голосом проблеял сатир.
– Спросим у него дорогу, – нарочито весело рассмеялась нимфа.
– А циклопы это людей едят, – к месту, под настроение пояснил Петрысь и добавил: – Сатиров тоже едят тут. Они все едят.
– Я воняю невкусно. Козлом воняю, – с надеждой в голосе пробормотал сатир.
– Замолчите! – жестко прекратил панические настроения Коля. – Вот оно, это ущелье. Сейчас будем въезжать. Сатир смотрит направо, нимфа – налево. Я – прямо. Чуть кто что заметит – сразу мне докладывать. Поехали.
Вход в ущелье напоминал пробоину от удара чудовищного топора. Коля свернул направо от берега, и автомобиль затрясло по камням. Вскоре пришлось включить фары. На берегу моря было и без того сумрачно. Низкие свинцовые облака едва пропускали свет с небес. Когда же автомобиль обступили отвесные скалы, то сумрак ощутимо загустел. Свет фар ощупывал путь. Коля медленно вел автомобиль, стараясь беречь подвеску. Путь мало-помалу становился все круче. Мотор начал надсадно реветь, и Коля уже было хотел остановить автомобиль, но увидел, что впереди посветлело. Это был выход из теснины. Там, в сером свете пасмурного дня, размытым силуэтом проступала зубчатка высоких скалистых вершин. По мере продвижения вперед картина ширилась, только ничего нового в ее композиции не прибавлялось, затем послышался гул, вначале отдаленный и едва различимый на слух, но по мере продвижения вперед все более явный. Дорога выровнялась.
Вскоре автомобиль выехал из ущелья, но Коля был вынужден резко нажать на тормоз. Путь далее преградил широкий провал, откуда вырывался монотонный, давящий на уши гул. Коля выбрался из машины, подошел к краю обрыва и увидел далеко внизу бурную реку. Ее поток яростно грыз высокие скалистые берега, метался среди острых камней и рычал зверем, словно пытался напугать и предупредить путников о том, что у них нет ни шанса попасть на противоположный берег, поднимавшийся на головокружительную высоту острыми скалами.
Но шанс был. В паре сотен шагов справа Коля увидел мост, перекинувшийся аркой через провал. По всему было видно, что это строение очень древнее и, возможно, готово обрушиться в любой момент. Но иного пути далее не просматривалось, и Коля решил приблизиться к мосту.
Нет, у него не было желания продолжить путь по столь ненадежному сооружению. Коля хотел убедиться в том, что зрение не обманывает его и он действительно видит на другом берегу у самой оконечности моста нечто явно не природного происхождения. Вернувшись в машину, он нажал на газ и вскоре убедился, что зрение его не подвело. На противоположном берегу мост упирался в широкие, вырубленные в камне и уходящие зигзагами далеко наверх, в серое марево облаков, ступени.
На мост Коля не решился въезжать из опасений, что древнее сооружение может не выдержать веса автомобиля. Да и ни к чему это было делать. По ступеням автомобиль все равно не пройдет, а вот наверх самому слазить и посмотреть, что там скрывается за облачной пеленой, пожалуй, не помешает. Но для начала Коля решил оценить обстановку и осмотреться получше. Он выбрался из автомобиля. Следом за ним выбрались все его спутники и тоже начали озираться по сторонам, осматривая более чем неприветливый пейзаж без единого кустика и травинки.
– Я что-то вижу, – произнесла нимфа.
Она показала рукой наверх, туда, где ступени терялись в мареве облаков. Порывистый ветер на какое-то время разорвал серую облачную мглу, и все увидели на фоне черных камней светлое пятно. Присмотревшись, Коля понял, что видит фигуру человека, несомненно, голого, стоящего на краю высокого обрыва.
«Эксгибиционист?» – предположил Коля. Он вспомнил, как однажды ему довелось участвовать в спасательных работах по съему и нейтрализации некоего эксгибициониста, проникшего в чем мать родила на особо охраняемый стратегический объект. Субъект средних лет забрался на высокую опору подвесного моста через реку, туда, где видно далеко, и демонстративно выставил все подробности своего организма на широкое, всеобщее обозрение. Но того еще можно было понять. Все-таки центр города. Людей много. Увидели тысячи. Но зачем здесь, среди голых скал стоять в одиночестве, обдуваемым всеми ветрами? Кому показывать-то? А может, там, за скалами, город скрывается?
– Пео! – позвал он мирцаира. – Будь другом. Слетай. Посмотри, кому он там показывает что?
– Нет проблем, рыцарь! – Летун выпорхнул из машины и пропал в вышине.
Не прошло и полминуты, как он вернулся обратно.
– Там человек! – сообщил он.
– Неужели? – ухмыльнулся Коля.
– Он к скале прикован, – добавил мирцаир.
– Как?!
– Цепью.
– Кто же его так?! – гневно произнес Коля. Он, не раздумывая, прихватил свой лом и побежал через мост.
– Стой, рыцарь! – завопил сатир. – Стой! Не спасай его! Ты нарушишь волю богов! Я знаю, кто это!
– Какая еще воля богов?! – отмахнулся Коля. – А если бы тебя, козла, приковали за копыта к скале?
– Остановись! – закричала нимфа. – Нас всех поразит молния с небес!
Но Коля не обратил внимания на предостережения. Он преодолел мост и уже карабкался вверх по крутым ступеням. Лазить он умел, несмотря на свои габариты и вес. Он не раз карабкался по охваченным огнем и дымом фасадам зданий, как Кинг-Конг по небоскребу. Его сильные руки, цепкие пальцы, крепкие ноги не раз спасали жизни людей. Вот и сейчас он был полон решимости профессионально выполнить то, что он делал всегда, не колеблясь, когда человеческой жизни грозила опасность. Коля карабкался наверх. Он просто выполнял свою работу и не считал это героизмом. Какая молния?! Он не раз проходил сквозь огонь. Какая воля богов?! Там, где появлялся Коля, существовала только одна воля – это воля Коли Калина. Иного не дано.
Ноги скользят по сырым и скользким камням. Один неверный шаг – и придется испытать захватывающее чувство последнего полета. Но Коля не делает неверных шагов. Ступень за ступенью он преодолевает подъем, упорно лезет наверх сквозь промозглую сырую пелену, крепко сжимая ладонью свой лом. Кто, когда, в какие времена вырубил здесь эти ступени в скале? Зачем? Кто приковал человека к холодным камням? Скоро, уже скоро Коля узнает. Последнее усилие, подъем позади – и Коля увидел стоящего на узкой площадке, где едва помещались ступни ног, обнаженного исхудавшего человека. Руки и ноги его были охвачены толстыми железными обручами и прикованы к скале крепкими цепями. Лишь правая рука сохраняла относительную свободу, для того только, чтобы несчастный, потерявший всякую надежду на избавление от оков мог взять бутыль, стоящую рядом на каменном уступе, и поднести ко рту. Вот и сейчас, не открывая глаз и не замечая Коли, он протянул руку, нащупал бутыль с мутной жидкостью, сделал пару глотков. После чего его передернуло, будто он проглотил хмельного суррогата. Человек поставил бутыль на уступчик и снова успокоился.
Коля подобрался ближе. Понюхал из горлышка. Запах спирта, изготовленного не из лучших сортов пшеницы, ударил в нос.
– Эй, уважаемый! – Коля похлопал незнакомца по плечу.
Тот нечленораздельно замычал, дыхнув перегаром.
– Эй, просыпайся! – Коля настойчиво тряхнул голого за плечо.
– Зевс! Иди ты на… – отмахнулся тот. Затем открыл глаза, посмотрел на Колю мутными глазами, отмахнулся, словно от привидения, и снова сомкнул веки, опустив голову на грудь.
– Вот пьянь, – пробормотал Коля и с размаху ударил ломом по кольцу, крепящему цепь к скале.
От удара пьяный вновь вскинул голову и на этот раз уставился на Колю более осмысленным взглядом. А Коля ударил по второму кольцу.
– Ты кто? – спросил голый.
– Я спасатель, – ответил Коля. – Ты чего тут делаешь?
– Я? – Голый тупо посмотрел по сторонам. – Я по печени бью.
– По печени? – недоуменно переспросил Коля. – Чем бьешь?
– Вот этим, – показал мужик на бутыль. – Для согревания. Холодно тут, понимаешь, голышом стоять. А мне от Зевса орел регулярно напиток богов приносит. Да вон он летит! Еще одну бутылку тащит. Я тут с ним всю свою печень посадил. А что делать? Знаешь, какие тут ночи холодные! А ты кто?
– Спасатель я, – повторил Коля, глядя в сторону. Он уже успел сбить ломом все четыре кольца, крепящие цепь к скале, и теперь смотрел на огромную летящую птицу. В когтях у птицы блестела бутылка.
– Несет! – радостно произнес голый. – Хорошо! А то я эту уже допил почти. Давай сюда, орлик ты мой!
Похоже было, что этот голый уже ничего не соображает, окончательно пропив мозги, и не радуется своему освобождению. Он радовался бутылке. Огромная птица меж тем уселась на край скалы чуть повыше и настороженно начала косить на Колю глазом.
– Все, пошли вниз. Там я тебе с рук браслеты сниму, – решительно произнес Коля.
– А бутылка? – разочарованно спросил голый.
– Пусть ее орел один пьет. Пошли.
– Ой, не могу я. Ноги не идут.
Коля, не раздумывая, закинул голого на плечо и потащил вниз.
– А ты кто? – в третий раз спросил тот на середине пути, свисая с плеча вниз головой.
– Конь в пальто! – пропыхтел на этот раз Коля, стараясь не поскользнуться на спуске.
– Ты от Зевса? – не отставал голый.
– Ага, – согласился Коля, решив, что голый тронулся умом.
– Значит, я прощен?
– Конечно!
Похоже, голый удовлетворился таким ответом и затих. А Коля уже сам принялся за расспросы. Ему не терпелось узнать, что это за место такое.
– Ты кто? – спросил он.
Бесполезно. Голый заснул на плече. Коля продолжал спускаться, а орел тем временем слетел со скалы и начал кружить над его головой, оглашая воздух возмущенным клекотом. Сделав несколько кругов, он спикировал с высоты и выпустил из когтей бутылку, словно бомбу из люка бомбардировщика, попав точно Коли по затылку. Шлем защитил от удара. Бутылка разбилась. Но кому понравится, если ему на голову прилетает бутыль?
– Тварь! – гневно прорычал Коля, пригрозив наглой птице ломом, а она, удовлетворенная содеянным, медленно взмахивая крылами, начала удаляться и вскоре растворилась на фоне серых облаков.
Спуск, наконец, закончился. Коля с голым мужиком на плече быстро перешел мост и постарался поставить его на ноги.
Тот очнулся, тупо моргая.
– Женщина! – вскрикнул он, увидев нимфу и закрываясь руками.
– На, держи! – Коля бросил ему Золотое руно. – Прикройся.
– Что это? – удивленно воскликнул голый, обматываясь шкурой. – Это же… Да это же Золотое руно! Откуда?! Ты Ясон? А это твои аргонавты?
Покачиваясь на ногах, теперь уже облаченный в Золотое руно, мужчина показал рукой на троих спутников Коли. Петрысь улыбнулся по-идиотски, а нимфа с сатиром испуганно прятались друг за друга, изредка посматривая на небо, словно ожидая оттуда чего-то нехорошего. Коля ничего не ответил. Он при помощи лома сковырял с рук и ног незнакомца остатки оков.
– Ты сам-то кто? Что это за место? Какой год? – поинтересовался Коля.
– Я-то? – Мужик наморщил лоб, потер освободившиеся запястья и несколько секунд тупо моргал, словно вспоминая что-то.
– Это Прометей, – послышался голос нимфы.
– Какой же он Прометей! – возразил Коля. – Я читал о Прометее. Он из греческих титанов был. А этот по-русски чешет.
– Ты забыл, рыцарь, что русский язык всегда был языком общения в сказочных и мифических мирах, – пояснил сатир. – Он Прометей.
– А да! Я Прометей! Вспомнил! Я Прометей! – закивал спасенный. – Я огонь украл с Олимпа. Да, это я! Людей пожалел, вот и украл. Я титаном был. Я и сейчас титан. Человек бы не выдержал столько времени на скале без еды и воды и с таким количеством паленой водки. Я титан, а ты кто? У тебя необычная колесница. Я такую не видал даже у самого Зевса. Ты тоже титан?
– Я огнеборец! – ответил Коля. – Пожары тушу. Людей из огня выношу. Выходит, что ты и есть тот самый Прометей? Слышал, слышал. Молодец! Значит, благодаря тебе я обеспечен работой. Тушить мне не перетушить.
– Да уж, – печально произнес Прометей. – Пожаров на земле много. Сказать по правде, я не ожидал такого плачевного результата, передавая огонь людям. В чем-то Зевс был прав, поместив меня на эту скалистую вершину. Так ты, огнеборец, от Зевса или как?
– Я не знаком с Зевсом, – ответил Коля.
– Значит, ты освободил меня по своей воле?
– А по чьей же еще? – пожал плечами Коля.
– Рыцарь, рыцарь, затащи его обратно на скалу. Иначе Зевс покарает нас, – послышался свистящий шепот сатира.
– Что это за место? – спросил Коля. – Как отсюда выбраться? Дорога есть?
– Место? – Прометей растерянно оглянулся и развел руками. – А Зевс его знает, что это за место. Когда он меня к скале приковывал, то не докладывал, что это за место. Я тут уже счет времени потерял. А сейчас вечер или утро?
– Сам не знаю уже, – ответил Коля.
– Он это, жрать хочет, – вдруг решительно встрял в разговор Петрысь и ловким движением руки развернул на камнях свою скатерку.
– Не откажусь! – обрадованно воскликнул Прометей, увидев обилие съестного. – За долгие годы, проведенные на скале, я кушал только водку.
Он подсел к скатерке и начал жадно поглощать еду. К нему присоединился Петрысь. Нимфа и сатир нерешительно топтались рядом.
Коля тоже успел проголодаться. Но ему было не до еды. Он хотел быстрее выяснить, как выбраться из этого столь неприветливого места. Ему не терпелось попасть в земли Геллахерны. Коля понял, что от спившегося вконец Прометея вряд ли услышит что-либо вразумительное, потому решил вновь подняться по ступеням на скалу, и как можно выше, чтобы уже оттуда подробнее рассмотреть окрестности. Он надеялся увидеть хоть что-то, что послужит ему ориентиром, прояснит ситуацию и позволит найти выход из создавшегося положения. Не раздумывая, он направился через мост, но не успел он сделать и нескольких шагов, как услышал за своей спиной гневный окрик. Коля обернулся. К нему приближался здоровенный детина, облаченный в львиную шкуру. На плече его покачивалась массивная сучковатая дубина. Коля даже удивился. Редко ему доводилось встречать кого-либо приблизительно своего размера. Однако он не выказал своего удивления. Одно непонятно было – откуда этот «питекантроп» объявился. Может, из того же ущелья или же пробрался вдоль кромки обрыва над рекой? Вид у детины в самом деле был грозный. Подойдя поближе, он остановился и окинул всех тяжелым взглядом. Нимфа и козлорог вжались в скалы, словно хотели с ними срастись воедино. Глаза «питекантропа» налились кровью и грозно сверкнули. Что было мочи он саданул себя кулаком в грудь и, оскалив зубы, издал дикий, устрашающий вопль. Обломки скал сорвались с насиженных мест и устремились вниз, пытаясь поскорее укрыться в пучине горной бурной реки, а детина гордо повел глазами по сторонам и вызывающе уставился на Колю.
– Где тут Прометей? – прогрохотал он.
– Тут я, что орешь? – ответил жадно жующий похититель огня.
– А что ты тут делаешь?! – Лохматые брови детины поползли наверх. – Ты ж у скалы должен стоять?!
– Постоял – и хватит. Я что, сторожить нанялся скалу эту? Мне и тут хорошо, – ответил Прометей. – Меня освободил вот этот огнеборец. Слава ему и почет в веках!
– Как?! – гневно прорычал детина. – Кто разрешил?! Это я должен был освобождать тебя!
– А ты кто такой? – задал вопрос Коля.
– Я кто?! – Детина хохотнул. – Кто я?! Геракл я и герой! Это я свершил множество подвигов. Я победил льва! Вепря! Очистил авгиевы конюшни!
– Понял-понял! – кивнул Коля. – Читал. Кстати, по легендам, ты и вправду должен освободить Прометея. Извини. Ты не успел.
– Да как ты посмел! Вопреки воле Зевса! – яростно завопил Геракл.
– Вот она, кара громовержца! – взвизгнул сатир, отскакивая в сторону и прячась за машину, откуда уже испуганно выглядывала нимфа.
– Хочешь, я ему в глаз залеплю, рыцарь? – пропищал мирцаир над ухом Коли. – Очень наглый субъект.
– Сам разберусь, – отмахнулся Коля.
Детина угрожающе взмахнул дубьем и пошел на сближение. Коля едва успел пригнуться. Лесина просвистела в воздухе у него над головой.
– Ты это, аккуратнее! – недовольно произнес Коля, отходя назад. – Она же тяжелая. Шлем помнет. А мне отчитываться за пожарное имущество.
Но Геракл от своего промаха еще пуще озверел. Он оскалил зубы, схватил лесину обеими руками и махнул ею сверху вниз, будто намереваясь вбить Колю в землю. На этот раз дерево столкнулось с металлом. Коля встретил удар ломом. Раздался треск. Полетели щепки. Геракл снова взмахнул лесиной. Дубье еще раз сошлось с ломом и разломилось пополам. Геракл ошеломленно застыл на месте, сжимая рукой деревянный коротыш. Коля было уж подумал, что на этом детина успокоится, но нет. Геракл отшвырнул в сторону бесполезный обрубок и кинулся на Колю с голыми руками. Коля мог бы, конечно, огреть его ломом по голове, но не в его правилах было бить безоружного человека столь тяжелым предметом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40