– Да…
– И все равно полетишь туда? – Мудрый Богомол в очередной раз попытался успокоиться. Ему это почти удалось. Он сделал несколько глубоких вздохов и дал себе слово больше ничему не удивляться.
– Да, – ответил юноша. – Я полечу туда. И начну путь этой ночью, прямо сейчас…
– Подожди! – Мудрый Богомол подполз ближе к своему спутнику и повернулся так, чтобы встретиться с ним взглядом. – Неужели ты мне ничего не объяснишь? Меня называют "мудрый", но сейчас я ничего не понимаю!
– Хорошо… – юноша попытался отвести взгляд, но его спутник не позволил ему это сделать. Тогда юноша закрыл глаза и, немного помолчав, начал говорить:
– Да, я теперь знаю тайну нашего рода: за любовь приходится платить головой… Что же… Пожалуй, это кажется ужасным… Но лишь на первый взгляд. Было бы по-настоящему ужасным, если бы это иногда случалось, а иногда – нет… Почему я всю прошедшую ночь носился как сумасшедший? Я хотел убедиться, что ЭТО происходит всегда… Теперь я знаю: таково условие. Условие для всех. Не только для богомолов. Так устроено повсюду в мире.
Юноша открыл глаза и с грустью посмотрел вниз, на останки неудачливого мотылька.
– "Природа все устраивает одинаково", – повторил юноша недавние слова Мудрого Богомола. – А раз так, зачем идти против ее воли? Если богомолам суждено погибать в экстазе любви, то зачем искать чего-то еще? В конце концов, не всем так повезло. Вон, муравьи умирают, так и не познав ничего, кроме изнурительного труда. Так зачем искать что-то еще? Поэтому я лечу к своей возлюбленной, чтобы меня там не ждало. Если мне суждено погибнуть в ее объятьях… Пусть будет так! Я радостно встречу свою судьбу в экстазе любви!…
– Но ведь это не любовь! – закричал Мудрый Богомол. Ему не удалось сдержать обещание, данное самому себе. Он в который раз за эту ночь был удивлен… – нет, даже не удивлен, а поражен! – словами своего спутника. Он слушал его размышления, и ему вдруг показалось, что не он, а этот юноша – старый мудрый богомол, а он сам – его неопытный ученик. Но ему показалось это лишь на мгновение. – Это не любовь! Любовь – это возвышенное, созидательное чувство! Любовь обязательно должна рождать что-то новое, что-то возвышенное! А что может породить смерть? Когда-то я тоже испытывал удивительные чувства… Казалось, еще немного – и я полечу высоко-высоко, и ничто не в силах будет остановить меня! Все внутри пело и грозилось вырваться наружу безудержным потоком чувств. Да, наверное, это было любовью… Но разве могут быть вершиной этого чуда лишь незамысловатые движения брюшка?! И потерянная голова?! Нет! Это не любовь!…
– Так что же тогда несет меня туда, к моей возлюбленной? – спросил юноша. – Что неудержимо тянет меня? Если не любовь, то почему я испытываю такие возвышенные чувства? Вы правы, любовь не может кончаться тем… тем, что вы сказали. Я уверен, что в ней есть какой-то другой, глубокий смысл… И я найду его! Но для этого я должен лететь к своей возлюбленной, а не философствовать всю оставшуюся жизнь, спокойно сидя в каком-нибудь кусте!… Я отправляюсь в путь прямо сейчас!…
Молодой богомол расправил крылья и решительно забрался повыше, чтобы немедленно отдаться потокам ночного ветра и унестись навстречу судьбе.
– Постой! – вдруг закричал Мудрый Богомол. – Я с тобой!
– Со мной? – теперь настала пора удивляться юноше. – Но ведь это очень далеко! Как же ваши крылья?
– К дьяволу крылья! – воскликнул Мудрый Богомол. Быстро забравшись на самую высокую ветку куста, он тоже расправил крылья. – Я не смогу спокойно жить, не узнав, чем закончится вся эта сумасшедшая история! Полетели!…
Два богомола поднялись на крыло и целеустремленно заскользили в теплом воздухе тропической ночи…

4.

…Они летели уже третью ночь. Днем, спасаясь от солнца и птиц, они забивались в какой-нибудь куст и забывались мертвецким сном. Но за долгий день богомолы успевали набраться сил. Они просыпались бодрыми, и только у старшего из спутников от непривычной нагрузки начинало ломить крылья.
Снова взошла луна. Богомолы проснулись одновременно. Оба были голодны и, не сговариваясь, отправились на охоту.
– Через час на этом же месте… – бросил Мудрый Богомол и пополз наверх. Юноша остался внизу. Он предпочитал сверчков, которых было труднее поймать, но которые были несравнимо вкуснее мотыльков и прочей живности с большими крыльями. Правда, наверху охотиться было проще.
Через час, сытые и довольные, они снова встретились в середине куста.
– Ну что, в путь? – спросил юноша и с готовностью зашевелил надкрыльями.
– Да подожди ты… – буркнул Мудрый Богомол. – Дай хоть после обеда немного передохнуть.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился юноша. Он поел сегодня необычно плотно.
– Далеко еще?
– В середине этой ночи будем на месте…
– Что, и ты молчал?! – возмутился Мудрый Богомол.
– Просто я немного запутался, – признался юноша. – А теперь узнаю знакомые места… Она живет не совсем на побережье…
– Это я понял! – перебил его Мудрый Богомол. – Мы всю прошлую ночь летели совсем по чужому берегу, а ты все твердил: "Не здесь, не здесь!"
– Она живет между двумя разными побережьями. Разве я вам не рассказывал? Там всего несколько кустов, и она одна на много-много…
Юноша замолчал, мечтательно закрыв глаза.
– Я уверен, она помнит и ждет меня…
– Чтобы откусить голову, – зло закончил Мудрый Богомол. Ему уже изрядно поднадоело бесконечное, по его мнению, путешествие.
Юноша открыл глаза и с укоризной посмотрел на старшего спутника.
– Мы уже обсуждали это. Зачем напоминать? Я все знаю. И уже десять раз говорил, что готов на все. И иду на это сознательно и добровольно…
– А я все не могу в это поверить… – за время путешествия они успели несколько раз легонько попрепираться, но на серьезный разговор не было времени. – Ведь это полное сумасшествие – идти на верную смерть, не имея ни одного шанса. А ты не похож на сошедшего с ума… Так в чем же дело?
Мудрый Богомол вдруг встрепенулся от внезапной догадки.
– Подожди-ка! – сказал он возбужденно. – Я, кажется, понял, в чем дело!
Юноша искоса посмотрел на него.
– Интересно. Но, может, нам уже пора в путь? Совсем немного осталось… – сказал он.
– Нет уж! – продолжал Мудрый Богомол. – Это надо выяснить! Только отвечай честно… Ведь на самом деле ты надеешься стать исключением, не так ли?
Юноша отвел взгляд.
– Нет-нет! Смотри на меня… Ты надеешься, что уж твоя-то любовь – совершенно особенная, ни на что не похожая. Что у тебя-то все будет по-другому, совсем не так, как у всех? Так?
– Может быть, какая-то надежда и теплится… – тихо признался юноша. – Может быть… Где-то глубоко-глубоко внутри…
– Вот оно в чем дело! – не успокаивался Мудрый Богомол. – Но ты же понимаешь, что это глупость! Все мы склонны считать себя особенными, а то, что происходит с нами – исключительным. Но ведь это самообман! Неужели ты не понимаешь?
– Понимаю. Поэтому я не придаю своей надежде какого-то особого значения. Я просто признался перед вами и самим собой, что она есть. Вот и все. Но это ничего не меняет. Я же говорил, что полечу к ней в любом случае, чтобы меня там не ждало. И это тоже правда…
– А если бы этой тайной, глубокой надежды не было? Ты бы все равно полетел?
Мудрый Богомол видел, что юноша не задумываясь хотел ответить "да!", но слова как будто застряли у него в горле. Юноша промолчал. Мудрый Богомол терпеливо ждал ответа. Он знал, что его спутник не будет обманывать, что он ищет внутри себя искренний ответ, и этот ответ интересует юношу не меньше, а возможно, и больше, чем самого Мудрого Богомола.
– Не знаю, – наконец признался молодой богомол.
– Зато я знаю! – рассвирепел Мудрый Богомол. – Никуда бы ты с места не сдвинулся, если бы не эта глупая, бессмысленная надежда! Именно она тебя несет, а не что-то другое! Ты просто глупец! Ты уже потерял голову и не способен здраво рассуждать!… Нет, ты не глупец! Ты – хуже! Глупец просто делает глупость и гибнет, а ты прекрасно знаешь, что делаешь глупость, но при этом оправдываешь ее возвышенными словами! Но погибнуть-то все равно придется!…
– Я знаю, что придется погибнуть. И все равно лечу к ней… Думаю, вы не правы, и не только эта необъяснимая надежда несет меня…
– Тогда давай полетим на Берег Смерти! – зло сказал Мудрый Богомол.
– Зачем? – испуганно удивился юноша. – Ведь там живут эти страшные… эти… большие… Нас тут же проглотят! Это же неминуемая гибель!…
– Но и с ней тебя ждет неминуемая гибель! – вскричал Мудрый Богомол. – Так почему ты точно так же, как к ней, не стремишься на Берег Смерти! Результат-то один и тот же! Понимаешь?
– Понимаю… – юноша опустил голову. – Выходит, я верю в свою исключительность больше, чем признаюсь сам себе… Что же делать?…
– Повернуться и лететь назад!
– Я не могу…
– Но почему?!
– Я не смогу жить спокойно. Мне кажется, я потеряю что-то очень важное, если отступлю сейчас…
– А если не отступишь, то потеряешь голову! Неужели ты думаешь, что есть что-то важнее головы?!
– Да, думаю есть. Любовь важнее головы…
– Да как же ты не поймешь, что нет никакой любви!
– Есть. То, что я чувствую сейчас – это любовь. Да, то, что мы видели той ночью – не любовь. Но мои чувства…
– Твои чувства приведут тебя к тому, что мы видели той ночью! – язвительно перебил спутника Мудрый Богомол.
– Мы уже говорили об этом, – вздохнул юноша. – Если это так, то я ничего не потеряю, лишившись головы. Потому что я не хочу жить в мире, где самое прекрасное заканчивается самым отвратительным. У любви должно быть другое предназначение. И я не смогу жить, не узнав его. Повернув сейчас назад, я, быть может, сохраню голову, но потеряю…
– Что?! Что ты потеряешь?!
– Потеряю что-то несоизмеримо более ценное. То, ради чего живут богомолы… Я потеряю смысл жизни! Даже за самый незначительный шанс узнать, зачем мы любим и зачем живем, я готов пожертвовать головой… В конце концов, не такая уж большая ценность…
– Но не больше ли у тебя шансов понять смысл жизни, оставаясь живым?
– Как вы? – юноша едва-едва усмехнулся. – Оставаться живым и сидеть в каком-нибудь кусте, с гордостью и чувством превосходства поглядывая на других? Не думаю… Не думаю, что так можно постичь, что такое любовь и жизнь… Жить и понять жизнь – не одно и то же, к сожалению…
Мудрый Богомол, уязвленный словами спутника, молчал.
– Быть может, чтобы понять жизнь, нужно умереть… – тихо продолжал юноша. – А любовь… Да, я не знаю, что нужно сделать, чтобы понять любовь… Но я точно знаю, чего делать нельзя ни в коем случае! Нельзя отказываться от нее! И я не откажусь…
– Тогда полетели скорее! – не скрывая раздражения, сказал Мудрый Богомол. – Пусть эта твоя хваленая любовь окончательно лишит тебя головы! А то еще немного, и я, наслушавшись твоих бредней, начну завидовать! Начну переживать, что сам никого не люблю!…
– А вы мне и так завидуете… – просто ответил юноша.
– Я?! – возмутился Мудрый Богомол. Он хотел сказать что-то такое, от чего насмешливому спутнику сразу станет ясно, как он ошибается. Но Мудрый Богомол подавил в себе этот порыв, подумав, что сейчас не до мелких дрязг, и что ему тоже надо быть полностью искренним перед собой и спутником.
– Пожалуй, ты прав, – с трудом признался Мудрый Богомол. – Хоть и не совсем. Я завидую твоим чувствам, а не тебе…
– Разве это не одно и то же?
– Нет, совсем нет… Я помню, что такое любовь. Я помню эти чувства. Когда кажется, будто весь мир улыбается тебе, когда кажется, что у тебя выросли большие-большие крылья, и стоит только захотеть, как они понесут тебя навстречу неземному блаженству… Но я также видел, к какому блаженству на самом деле приносят эти крылья. Поэтому я завидую твоим чувством, но не тебе…
– Неужели вы думаете, что я совсем безмозглый юнец и, как только мы встретимся, тут же брошусь в ее объятья?
– Ты очень разумный юноша, я не буду с этим спорить, но почему-то, как только речь заходит о твоей возлюбленной, мне начинает казаться, что ты глупее самого последнего мотылька! – Мудрый Богомол нервно рассмеялся. – Так зачем мы летим? Конкретно? Просто поговорить?
– Я же говорил: я хочу понять, что такое любовь… И если за этим словом действительно не стоит ничего большего, чем просто "движения брюшком", неужели ты думаешь, я довольствуюсь этим?
– Хм… – Мудрый Богомол задумался. – Наверное, ты все-таки еще не совсем сошел с ума… Ты правда разговаривал с ней?
– Да, она не только самая прекрасная девушка-богомолиха на свете, но и самая разумная… Мы тогда… – юноша улыбнулся, погрузившись в воспоминания. – Мы тогда говорили весь день… Целый день! Представляете?! И он пролетел как одна минута…
Юноша вдруг очнулся и насмешливо посмотрел на старшего спутника.
– Ха! – рассмеялся он. – Вы, наверное, думаете, что, как только мы долетим до ее куста, я первым делом брошусь…
– Все так делали… – смутился Мудрый Богомол. – Вот, до тебя приходил ко мне парень. Хороший был, тоже умный. Не чета тебе, правда, но все равно… Как он меня звал к своей возлюбленной, как хотел познакомить! Все рассказывал, какая она необыкновенная, как непохожа на всех остальных… Ну, поверил я. В очередной раз. Пошел. А там – самая обыкновенная богомолиха, каких я уж не один десяток на своем веку повидал. Как только нас заметила, тут же глазками застреляла, усиками зашевелила, брюшко молодое соблазнительно выставила… Ну, юноша этот, разумный, на своих "крыльях любви" и полетел… Что было дальше, не рассказываю. Сам догадаешься…
– Догадаюсь, но я – другой. И она – другая!
"Все так говорят…" – хотел привычно откликнуться Мудрый Богомол, но промолчал.
– Слушай! – вдруг оживился он. – Мне пришла в голову замечательная мысль!… Только обещай, что исполнишь просьбу старика?…
– А что за просьба? – насторожился юноша. – Если повернуть назад или что-то вроде этого, то…
– Нет, не об этом… Обещаешь?
– Постараюсь…
– Помнишь, ты мне говорил, что не рассказывал ей, зачем отправился в долгое и опасное путешествие… Вернее, ты не сказал правды…
– Да, я не мог. Она бы…
– Так вот, – перебил спутника Мудрый Богомол. – Когда мы встретимся с твоей неповторимой любовью, ты первым делом расскажешь ей об истинной цели твоих многодневных исследований!
– Нет! – испугался юноша. – Ты представляешь, как она это может воспринять?!
– Конечно! Именно поэтому я и прошу тебя… Ведь ты сам сказал, что твоя цель – это понять, что есть любовь.
– Да, но я не хочу оскорблять ее! Чем это поможет понять…
– Все-таки ты потерял разум! – спутники все больше распалялись. – Смотри! Ты рассказываешь, как обстоит дело на самом деле. Все, без утайки! И если она действительно не такая, как все… Я не знаю, как точно она поведет себя… Я, например, потерял сознание, когда узнал… Да и ты тоже. Но если это не произведет на нее особого впечатления, или она будет притворяться… Неужели два таких разумных богомола, как мы, не заметят обман? И тогда все будет ясно…
Юноша задумался. Все в нем кричало против такого циничного, по его мнению, эксперимента, но тихий голос исследователя говорил, что Мудрый Богомол прав, что надо попробовать…
– Я не смогу… – наконец вымолвил юноша. – Это как-то… как-то низко!… Мне кажется кощунственным проверять любовь такими… такими низкими методами!…
– Тогда давай я! – воодушевлено продолжал Мудрый Богомол. – Мне ничего такого не кажется, и ради твоей головы я с радостью расскажу все, как есть! Договорились? И если она на самом деле разумная и может в отличие от других богомолих осмысленно говорить, а не только шевелить брюшком… то сразу будет ясно, что к чему! И даже отрицательный результат – будет очень даже положительным! Ведь ты исследователь! Настоящий! Даже мне до тебя далеко. И когда ты поймешь, что любви нет… По крайней мере, между юношей-богомолом и девушкой-богомолихой, то ты – я в этом не сомневаюсь! – не остановишься в своих поисках… Ведь ты прав: чувство любви есть. Все его ощущают. А если оно есть, у него должно быть назначение. У всего в этом мире есть назначение! – Мудрый Богомол входил в раж. – Разве не так? Но разве может самое прекрасной чувство на земле заканчиваться танцем без головы и мертвым телом? Ведь ты сам с этим согласился… Так как, договорились? Первым делом мы делимся с твоей разумной возлюбленной плодами наших исследований… В конце концов, обретенным знанием надо делиться, чего здесь низкого?…
Юноша сидел, оглушенный неожиданно горячим натиском Мудрого Богомола. Казалось, он все еще колеблется, но было видно, что колеблется из последних сил.
– Ну?! – не выдержал даже непродолжительного молчания Мудрый Богомол.
– Хорошо! – решился юноша. – Пожалуй, так будет по крайней мере честнее… Только я сам не смогу.
– Ничего! – обрадовался Мудрый Богомол. – Будет даже лучше, если расскажу я. А то ты начнешь мямлить, думать, как бы помягче сказать, да как бы не оскорбить слух нежной особы… А уж я скажу, так скажу!
1 2 3 4 5 6 7