Неужели это тот же самый неотразимый мужчина, с которым я беседовала еще пять минут назад? Все исчезло: веселое самодовольство, очарование, самоуверенные манеры... Он выглядел совершенно выжатым, без сил. И тут я поняла, что вижу сейчас перед собой настоящего Питера, который прятался под блестящей оболочкой покорителя женских сердец.— Если я вам понадоблюсь, вы найдете меня здесь, — глухо произнес он.— Я не стану вас беспокоить. И я уже забыла все, что вы рассказали мне, — мягко ответила я и тихонько закрыла за собой дверь библиотеки.Шерил что-то крикнула из комнаты приемов, но я только помахала ей в ответ и взбежала наверх со своими записями в комнату-башню.Заправила в машинку чистый лист бумаги и, положив заметки рядом, начала печатать. Но после пяти страниц сдалась. Вырвав последний лист из каретки, скомкала его и швырнула в корзинку для мусора.Потом встала, подошла к окну. Был отлив, внизу обнажились острые выступы камней. Наверное, такой же вид открылся перед Терезой в тот роковой момент, перед тем как она прыгнула навстречу своей смерти. Я отпрянула поспешно от окна. Пальцы коснулись холодного стекла. Лишь оно отделяло меня от пропасти... и смерти... * * * Ближе к вечеру пришла Марица, принесла кофе. Я слабо улыбнулась ей, все еще погруженная в мысли и работу. Мое возмущение Марицей постепенно исчезало. Она была так внимательна и заботлива.— Спасибо, Марица. Мне это очень нужно. — Я встала на занемевших ногах и понесла чашку к камину. Стоя отпила кофе и посмотрела на нее: — Что-нибудь известно о Параше, Марица?— Нет, мадемуазель. Она исчезла. Ее оплакивают родители.— Ты хочешь сказать, они думают, что Параша погибла? — встрепенулась я. — Но это же полная чепуха. Месье уверен, что она куда-то сбежала и скоро вернется.Марица беспомощно пожала плечами:— Она ушла из «Молота ведьмы», мадемуазель. Ее нет в поместье. Для них это все равно что смерть, поэтому они оплакивают ее.— Если они так считают, почему не идут в полицию?— Полиция? В старой России полицейские были тиранами. Народ их ненавидел.— Но здесь они не такие. И если кто-то пропал, убит, ранен — они должны знать.— Да, мадемуазель. Но в Дарнесс-Киле нет полиции.— Но есть в округе. И они тотчас же приедут, надо только позвонить. Ты тоже веришь, что Параша мертва, Марица?— Стефан сказал, чтобы я собрала ее вещи.— Они хотят в ее комнату поселить другую девушку? Шерил нужна служанка?— Да, мадемуазель. Но после вашего отъезда я буду служить мадемуазель Шерил. Новая девушка займет мое место.— Это, наверно, лестно для тебя? Ты всегда хотела быть горничной мадемуазель Шерил? Она мне говорила, что вы с Парашей ссорились из-за этого.— Мы ссорились, верно. Но мы были подругами. Даже время от времени менялись платьями. — На глазах у нее выступили слезы.— Марица, ты не хочешь мне ничего рассказать?— Мадемуазель, — торопливо заговорила она, — я знаю все ее вещи — платья, туфли, все, что у нее было. Они говорят, Параша сбежала. Что ее нет в деревне, нет в лесу, нет в доме. Но я думаю, что ее уже нигде нет... Она мертва. Ведь она ушла в одной ночной рубашке, это псе, что она взяла с собой. Ни туфель, ни расчески. Ничего.— Ты уверена?— Я уверена, но вы считаете меня лгуньей и, наверно, сейчас думаете, что я говорю неправду.Я вспомнила убегавшую белую фигуру, испуганное лицо... Сашу...— Какого цвета была ее ночная рубашка, Марица?— Белая, мадемуазель. Как и моя.Это могла быть Параша! А не Марица! Я часто замечала, как они похожи. Наверно, я ошиблась.— Говоришь, ее искали в лесу?— Они искали повсюду, мадемуазель.— Тогда надо немедленно сообщить в полицию. Кто-то должен это сделать, — сказала я мягко.Марица молчала.— Я поговорю об этом с месье, Марица. Если не смогу его уговорить вызвать полицию, сделаю это сама.— Он очень рассердится, мадемуазель. И другие тоже. Я хотела, чтобы Игорь вызвал полицию, но он не стал. Игорь думает, что это будет похоже на предательство.— Если полиция приедет, они станут задавать вопросы. Ты расскажешь им, что рассказала мне?— Мы говорили об этом с Игорем. Да, я расскажу. Но это будет означать, что нам с Игорем придется покинуть «Молот ведьмы». Но все равно я бы рассказала. Параша была моей подругой. — Она забрала поднос.— Марина, скажи... Параша была одной из... Сашиных созданий?Поднос зазвенел, она испуганно взглянула на меня:— Не знаю. Но видела, как она ночью вставала и уходила к какому-то мужчине. Я не осмелилась подсматривать, куда она уходит, а Параша никогда сама об этом не говорила. Ее мог позвать Саша...Когда Марина ушла, я не смогла больше работать. В моей голове царил полный хаос.Питер лежал в клинике для душевнобольных. Он был, мягко говоря, неравнодушен к женщинам. И безусловно, говорил правду, что не одинок в «Молоте ведьмы». Так почему бы ему не воспользоваться своим правом? Эти крестьянки были его людьми, его собственностью...Но Саша... Распутин, вероятно, был гипнотизером, этот простой мужик обладал странной властью над женщинами. Может быть, Саша тоже гипнотизер? Почему Питер, которому вообще неведомо чувство сожаления, вдруг страшно переживает по поводу гибели Терезы? Он как будто несет груз вины. А что если это имеет основания? Мог Питер убить Терезу? Но показания Добсона делали это невозможным. Питер был далеко от Терезы, когда она прыгнула со скалы вниз.И все же что-то ускользнуло от моего внимания, какая-то важная деталь. Нечто очевидное... Но я была уверена, что это должно быть в показаниях Добсона. Я заперла дверь и достала свою папку с фотокопиями процесса.И через пару секунд нашла то, что искала. Картина прояснилась, все встало на свои места. В показаниях Добсона совершенно ясно говорилось: «...Она не заметила меня... Шла мимо, как будто не видела и не слышала... Не похоже на нее совсем...»И вот еще: «Ни взгляда, ни слова... У нее был вид безразличный, такой, как будто я продал ей несвежую рыбу... Она и не взглянула на меня... Но не выглядела расстроенной или сердитой, просто была никакая...»Саша, безусловно, обладает гипнотической властью над людьми! Я и сама это недавно почувствовала, общаясь с ним в библиотеке. Он успокаивал Терезу вместе с Питером после того, как она напала на мисс Марсден. И при этом успокоил ее так быстро и эффективно, что Питер сразу же отослал его домой. И разве Кастеллано не способствовал тому, чтобы Сашу впоследствии не вызывали на допрос?Возможно, Тереза не осознавала, что с ней происходит, когда прошла мимо Артура Добсона, потому что была в гипнотическом сне? Поэтому же не слышала и Питера, когда тот кричал и звал ее перед тем, как она прыгнула вниз на камни?А Параша?Может, сегодня ночью Параша приходила ко мне, чтобы рассказать о чем-то, а я спугнула ее? Если это так, то Параши, очевидно, нет в живых.И вдруг я страшно испугалась. Никогда в жизни я еще не испытывала такого страха. Саша заранее предугадал мои вопросы, и у него были все основания избегать их.У Питера конечно же был мотив для убийства Терезы. Причем сильный. А после ее смерти им овладел настолько же сильный комплекс вины. Это чувство вины и привело его в клинику на долгие годы. И здесь Саша оказался незаменим. Не случайно, он достиг успеха там, где потерпели фиаско врачи. Очень странная эта связь между Питером и Сашей. Может, Питер тоже одно из Сашиных созданий, привязанное к нему на всю жизнь взглядом пронзительных черных глаз, обладающих нечеловеческой злобной силой?Мог Саша с помощью гипноза послать Терезу на смерть во имя спасения Питера или по его приказу? Мог. А если это так, то там, в Ширклиффе, произошло убийство, а не самоубийство. А я теперь здесь, в «Молоте ведьмы», одна, среди убийц...«Ваша книга — зло, она его погубит», — так сказал мне Саша. А если он задумал убить и меня, чтобы помешать публикованию истории жизни Питера и его разоблачению?В ужасе я постаралась отогнать эту мысль. Вероятно, позволила слишком разыграться воображению. Просто мне надо быть осторожнее, а завтра я покину «Молот ведьмы» — уеду живой и невредимой. Потом, может быть, спокойно разберусь во всей этой запутанной истории. Но не сейчас, не здесь, не в этой комнате. И еще мне надо с кем-то поговорить. И тут я вспомнила, что в моей спальне есть телефон.Чувствуя дрожь во всем теле, я заставила себя запереть все мои бумаги в ящик и выйти из комнаты в пустой коридор. Я спустилась в свою спальню, заперла дверь и прислонилась к ней спиной, чувствуя, что меня всю колотит.Какие у меня есть улики? Показания мертвого свидетеля перед тоже уже мертвым следователем? А ведь лишь на них основаны все мои подозрения. Но если Саша обнаружит, что я подозреваю его в убийстве... Тогда никто на свете не сможет мне помочь.Я села на огромную кровать, взяла телефон, сияла трубку и набрала номер, в напряженном ожидании слушая стук собственного сердца.— Междугородняя...— Я хочу позвонить в Нью-Йорк...— Ваш номер, пожалуйста.Я еле смогла выговорить номер.— Номер в Нью-Йорке, пожалуйста.Я назвала номер Ричарда.— И прошу вас, оператор, у меня очень срочный звонок.— Не вешайте трубку, попытаюсь вас соединить напрямую...Я держала трубку, нервничая, ждала, не отводя взгляда от двери... Ради бога, Ричард, окажись дома! Ты не можешь... Ты...— Хэлло, говорит Ричард Мэнсфилд. Это ты, Саманта? Я пытался пробиться к тебе весь день... Что там у вас происходит, дорогая? Твой телефон неисправен?— Ричард. Я должна поговорить с тобой...— Я тоже много должен сказать тебе, Саманта... Я так скучаю по тебе...— Ричард, помолчи. Слушай. Сегодня я... — И тут раздался слабый щелчок на линии и наступила мертвая тишина. Я в ужасе смотрела на трубку. — Ричард? Ричард, где ты?Ответом была глухая пугающая тишина. Я снова лихорадочно набрала номер междугородней связи.— Оператор? Оператор?!Телефон молчал. Глава 9 Я лежала на постели полностью одетая. Ранее зашла Марица, доложив, что ужин подан и меня ждут, но я сослалась на головную боль. Позже она принесла мне поднос с едой в спальню. Ужин остался нетронутым там, где она его оставила.За окнами поднялся сильный ветер, и, хотя я закрыла ставни, слышны были его порывистые завывания и громкий шум волн, разбивавшихся о скалистые камни.Меня просто трясло от страха.Когда кто-то потрогал ручку моей двери, я даже подпрыгнула.— Кто там?— Это Шерил. Дверь заперта, Саманта. Что случилось? Марица сказала, что ты больна и не спустишься ужинать. Впусти меня.Я нехотя поднялась.— У меня болит голова, — сказала я, открывая дверь, — но завтра утром все пройдет. У меня обычно она быстро проходит.— Как жаль. — Шерил вошла и приподняла крышку на одном из блюд на подносе. — Все остыло.— Я не голодна.— Тогда выпей немного вина. Должно помочь. Питер сам выбирал для тебя. Он очень расстроился, когда ты не пришла. Мы хотели поднять тост за тебя, и он собирался произнести небольшую речь. Ему нравятся такие вещи, ты знаешь.— Речь?— Питер сказал, что ты хочешь завтра уехать. Игорь отвезет тебя в аэропорт на «роллсе». На этот раз я сяду с тобой на заднем сиденье и мы сможем вместе помахать народу.Я попыталась улыбнуться.— Ты ведь закончила писать?— Да, — солгала я, — наверное, поэтому и заработала головную боль.— Наверное. Марица мне сказала, что ты работала не замечая времени. Когда она принесла кофе, то увидела, что ты сидишь без света, и сама его зажгла. — Шерил подошла к камину, подбросила в него полено и вернулась ко мне. — Ты неважно выглядишь, — прищурившись, она подвинула стул ко мне поближе, — тебе надо лечь как следует, Саманта. Ты приняла аспирин?— Да, спасибо, Шерил.— Ты выглядишь подавленной. Ты уверена, что все в порядке, или что-то произошло?— Да нет, ничего.— Я подумала, что ты могла поссориться с Ричардом. Ты с ним сегодня разговаривала?— Пыталась, но, кажется, телефон не работает.Она кивнула:— Да все наши телефоны отключены. Наверно, повреждена линия между Дарнесс-Килем и аэропортом. До утра, говорят, не починят. Но завтра ты все равно уже увидишь своего Ричарда.— Да. Я должна увидеть его завтра. Мне нужно...— Ты заказала билет?— О нет! — отозвалась я в отчаянии. Так много всего произошло за этот день, что я совсем забыла заказать себе место в самолете.Шерил добродушно рассмеялась:— Для этого у тебя есть я, чтобы позаботиться о таких вещах, верно? Игорь сейчас был в аэропорту. Я попросила его проверить твой заказ. Когда он выяснил, что ты вообще не заказывала билета, он сделал это за тебя. Принял единственно правильное решение, когда нет телефонной связи. Мы разрешаем Игорю иногда брать автомобиль и ездить туда. У него около аэропорта живет старый армейский друг.— Жаль, что я не знала об этом, Шерил. Я бы попросила его взять меня с собой. Чтобы не беспокоить вас завтра еще раз. Должно быть, около аэропорта есть какая-нибудь гостиница, чтобы переночевать.Шерил надула губы.— И лишить нас удовольствия проститься с тобой как следует? Уехать и не сказать «прощай!»? Очень, очень мило!— Прости. Мне кажется, я сегодня плохо соображаю... Головная боль...— Ладно, Саманта. Ты прощена. Но только на данный момент. Я налью тебе стакан вина и оставлю тебя в покое, отдыхай. Вино поможет тебе уснуть и забыть...— Забыть?— Твою головную боль, я имела в виду. Господи, какие мы нервные! Да ты сегодня никуда не годишься, как и Питер!— А что случилось с Питером?— О, у него ужасное настроение. Наверное, потому, что мы расстаемся с тобой. Я напомнила ему, что ты обещала снова приехать, когда книга будет закончена. Но это будет еще так не скоро, поэтому мои слова его нисколько не утешили, придется, наверно, послать за Сашей, чтобы тот помог ему уснуть. Боюсь, это твое влияние на «Молот ведьмы»! Давно не видела таким Питера... — В ее голосе прозвучали странные, угрожающие нотки.— Я очень сожалею. Но, право, не вижу, каким образом я могла так повлиять на него, В чем моя ошибка или вина?— Ты ему нравишься. Это же очевидно.Я не хотела, чтобы Шерил втянула меня в разговор на старую тему, и сделала вид, что не услышала последнего замечания.— Ты говоришь, что Саша поможет успокоить Питера, — сказала я быстро. — Поможет уснуть. Как он это делает?— Ну, Саманта! Ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос! — Глаза ее сверкнули. — Я заметила, как ты старательно избегаешь Саши. Он гипнотизер. И очень искусный. Если успокоит Питера, тот будет спать безмятежно, как ребенок, всю ночь. А проснувшись утром, даже не вспомнит, что Саша подверг его гипнозу. — Топ ее вдруг стал вкрадчивым. — Питер сказал, что ты узнала сегодня о его болезни — нервном потрясении.— Надеюсь, он тебе сказал и то, что я не собираюсь упоминать об этой его... болезни в книге?— Да.— Ты... обиделась на меня, злишься, что я узнала об этом, Шерил?— Злюсь? Хотя он должен был тебе сообщить, что об этом раньше знали лишь я и Саша.— Я не собираюсь...— Это теперь не имеет значения, — нетерпеливо прервала она меня, — завтра ты все равно уедешь. — Шерил встала и добавила: — Оставляю тебя, отдыхай и нянчи свою голову. Ты же, наверное, не захочешь, чтобы Саша помог тебе заснуть? Уверена, он не стал бы возражать.— Нет, спасибо. — Я постаралась, чтобы в моем голосе она не услышала нотки панического страха, который испытала от ее предложения.Шерил засмеялась, но смех этот нельзя было назвать приятным.— Я пошутила. Надеюсь, утром твое самочувствие будет лучше. Приятных снов! — И она тихо закрыла за собой дверь.Я тут же встала, заперла дверь на ключ, разделась и легла в постель.Я лежала, натянув одеяло до подбородка, и глядела на игру огня в камине.Слышно было, как залаяли собаки за окнами, и я вспомнила, что за собаками присматривает Саша. Должно быть, он выпустил их на ночь. И значит, сам бродит где-то внизу. Я содрогнулась и накрылась с головой. Кажется, утро не наступит никогда.Но дверь заперта. Я в безопасности. А завтра буду далеко от «Молота ведьмы». Я знала, что, скорее всего, не усну, но ничего, отосплюсь потом. У меня много будет времени для сна... Сна... Спать... спать...Моя голова дернулась, и я резко села на постели, выпрямившись, слушая, как колотится мое сердце.Голос, приказывающий мне спать... Мягкий, почти нежный, обволакивал мой мозг, и я не могла противостоять. Я потрясла головой, стряхивая сон. Какая чепуха!Но уже боялась лечь снова. Подтянув колени к подбородку, я обхватила их руками. И все смотрела на огонь, надеясь, что его игра прогонит сон.Если моя голова начнет клониться, я сразу почувствую и стряхну сон.Если бы Ричард...Я твердо решила не спать этой ночью. Не уступлю, не поддамся никакому гипнотизеру! Интересно, он должен быть лицом к лицу в этот момент со своей жертвой? Или необязательно? Нет. Я спасена, дверь надежно отделяет меня от него. Ничто не может причинить мне вреда. Ничто. Особенно если я буду настороже...Я вспомнила Терезу и рассказ Артура Добсона о ней, как она стояла на краю скалы.Дом находился на холме. Холм был из камня, как и стены «Молота ведьмы», и тоже окружен стеной. Я снова клюнула носом, мое сопротивление слабело.И вдруг передо мной ясно возникла картина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14