Он думал лишь о том, что первобытные мерзавцы посмели испортить ему финал.
"Но это еще не финал, - так сказал себе Винц. - И пока ничего не испорчено".
Он вынул спичку. Его пальцы, закаленные в долгих играх со шпалами, стали ловкими, как у шулера. Винц выщелкнул спичку, и та, остервенело шипя, поразила фальшиво участливый зрачок. Конкретный человек вскрикнул и упал навзничь, прикрывая лицо.
Винц прыгнул из кресла, вырвал из рук второго утюг и нанес отчаянный удар в переносицу. Обернувшись к первому, который уже начал подниматься с пола, он ударил и его, а после связал обоих электрическим шнуром и, весь сотрясаясь, позвонил в милицию.
Когда через полчаса приехали ленивые автоматчики, он пил девятый стакан воды. Под ногами ворчало и харкало, потом захрустело.
- Вы прямо герой, - покачал головой старший и пожал Винцу руку.
В отделении ему снова жали руку и хлопали по плечу.
Как по заказу, объявился оператор. Он снимал документальный фильм о работе милиции, и Винцу повезло очутиться в кадре.
- Ну до чего же в жилу, - режиссер, не веря в удачу, метался и брызгал слюной.
- Ваш звездный час! - дежурный майор подмигнул Винцу. - На всю страну прогремите. А я и не знал, что у нас есть такие отважные писатели.
- Да, разумеется, - Винц рассеянно улыбался, отвечал невпопад и хотел одного: домой. Но его продолжали нахваливать и славить.
Потом он, проклиная про себя прессу, давал интервью.
- Этот день запомнится мне навсегда. В жизни каждого человека наступает миг, оправдывающий его перед Богом, - пробубнил Винц, изо всех сил стараясь придать голосу назидательность и благородную небрежность. Именно так, в представлении режиссера, должен был изъясняться героический писатель.
В конце концов его оставили в покое. Винц расписался там и тут, пообещал ждать вызова и никуда не уезжать.
- Вас до дому довезти? - спросил майор.
Тот радостно закивал и бросился к жаркому газику.
Попав домой, Винц опустился на колени и долго искал спасительную спичку. Он боялся, что ее затоптали и испортили, но вот нашел и с удовольствием убедился, что спичка цела и невредима. Он поднес ее ближе к лицу, стараясь рассмотреть в горелом дереве следы, оставшиеся от соприкосновения с роговицей. Следов не обнаружилось, и все-таки Винц аккуратно, кончиком ногтя подчистил обугленный кончик. Отодвинул кресло, хранившее память о страшных минутах, поднял коврик, достал из-под половицы коробок. Спрятал спичку, облегченно вздохнул и попрощался с прожитым днем. О налете он тут же забыл.
Затем лег на кровать и стал обдумывать финал. Рельсы или таблетки? Лучше, пожалуй, и то, и другое сразу. А коробку он положит в карман. И чтоб никаких неожиданностей.
июль-август 2001
1 2
"Но это еще не финал, - так сказал себе Винц. - И пока ничего не испорчено".
Он вынул спичку. Его пальцы, закаленные в долгих играх со шпалами, стали ловкими, как у шулера. Винц выщелкнул спичку, и та, остервенело шипя, поразила фальшиво участливый зрачок. Конкретный человек вскрикнул и упал навзничь, прикрывая лицо.
Винц прыгнул из кресла, вырвал из рук второго утюг и нанес отчаянный удар в переносицу. Обернувшись к первому, который уже начал подниматься с пола, он ударил и его, а после связал обоих электрическим шнуром и, весь сотрясаясь, позвонил в милицию.
Когда через полчаса приехали ленивые автоматчики, он пил девятый стакан воды. Под ногами ворчало и харкало, потом захрустело.
- Вы прямо герой, - покачал головой старший и пожал Винцу руку.
В отделении ему снова жали руку и хлопали по плечу.
Как по заказу, объявился оператор. Он снимал документальный фильм о работе милиции, и Винцу повезло очутиться в кадре.
- Ну до чего же в жилу, - режиссер, не веря в удачу, метался и брызгал слюной.
- Ваш звездный час! - дежурный майор подмигнул Винцу. - На всю страну прогремите. А я и не знал, что у нас есть такие отважные писатели.
- Да, разумеется, - Винц рассеянно улыбался, отвечал невпопад и хотел одного: домой. Но его продолжали нахваливать и славить.
Потом он, проклиная про себя прессу, давал интервью.
- Этот день запомнится мне навсегда. В жизни каждого человека наступает миг, оправдывающий его перед Богом, - пробубнил Винц, изо всех сил стараясь придать голосу назидательность и благородную небрежность. Именно так, в представлении режиссера, должен был изъясняться героический писатель.
В конце концов его оставили в покое. Винц расписался там и тут, пообещал ждать вызова и никуда не уезжать.
- Вас до дому довезти? - спросил майор.
Тот радостно закивал и бросился к жаркому газику.
Попав домой, Винц опустился на колени и долго искал спасительную спичку. Он боялся, что ее затоптали и испортили, но вот нашел и с удовольствием убедился, что спичка цела и невредима. Он поднес ее ближе к лицу, стараясь рассмотреть в горелом дереве следы, оставшиеся от соприкосновения с роговицей. Следов не обнаружилось, и все-таки Винц аккуратно, кончиком ногтя подчистил обугленный кончик. Отодвинул кресло, хранившее память о страшных минутах, поднял коврик, достал из-под половицы коробок. Спрятал спичку, облегченно вздохнул и попрощался с прожитым днем. О налете он тут же забыл.
Затем лег на кровать и стал обдумывать финал. Рельсы или таблетки? Лучше, пожалуй, и то, и другое сразу. А коробку он положит в карман. И чтоб никаких неожиданностей.
июль-август 2001
1 2