- Вера, - доверчиво ответила та.
- Это наша Верочка, - пояснила директорша, вся напрягшись. Положенная неделя прошла, и она переживала, что дети в чем-то не оправдают надежд ученых. Случись такое, директорша непременно решила бы, что виновата она одна, хотя и не могла объяснить, в чем именно.
- Вера, ты помнишь дядю, который приходил к вам в группу? - спросила дама.
- Угу, - нахмурилась Вера. Она поняла, что речь пойдет о серьезных и важных вещах. Вера попала в команду, которая понятия не имела о неуклюжести Сэма Стоуна.
- Как же его звали?
Вера задумалась.
- Не помню, - сказала она застенчиво.
- Ну, ничего страшного. А ты помнишь, какой он был растяпа? Как стул опрокинул?
Рептилия подалась вперед.
- Н-не очень, - пробормотала девочка. - Плохо помню.
- Ну, как же! - всплеснула руками ее собеседница. - Такого неуклюжего и не помнишь? Книжку-то как он залил водой, а? Настоящие руки-крюки!
- Да, - с сомнением согласилась Вера.
Психолог и директорша переглянулись.
- Он тебе понравился или не очень?
Ответчица пожала плечами:
- Ничего... смешной такой.
- Почему - смешной?
- Ну... неуклюжий потому что.
Взрослые улыбнулись. Видя, что они довольны, Вера стала держаться увереннее. Теперь она знала, что говорить.
- А полку как он свернул, помнишь?
- Помню.
- А кто ее на место поставил?
Наступила пауза.
- Этого не помню, - призналась Вера и немного покраснела. - Наверное... наверное... - она попыталась исправиться и сказать, как нужно.
- Да это не важно, - успокоила ее ученая. - Иди к своим ребятам, играй. Ты молодец, очень хорошо отвечала.
Та, забыв попрощаться, вылетела за дверь.
- Видите? - экспериментаторша повернулась к хозяйке кабинета. - С одной стороны, ей хочется угодить взрослым. С другой стороны, она не до конца доверяет своим воспоминаниям. При наталкивании начинает фантазировать; воображает, будто действительно видела все, о чем говорится в подсказке. Давайте следующего.
Следующим был Дима, толстый мальчуган в девчоночьих рейтузах. Дима был в группе, где заранее знали о досадных недостатках Сэма Стоуна.
Прогнозы психолога сбылись.
Дима отвечал гораздо увереннее и тверже.
- Он вообще какой-то, - вконец осмелев, Дима покрутил пальцем у виска.
- Ну-ну-ну, - строго сказала директорша.
- Но он уж не очень и напортил, - предположила ученая с видом заговорщицы. Она разговаривала с Димой, как со взрослым, приглашая его к равноправному обсуждению. - Правда?
- Да ерунда, - махнул Дима. - Подумаешь!
- Ну, ступай, ты свободен.
- Удивительно, - выдохнула директорша, когда Дима ушел.
- Психология - наука гораздо более точная, чем принято думать, заметила гостья, давно уж не казавшаяся чужой и страшной. - Давайте продолжим.
Третьим шел Павлик.
- Не помню, - помотал он головой.
Вопрошательница откинулась на спинку стула.
- Ты хорошо подумал? - спросила она. - Может быть, ты просто не смотрел на него? Ведь он разлил всю воду из цветочной банки.
- Он ничего не разливал, - стоял на своем Павлик. - Он просто ходил по комнате.
Ученая поджала губы. Ей нравилось, как отвечает Павлик. Она и не рассчитывала на стопроцентную покорность в суждениях - ей были интереснее исключения.
- Но ведь конфету он уронил?
Директорша, напротив, увидела в Павлике смутьяна. Ей померещилось, что он вот-вот разрушит изящную теоретическую конструкцию, которая уже наливалась в ее сознании бетоном и сталью. К тому же она опасалась, что своими ответами Павлик испортит важную научную работу.
- Он у нас товарищ непоседливый, - объявила директорша и посмотрела на Павлика довольно грозно. - Вечно старается все сделать наперекор. Не иначе, ворон считал - вот ничего и не приметил.
- Я смотрел! - Павлик повысил голос.
- Смотрел, смотрел, - закивала дама. - Я в этом ни капли не сомневаюсь. Я тебя только прошу хорошенько подумать. Сосредоточься и вспомни: вот Сэм Стоун пришел. Вот он идет по комнате. Нечаянно опрокидывает стул. Задевает локтем банку с водой. Разве не так?
Павлик молча помотал головой. Воспользовавшись короткой паузой, он сам задал вопрос:
- Этот Сэм Стоун - из Америки?
- Скорее всего, да, - ответила настырная тетка после короткой заминки.
- А что он у нас делает?
- Иди, Павлик, - терпение директорши лопнуло, и она, смелая от отчаяния, перехватила инициативу. - Иди и хорошо подумай! - крикнула она вдогонку.
- Зачем же вы так? - удивилась ученая, когда за Павликом захлопнулась дверь. - Его поведение находится в пределах допустимого. Он развитый мальчик и знает, о чем говорит. Вполне возможно, что он даже опережает остальных... кстати - если желаете, мы можем договориться о финансовой стороне дела, и я частным порядком протестирую ваших детей на предмет IQ...
При словах о "финансовой стороне дела" директорша погрустнела.
- Большое спасибо, - сказала она. - Мы обсудим это на родительском собрании. Может быть, найдутся желающие...
- Возьмите визитку, - гостья протянула ей позолоченную карточку.
Директорша встала и лично впустила в кабинет очередного свидетеля.
*****
Стоял апрель. Визит Сэма Стоуна таял и терялся в разноцветном прошлом.
Мама Павлика присела на корточки; она испуганно разглядывала его вздувшуюся губу.
- А что это у тебя? - скороговоркой трещала она, не давая ему сказать. - А как же это случилось, а где же это ты? ...
Она держала его за плечи и легонько встряхивала после каждого вопроса.
- С Сережкой подрались, - проскулил Павлик. Из глаз его побежали слезы, рот перекосился.
- Это с каким Сережкой? - быстро спрашивала мама, вынимая из сумочки надушенный платок. - Из-за чего подрались? Как же так можно?
- Он говорит, что никакого Сэма Стоуна не было, - всхлипнул Павлик.
- Стоуна? Какого еще Стоуна? Кто это такой?
- Сэм Стоун, - упрямо и сердито сказал Павлик. - Это дядька, который приходил к нам в прошлом году.
Мама смутно припомнила, что да, в самом деле - прошлой весной ходили разговоры про какого-то клоуна, и звали его, действительно, как-то необычно: с одной стороны, вычурно, но с другой - не по-клоунски, не так, чтобы развеселить детей. А на родительском собрании их предупредили о каком-то учебном эксперименте, которое устраивало не то роно, не то педагогический институт. И просили по возможности не обсуждать это мероприятие с детьми. Выслушивать все, что они будут рассказывать, но воздерживаться от суждений.
Вовремя вспомнив о последнем, мама осторожно осведомилась:
- А он, этот Стоун, и вправду к вам приходил?
- Конечно, приходил! - запальчиво выкрикнул Павлик, забывая о разбитой губе. - Сережка совсем дурак. То говорил, что Сэм Стоун какой-то осел, все бьет и роняет, а он хороший, он фокусы показывал и ничегошеньки не сломал. А теперь вообще твердит, что Сэма Стоуна не было.
Мама выпрямилась и озадаченно посмотрела на Павлика сверху вниз.
- Но почему же он так считает?
- Да потому. Эта тетка снова пришла и обманывает. Говорит, что никакого Сэма Стоуна не было и нет. Что мы напутали. Приняли за Сэма Стоуна комиссию.
- Во всяком случае, это еще не повод драться, - твердо сказала мама.
"Что за опыты такие? - подумала она про себя. - Идиотство, честное слово".
Приняв решение, она взяла Павлика за руку, развернулась и пошла назад, к детскому саду.
- Не надо, мама! - Павлик стал вырываться. - Не трогай его! Я сам с ним разберусь!
- Да не буду я его трогать.
- Нет, я знаю, ты на него воспитателям пожалуешься!
- Я тебе обещаю, что не пожалуюсь. Я просто забыла сдать деньги за кружок. Сейчас зайду к директору, быстренько все сделаю, и мы пойдем домой.
- Ты не обманешь?
- Когда я тебя обманывала?
- Всегда обманываешь.
Двухэтажное желтое здание, детский сад, раскачивалось и стремительно приближалось.
- Посиди здесь, - велела мама Павлику. Тот мрачно присел на скамеечку и стал смотреть, как одевают малышню. Одновременно он прислушивался к звукам, доносившимся из-за двери директорского кабинета. Ему все казалось, что оттуда вот-вот раздадутся гневные крики. Особенно угнетала невозможность определиться с победителем, то есть занять чью-то сторону, потому что в противостоянии участвовали фигуры с незыблемым авторитетом. Конечно, Павлик за маму, однако вообразить себе поверженную директоршу он тоже не мог.
За дверью, однако, было тихо.
- Я разберусь, - заверяла директорша маму. - Психологи сказали, что у Павлика исключительные способности. У него очень хорошая память. Взять того же Сережу: его быстро убедили, что никто не приходил, ничего не ронял, не портил...
Мама хмурилась. Ей было приятно слушать про хорошую память Павлика. С другой стороны, фокусы с вымыслом и реальностью казались ей сомнительной затеей.
- Бог с ней, с губой, - говорила она в ответ. - Дети есть дети. Но зачем же морочить им головы?
- Опыты одобрены министерством, - вздохнула директорша. - Я вам признаюсь: мне это тоже не нравится. Но как я могу помешать?
- Ну, если вы не можете, то я смогу, - предложила мама Павлика.
- Нет-нет, - запротестовала та. - Я вас очень прошу, не надо никуда жаловаться. Эксперимент уже закончился и больше не повторится. К тому же он был важен - от него зависят судьбы людей...
- Каких людей? - не поняла мама.
Директорша прикусила язык. Она знала, что стоит ей заикнутся о развратных действиях - пускай абстрактно, пускай в самом общем смысле - и грянет буря.
- Все дрожат за свое место, - вывернулась она. - Сколько ненужных бумаг, ненужных дел! Вы и сами знаете. Вам не нужно беспокоиться, с ребятами все хорошо. Они здоровы, играют, хорошо занимаются, у них чудесный аппетит. Пройдет еще год, и все вообще забудется.
*****
Павел Иванович вымахал из Павлика в двухметровую каланчу, выгодно отличившись этим от других своих сверстников - вполне, как угадывалось канувшими в небытие Тамарой и Галей, предсказуемыми в дальнейшем развитии. Никто не узнал бы в нем прежнего Павлика - разве лишь по тому, что Павел Иванович, как и обещал, не стал строителем. У него была совсем другая работа.
И у него сохранилась отменная память.
Кое-какие вещи, конечно, не удержались на поверхности и камнем пошли на дно. Хотя и камни порой проступали, когда рассеивалась муть.
Был такой случай: Павел Иванович ехал в вагоне метро. Он провожал одну знакомую, за которой довольно давно, настойчиво и небезуспешно ухаживал. Они сидели, погруженные в беззаботный разговор, когда их отвлек зычный голос хромого бродяги. Обычный подземный добытчик, вооруженный медицинской справкой: "могу показать документ".
Смешно и грустно подпрыгивая, попрошайка прокладывал себе путь. Пассажиры сторонились его, делая легчайшие, изящные телодвижения, и некая грациозность просыпалась даже в пожилых толстяках.
Павел Иванович вдруг порылся в кармане, достал горсть мелочи, вручил попрошайке. И после какое-то время сидел с задумчивым и мечтательным видом, полуприкрыв глаза.
- Чего это ты? - удивилась знакомая. - На тебя не похоже.
- Знаешь, - ответил ей Павел Иванович, - он мне кого-то напомнил. Что-то шепнуло мне: дай. Я вроде бы знал его в детстве, тогда его звали Сэмом Стоуном. Я думаю, что он был на самом деле. Очень похож. Он так же забавно передвигался - хотя какой тут смех, конечно.
- А, понятно, - сказала девушка. - Я-то решила, что ты религией заболел. Подал нищему - значит, подал богу.
- Да ну тебя, не сочиняй, - усмехнулся Павел Иванович. - Бога нет.
январь - сентябрь 2003

1 2