Разумеется, с некоторыми условиями. Например, на обеде с президентом США вы сможете высказать ему свое мнение. Может быть, вам удастся выяснить у него подлинный смысл противоречивой американской дипломатической стратегии. Вам станет подвластно то, что недостижимо и для нерешительных японских премьер-министров, и для представителей ООН. Подумайте, какая из дипломатических работ имеет больший смысл? Ваш отец – замечательный сотрудник Министерства торговли и промышленности, он достиг значительных успехов в торговых переговорах с Америкой, но ему не удалось преодолеть рамки, созданные правительством. Вы, должно быть, хотите продолжить дело отца? Если вы станете дипломатом от императорского двора, вы наверняка сможете преодолеть ограничения, которые мешали вашему отцу. Для нас, знающих бессилие дипломатии, вы – большая надежда.
От Судзуиси не ускользнуло: на невозмутимом лице Фудзико промелькнула тень раздумья. Он тотчас почувствовал отклик логика его убеждений идеально подходила, чтобы подтолкнуть Фудзико к решению.
– Вы, наверное, знаете стихи Кэндзи Миядзавы «Не страшен ни дождь, ни ветер»?
Он хотел застать ее врасплох, но Фудзико тут же ответила:
– «Ни снег, ни летний зной меня не испугает, я буду крепок телом…»
– Да. «Лишен страстей, амбиций жадных, я тихо улыбаюсь постоянно… И если кто-то при смерти на юге, туда отправлюсь я, скажу: не бойся…»
– «И если кто-то в ссоре или в тяжбах на севере, скажу ему: бросай ты это дело, оно тебя не стоит…»
– «Никто не хвалит, никто не причиняет зла…» Мне раньше казалось, что это стихи крестьянина о том, как он представляет себе императора.
Похоже, Фудзико стало интересно, что еще скажет Судзуиси, на мгновение она перестала чувствовать себя напряженно и улыбнулась. Судзуиси без промедления сделал следующий шаг, перейдя к разговору о будущем императорского двора и государства:
– Императорский двор не может все время оставаться прежним. С эпохи Мэйдзи до сегодняшнего дня роль императора значительно изменилась. Ему нужно не только сохранять традиционную культуру и обычаи, но и разделять тревоги и страдания народа, давать ему надежду. Для этого необходимо отказываться от старых привычек, а иногда даже активно вмешиваться в политику. Императорский двор не остается безразличным к вопросам исторической трактовки. Сейчас сложно предсказать, в каком направлении будет развиваться Япония, но резкие изменения мировой ситуации непременно окажут на нее влияние. Можно предположить, что в дальнейшем Японию ожидают экономические кризисы, она окажется втянутой в новую войну, в обществе значительно возрастет роль дестабилизирующих факторов. Вероятно, я не должен говорить об этом, но восхождение на престол женщины или отмена самой системы императорской власти – вопросы не из области фантазий. Сейчас, когда иранская революция свергла династию Пехлеви, наше правительство также почувствовало опасность. Судьба – женщина капризная. Всякий монарх рискует быть свергнутым. Такова история. И именно поэтому императорскому двору следует быть в ладах с удачей. Хочется вам этого или нет, но я был бы рад, если бы вы приняли эту судьбу. Японская монархия отличается от всех других, существовавших в истории. По одним только письменным свидетельствам император правит в течение тысячи с лишним лет, и его власть над народом поддерживается не силой, а сердечной гармонией. Отдалившись от переменчивого сердца народа, не добьешься его поддержки. Невозможно править вечно только потому, что носишь титул императора. Подлинная власть дана лишь тем, кто любим не только японским, но и всеми народами, стремящимися к миру, тем, кто спасает сердца. От супруги принца требуются ум и душевная сила, чтобы принимать решения в различных ситуациях с учетом всех обстоятельств. К тому же она непременно должна представлять себе, как следует изменить систему императорской власти. Вы обладаете всеми этими качествами. Не вы отдаете свое будущее во власть императорского двора. Двор доверяет вам свое будущее. Ее величество нынешняя императрица создала прецедент по собственной воле. А его высочество наследный принц, унаследовав желание матери, ищет спутницу, которая вместе с ним займется преобразованиями.
Если бы Судзуиси попросил Фудзико: «Полюбите его высочество», ее сердце вряд ли открылось бы ему. Он пошел от противного, сказав: «Выберите то, что важнее любви». И разумеется, ему необходимо было подчеркнуть: никто не собирается лишать ее свободы. Бытует мнение: выйти замуж за члена императорского двора – значит, лишиться всех свобод, присущих обыкновенным людям. Но какая свобода у административного работника или у служащего? А тем более у их жен? Они просто привыкли называть свободой то положение, в котором находятся, – когда их жизнью управляют политическая и экономическая ситуация, бытовые обстоятельства или произвол мужа.
Фудзико должна была сама очень хорошо понимать, о чем идет речь.
Оставалось одно препятствие. Отношения с мужчиной, с которым она, судя по всему, была близка до встречи с его высочеством и которого знала еще с детства. Если она узнает, что официальная власть тайно стремится уничтожить ее любовника, она почувствует себя виноватой. Этого нужно было избежать во что бы то ни стало. Однако ненависть одного человека, если ее вовремя не пресечь, может надолго осложнить ситуацию. Цель Судзуиси – устроить все так, чтобы бывший любовник держал язык за зубами и даже порадовался свадьбе наследного принца.
Судзуиси поменял прежнюю тактику и по-дружески шепнул молчаливой Фудзико убийственную фразу, на обдумывание которой у него ушло немало времени:
– Став членом императорского двора, вы можете не разрывать духовную связь с тем, к кому когда-то испытывали симпатию. Если вы захотите, вы в любое время сможете услышать его пение.
Выражение глаз Фудзико изменилось на мгновение. Как будто она увидела где-то вдали огонек надежды.
Выйдя из дома Асакава, Судзуиси сел в такси и по пути домой, в Дайканъяму, неожиданно решил выйти в Накамэгуро. В одиночестве он выпивал крайне редко, но этот вечер был особенным. Интуиция, отточенная опытом торговых переговоров, подсказывала ему: помолвка состоится в течение месяца. Удалось ли его последним словам достучаться до сердца Фудзико? В ее отклике Судзуиси почувствовал скорее надежду, чем беспокойство.
7.4
Фудзико пока не приняла решения. Она попала в западню: отказаться от предложения наследного принца, прикрываясь работой в ООН, уже невозможно. Слова Судзуиси звучали убедительно. Получалось, что Фудзико обязана оправдать возложенные на нее надежды. Вместе с тем она понимала, как тяжела миссия, которую ей следует выполнить. От этих мыслей сердце начинало неудержимо колотиться. Отец и мать не пытались повлиять на решение дочери, но, похоже, и они считали, что у нее не осталось выбора.
Нельзя сомневаться вечно. Время безжалостно расставляет все по местам. Отныне каждое утро она будет просыпаться с мыслью о том, что должна принять решение. Она уже попала в поток, несущий ее к неизбежному финалу. Сколько ни греби против течения, это не даст ничего, разве только время на сомнения.
Фудзико мучилась бессонницей. Иногда тело ее каменело так, что она не могла шевельнуться. Она выключала свет, ложилась на кровать, и ее охватывало беспокойство: а вдруг ее тело опять лишится свободы. Она вертелась с боку на бок, расправляла руки, сгибала колени и никак не могла успокоиться. Она боялась, как бы эти тревоги не переросли в фобию, и никогда не выключала ночник. Лишь с ясным сознанием, крепко закрыв глаза, она могла приблизить сон. Но каждую ночь, перед тем как она крепко засыпала, ее поджидали сны, мешавшие принять окончательное решение.
В лесной глуши есть бурлящее от вздохов озеро. Неизвестно, насколько оно глубоко. В лесу постоянно дуют ветры, по озеру идут волны, на воду падают листья деревьев. Пузырящиеся вздохи будто пытаются сказать что-то. Фудзико прислушивается и понимает: в этом озере утонуло несметное количество глазных яблок, вот и сейчас на дне они продолжают смотреть бесконечные сны.
На берегу озера она видит мальчишку. Он убегает в лес, Фудзико – за ним. Незаметно она оказывается в замкнутом пространстве, окруженном ослепительно белыми стенами. Что это? Храм? Больница? Дворец? Сам вид помещения отвергает эти предположения. Мальчишка, который привел ее сюда, сливается с белой стеной и исчезает. Ей кажется, что откуда-то снизу, из-под ног, доносятся людские голоса. Перед ней появляются мужчины в белых одеждах, – они поднялись по лестнице. Возглавляет процессию человек, который неоднократно общался с Фудзико и передавал ее волю наследному принцу – Судзуиси. Фудзико вспоминает, что ей нужно сохранить в тайне свое присутствие, она наклоняет голову, делает вид, что оказалась здесь случайно, и спускается по лестнице. Темный подземный коридор кажется бесконечным. Мальчишка смотрит на Фудзико из-за угла в десяти метрах. На одном глазу у него повязка, на руках – перчатки для гольфа.
– Иди сюда! – Мальчишка машет Фудзико рукой, она поворачивает за угол, там почему-то стоят тории – красные ворота, как в синтоистском храме, и в ряд лежат тринадцать гробов. Мальчишка с повязкой на глазу облокачивается о ворота и улыбается Фудзико. – Ты пришла встретиться со мной.
Фудзико знаком его звонкий высокий голос.
Левый глаз мальчишки, что под повязкой, любуется пейзажами, которые скрыты в его сознании и доступны только ему одному, а правый, не отрываясь, смотрит на Фудзико.
– Что с твоим глазом?
– Продал.
– Зачем? Почему тебе пришлось его продать?
– Я хотел увидеть тебя. Мне сказали, если продам, смогу с тобой встретиться.
– Зачем ты это сделал?! Пойдем скорее, возьмем его обратно.
– Уже поздно. Я и правый глаз продал. Посмотрю на тебя, и его заберут.
Фудзико потеряла дар речи, сердце ее сжалось от чувства вины: из-за нее мальчуган лишился глаз. Но что она могла для него сделать? Самое большее – обнять его. Похоже, мальчик догадался, о чем она думает, и сказал:
– Я ни о чем не жалею.
– Но ты же не сможешь видеть…
– Я могу видеть сердцем. Мне пора, – сказал мальчишка, снял повязку с глаза и отдал Фудзико вместо прощального подарка.
– Если тебе надоест быть счастливой, повяжи ее на глаз.
Рука мальчишки, протягивающая повязку, дрожала. Ее дрожь передалась Фудзико, и она все поняла. Мальчишка был ее младшим братом, который умер, не родившись. Брат воплотился в Каору и пришел увидеться с ней.
Она открыла глаза, но неприятный осадок не исчезал.
Времени оставалось мало. Прежде чем принять решение, она должна уничтожить любовь к Каору. Чтобы перейти на тот берег, откуда не возвращаются, надо сперва избавиться от чувства вины перед единственным мужчиной, любимым ею когда-то. Хотя Фудзико и поверила словам, которые Судзуиси прошептал напоследок, она чувствовала себя обязанной сделать что-нибудь для Каору. Пусть они похоронят свою любовь, но ей необходимо было встретиться с ним в последний раз.
Наутро, после того как ей приснился этот странный сон, Фудзико пришло письмо с печатью «лично».
Прошу простить за внезапное послание.
Я Ацуси Ино, журналист политического отдела газеты А. Я друг Каору Токивы, который опять стал Каору Нодой после того, как его выгнали из дома. Причины, побудившие меня написать вам, не связаны с моей профессиональной деятельностью. Я хочу помочь другу исполнить его желание. Надеюсь, Вы поймете меня.
Сейчас Каору ввиду обстоятельств непреодолимого характера вынужден находиться вдали от Японии. Ему хотелось бы оказаться там, где он может свободно встретиться с Вами. Моя задача – позвать Каору обратно в Японию, а для этого мне необходимо узнать Ваше мнение. Как только Каору поймет, что встреча с Вами возможна, он в тот же день вернется сюда. Да, я осведомлен, что ситуация вокруг Вас делает встречу чрезвычайно опасной. Однако тщательная подготовка и осторожность помогут организовать Вашу встречу, хотя нельзя сказать, что это легко. Я прилагаю все усилия и ищу различные способы. Я осознаю свою обязанность сохранить все в тайне и несу ответственность за возможный риск
Не могли бы Вы освободить для Каору один день, можно даже полдня, в конце недели, когда не заняты на службе? Если Вы выйдете из дома за покупками или на выставку, то остальное я подготовлю сам. Каору держится за тоненькую ниточку оставшейся у него надежды. Другой конец этой ниточки в Ваших руках, Фудзико. Каору, как и Вы, подвергается риску. Он не велел говорить мне об этом, но я скажу: ему угрожали и нанесли увечья. Раны на его теле зажили, но никто, кроме Вас, Фудзико, не сможет излечить раны, нанесенные его хрупкому сердцу. Это последняя надежда Каору, которую он передает через меня, его друга. Я прошу Вас: непременно укажите мне день, удобный для вас. Пожалуйста, держите со мной связь по указанному ниже телефону. Это мой домашний номер. Если меня не будет, просто кладите трубку, а потом перезванивайте. Я постараюсь быть дома после девяти часов вечера.
В письмо была вложена визитка Ино и пригласительный билет на выставку живописи, которую устраивала его газета. Если она упустит этот шанс, больше с Каору ей никогда не встретиться. Фудзико, не сомневаясь ни секунды, написала краткий ответ на открытке, положила ее в конверт и отправила скоростной почтой.
В следующую субботу в одиннадцать часов утра я пойду на выставку Вермеера. С нетерпением жду встречи с еще одним талантом.
Ф.А.
7.5
Получив сообщение от Ино, Каору вылетел из Вены в Японию. За десять дней его отсутствия Ино выбрал подходящее для встречи место, обдумал, как лучше ее организовать. У них не было возможности обсудить вместе все детали, поэтому Ино то выступал в роли Каору, то превращался в Фудзико, тщательно разрабатывая порядок встречи. Он трижды отрепетировал последовательность действий, детально проверил сложный маршрут, призванный запутать преследователей, удостоверился в том, что место их тайной встречи не просматривается со стороны.
В назначенное время Фудзико появится в Государственном музее современного искусства и пойдет на выставку Вермеера. Разумеется, шпики последуют за ней. Здесь надо будет понять, сколько их и как они выглядят. Осмотрев выставку, Фудзико сядет в автомобиль, приготовленный Ино, и направится в магазин, а соглядатаи будут сопровождать ее. Ино приедет в магазин заранее, проводит Фудзико с первого этажа торгового зала на стоянку и посадит в автомобиль, где ее будет ждать Каору. Чтобы шпики думали, что Фудзико делает покупки, ее автомобиль останется у входа в магазин. А Ино вместе со своей младшей сестрой – у нее та же, что у Фудзико, прическа, и она наденет пальто, в котором только что была Фудзико – сядут в машину и поедут в направлении, противоположном тому, куда отправился Каору. Ино поймает преследователей Фудзико на крючок и заманит их куда-нибудь подальше. А заодно в кои-то веки поужинает с сестрой. Он не собирался посвящать сестру в свои планы-, сама того не ведая, она должна была подменить Фудзико.
По телефону Фудзико спросила, каким образом она встретится с Каору. Ино сказал, что пришлет за ней автомобиль, на котором она поедет в музей и потом вернется обратно.
Каору приехал в Токио в пятницу утром. Он остановился в гостинице «Рёгоку», никуда не выходил из номера, пока не стемнеет, ожидая появления друга. Ино подъехал на машине ко входу гостиницы и посадил в нее Каору.
– Поехали, посмотрим на океан, – сказал он, стараясь развлечь Каору на свой лад.
Они выехали на столичное скоростное шоссе в направлении Йокогамы, Каору молчал, как обычно, а Ино полушутя сказал:
– Посадить бы Фудзико в эту машину – и дальше как вашей душе будет угодно.
Каору грустно улыбнулся:
– Эти десять дней прошли в ожидании известия от тебя. Еще я простудился и лежал в постели. Ужасное ощущение – словно никакого будущего нет. У меня никогда не было способности предвидеть, но интуиция хорошая. Когда появляется хотя бы смутная надежда, на сердце становится радостно. В этот раз по-другому. Я не представляю себе, что будет со мной послезавтра. Можег статься, я полностью исчерпал себя.
– Во время болезни все становятся пессимистами.
– То же было и с моим отцом, который умер молодым. В юности он встретил любовницу Макартура. Любовь к ней стала вершиной его жизни. Больше ничего у него не было. Сын того, кто порхал, как стрекоза, сам останется стрекозой.
– О чем ты говоришь. Ведь потом твой отец полюбил твою мать и подарил миру талант по имени Каору! Твоя судьба на этом не закончится. Будут толпы женщин, сходящих с ума от твоего голоса.
– В этом голосе нет никакого смысла, если он не сведет с ума Фудзико.
Перед Киёмасой Ханадой Каору закипал от безумного гнева, а сейчас кровь будто застыла в нем, он был бледен как мрамор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
От Судзуиси не ускользнуло: на невозмутимом лице Фудзико промелькнула тень раздумья. Он тотчас почувствовал отклик логика его убеждений идеально подходила, чтобы подтолкнуть Фудзико к решению.
– Вы, наверное, знаете стихи Кэндзи Миядзавы «Не страшен ни дождь, ни ветер»?
Он хотел застать ее врасплох, но Фудзико тут же ответила:
– «Ни снег, ни летний зной меня не испугает, я буду крепок телом…»
– Да. «Лишен страстей, амбиций жадных, я тихо улыбаюсь постоянно… И если кто-то при смерти на юге, туда отправлюсь я, скажу: не бойся…»
– «И если кто-то в ссоре или в тяжбах на севере, скажу ему: бросай ты это дело, оно тебя не стоит…»
– «Никто не хвалит, никто не причиняет зла…» Мне раньше казалось, что это стихи крестьянина о том, как он представляет себе императора.
Похоже, Фудзико стало интересно, что еще скажет Судзуиси, на мгновение она перестала чувствовать себя напряженно и улыбнулась. Судзуиси без промедления сделал следующий шаг, перейдя к разговору о будущем императорского двора и государства:
– Императорский двор не может все время оставаться прежним. С эпохи Мэйдзи до сегодняшнего дня роль императора значительно изменилась. Ему нужно не только сохранять традиционную культуру и обычаи, но и разделять тревоги и страдания народа, давать ему надежду. Для этого необходимо отказываться от старых привычек, а иногда даже активно вмешиваться в политику. Императорский двор не остается безразличным к вопросам исторической трактовки. Сейчас сложно предсказать, в каком направлении будет развиваться Япония, но резкие изменения мировой ситуации непременно окажут на нее влияние. Можно предположить, что в дальнейшем Японию ожидают экономические кризисы, она окажется втянутой в новую войну, в обществе значительно возрастет роль дестабилизирующих факторов. Вероятно, я не должен говорить об этом, но восхождение на престол женщины или отмена самой системы императорской власти – вопросы не из области фантазий. Сейчас, когда иранская революция свергла династию Пехлеви, наше правительство также почувствовало опасность. Судьба – женщина капризная. Всякий монарх рискует быть свергнутым. Такова история. И именно поэтому императорскому двору следует быть в ладах с удачей. Хочется вам этого или нет, но я был бы рад, если бы вы приняли эту судьбу. Японская монархия отличается от всех других, существовавших в истории. По одним только письменным свидетельствам император правит в течение тысячи с лишним лет, и его власть над народом поддерживается не силой, а сердечной гармонией. Отдалившись от переменчивого сердца народа, не добьешься его поддержки. Невозможно править вечно только потому, что носишь титул императора. Подлинная власть дана лишь тем, кто любим не только японским, но и всеми народами, стремящимися к миру, тем, кто спасает сердца. От супруги принца требуются ум и душевная сила, чтобы принимать решения в различных ситуациях с учетом всех обстоятельств. К тому же она непременно должна представлять себе, как следует изменить систему императорской власти. Вы обладаете всеми этими качествами. Не вы отдаете свое будущее во власть императорского двора. Двор доверяет вам свое будущее. Ее величество нынешняя императрица создала прецедент по собственной воле. А его высочество наследный принц, унаследовав желание матери, ищет спутницу, которая вместе с ним займется преобразованиями.
Если бы Судзуиси попросил Фудзико: «Полюбите его высочество», ее сердце вряд ли открылось бы ему. Он пошел от противного, сказав: «Выберите то, что важнее любви». И разумеется, ему необходимо было подчеркнуть: никто не собирается лишать ее свободы. Бытует мнение: выйти замуж за члена императорского двора – значит, лишиться всех свобод, присущих обыкновенным людям. Но какая свобода у административного работника или у служащего? А тем более у их жен? Они просто привыкли называть свободой то положение, в котором находятся, – когда их жизнью управляют политическая и экономическая ситуация, бытовые обстоятельства или произвол мужа.
Фудзико должна была сама очень хорошо понимать, о чем идет речь.
Оставалось одно препятствие. Отношения с мужчиной, с которым она, судя по всему, была близка до встречи с его высочеством и которого знала еще с детства. Если она узнает, что официальная власть тайно стремится уничтожить ее любовника, она почувствует себя виноватой. Этого нужно было избежать во что бы то ни стало. Однако ненависть одного человека, если ее вовремя не пресечь, может надолго осложнить ситуацию. Цель Судзуиси – устроить все так, чтобы бывший любовник держал язык за зубами и даже порадовался свадьбе наследного принца.
Судзуиси поменял прежнюю тактику и по-дружески шепнул молчаливой Фудзико убийственную фразу, на обдумывание которой у него ушло немало времени:
– Став членом императорского двора, вы можете не разрывать духовную связь с тем, к кому когда-то испытывали симпатию. Если вы захотите, вы в любое время сможете услышать его пение.
Выражение глаз Фудзико изменилось на мгновение. Как будто она увидела где-то вдали огонек надежды.
Выйдя из дома Асакава, Судзуиси сел в такси и по пути домой, в Дайканъяму, неожиданно решил выйти в Накамэгуро. В одиночестве он выпивал крайне редко, но этот вечер был особенным. Интуиция, отточенная опытом торговых переговоров, подсказывала ему: помолвка состоится в течение месяца. Удалось ли его последним словам достучаться до сердца Фудзико? В ее отклике Судзуиси почувствовал скорее надежду, чем беспокойство.
7.4
Фудзико пока не приняла решения. Она попала в западню: отказаться от предложения наследного принца, прикрываясь работой в ООН, уже невозможно. Слова Судзуиси звучали убедительно. Получалось, что Фудзико обязана оправдать возложенные на нее надежды. Вместе с тем она понимала, как тяжела миссия, которую ей следует выполнить. От этих мыслей сердце начинало неудержимо колотиться. Отец и мать не пытались повлиять на решение дочери, но, похоже, и они считали, что у нее не осталось выбора.
Нельзя сомневаться вечно. Время безжалостно расставляет все по местам. Отныне каждое утро она будет просыпаться с мыслью о том, что должна принять решение. Она уже попала в поток, несущий ее к неизбежному финалу. Сколько ни греби против течения, это не даст ничего, разве только время на сомнения.
Фудзико мучилась бессонницей. Иногда тело ее каменело так, что она не могла шевельнуться. Она выключала свет, ложилась на кровать, и ее охватывало беспокойство: а вдруг ее тело опять лишится свободы. Она вертелась с боку на бок, расправляла руки, сгибала колени и никак не могла успокоиться. Она боялась, как бы эти тревоги не переросли в фобию, и никогда не выключала ночник. Лишь с ясным сознанием, крепко закрыв глаза, она могла приблизить сон. Но каждую ночь, перед тем как она крепко засыпала, ее поджидали сны, мешавшие принять окончательное решение.
В лесной глуши есть бурлящее от вздохов озеро. Неизвестно, насколько оно глубоко. В лесу постоянно дуют ветры, по озеру идут волны, на воду падают листья деревьев. Пузырящиеся вздохи будто пытаются сказать что-то. Фудзико прислушивается и понимает: в этом озере утонуло несметное количество глазных яблок, вот и сейчас на дне они продолжают смотреть бесконечные сны.
На берегу озера она видит мальчишку. Он убегает в лес, Фудзико – за ним. Незаметно она оказывается в замкнутом пространстве, окруженном ослепительно белыми стенами. Что это? Храм? Больница? Дворец? Сам вид помещения отвергает эти предположения. Мальчишка, который привел ее сюда, сливается с белой стеной и исчезает. Ей кажется, что откуда-то снизу, из-под ног, доносятся людские голоса. Перед ней появляются мужчины в белых одеждах, – они поднялись по лестнице. Возглавляет процессию человек, который неоднократно общался с Фудзико и передавал ее волю наследному принцу – Судзуиси. Фудзико вспоминает, что ей нужно сохранить в тайне свое присутствие, она наклоняет голову, делает вид, что оказалась здесь случайно, и спускается по лестнице. Темный подземный коридор кажется бесконечным. Мальчишка смотрит на Фудзико из-за угла в десяти метрах. На одном глазу у него повязка, на руках – перчатки для гольфа.
– Иди сюда! – Мальчишка машет Фудзико рукой, она поворачивает за угол, там почему-то стоят тории – красные ворота, как в синтоистском храме, и в ряд лежат тринадцать гробов. Мальчишка с повязкой на глазу облокачивается о ворота и улыбается Фудзико. – Ты пришла встретиться со мной.
Фудзико знаком его звонкий высокий голос.
Левый глаз мальчишки, что под повязкой, любуется пейзажами, которые скрыты в его сознании и доступны только ему одному, а правый, не отрываясь, смотрит на Фудзико.
– Что с твоим глазом?
– Продал.
– Зачем? Почему тебе пришлось его продать?
– Я хотел увидеть тебя. Мне сказали, если продам, смогу с тобой встретиться.
– Зачем ты это сделал?! Пойдем скорее, возьмем его обратно.
– Уже поздно. Я и правый глаз продал. Посмотрю на тебя, и его заберут.
Фудзико потеряла дар речи, сердце ее сжалось от чувства вины: из-за нее мальчуган лишился глаз. Но что она могла для него сделать? Самое большее – обнять его. Похоже, мальчик догадался, о чем она думает, и сказал:
– Я ни о чем не жалею.
– Но ты же не сможешь видеть…
– Я могу видеть сердцем. Мне пора, – сказал мальчишка, снял повязку с глаза и отдал Фудзико вместо прощального подарка.
– Если тебе надоест быть счастливой, повяжи ее на глаз.
Рука мальчишки, протягивающая повязку, дрожала. Ее дрожь передалась Фудзико, и она все поняла. Мальчишка был ее младшим братом, который умер, не родившись. Брат воплотился в Каору и пришел увидеться с ней.
Она открыла глаза, но неприятный осадок не исчезал.
Времени оставалось мало. Прежде чем принять решение, она должна уничтожить любовь к Каору. Чтобы перейти на тот берег, откуда не возвращаются, надо сперва избавиться от чувства вины перед единственным мужчиной, любимым ею когда-то. Хотя Фудзико и поверила словам, которые Судзуиси прошептал напоследок, она чувствовала себя обязанной сделать что-нибудь для Каору. Пусть они похоронят свою любовь, но ей необходимо было встретиться с ним в последний раз.
Наутро, после того как ей приснился этот странный сон, Фудзико пришло письмо с печатью «лично».
Прошу простить за внезапное послание.
Я Ацуси Ино, журналист политического отдела газеты А. Я друг Каору Токивы, который опять стал Каору Нодой после того, как его выгнали из дома. Причины, побудившие меня написать вам, не связаны с моей профессиональной деятельностью. Я хочу помочь другу исполнить его желание. Надеюсь, Вы поймете меня.
Сейчас Каору ввиду обстоятельств непреодолимого характера вынужден находиться вдали от Японии. Ему хотелось бы оказаться там, где он может свободно встретиться с Вами. Моя задача – позвать Каору обратно в Японию, а для этого мне необходимо узнать Ваше мнение. Как только Каору поймет, что встреча с Вами возможна, он в тот же день вернется сюда. Да, я осведомлен, что ситуация вокруг Вас делает встречу чрезвычайно опасной. Однако тщательная подготовка и осторожность помогут организовать Вашу встречу, хотя нельзя сказать, что это легко. Я прилагаю все усилия и ищу различные способы. Я осознаю свою обязанность сохранить все в тайне и несу ответственность за возможный риск
Не могли бы Вы освободить для Каору один день, можно даже полдня, в конце недели, когда не заняты на службе? Если Вы выйдете из дома за покупками или на выставку, то остальное я подготовлю сам. Каору держится за тоненькую ниточку оставшейся у него надежды. Другой конец этой ниточки в Ваших руках, Фудзико. Каору, как и Вы, подвергается риску. Он не велел говорить мне об этом, но я скажу: ему угрожали и нанесли увечья. Раны на его теле зажили, но никто, кроме Вас, Фудзико, не сможет излечить раны, нанесенные его хрупкому сердцу. Это последняя надежда Каору, которую он передает через меня, его друга. Я прошу Вас: непременно укажите мне день, удобный для вас. Пожалуйста, держите со мной связь по указанному ниже телефону. Это мой домашний номер. Если меня не будет, просто кладите трубку, а потом перезванивайте. Я постараюсь быть дома после девяти часов вечера.
В письмо была вложена визитка Ино и пригласительный билет на выставку живописи, которую устраивала его газета. Если она упустит этот шанс, больше с Каору ей никогда не встретиться. Фудзико, не сомневаясь ни секунды, написала краткий ответ на открытке, положила ее в конверт и отправила скоростной почтой.
В следующую субботу в одиннадцать часов утра я пойду на выставку Вермеера. С нетерпением жду встречи с еще одним талантом.
Ф.А.
7.5
Получив сообщение от Ино, Каору вылетел из Вены в Японию. За десять дней его отсутствия Ино выбрал подходящее для встречи место, обдумал, как лучше ее организовать. У них не было возможности обсудить вместе все детали, поэтому Ино то выступал в роли Каору, то превращался в Фудзико, тщательно разрабатывая порядок встречи. Он трижды отрепетировал последовательность действий, детально проверил сложный маршрут, призванный запутать преследователей, удостоверился в том, что место их тайной встречи не просматривается со стороны.
В назначенное время Фудзико появится в Государственном музее современного искусства и пойдет на выставку Вермеера. Разумеется, шпики последуют за ней. Здесь надо будет понять, сколько их и как они выглядят. Осмотрев выставку, Фудзико сядет в автомобиль, приготовленный Ино, и направится в магазин, а соглядатаи будут сопровождать ее. Ино приедет в магазин заранее, проводит Фудзико с первого этажа торгового зала на стоянку и посадит в автомобиль, где ее будет ждать Каору. Чтобы шпики думали, что Фудзико делает покупки, ее автомобиль останется у входа в магазин. А Ино вместе со своей младшей сестрой – у нее та же, что у Фудзико, прическа, и она наденет пальто, в котором только что была Фудзико – сядут в машину и поедут в направлении, противоположном тому, куда отправился Каору. Ино поймает преследователей Фудзико на крючок и заманит их куда-нибудь подальше. А заодно в кои-то веки поужинает с сестрой. Он не собирался посвящать сестру в свои планы-, сама того не ведая, она должна была подменить Фудзико.
По телефону Фудзико спросила, каким образом она встретится с Каору. Ино сказал, что пришлет за ней автомобиль, на котором она поедет в музей и потом вернется обратно.
Каору приехал в Токио в пятницу утром. Он остановился в гостинице «Рёгоку», никуда не выходил из номера, пока не стемнеет, ожидая появления друга. Ино подъехал на машине ко входу гостиницы и посадил в нее Каору.
– Поехали, посмотрим на океан, – сказал он, стараясь развлечь Каору на свой лад.
Они выехали на столичное скоростное шоссе в направлении Йокогамы, Каору молчал, как обычно, а Ино полушутя сказал:
– Посадить бы Фудзико в эту машину – и дальше как вашей душе будет угодно.
Каору грустно улыбнулся:
– Эти десять дней прошли в ожидании известия от тебя. Еще я простудился и лежал в постели. Ужасное ощущение – словно никакого будущего нет. У меня никогда не было способности предвидеть, но интуиция хорошая. Когда появляется хотя бы смутная надежда, на сердце становится радостно. В этот раз по-другому. Я не представляю себе, что будет со мной послезавтра. Можег статься, я полностью исчерпал себя.
– Во время болезни все становятся пессимистами.
– То же было и с моим отцом, который умер молодым. В юности он встретил любовницу Макартура. Любовь к ней стала вершиной его жизни. Больше ничего у него не было. Сын того, кто порхал, как стрекоза, сам останется стрекозой.
– О чем ты говоришь. Ведь потом твой отец полюбил твою мать и подарил миру талант по имени Каору! Твоя судьба на этом не закончится. Будут толпы женщин, сходящих с ума от твоего голоса.
– В этом голосе нет никакого смысла, если он не сведет с ума Фудзико.
Перед Киёмасой Ханадой Каору закипал от безумного гнева, а сейчас кровь будто застыла в нем, он был бледен как мрамор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32