Здесь выложена электронная книга Song for lovers автора по имени Денежкина Ирина. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Денежкина Ирина - Song for lovers.
Размер архива с книгой Song for lovers равняется 67.02 KB
Song for lovers - Денежкина Ирина => скачать бесплатную электронную книгу
Ирина Денежкина
Song for lovers
Ирина Денежкина
Song for lovers
Но все равно, лучше уж так сдохнуть,
Чем никого никогда не любя.
Дельфин
Я ждала сосиску. Динамики надрывались, выводя «You can’t say, I didn’t give it, I won’t wait another minute!»
Позвонил Олег и сказал, что если я сейчас же не приеду, он спрыгнет из окна. При этом он мне не поклонник какой-нибудь. Просто знакомый. Я ему сказала:
– Я ем.
– И что? – удивился он. – Человек кончает с жизнью, а она ест!
– Ну, знаешь…
Он осуждающе помолчал в трубку и сказал:
– Ты ведешь себя так, как будто тебе на меня насрать.
Я не поняла, почему должно быть иначе. Тогда Олег повесил трубку.
Олег – музыкант. Он играет на гитаре в группе, которую сам и организовал из своих (и моих тоже, соответственно) однокурсников. Они выступали в местных клубах, а после выступления надирались до рези в глазах и валялись кто где. Басист не просыхал вообще. И даже, говорили, периодически падал со сцены. Он брился наголо и ходил с пушистой головой. Барабанщик увлекался пирсингом и травой. Он торчал и играл. И был гениален. А если бы не торчал, мог бы сочинять музыку. Но ему интереснее было торчать. Олег сочинял. Он жил в общаге, но он там не жил, а шлялся по знакомым вместе со своим басистом. Или зависал у барабанщика и они вместе накуривались. Однажды они организовали сейшн и пригласили весь курс. Я пошла с подружкой. Подружку звали Света. Когда потом наших парней спрашивали, кто такая Света Рябова, они перлись и оттягивали языком щеку. Хотя непонятно было, как они что-то помнили. Скорее всего, с чужих рассказов. Потому что на сейшне все, за редким исключением, напились. А Леху Петрова стошнило на ковер, но барабанщик не стал ругаться. Он вообще был никакой.
Воздух был синий, и глаза резало просто нестерпимо. Наська Кулакова курила не переставая. Олег и еще один парень, Сашка Бердышев, пели песни, свои и чужие. Галя Романова и басист трахались в ванной. Я слонялась из угла в угол, не зная, куда сесть. Потом пошла на кухню.
На подоконнике сидели Маша Никонова и Костя Патрушев. Костя курил, а Маша задумчиво пила водку из бутылки.
– Привет, – сказал мне Костя.
– Привет, – ответила я.
Маша посмотрела на нас задумчивым взглядом и, вздохнув, протянула мне бутылку.
– Хочешь?
Она тайно принесла ее и весь вечер скрывала, чтобы не отняли и не выпили коллективно.
– Нет, спасибо, – ответила я, а Маша задумчиво пожала плечами. Она не поняла, как можно не хотеть напиться.
Костя потушил сигарету о стекло и ушел в комнату. Он хотел целоваться, а Маша хотела напиться. Они не совпадали. К тому же Маша была хронически влюблена в старшекурсника Стеклова и не отражала, что есть кто-то еще.
– Как твой Стеклов? – спросила я ее. Было время, когда ни о ком, кроме Стеклова Маша говорить не могла и я заслужила ее любовь тем, что часами выслушивала ее рассказы. Про него.
– Нормально, – буркнула Маша и отпила из бутылки.
Видимо, выдохлась. Аккумуляторы сели. Она не говорила, но думала о нем постоянно. Я чувствовала. А другие нет. Я села рядом на подоконник и мы сидели и смотрели на черный, масляно блестевший асфальт и капли фонарей, отражающиеся в лужах. Маша пила и молчала. Про него.
В комнате что-то загремело и послышался дикий хохот. Потом в кухню зашел мокрый и красный Олег. Сел с нами, закурил и весело объяснил:
– Леха на шкафу лег спать и ебанулся оттуда. И стол проломил.
– А голову? – спросила Маша.
– Не знаю, – пожал плечами Олег.
Мы посидели и Маша ушла спать. Олег принес гитару и стал петь мне песни. Все спали, а мы сидели на кухне и он пел. И курил. Потом он куда-то сходил и принес чайник.
– А вы тут что ли чай пьете? – спросила я.
– А ты думала, одну водку?
– Ага, – кивнула я.
Потом мы с Олегом пили чай и молчали. Вдруг он поднял голову, как очнулся и спросил:
– А ты видела новый клип Эшкрофта?
– Где он ждет девчонку, а потом не слышит, как она стучится и ждет опять? А потом идет пописать?
– Не… Не пописать. Он думает, что в ванной кто-то есть и идет туда. А это вода потом включается.
– Он писает.
– Нет!… Это она там.
– Как же она туда попала?
Олег выпятил губу и пожал плечами.
– Зашла. Она даже еду приготовила!
– Ну, здравствуйте! Еда была, ее Эшкрофт приготовил, а потом не выдержал и съел. И музыку включал, выключал.
– Ну хорошо, – Олег отставил в сторону кружку – Допустим, никакой девушки не было и Эшкрофт пошел пописать.
Я кивнула и он продолжил:
– …он же выключил музыку, когда ему показалось… когда он пошел, по твоей версии, пописать. Так?
– Так.
– А кто включил музыку?
– Девушка что ли? – неуверенно спросила я.
– Ага!
Мы некоторое время молчали. Потом Олег сказал:
– Это «Song For Lovers». У любовников всегда так, наверное. Придет – не придет, включит – не включит. На эМТиВи перевели «Песня для влюбленных». Но это про любовников. Неправильно перевели.
– Ну а разница?
– Влюбленные – это муж и жена. Я так грубо сравниваю. А любовники – на нелегальном положении…
– Они друг другу ничего не должны?
– Ага, – улыбнулся Олег и закурил. – Люди вообще никому ничего не должны.
Мы опять помолчали. Олег курил, щурясь от дыма. Потом он потушил сигарету в блюдце и взял гитару.
– Сыграй что-нибудь свое, – попросила я.
Но он подумал и стал играть «Song For Lovers». Он подбирал ее и пел, сбивался и снова подбирал. А потом мы пошли спать.
Сосиска сварилась. Я втиснула ее в разрезанный батон и полила сверху кетчупом. Получился «хот-дог». В переводе с английского, это никакая не «горячая собака», а «возбужденный собак». Потому что сосиска похожа на одну часть тела этого собака… Так этим американцам показалось. Это мне Леха Петров рассказал.
Телефон снова позвонил. Я взяла трубку.
– Але…
– Ну, че, поела?…
– Нет.
Олег после сейшна куда-то исчез и протрезвевшие басист и барабанщик искали его два дня. На третий нашли. Точнее, он сам нашелся. Оказывается, ездил в другой город с какой-то девчонкой. Имя не помнит. А может, помнит, да не говорит.
Мы потом всем курсом пошли на концерт Олега и его группы в каком-то засранном клубе. Все опять напились. Валялись по углам. Маша Никонова сидела трезвая и задуманная. Я к ней села с банкой джина.
– Как твой Стеклов поживает?
Маша посветлела и замучено улыбнулась:
– Нормально…
– А ты?
Маша не поняла вопроса.
– Нормально, – повторила она, как повторяют кондукторше, когда она второй раз спрашивает: «А у Вас что за проезд?».
Я пожала плечами и отпила из банки. На сцену влез Олег с гитарой. Какой-то мужик с сальным лицом отчаянно ему захлопал. Олег подключил гитару и стоял так. Басист и барабанщик валялись никакие в туалете. Олег тоже был никакой. Почти. Он качнулся вперед и схватился за микрофон. Резануло по ушам. Олег встряхнул головой и стал играть. И петь.
Маша слушала, подперев щеку рукой. Все песни, которые она слышала, были про Стеклова. И поэтому ей вся музыка нравилась.
Олег пел, а все остальные пили или лежали на полу и на столах. Наверное, это раздражает. Когда видишь перед собой только пьяные рожи. Когда поешь, а тебя не слышат. Даже не потому, что не слушают. Я встала и подошла к сцене. Олег стоял с закрытыми глазами и улыбался в микрофон.
– … sing the song for lovers…
Я смотрела на него снизу вверх. Он открыл глаза и посмотрел на меня. Улыбнулся и стал петь глядя на меня. Потом слез со сцены и подошел.
– Как дела? – спросил он.
Я пожала плечами.
– Ниче…
– Ну как мы тебе?
Барабанщик и басист валялись в туалете. Олег мне нравился. А они нет.
– Прикольно, – ответила я.
– Понятно, – кивнул Олег и сморщил нос.
– Мне правда понравилось.
Олег улыбнулся и закурил. Мы сидели на сцене и молчали. Маша Никонова смотрела на нас из зала и улыбалась про Стеклова.
Я измазалась в кетчупе, потому что сосиска все время выпадывала из батона. По телевизору гоняли «Big In Japan». «Things will happen while they can, I wait for my man tonight. It’s easy when you’re big in Japan…» и все такое. Я поставила чайник. Потом стала пить кофе. С пряниками.
Если бы год назад кто-то сказал мне, что я буду пить кофе, я бы не поверила. Кофе – это мой враг номер один с детства. Меня от него тошнило, как от манной каши.
После клуба мы все пошли к Сашке Бердышеву. Спать. Барабанщика забыли в клубном туалете.
Спали кто где мог. Маша Никонова умудрилась втиснуться на две табуретки, стоящие между шкафом и диваном. Наська Кулакова и Галя Романова спали на столе. А Костя Патрушев в ванной.
Нас на диван влезло четыре человека. Олег дышал мне в ухо. Потом шепотом спросил:
– Ты спишь?
– Неа, – тоже шепотом ответила я.
– Хочешь конфету?
– Ага!
Мы сосали липкий «Барбарис» и нам было весело, как сообщникам. От Олега пахло яблоками и сигаретным дымом.
– Куда ты ездил-то? – спросила я.
– А… – Олег неопределенно повел в воздухе рукой – Она говорит: «Поехали ко мне», ну я и поехал. Да, пьяный был…
– Смешной ты какой-то.
– Не смешной, а странный.
– Почему странный?
– Потому что.
Олег порылся в кармане и вытащил медиатор.
– Смотри, из Нью-Йорка.
– Ага? – не поверила я.
– Друг привез. Клево, да?
– Да. А себе че друг привез?
– Гитару… Сдохнуть можно, какая гитара! Я в нее прямо влюбился!
– В гитару?
Олег кивнул со вздохом. Видимо, он хотел по-другому. Не медиатор, а гитару. Но медиатор тоже хорошо.
– Спой мне что-нибудь свое, – попросила я. Не знаю, почему.
– Как я спою? Все спят. И гитара…
– Так спой. На ухо…
– На ухо?
Он шептал мне в ухо песни, как стихи. Свои и чужие. Хотя я не очень хорошо разбиралась в нынешних рок-группах и все песни мне казались им самим сочиненные. И было хорошо, будто в бомбоубежище.
А потом я уснула. И Олег уснул. И, наверное, во сне продолжал петь.
Я помыла посуду. По радио Земфира кого-то искала. А потом Бритня Спирс сходила с ума. Телефон требовательно зазвонил.
– Ты едешь? – спросил Олег недовольно.
– У меня дела!
С какой стати я должна куда-то ехать?
– Тебе че, в лом приехать? Я должен перед тобой на коленях что ли ползать?
– Люди вообще никому ничего не должны, – повторила я его фразу.
– Не должны, – согласился он. – Ты так ничего и не поняла.
И повесил трубку.
Небо мгновенно потемнело, листья березы, до того шумно развевающиеся на ветру, застыли, как нарисованные тушью на темно-голубом ватмане. Резко запахло мокрой черемухой и жестяными карнизами. Ветер рванул было с новой силой, но его опередил размеренный жестяной стук и затем – шелест.
Тяжелые капли плюхнулись на глянцевую страницу и вспухли. Маша подняла глаза. За окном радостно лил дождь, деревья стояли, как под обстрелом, смущенно колыхали ветвями. Маша вытерла нос краем покрывала на кровати, слезла и открыла окно. Ветер и дождь радостно ворвались в комнату, занавеска вздулась парусом, и еще несколько капель вспухли на глянцевых страницах. Маша постояла ежась. Загнала сопли обратно и вытерла глаза. Дождь одобрительно стучал в карниз. Маша пошла в ванную и взяла ножницы из стакана. Посмотрела на левое запястье. Под тонкой голубоватой кожей пухла серо-синяя вена. Ногти загибались и малиново блестели, как леденцы, переливаясь иероглифами. Маша начала их срезать большими ножницами, оставляя квадратные огрызки. Стерла лак. Потом решительно взяла в руку прядь волос, тщательно завитую и подкрашенную синей тушью. Отрезала и кинула в раковину. Потом посмотрела на себя в зеркало и заплакала. Она рыдала, сопли текли из носа, а слезы по нервно красным щекам. Волосы падали на пол. Наконец Маша поставила ножницы обратно в стакан и включила воду. Выкинула пряди в ведро и долго стояла, терла лицо холодной водой. Потом стянула через голову майку с рюшами. Юбку, обтягивающую ее угловатые бедра. Посмотрела на себя – худую, бледную, без груди. Закусила губы и села в угол ванной, прижавшись к холодному кафелю.
Стеклов ей сказал: «Не бегай за мной, а? Даже если бы ты скупила весь магазин Sisley и Benetton, это ничего бы не изменило. Понятно?»
Ей было непонятно. И даже невозможно было вообразить, что так легко рушится ВСЕ и земля выворачивается из-под ног и нагло смеется.
Зазвонил телефон и Маша встала, но вместо того, чтобы брать трубку, пошла к шкафу, где пылились всякие ненужные теперь вещи. Вытащила оттуда протертые до белизны джинсы, в которых ходила два года назад и темно-зеленую футболку младшей сестры Катьки. Носки валялись там же, в углу. Потом Маша выгребла из сумочки ключи и две бумажки по десять рублей. Влезла в папины садовые кроссовки, серые от засохшей грязи. И хлопнула дверью.
Дождь встретил ее пузырями в лужах. Густой летний воздух опьянил запахом трав и цветов. Свежие сизые гроздья сирени пронзительно дышали и росли, топорщась. Маша постояла на крыльце и пошла по улице. Было уже темно, и фонари отражались в масляно блестевшем асфальте желтыми кляксами. Маша шла по лужам, кроссовки скоро промокли и почернели. Тугие частые капли дождя смешивались со слезами и стекали за шиворот. В голове вертелось, как склеенная лента: «…ничего бы не изменило… ничего бы не изменило…»
Маша дошла до остановки и села на скамейку под навес. Свет от киоска уютно лежал на пронзительно-черном асфальте. Маша поежилась. Волосы слиплись сосульками, а кроссовки отсырели настолько, что тянули ноги вниз и прилипали к асфальту. Подошла женщина, спросила, сколько времени.
– Одиннадцать, – ответила Маша.
Женщина показала пальцем на киоск.
– Деньги носют… Вон в той сумке у них кошелек…
Маша вытянула шею, увидела сумку. Из вежливости кивнула.
– Деньги складывают и несут, – продолжала женщина – Я тут сколько лет живу… тридцать… они все носют.
Маша усомнилась, что все тридцать лет киоскеры носили здесь деньги. Но решила промолчать.
– Сорок лет уже живу, – женщина показывала пальцем на киоск – А у них столько денег, куда им столько…
«Алкоголичка…» – подумала Маша.
– А у меня сумку разрезали, – вдруг доверчиво поделилась женщина – Вытащили паспорт и пенсионное…
Голос у нее задрожал:
– Два года хожу…
– Паспорт восстановить можно, – сказала Маша.
– И пенсионное… Паспорт – пять тысяч…. Пенсионное – шесть… Денег нету.
Женщина развела руками и забормотала:
– Сын, гад, из дома гонит. Говорит, пенсию получила, сука? Забирает деньги и пропивает… Сволочь… Рожа красная, под глазами, – она показала – вот такущие синяки черные, глаз не видно… Выпишу я его к черту… Пойду на Вайнера и выпишу… А потом – в милицию… Посидит – узнает, что почем…
– А сколько лет сыну? – спросила Маша.
– Восемнадцать…
«А Стеклову двадцать, – подумала Маша – А мне семнадцать…»
К остановке подъехал «пятидесятый». Маша встала.
– До свидания.
Женщина беззубо улыбнулась. Маша вытащила из кармана деньги и впихнула женщине в руку. У той глаза стали недоуменные.
– Что?… – растерянно прошамкала она, но, разглядев под светом фонарей две десятирублевки, улыбнулась снова.
Маша заскочила в автобус. Тут было светло и тепло, вдобавок мало народу. Маша огляделась.
Неподалеку сидела толстая бабуля в ситцевом платье и с красным лицом. Полными почерневшими от земли руками крепко держала две сумки с рассадой в коробках из-под молока и кефира. Впереди сидел молодой папаша с замученным бледным лицом, в очках. У него на коленях спала пухлая четырехлетняя девочка в панамке и колготках. Платье в горох было заправлено прямо в колготки. В одной руке девочка крепко сжимала увядшую уже ветку белой сирени. Рядом с ними – бритый наголо мальчик в наушниках. Капли дождя блестели на его шершавой голове. Подошла кондукторша.
– У вас что за проезд?
Маша вздрогнула и растерянно промолчала. Кондукторша ждала.
– Ничего… – пробормотала Маша.
Кондукторша внимательно посмотрела на нее.
– Ну, едь так…
Маша посмотрела на кондукторшу и вздохнула. Кондукторша ответила полуулыбкой неестественно химически-розовых губ. Маша прислонилась горячим лбом к леденящему стеклу. Бритый мальчик оглянулся на нее, сверкнув белесыми ресницами.
Маша вышла в центре. Здесь еще кипела жизнь, прогуливались парочки и вспыхивали фарами машины. Маша пошла по проспекту, не задумываясь, впрочем, куда же она все-таки идет. Дождь все еще шумел и булькал в стоках.
– Здравствуйте, девушка.
Перед ней стояли два парня – один плотный, мордастый, другой постройнее, похожий на Рому Ягупова из Zdob Si Zdub.
– Здравствуйте, – растерялась Маша.
– Чего это вы одна-то так поздно ходите? – спросил мордастый.
Маша неопределенно пожала плечами. Zdob Si Zdub курил и щурился.
– А куда идете? – не унимался мордастый.
Маша опять пожала плечами.
– Пойдемте к нам, – предложил Zdob Si Zdub и засмеялся, видя как испуганно Маша дернулась назад. – Не бойтесь. Мы не маньяки.
Мордастый тоже засмеялся. Маша смотрела то на одного, то на другого и не понимала, что же ей делать.
– Пойдемте, – снова сказал Zdob Si Zdub.
– Нет, спасибо, – отказалась Маша, мгновенно припомнив газетные заголовки типа «Маньяк-лифтер», «Ей было только 16» и так далее.
Song for lovers - Денежкина Ирина => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Song for lovers автора Денежкина Ирина дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Song for lovers у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Song for lovers своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Денежкина Ирина - Song for lovers.
Если после завершения чтения книги Song for lovers вы захотите почитать и другие книги Денежкина Ирина, тогда зайдите на страницу писателя Денежкина Ирина - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Song for lovers, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Денежкина Ирина, написавшего книгу Song for lovers, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Song for lovers; Денежкина Ирина, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн